 |
Глава 40. Маленькая часть большого мира. 12 глава
|
|
|
|
– Блэк, ты как? – не удержался Джеймс.
Сириус удивленно оглянулся, а потом поднял вверх большой палец.
Внезапно Джеймс понял, почему Грюм не позволял друзьям попадать в один отряд. Все в команде Джеймса были славными ребятами, но познакомились они только в школе авроров. Да, успели сдружиться, успели сработаться, но сейчас Джеймс ловил себя на мысли, что человек, который в этот момент медленно огибал крыльцо, чтобы заглянуть в окно, гораздо ближе и дороже ему, чем, скажем, Майкл, который осторожно взялся за дверную ручку, или Стив, который бесшумно приоткрыл раму и скользнул внутрь.
Да, это было неправильно, но так было, и поделать с этим Джеймс Поттер ничего не мог.
А потом была процедура, которую Джеймс ненавидел больше всего. «Процедура». За протокольной формулировкой скрывалась чья-то жизнь или смерть. Вот сейчас они проникнут в дом. Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться, что они там увидят. Всегда одно и то же. В разных обликах, но одно и то же. Молодой аврор больше всего на свете ненавидел выезды в дома. На улицы, в магазины – куда угодно. Но только не эти ухоженные подъездные дорожки, уютные дворики. Потому что слишком страшно после этого уюта было входить в дом, над которым парила Метка.
В доме Тэда было тихо и пустынно. В холле на глаза попалась детская лопатка. Джеймс почувствовал, как нехорошо дернулось сердце. Да, здравый смысл подсказывал, что Пожиратели Смерти не оставляют живых. Но ребенок! Совсем маленький…
По его знаку все бесшумно рассредоточились по дому. В полной тишине обыскали первый этаж. Ничего. Двое из ребят поднялись на второй. Джеймс остался у входной двери, а один из его команды сел на пол в пустом коридоре и застыл. Со стороны можно было подумать, что ему плохо или он устал. Но это только со стороны. На самом деле Роберт Морагал изучал обстановку вокруг дома. Была у этого мальчика почти феноменальная способность – чувствовать живых людей на достаточно большом расстоянии. Это встречалось редко, поэтому отряд Джеймса частенько отправлялся на самые опасные вызовы.
|
|
|
Напряженный голос Роберта: «Восемь человек» слился с глухим голосом Сириуса:
«Трое».
Джеймс вздрогнул. Трое… Значит, маленький ребенок, чья лопатка лежала на полу в холле, тоже мертв. Стало холодно. Но времени на переживания не было. Возможно, поэтому все они до сих пор не сошли с ума.
– Роб, поле до них достанет?
– Достанет. Они на заднем дворе.
– Сириус, Том, спускайтесь.
Поле… Чудесная штука. Заклинание, лишающее возможности трансгрессировать. Миниатюра силового поля, которым обычно защищают ненаносимые объекты. Быстрая подготовка, шесть голосов слились в единое заклинание, и над домом Тэда Эдиссона образовался невидимый колпак. По сути дела ловушка для тех и для других. Никто не смог бы выбраться отсюда при помощи магии. Только физически выйти за границу действия поля. Но задача авроров сейчас как раз и заключалась в том, чтобы ни один из людей в черных капюшонах на заднем дворе не приблизился к этой границе. Бесшумно выбраться, слушая негромкие комментарии Роба о перемещении Пожирателей, изучить обстановку и как-то их обезвредить. Дело за малым… Как?
Утренний ветер дохнул в лицо свежестью. Шелест листвы и солнечные лучи, едва касающиеся крыш, словно отрицали смерть, пытались доказать, что все в порядке. Это только сон. Дурной сон. Но напряженный профиль Сириуса Блэка, в гробовом молчании спустившегося со второго этажа, разбивал эту иллюзию.
