Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Глава 40. Маленькая часть большого мира. 14 глава




 

«Мариса» Гермиона вспомнила это имя. Вспомнила, как тепло Малфой и его мать отзывались об этой неизвестной ей женщине.

 

- Они, естественно, не смогли ничего доказать. На какое-то время поставили ее в покое, а вот теперь убили.

 

Гермиона судорожно вздохнула.

 

- Но самое страшное, что перед этим ее пытали, - его голос был еле слышен. - Они хотели выяснить, где скрывается мой отец.

 

- Но… ее дом должен быть ненаносим. Разве нет?

 

- Должен. Да вот только она не стремилась скрываться. Всегда повторяла, что ей не от кого прятаться, поэтому кое-кто из работников чертова министерства иногда у нее бывал. Черт! У нее всегда был полон дом народу. Мы лет с тринадцати выезжали к ней целой толпой. Там было... Было не так, как дома.

 

Наступила тишина. В этой напряженной тишине хлопья юного снега падали на землю, укрывая собой осеннюю слякоть и грязь, делая мир девственно чистым. Если бы этот снег мог так же очистить души людей. Всех людей, воюющих по разные стороны.. Ведь получается, методы одних ничем не лучше методов других. Они оправдывают свою жестокость, они прощают свои ошибки. Словно прочитав ее мысли, Драко Малфой негромко проговорил, глядя ей прямо в глаза:

 

- Забавная штука твое добро, а, Гермиона?

 

В его голосе не прозвучало привычной насмешки, не было ноток превосходства или сарказма. Была лишь горечь. А еще голос Драко Малфоя в этот момент не был похож на голос семнадцатилетнего мальчишки. Скорее усталого, отчаявшегося человека.

 

Девушка не нашла, что ответить на его слова. Он был прав. И это было страшно. Это утро: напыщенная статья об «успехе» Министерства и письмо, написанное с той, другой стороны, дали понять, насколько все сложно и запутанно, а, главное, бессмысленно в этом противостоянии. Война глупа и бессмысленна изначально. Она не ведет к победе – она сеет горе и ненависть. Гермиона посмотрела на напряженный профиль Драко Малфоя. Как же ему сейчас тяжело. Девушка представила, как бы чувствовала себя, случись что-то с ее близкими. Сердце сжалось от ужаса и тоски. Гермиона тряхнула головой, отгоняя видения родительского дома после «успеха» Министерства или кого бы то ни было.

 

- Я могу чем-то помочь? – вырвалось у нее.

 

Ей действительно отчаянно хотелось помочь. Он удивленно посмотрел.

 

- Помочь? – усмешка. – Если только ты умеешь воскрешать людей… или убивать.

 

- Ни того, ни другого, но… Кого ты сейчас хочешь убить?

 

- Дай подумать, - он сдала вид, что задумался. – Ну, например, подонка, который первым швырнул заклинанием в беззащитную женщину. Или, например, того, кто решил, будто она Пожиратель Смерти. Они все заслуживают занять ее место. Ни один из этих… не стоит ее мизинца!

 

Он уже давно стоял на ногах, глядя на Гермиону сверху вниз, будто это она была виновата.

 

Лично у девушки еще оставались сомнения в обоснованности заявления Малфоя. Ведь сам… Пожиратель. Гермиона внутренне передернулась от этого слова. И эта неизвестная Мариса могла тоже принадлежать к их числу.

Гермиона постаралась отогнать подобные мысли. Это сейчас неважно. Есть просто горе, и все. Неважно, кем она была. Важно, что ее близким сейчас тяжело.

 

- Драко, успокойся! Гневом сейчас не поможешь. И глупостей делать тоже нельзя, – Гермиона тоже встала на ноги и постаралась придать голосу уверенность. – Твоя тетя вряд ли хотела бы, чтобы с тобой что-то случилось из-за поспешных решений.

 

- Откуда тебе знать, чего она хотела? – в его голосе послышалась злость.

 

Гермиона не стала грубить в ответ. Вместо этого она чуть пожала плечами и негромко сказала:

 

-Я думаю, она любила тебя. А когда любят, желают лишь добра.

 

Его щека дернулась, и он резко отвернулся.

 

Девушка вдруг осознала, что любой нормальный человек сейчас должен был рыдать в три ручья. Но… она не представляла себе его плачущим. Странно. Вот Гарри представляла, Рона представляла. Наверное, потому что видела. Хотя… она и Кребба не видела плачущим, но почему-то могла себе это представить. А вот его - нет.

 

Он стремительно отошел к краю озера. Вода у берега была покрыта тонкой корочкой льда. Еще робкого и прозрачного. Драко Малфой остановился у самого края. Если бы сейчас было лето, волны непременно подбегали бы к его ногам. Но вокруг царила зима, с каждый минутой приближая Рождество.

 

Девушка поежилась под очередным порывом ветра. А ведь ему должно быть холодно. Она-то закуталась в теплую мантию. А он выбежал, как был за завтраком – в тонком черном свитере. Том самом, в котором он летел в Хогвартс с ней на одной метле целую вечность назад. Свитер был тоненький. Гермиона это помнила. Но юноша ни разу не вздрогнул от пронзительного ветра, не попытался что-то наколдовать. Он сейчас был не здесь – где-то за стеной своего горя.

 

Гермиона неслышно подошла и остановилась в паре шагов. Он никак не отреагировал. Девушка достала волшебную палочку и, повинуясь внезапному порыву, наколдовала плед. Он получился отвратительно-коричневого цвета, да еще весь украшен рыжими котятами. Гермиона зажмурилась, увидев свое произведение. Хотя – это был первый плед в ее жизни, и похвалить себя можно хотя бы за положительный результат. Но предложить ЭТО Малфою?

 

Очередной порыв ветра решил ее внутренний спор.

 

Девушка быстро подошла к нему и набросила на плечи теплую шерсть. Юноша дернулся и попытался обернуться, но Гермиона, не дав ему опомниться, деловито отколола от своей мантии большую булавку в виде кленового листа и сколола плед у него на груди.

 

Юноша пораженно следил за ее действиями, но не проронил ни слова. Гермиона поправила булавку и подняла голову. Их взгляды встретились. Удивление в одном и смятение в другом.

 

Девушка тут же опустила голову и принялась разглядывать собственную булавку.

 

- Все будет хорошо. Сейчас тебе тяжело… Я понимаю… Хотя, нет. Конечно же, не понимаю до конца. Но… в общем, держись. Ладно?

 

Девушка подняла голову, смутившись от разыгранной сцены, и быстро проговорила:

 

- Я не буду тебе мешать. Только… не стой долго. На улице зима.

 

И она, быстро развернувшись, побежала, оскальзываясь на первом льду, прочь с этой полянки - укрыться за каменными стенами замка, забыть о том, что видела и не думать о том, что сделала. Иначе впору сойти с ума.

 

А светловолосый юноша смотрел ей вслед и чувствовал легкое тепло от волшебного пледа. Пустота в душе заполнилась этим теплом. Самую малость, но это позволило глубоко вздохнуть. Как ни странно, гриффиндорка права. Мариса любила Драко, если его вообще можно любить. По-своему, язвительно и насмешливо, но любила. Поэтому меньше всего она хотела бы видеть его расплату за опрометчивые поступки. Придет время, и он сможет отомстить. Как, он еще не знает. А пока оставалось просто смотреть на тонкую корочку льда на старом озере и стараться не сойти с ума, понимая, что больше никогда не увидит улыбку красивой темноволосой женщины. Не услышит ее смех.

 

«- Предлагаю покататься на коньках, - шестнадцатилетний Драко ехидно улыбается, зная, что Мариса ни разу в жизни на них не стояла.

 

Однако тетушка не из тех, кто легко сдается.

 

- И где ты предлагаешь покататься?

 

- На озере. В паре миль к югу есть чудесное озеро. Оно, наверняка, замерзло.

Драко мило улыбнулся. Будет знать, как выставлять его на посмешище, заставляя нарядиться в парадный костюм в честь ее дня рождения. Ведь знает, что он ненавидит этот чертов протокол. С него и дома хватает. Не то, чтобы он не догадывался, почему она так поступила. Сам хорош. Но это детали. Теперь его очередь смеяться.