Пятеро людей расположились у двери, ведущей в сад. Роберт так и остался в коридоре. Несколько метров для него роли не играли, а опасности его старались не подвергать.
Пожирателей смерти не было видно. Ни одного. Если бы Джеймс не раз собственными глазами не убеждался в феноменальном даре Роберта, он бы посчитал сад мирным и безопасным.
|
|
|
– Двое в западной части сада за какой-то преградой, – раздался в ушах напряженный голос Роба.
– Альпийская горка, – проговорил Стив.
– Двое в восточной части за чем-то высоким. И еще четверо прямо по курсу.
– Невидимы, – подал голос кто-то из ребят.
– Джеймс, те, что прямо, быстро движутся прочь от дома. Еще двадцать метров, и они уйдут.
Нужно было срочно принимать решение. На поясе каждого из авроров находился особый магический предмет. Кто-то из молодежи на занятиях как-то прозвал его сверкалкой. Так и прижилось. На деле – это был мощный сгусток заряда, который на миг парализовывал всех, кто смотрел на него в момент действия. Он него было невозможно спастись – лишь возвести защитный экран у лица или использовать искусственный, который делали несколько специалистов перед каждым дежурством.
По вибрации воздуха Джеймс понял, что кто-то начал приводить экран в рабочее состояние. Судя по тому, что делалось это без команды…
– Блэк, – прошипел Джеймс.
– Я вперед, – предупредил Сириус и двинулся к выходу.
– Блэк, назад! – рявкнул Джеймс, понимая, что сверкни сейчас одна единственная зеленая вспышка, и он никогда больше не услышит смех этого ненормального.
– Блэк!
– Поттер, не ори в ухо! – последовало в ответ.
– Черт! – выругался Джеймс и стал пробираться вперед в попытке остановить Сириуса Блэка.
Его команда в растерянности замерла, включив защитные экраны. Только голос Роберта по-прежнему звучал, отсчитывая расстояние от Пожирателей смерти до границы силового поля. И больше ничто не нарушало утреннюю тишину.
Вдруг легкая мальчишеская фигура метнулась от двери на открытую площадку. И сад ожил. Мнимая тишина нарушилась голосами, выкрикивающими заклятия, предрассветный воздух разрезали вспышки, летящие с трех сторон. Джеймс застыл с леденеющим сердцем глядя, как одна из зеленых вспышек попала в Сириуса. И в тот же миг глаза застлала красная пелена, а в ушах зазвенело. В Аврорате работали гении, но даже они не смогли полностью нейтрализовать действие милой «сверкалки».
Когда гул в ушах прошел и зрение вернулось, Джеймс первым делом глубоко вздохнул. Он в первую очередь профессионал.
|
|
|
– Роб? – собственный голос показался чужим.
– Они неподвижны.
– Без сознания?
– Трудно сказать.
Авроры осторожно выбрались из дома. Дополнительные парализующие заклятия в сторону Пожирателей. Убедиться, что все они без сознания. Снять поле и вызвать специалистов. Джеймс делал это все планомерно и методично. Так, как писалось в инструкциях, именно в надлежащем порядке, потому что до смерти боялся приблизиться к телу, лежащему на поляне.
Помощь в такой ситуации не нужна. Нужна лишь констатация факта… Язык не повернулся сказать «смерти». Джеймс Поттер опустился на колени у тела Сириуса Блэка. Так не должно быть. Да, этот ненормальный мальчишка все время бросал вызов судьбе, словно беря реванш за свою искалеченную юность. Но ведь судьба однажды должна была ответить.
Джеймс перевернул неподвижное тело на спину. Перепачканное в земле лицо...
– Сириус, – надеясь непонятно на что, прохрипел Джеймс. – Сириус, пожалуйста...
Его пальцы лихорадочно рвали застежки в попытке дать другу глоток воздуха. Джеймс мысленно обращался к Мерлину, повторяя, что так нечестно. Друг не должен умирать на руках у друга. Не в двадцать один год. Это слишком рано!
Джеймс зажмурился, пытаясь напомнить себе, что он – профессионал, что идет война, что…
– Поттер, никогда больше с тобой не пойду, – прозвучал хриплый голос. – Орешь, как потерпевший.
Джеймс открыл глаза и, боясь поверить, посмотрел на перепачканное лицо. Бледный, грязный, скривившийся от боли, но живой! Волна непередаваемого облегчения схлынула, не успев разрастись, оставив после себя ярость. Джеймс схватил Сириуса за воротник и несколько раз встряхнул.
– Придурок чертов! Убить тебя мало!
– Ты… сейчас… это… сделаешь, – прохрипел Сириус, методично ударяясь головой о землю.
Что было потом? Джеймс предпочел не знать. Он опрометью бросился в дом, поблагодарил Роба, кивнул колдомедикам в сторону внутреннего двора. Он не стал подниматься на второй этаж. Нет. Лучше запомнить Тэда веселым улыбчивым пареньком. Порой лучше спрятаться от реальности.
|
|
|
Вернувшись в Аврорат, Джеймс первым делом направился в архив и запросил личное дело Сириуса Блэка. Теоретически сотрудник его уровня не имел доступа к личным делам людей, не входящих в его подчинение. Но теория, как правило, очень отличается от практики.
А час спустя Джеймс Поттер шел по коридору министерства, кипя от гнева. И виновника этого состояния не нужно было долго угадывать. Джеймс резко распахнул дверь в комнату отдыха. Его ребята уютно расположились в мягких креслах. Кто-то дремал, кто-то пытался читать. На звук распахнувшейся двери головы повернулись.
– Что?
– Блэка видели? – шепотом спросил Джеймс, чтобы не будить Роберта, которому сегодня пришлось изрядно потрудиться.
– Нет. Не видели, – прошептали несколько голосов.
– Ладно. Отдыхайте. Будем надеяться, что на сегодня все.
Джеймс тихо прикрыл дверь и направился в комнату для курения. Груз ответственности. От него никуда не деться. Он был в ответе за этих мальчишек, хотя сам был всего на год старше большинства из них. Военное время. Год порой шел за целую жизнь. В комнате для курения было несколько человек из отдела. Сириус среди них тоже не наблюдался. Джеймс вышел в коридор и постарался взять себя в руки. Может, Бродяга просто ушел домой? Почему сразу эта мысль не пришла в голову? Он отправился на вызов, но это не означало, что он должен оставаться на все дежурство его, Джеймса, команды. Мысль была здравой. Странно, что она не посетила сразу.
Джеймс дошел до охраны.
– Блэк не проходил?
Молодой охранник медленно повернулся, задумался…
– Сириус Блэк? – лениво уточнил он.
– А у нас их десять? – сорвался Джеймс.
Парень выпрямился и ответил:
– Нет, не проходил.
Джеймс чертыхнулся и пошел обратно. Обычно он старался держать себя в руках, но сегодня чаша терпения лопнула после выходки друга. Может, стоило извиниться перед охранником? Джеймс оглянулся на парня, но возвращаться не стал. Знал, что ему многое простится. Он потерял товарища. В мирное время после подобного всему отряду давали реабилитационный отпуск.
Но это в мирное время. А кто сейчас об этом помнит?
Джеймс заглянул в каминную. Так между собой называли помещение, в котором была развязка транспортной каминной сети. На самом деле называлось оно длинно и труднопроизносимо, но среди ребят прижилось простое и понятное «каминная».
Как всегда в углу за небольшим письменным столом дремал пожилой волшебник. Часть каминов работала, часть была опломбирована. Видимо, что-то перекрывали, возможно, где-то работали специалисты.
|
|
|
– Мистер Гордон, – негромко позвал Джеймс.
Старичок всхрапнул, но не проснулся.