 

- Блез, ты с нами?

 

- С ума сошел? Так будешь тащить только одно бесчувственное тело, а так придется два.

 

- Но-но! Я бы попросила! – возмущается Мариса, застегивая теплую куртку.

 

- Зачем тащить? Я вам там лагерь организую.

 

- Мы еще посмотрим, кто кому лагерь организует, - во взгляде тетушки блеснули опасные искорки.

 

Пристроив метлы к ближайшему дереву и надев пресловутые коньки, Драко покосился на сияющую Марису. Ему самому затея уже не казалась удачной. И предчувствие не подвело. Тридцать минут хохота до слез над любимой тетушкой, несколько синяков от совместных падений (Мариса принципиально падала только рядом с ним, виртуозно ставя подножки), а закончилось все не слишком весело. Да, были Рождественские каникулы, разгар зимы. Да вот только зима в том году выдалась не слишком холодной. Лед на озере оказался не таким прочным, каким выглядел на первый взгляд. С жутким грохотом, визгом и ругательствами они провалились в воду. А потом была совместная спасательная операция. Шутки и распри были забыты. Драко лихорадочно вспоминал курс выживания из своей скаутской бытности, пока, сдирая руки об острые края, пытался нащупать прочное место. Мариса, видимо, тоже была знакома с навыками выживания. Действовали быстро и слаженно. Спор возник только один раз: кому выбираться первым. Гневные переглядывания, посиневшие губы и колючие иголки ледяной воды. Такое не пожелаешь пережить никому. Но именно в тот момент Драко понял, что при всей внешней браваде и постоянных подтруниваниях, Мариса готова отдать за него жизнь. Он не удивился, словно подсознательно всегда это знал. Поразило другое: он сам готов был сделать то же самое ради нее.

 

А потом они сидели в гостиной, завернувшись в толстые пледы, рядом носились эльфы, то подливая какие-то зелья, то делая огонь жарче, скептически поглядывала Блез, тщетно попытавшись взять обещание, что это не повторится. А они шумно выясняли, кто виноват в этой ситуации. Мариса, падавшая все время, отчего лед и проломился, или Драко, затеявший это катание.

 

О том новообретенном ощущении оба молчали. Но Драко в тот день был по-детски рад от того, что он узнал».

 

Он шел к замку, глядя на покрытую первым снегом землю. На душе было пусто и странно. Не верилось. Да еще долго не поверится. До тех пор, пока он сам не приедет в поместье Делоре и не увидит то, что оставили после себя авроры.

 

По пути он остановился, снял теплый плед. Булавка с кленовым листом. Он усмехнулся. Это было так… наивно и… Он не мог подобрать слова, просто положил булавку в карман джинсов и аккуратно сложил плед. Он все делал аккуратно. Привычка – вторая натура. Здравый смысл подсказывал, что плед можно просто повесить на ближайшее дерево: он все равно исчезнет через какое-то время. Но Драко зачем-то взял его с собой.

 

В гостиной Слизерина было тихо, несмотря на количество народа. Едва Драко вошел, как все головы повернулись к нему. Знакомые и незнакомые. Разных возрастов и фамилий. Все они молча вглядывались в его лицо. Пытались поставить себя на его место. Драко ожидал почувствовать злость, но ее не было. Было понимание того, что любой из этих людей не сегодня-завтра может оказаться на его месте. От этого не застрахуешься, не спрячешься за стенами замка. Судьба все равно найдет. Юноша направился к группе семикурсников, молчаливо сидящих в углу гостиной у большого камина.

 

Его встретили молчанием и встревоженными взглядами. Кребб убрал ноги, давая ему дорогу, Блез подвинулась на диване, уступая место.

 

Драко сел, пристроив сложенный плед на подлокотник. Обвел взглядом всю компанию. Невиданное дело: Пэнси явно плакала, Блез, похоже, тоже. Гойл и тот как-то подозрительно шмыгал носом. Драко посмотрел в огонь. Он не хотел сейчас компании, но был благодарен им за участие. В такие моменты создавалась иллюзия того, что он – не один.