– Мистер Гордон! – на этот раз Джеймс крикнул, не церемонясь.
Служитель вскочил из-за стола, что-то бормоча и одновременно поправляя толстую книгу регистрации. Когда же он сообразил, что перед ним всего лишь молодой аврор, пусть и старший по званию, принялся недовольно причитать, сетуя на невоспитанность и безделье молодого поколения.
– Сириус Блэк уходил?
Мужчина недовольно покосился на молодого аврора, словно прикидывая, уйдет или нет. Поняв, что не уйдет, кашлянул, вздохнул и принялся водить пальцем по страницам толстой книги, шевеля губами. Джеймс возвел глаза к потолку, поняв, что теряет время. Во-первых, это надолго, а, во-вторых, Сириус всегда наплевательски относился ко всякого рода правилам. Неужели он стал бы регистрироваться при пользовании камином? Тем более служитель, видимо, спал все время. Представить Сириуса по доброй воле заполняющим какие-то обязательные бумажки было сложно. Он отчеты-то сдавал через раз. Ну бывают люди, совершенно не приспособленные к бумажной работе.
– Вот он, – удивил своим заявлением мистер Гордон.
Джеймс притянул книгу к себе, наплевав на недовольство пожилого волшебника. Действительно, в графе «Фамилия» рукой Сириуса была накарябано что-то похожее на «Блэк». А в графе «Подпись» – определенно его автограф. Хм, нельзя плохо думать о людях.
К тому же он зарегистрировался два раза. Джеймс нахмурился, взглянув на время использования каминной сети. Это было больше четырех часов назад, и, судя по записям, Сириус отлучался на четырнадцать минут.
– Спасибо, мистер Гордон. Вы мне очень помогли, – торжественно произнес Джеймс и вновь направился на поиски друга.
Теперь идя по коридору, он заглядывал в кабинеты к статистам, к секретарю, в медпункт. В общем, всюду, где водились хорошенькие девочки. Была у Сириуса и такая черта – обнаруживаться в непосредственной близости от женского пола.
Джеймс подмигнул Мегги Олсен, симпатичному психологу отдела.
– Привет, как ты? – голос у Мегги был очень красивый и сразу располагал к общению.
Джеймс понял, что вопрос задан в свете случившегося с Дэвидом.
– Все в норме.
– Загляни как-нибудь.
– Поговорим об этом? – Джеймс повторил коронную фразу всех психологов, которую любила вспоминать Лили.
Мегги рассмеялась.
– Да нет. Просто поболтаем. Чаю попьем. Расскажешь о Лили, о малыше Гарри, – она ободряюще тронула его локоть.
– Идет, – Джеймс улыбнулся. – Ты, кстати, Сириуса не видела?
– Видела.
– Серьезно? Давно?
– Минут десять назад.
– И где он?
– У себя.
– Спасибо, Мегги. Еще увидимся.
– Обязательно.
Джеймс двинулся по коридору. И почему, разыскивая Сириуса, он побывал везде, кроме его кабинета? Занятно. Джеймс толкнул серую дверь. Когда-то здесь висели таблички с именами всех сотрудников отдела, но потом по совету все той же Мегги, их сняли. Зачем документальное подтверждение того, что век аврора в условиях войны недолог? Таблички сняли, а краска в том месте, где они когда-то висели, была чуть ярче. И почему ее не перекрасили?
Сириус сидел за своим письменным столом, если это можно так назвать. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и… спал. Для довершения картины ему не хватало положить ноги на стол, поверх горы недописанных отчетов. Джеймс вспомнил бледное, перепачканное в свежей земле лицо друга. Этот придурок мог погибнуть час назад. Когда же он мозгов наберется?! Джеймс почувствовал злость. Злость на войну, злость на собственный страх и на едва не остановившееся сердце при виде упавшего Бродяги. Так как злиться на войну и себя был глупо, идеальной кандидатурой для гнева был человек, сидящий напротив. Джеймс заглушил внутренний голос, говоривший: «Дай ему поспать. Когда еще спокойное время выдастся?».