 

Кребб нагнулся и извлек из-за кресла бутылку. Видимо, какая-то настойка. Пэнси наколдовала стаканы. Они получились безобразные. Из толстого стекла, не подходящие по этикету ни под один напиток. Разве что под воду и то… Девушка виновато пожала плечами и направила палочку на поднос, желая исправить.

 

- Оставь, - голос Драко прозвучал непривычно хрипло.

 

Пэнси моргнула, как-то засуетилась, поправляя волосы, ворот свитера. Она не хотела, чтобы он видел слезы.

 

Кребб наполнил стаканы густо-красной жидкостью, и поднос поплыл по кругу. Драко взял свой и посмотрел на напиток, по цвету напоминающий кровь.

 

Они молча выпили обжигающую жидкость, девчонки закашлялись. Это повторялось в четвертый раз за последние два года. Сначала мать Нотта, потом бабушка Гойла, дядя Миллисенты и вот теперь… В первый раз эдакая последняя дань была спонтанной. А потом по молчаливой традиции они вот так собирались, глотали обжигающую жидкость вперемешку с болью и слезами. В этом жутковатом действе они не делили погибших на виноватых и несправедливо убиенных, на сторонников темных или светлых сил. Они просто отдавали дань уважения знакомым и близким.

 

Драко посмотрел на свой пустой стакан. Пэнси сегодня в ударе, а ведь была лучшей по домоводству. Он размахнулся и закинул стакан в камин. Раздалось шипение – капли вина вылились на раскаленные дрова, и тут же хлопок – толстое стекло треснуло. Вслед за его стаканом туда последовали остальные. Странный жест. В нем не было смысла, ведь волшебное стекло исчезнет само через какое-то время, но они так делали всегда. Все эти четыре раза, и сколько еще придется сделать?

 

Драко смотрел на треснувшее и потемневшее стекло. Внезапно в голову пришла странная ассоциация. Его душа, как это стекло. Почернела от горя и треснула, но ведь не разбилась. Хотя казалось, что непременно должна. Но он жив, несмотря ни на что. Через несколько минут мутное стекло исчезнет, оставив огню лишь раскаленные угли. Как когда-нибудь исчезнет он.

 

Драко встал с дивана. Блез сжала его руку. Он повернулся. Заплаканное личико, вопрос в глазах. Он чуть покачал головой. Нет. Он не выдержит сейчас этих сочувствующих взглядов. Просто не сможет.

 

- Спасибо, - тихо сказал он, не обращаясь ни к кому конкретно.

 

Подхватил теплый плед в нелепых рыжих котятах и направился к себе.

Его провожали немой тишиной. Тишина царила в гостиной еще несколько минут, а потом раздались негромкие голоса. Сначала надтреснутые и словно разбитые, как это стекло, а потом в них появилась жизнь, улыбки, смех. Семикурсники факультета Слизерин вспоминали. Вспоминали неунывающую женщину по имени Мариса. Ни один из них не возвращался ни в разговоре, ни даже в мыслях к публикации в газете, к черно-белым руинам дома, в котором они не раз бывали. Воспоминания были светлыми, будто ничего плохого не случилось. Каждому было что сказать.

 

Она была доброй, веселой, смешной. С ней было легко. А главное, в ее доме можно было вести себя так, как захочешь. Максимум, что можно было услышать:

 

- Если кто-нибудь что-нибудь сделает с моей коллекцией игрушек…

 

Далее следовал такой шутливо-угрожающий взгляд, что на коллекцию не хотелось даже дышать, хотя она была довольно занятная. Мариса Делоре, живя в одиночестве долгие годы, собирала старые никому ненужные игрушки, возвращая в их набитые опилками или пухом тела жизнь. Глазки-бусинки оживали, а на фарфоровых лицах появлялись улыбки. В ее коллекции все игрушки были счастливы. Все, кроме небольшого плюшевого мишки, который очень грустно свесил голову на плечо. Как-то Блез спросила: «Почему ты не добавишь набивку? Ее явно не хватает». На что хозяйка с легкой улыбкой ответила: «С набивкой все в порядке. Он просто грустит». Ответила так же, как и двадцать лет назад. Но Блез, конечно же, этого не знала, а посему прекратила расспросы. Тем более развлечений в доме и так хватало. Мальчишки носились на метлах по небольшому квиддичному полю, ловили рыбу в старом пруду, затянутом ряской. А то просто катались на лошадях по окрестностям.