Он решительно потряс друга за плечо. Сириус вздрогнул, распахнул глаза, несколько минут непонимающе озирался по сторонам, а потом потянулся и устроился на стуле поудобней, явно намереваясь проигнорировать Поттера.
– С добрым утром, – хмуро проговорил Джеймс.
– И тебе того же, – Сириус зевнул и прилег на стол, отодвинув в сторону недописанный отчет.
– Нужно поговорить.
– Угу, – Сириус не проявил никакого интереса.
– Черт! Ты думаешь, я шучу?!
– О Мерлин, что же так орешь-то? – Сириус досадливо сморщился и встал из-за стола. – Сначала на вызове орал, теперь еще и тут. Власть портит людей, – вполголоса причитал Сириус Блэк, раскладывая гору бумаг на столе в аккуратные стопочки. Прямо идеальный сотрудник.
– Хватит придуриваться! – прошипел Джеймс.
Почему Сириус не мог быть серьезным тогда, когда это требовалось. Почему он всегда дурачился и нес ерунду?
– Иди к черту, а, – безо всякого выражения проговорил Сириус и попытался пройти мимо друга.
Джеймс схватил его за плечо и развернул к себе. Их взгляды встретились. Как же паршиво Бродяга выглядел. Бледный, темные тени под глазами, ему явно следовало выспаться, да и побриться заодно. Джеймс попытался подавить в душе жалость. Нужно раз и навсегда поставить ему мозги на место. Нельзя так безалаберно относиться к своей жизни. Нельзя постоянно бросать вызов Судьбе. Однажды она может его принять.
– Я читал твое досье, – глядя в глаза друга, проговорил Джеймс.
– С ума сойти! – Сириус возвел глаза к потолку. – Теперь ты знаешь обо всех моих дурных привычках. Какой ужас!
Сириус дернул плечом, и Джеймс его выпустил, даже посторонился, давая дорогу. Сириус направился к выходу.
– Это, кстати, секретная информация, – мимоходом проговорил он.
– А ты думал, только тебе девушки из архива дают почитать личные дела симпатичных сотрудниц? – парировал Джеймс.
Сириус усмехнулся и снова направился к двери.
– Ты хоть понимаешь, что мог погибнуть! – рявкнул Джеймс. – И, судя по твоему личному делу, не только сегодня! У тебя такие эксцессы через раз встречаются!
– Джим, – Сириус развернулся в дверях, – я понимаю, что один из твоих людей погиб, но это не повод орать на еще живущих.
– Да причем здесь это? – взорвался Джеймс. – Ты ведешь себя… – он в отчаянии махнул рукой.
Сириус пожал плечами.
– Ты хоть понимаешь, что я должен написать рапорт? – уже спокойнее проговорил Джеймс.
– Ну... долг – это святое, – глубокомысленно изрек Сириус, потягиваясь и пытаясь дотянуться до потолка.
Джеймс мысленно сосчитал до десяти. Когда Бродяга был в таком настроении, разговаривать серьезно с ним было бесполезно, но...
– В твоем личном деле сказано, что тебе осталось одно единственно нарекание, а потом отстранение на несколько месяцев, – уточнил Джеймс.
– Подумаешь, – Сириус наконец-то дотянулся кончиками пальцев до потолка. – Вернусь в отчий дом. Раскрою с порога объятия и торжественно объявлю: «Здравствуй, мама. Я одумался. Где тут у вас учат на Пожирателей?».
– Да иди ты, – не выдержал Джеймс и двинулся к выходу, задев Сириуса по пути плечом.
Тот словно только и ждал, когда же наконец выведет друга из себя. Он тут же удержал Джеймса за плечо и развернул к себе.
– Эти подонки сегодня убили ребенка. Маленького мальчика. Там, наверху, – Сириус сглотнул, подбирая слова, – там... перевернутая детская кроватка и... они совсем как живые. А у ребенка в кулачке зажата погремушка. Понимаешь? Их нужно убивать. Не захватывать, не предавать суду. Их нужно убивать при задержании. Всех до одного.
Джеймс молчал, глядя на вмиг посерьезневшее лицо друга.
– Азкабан – достойная кара для них, – наконец проговорил он.
– Азкабан... Думаешь, там и в правду так страшно, как описывают?
– Надеюсь.
– В домах, по которым проходят эти... – Сириус передернул плечом, – гораздо страшнее.
Наступила тишина. Они еще не знали, что пройдет всего несколько дней, и каждый из них сможет это проверить на собственном опыте. Вот только рассказать друг другу они об этом уже не смогут.
* * *
Джеймс Поттер выключил воду в ванной и посмотрел на свое отражение в зеркале. Уставший, взъерошенный. В памяти снова всплыл разговор с Сириусом.
Провожая друга до каминной, он задал вопрос:
– Я трус, да?
Сириус, который в это время что-то старательно искал в кармане куртки, вскинул голову и на миг прекратил свое занятие.
– Не понял...
Джеймс посмотрел в потолок.
– Я все думаю, почему медлил? Почему сам не сделал это?
– Что это?
Сириус всегда быстро терял терпение. Вот и сейчас он нахмурился и вернулся к поискам.
– То, что сделал ты.
– О Мерлин! У тебя просто с мозгами все в порядке.
– Я серьезно!
– Джеймс, – Сириус наконец посмотрел ему в глаза. – У тебя – семья. Ты больше не можешь думать только о себе. Ты должен думать о них. Если с тобой что-нибудь случится... Даже думать об этом не хочу. А я? Меня никто не ждет, у меня нет жены, нет детей, нет родителей. Я… неудачник, – Сириус беспечно улыбнулся. – Если со мной что-то случится, мир не заметит потери.
Джеймс набрал воздуха, чтобы высказать все, что думает.
– Успокойся. Успокойся. Дыши глубже.
– Иди к черту!
– Договорились. Ты, кстати, ключи от моего мотоцикла не видел?
– Бродяга! – Джеймс оглядел коридор. – Ты на работу на нем летаешь? Если кто-то узнает...
– Он стоит у дома Рема. Успокойся. Я просто хочу его забрать, а ключи найти не могу.
– Может, дома оставил?
– Может. Ладно. Давай.
Они пожали друг другу руки. Сириус направился к каминной.
– Стой, – Джеймс и сам не ожидал, что окликнет. Просто вдруг захотелось об этом сказать.
Сириус обернулся. Джеймс догнал его.
– Пообещай мне одну вещь.
– Обещаю: не буду летать на работу на мотоцикле.
– Да нет, – отмахнулся Джеймс. – Пообещай, что не оставишь Лили и Гарри, если со мной что-то случится.
– Что? – брови Бродяги взметнулись вверх. – По-моему, это меня сегодня кто-то головой о землю стучал. Или я чего-то не заметил?
– Я серьезно!
– Поттер, прекрати! Что с тобой может случиться?!
– То же, что и с тобой!
– У меня больше шансов, – парировал Сириус.
Но, увидев серьезный взгляд друга, проговорил:
– Сохатый, ну с чего такие мысли, а?
– Просто пообещай и все.
– Если тебе станет легче...
– Станет.
– О Мерлин! Обещаю! Неужели ты думаешь, что кто-то из нас бросит твою семью? Тем более Гарри мой крестник. Да и вообще, иди ты с такими позитивными разговорами.
Сириус развернулся уйти, а потом вернулся обратно.