 

Блез училась делать макияж и составлять композиции из цветов. Пэнси в свое время практиковалась в Домоводстве. Был у нее такой странный для отпрыска старинного рода интерес. Понятное дело, дома бы она экзотично смотрелась среди домовых эльфов на огромной кухне. А у Марисы это не вызывало недоумения. Под грохот падающей посуды и негромкие причитания эльфов, норовивших все подхватить и хоть чем-то помочь, Пэнси Паркинсон добивалась завидных результатов. Даже обычно прихотливый в еде Драко не смог отличить ее стряпню от стряпни тех, кто занимался этим всю жизнь. У Марисы Делоре не было своих детей, но ее дом всегда был открыт для непутевых и несчастливых отпрысков старинных колдовских фамилий. Мариса незаметно пыталась подарить им частичку детства, то, что они растеряли в старинных стенах собственных поместий. Поэтому каждому было что вспомнить и что сказать.

 

Долго еще в гостиной Слизерина звучали негромкие голоса, частенько рассказы прерывались смехом. Но ни в одном из них не прозвучало слово «была». В него пока не верилось. Как отчаянно не верилось в фотографии в газетах и некрологи на последних страницах. Их не хотелось замечать. Может, тогда они окажутся неправдой?

 

***

Драко Малфой сидел на своей постели и смотрел в противоположную стену. Так он провел больше часа, решительно не давая волю желанию достать стопку фотографий, присланных матерью. Он не мог сейчас спокойно на них смотреть. В душе было пусто и страшно. Страшно за Нарциссу, страшно от собственной беспомощности и от того, что его кошмар становится реальностью.

 

«А ты не думал, что это заклинание?»

 

Юноша помотал головой. Он не хотел думать. Он хотел, чтобы вернулось вчера, когда он получил письмо от Марисы и вот-вот собирался на него ответить. На письмо, написанное за несколько часов до гибели. Но вчера он еще этого не знал. И как же хорошо было вчера.

 

Юноша обхватил колени руками, уткнулся в них подбородком. Почему он не может заплакать? Ведь он один, никто не увидит. Может, станет легче? Но что-то держало. Возможно, мысль, что слезы что-то в нем сломают, и он станет слабым и беспомощным. А еще оплакать Марису – значит признать ее смерть. Пока он не готов. Взгляд упал на плед, лежащий на краю кровати.

 

Он не хочет жалости! Ни от кого из них!

 

Драко Малфой спрыгнул с кровати. Черт! Он только сейчас заметил, что от сидения в одной позе затекли мышцы. Юноша потянулся, расправил плечи. Повинуясь мимолетному порыву, он придвинул к себе лист пергамента.

 

***

Гермиона Грейнджер сидела в своей комнате и листала книгу с руническим письмом. Сегодня Брэнд попросил заниматься с ним Рунами. Странный интерес для одиннадцатилетнего мальчика, но Гермиона не отказала. Пусть уж лучше будет на глазах. И сейчас выбирая текст полегче, она изо всех сил старалась отвлечься.

 

Вернувшись в гостиную, она не застала ни Гарри, ни Рона. Пробегавший к выходу Симус сообщил, что у них тренировка по квиддичу. Потом ее поймал Брэнд со своей неожиданной просьбой. Она согласилась, даже не став выяснять причины. Улыбка, ямочка на левой щечке и звонкий окрик:

 

- Майк, я с тобой.

 

Первокурсники исчезли в дверном проеме, а Гермиона проводила их взглядом. Вот еще один. Его мама погибла. Почему? Как? Но не спросишь же напрямую. Должна знать Макгонагалл. Но ее тоже не спросишь. Или… Малфой.