– Джим, все будет в порядке. Пройдет десять лет, и мы дружно будем провожать Гарри в Хогвартс. Он найдет себе таких же сумасшедших друзей, как ты в свое время. И школа снова будет стоять на ушах. Серьезно! Уже не будет этой чертовой войны. Гарри сможет заниматься тем, чем захочет. Играть в квиддич, например. Так что бросай свои похоронные мысли.
Джеймс усмехнулся. В устах Сириуса Блэка будущее выглядело безмятежным и радостным. Дверь каминной захлопнулась, разделив друзей. Джеймс с улыбкой направился в сторону комнаты отдыха. Через десять лет они будут провожать Гарри в Хогвартс... Десять лет, и не будет войны, не будет Волдеморта. После разговора тревога отступила.
* * *
Джеймс Поттер вошел в спальню. Полумрак, уют и тепло. Каким же счастливым выглядит его мир. Джеймс, стараясь не шуметь, добрался до кроватки и осторожно поцеловал сына.
А потом он долго лежал без сна, глядя в потолок, слушая негромкое дыхание Лили, ощущая ее запах и понимая, что он... счастлив. Безгранично и неправдоподобно. Его жизнь, разделенная на две части: работа и дом, была такой яркой и счастливой, что сложно было понять до конца, чем же он это заслужил. Почему он так счастлив, а никто из его друзей до сих пор не нашел своего островка уюта. Чем он, Джеймс Поттер, это заслужил? Джеймс вздохнул и решил подумать об этом в другой раз.
Непрошеной гостьей в памяти всплыла фраза Сириуса: «...они совсем как живые. А у ребенка в кулачке зажата погремушка», – Джеймс вздрогнул. Ей совсем не место в этом уютном, наполненном счастьем доме. Джеймс попытался отвлечься. Пройдет десять лет. Не будет войны... Гарри отправится в Хогвартс. Через десять лет все будет по-другому. Гораздо лучше.
В ту ночь Джеймс Поттер еще не знал, что Судьба не отведет ему этих десяти лет. В его распоряжении не осталось даже десяти дней.
А дальше их жизни: оборванные жизни Джеймса и Лили, разбитые – Сириуса и Ремуса, собственноручно попранная жизнь Питера, сольются в одну историю – историю о Мальчике-Который-Выжил.
Почему судьба распорядилась именно так? Разве у нее потребуешь ответа?
ГЛАВА 43. Твой Свет.
На прицеле у Тьмы в ожидании разящей стрелы
Вдруг мгновенье замрет, и исчезнут все прочие звуки.
Лишь останется смех из давно позабытой поры,
Где все было не так, где еще не познали Разлуку.
Где не хаживал Гнев, не была страшной гостьею Смерть.
Где звучал громче прочих звенящий голос Надежды.
Словно зеркала гладь, и ничем невозможно стереть
Лица… и голоса позабытых, ушедших, прежних…
Кто рискнет осудить за бессилье опущенных рук?
За смирение с тем, что надежд на спасение нет?
Только здесь, на краю, заставляя застыть все вокруг,
Резанет по глазам неземной и спасительный Свет.
Разорвет Темноту, разобьет мелким крошевом Боль...
И укроет крылом, согревая замерзшую душу.
Кто-то вечность назад даже имя придумал: Любовь.
Ты не веришь словам? Ну, тогда свое сердце послушай.
И какая-то сила, вдруг даст на краю устоять.
Не шагнуть в пустоту, не сломаться под яростным ветром.
Впереди будет жизнь, для того, чтобы что-то понять.
А пока сделай выбор: доверься слепящему Свету.
Почему судьба распорядилась именно так? Разве у нее потребуешь ответа?
Гермиона давно не пыталась понять: почему все именно так. Слышать о том, что все происходящее – к лучшему, и жизнь все расставляет по своим местам, и согласиться с этим… Для Гермионы это было сродни предательству. Неужели смерть родителей Гарри к лучшему? Или гибель Сириуса? Она часто возвращалась к этим мыслям, вспоминая фотографии выпускников Хогвартса. Перед глазами стояли лица семнадцатилетних подростков. Счастливая улыбка Лили, пронзительный взгляд Сириуса, Джеймс Поттер, Ремус Люпин, Нарцисса Блэк. У всех этих людей были свои радости, свои горести, а время распорядилось так, как было угодно ему: оборвало чьи-то жизни и разрушило надежды.
Девушка вошла в библиотеку. Честно признаться, она понятия не имела, где искать Малфоя. Занятия с первокурсниками будут лишь через два дня. А дорога каждая минута. Есть шанс поймать его завтра на уроках по Полетам. Они с Гарри негласно договорились чередовать занятия. Судя по тому, что в прошлый раз грязным и злым вернулся Гарри, в этот раз очередь Малфоя. Вот только подойти к нему при первокурсниках…Ох.
Гермиона решила, на всякий случай, заглянуть в секцию по зельеварению. Периодически там бывал кто-то из слизеринцев. Каково же было ее удивление, когда она заметила в дальнем углу Драко Малфоя собственной персоной, откинувшегося на спинку стула и листавшего какой-то учебник. Видимо, Мерлин решил проявить к ней благосклонность?
Девушка остановилась у его стола, набрала в грудь воздух, и тут он поднял голову. Кажется, она погорячилась на счет благосклонности великого Мерлина. Посмотрев на него, девушка поняла, что ей безумно хочется оказаться у себя в комнате. И не выходить из нее лет сто. Сразу некстати вспомнилось собственное поведение, этот дурацкий поцелуй. Черт. Не думать. Не думать, только вот щеки начали медленно, но верно заливаться краской.
Малфой выдержал паузу и, не дождавшись ее слов, приподнял бровь.
- Что?
- Нам нужно поговорить, - выпалила Гермиона.
- Поговорить? – в его взгляде мелькнула досада.
- Да. Это важно.
Юноша потер лоб, посмотрел на свою книгу. Еще один разговор по душам за сегодняшний день он не вынесет. К тому же больше всего на свете он ненавидел выяснение отношений.
- Слушай, - он поднял на нее взгляд. - Если ты собираешься говорить о том, что произошло…
-Я? – Гермиона нервно передернула плечом и возмущенно проговорила. – Нет! Есть более важные темы. Для меня, во всяком случае.
На его лице отразилась озадаченность, тут же сменившаяся усмешкой. Оценивающий взгляд заставил покраснеть еще больше.
- Малфой, прекрати, - прошипела Гермиона. – Я не собираюсь обсуждать эту…. – она замялась, подбирая слово. - Ситуацию.
Ответом была гробовая тишина и его внимательный взгляд, под которым было чертовски неуютно.
- Я повела себя как дура. Ты - тоже. Сделаем вид, что ничего не случилось. Инцидент не стоит того чтобы о нем говорить.
- Я молчу, Грейнджер. Говоришь ты.
Гермиона закусила губу. Захотелось взять со стола его тяжелую книгу и треснуть по светловолосой макушке.
- Ты… – девушка махнула рукой.
Драко Малфой смотрел на ее пылающие щеки и отчего-то чувствовал досаду. «Инцидент». Она так назвала свой первый поцелуй? Да еще поцелуй с ним? Гордость требовала наговорить гадостей, сделать ее положение еще хуже. Да вот только здравый смысл останавливал. Она права: обсуждать здесь нечего. Если он сейчас что-то скажет, она, чего доброго, решит, будто он об этом помнит. А ему плевать. Совершенно плевать. Вот только досада окончательно испортила настроение.
- Грейнджер, поверь: у меня есть более важные занятия, чем выслушивать твой лепет. Так что излагай внятно!
- В конце концов, это в большей степени касается тебя, поэтому извини, уж придется проявить терпение, - Гермиона уперла руки в стол и нависла над Малфоем. – Я хотела поговорить о Гарри…
|
|
|