 

Гермиона тогда поднялась к себе и… расплакалась. Она сидела на кровати, прижимая к груди ничего не понимающего Живоглота, и глотала слезы. О ком она плакала? О безвестной Марисе, о несправедливости? О горе, которое может коснуться любого? Она не знала. Просто от слез становилось легче. И еще она думала о НЕМ. О человеке, который не стал плакать, который держит свою боль в себе, сжигая душу.

 

Наплакавшись вдоволь, девушка привела себя в порядок и засела за толстый фолиант, исписанный рунической вязью. Отвлечься, не думать.

 

Раздался непонятный стук, заставивший подскочить. Гермиона обернулась к окну, и сердце побежало вскачь. Филин Драко Малфоя снова настойчиво постучал в окно.

 

Девушка впустила птицу, вздрогнув от ледяного ветра. Отцепила записку.

Аккуратный почерк.

 

«Не нужно меня жалеть!!!»

 

Девушка перечитала несколько раз. Жалеть? Ненормальный? Она прошлась по комнате, не зная злиться или смеяться. Хотя не стоит делать ни того ни другого. Он не в том состоянии, чтобы спорить. Гермиона посмотрела на птицу, которая не делала попыток улететь. Ждет ответа?

 

Девушка устроилась за письменным столом. Он написал. Что это могло означать? Что он хочет поговорить? Ему одиноко? Но почему она, а не Блез? Не хочет жалости? Девушка вздохнула и вновь взглянула на филина.

 

- Что он хочет?

 

Птица не ответила. Гермиона снова вздохнула и обмакнула перо в чернильницу.

 

«Это не жалость».

 

Ответ прилетел быстро

 

«Тогда что?»

 

Гермиона задумалась, а потом начала медленно выводить на чистом листе.

 

«Жалость - это то, что испытываешь к слабому человеку. А к тебе… не знаю. Участие, наверное»

 

«Не вижу разницы».

 

«Ну, когда-нибудь поймешь… А сейчас тебе стоит отдохнуть»

 

«Как? Напиться до беспамятства?»

 

«Слишком кардинально. Можно, например, уютно устроиться на кровати, укрыться теплым одеялом и постараться уснуть»

 

«Одеялом в рыжих котятах?»

 

Девушка вздрогнула. Он не выбросил ее дурацкий плед? На губах, против воли, заиграла улыбка.

 

«Не советую. Потому что можешь проснуться от холода среди ночи. Он ведь исчезнет. Или у тебя жарко?»

 

«Да нет. Только сейчас заметил – холодно. Камин разжигаю».

 

Ничего не значащие фразы, что-то связывали и сплетали в их судьбах. Так показалось Гермионе. А значит… Девушка посмотрела на филина и… выпроводила его восвояси. Он больше не понадобится. Камин… Безумие. Да! Но ее здравый смысл давно покинул свою хозяйку. Она и сама не понимала, зачем это делает. Просто хотела поддержать его робкие шаги навстречу. Ради Дамблдора? Нет, ради себя самой!

 

Девушка быстро вытащила из шкафчика коробочку с порошком. Да, она ни разу не пользовалась каминной сетью внутри Школы, но ведь нигде не сказано, что это запрещено. Для начала, гостиная Гриффиндора. Гермиона увидела Колина Криви, устроившегося с книгой прямо на коврике у камина. Любимое место Рона.

 

Девушка быстро прервала связь. Камин работает. Она это доказала. Теперь – самое страшное. Называя адрес его комнаты, Гермиона с ужасом поняла, что она – дура. Да вот только поздно.

 

***

Драко Малфой стоял посреди комнаты и смотрел на окно, украшенное морозом. Филин вернулся без записки. Странно. Но расстроиться он не успел. Внезапно за его спиной что-то затрещало, а потом чихнуло.

 

Он резко развернулся к камину и чуть не упал от неожиданности. В обрамлении едва разгоревшегося пламени была… Гермиона Грейнджер с испуганным взглядом и мерзким котом на руках.

 

- Привет, - пролепетала она.

 

- П-привет, - откликнулся он.

 

- Извини, что помешала, я просто…

 

Он вопросительно посмотрел на нее. Она несколько секунд смотрела на него снизу вверх, а потом призналась:

 

-Я не знаю, зачем это сделала.

 

Юноша подошел к камину и присел на корточки.

 

- Я же говорю: жалость, - он усмехнулся.

 

- Нет! Извини… мне не стоило.

 

Он чуть пожал плечами:

 

- Не знал, что камин работает. Хотя… это же камин. Мог и догадаться.

 

- Я сама только что решила проверить, - она нервно усмехнулась.

 

«Жалость». Конечно, это была жалость. Гермиона солгала. Потому что именно это чувство сжимало грудь, пока она вглядывалась в его бледное лицо. Взъерошенный, весь какой-то растерянный. Словно ребенок, которого ударили ни за что.

 

- Тебе нужно поспать.

 

Он отбросил с лица волосы и сел на пол перед камином.

 

- Твой кот?

 

- Да, его зовут Живоглот, - Гермиона приподняла кота на вытянутых руках, демонстрируя. Кот зашипел.

 

- По-моему, я ему не нравлюсь.

 

- Судя по твоему лицу, он тебе - тоже.

 

- С детства не люблю кошек, - пожатие плечами.

 

- А кого любишь? Собак?

 

- Нет, собак тоже не люблю. Лошадей, пожалуй.

 

Оба замолчали.

 

Живоглот вырвался из рук и побежал под кровать, сердито шипя. Ему явно не нравился этот мальчишка, посему кот решил переждать их беседу в своем укромном уголке.

 

- Разве от него есть польза? – юноша кивнул на кота.

 

- Кончено!

 

- Например?

 

- Он меня любит.

 

- О, Мерлин! Ты просто его кормишь. Это не любовь. Благодарность. Корми его кто-то другой…

 

- Неправда. Его иногда кормит Джинни, но ее он так не любит.

 

- Кто такая Джинни?

 

- Сестра Рона. Такая рыженькая…

- Как и все Уизли, - он хмыкнул.

 

Гермиона бросила не него гневный взгляд.

 

- Вспомнил! – он щелкнул пальцами. – Она охотник! Такая настырная.

 

Гермиона улыбнулась.

 

- Она славная.

 

Юноша чуть пожал плечами и автоматически потер ноющий висок.

 

- Тебе нужно поспать, - наставительно повторила Гермиона.

 

- Вряд ли получится,- его голос прозвучал глухо. - Я… не знаю. Может почитаю… Может… Не знаю еще.

 

- Ты, наверное, хотел побыть один, а я бесцеремонно вломилась.

 

- Причем, не первый раз, - он обвиняюще указал на нее пальцем.

 

- В комнату - первый.

 

Юноша усмехнулся.

 

- Точно. Ладно. Не буду мешать.

 

Гермиона действительно собралась прервать связь, мысленно ругая себя, на чем свет стоит.

 

- Подожди. Я… не сказал, что ты помешала. Я, наверное, не очень хочу быть один.

 

- Ты можешь пригласить кого-то из друзей, - она едва сдержала радость от его слов. Он остановил ее. Она… нужна?

 

- Ага. И весь вечер говорить о Марисе, - он нахмурился и замолчал.

 

- Драко, - она второй раз за день назвала его по имени, просто в этой ситуации фамилия казалась кощунством. Сейчас он не был Малфоем. Просто несчастный мальчик, - что случилось с мамой Брэнда.?

 

Он посмотрел на нее, чуть вздохнул.

 

- Погибла.

 

- Извини, я… не стоит об этом.

 

- Я расскажу в другой раз.

 

- Хорошо. А они с Блез родственники?

 

- Кузены. Папа Блез и мама Брэнда – близнецы.

Гермиона улыбнулась.

 

- Здорово.

 

- Да уж. Здорово. Только она погибла два года назад.

 

- Кстати, Брэнд сегодня попросил заниматься с ним Рунами, - Гермиона быстро перевела тему.

 

Малфой нахмурился.

 

- Брэнд? Рунами? Никогда не замечал в нем тяги. Понаблюдай за ним. Порасспрашивай. Только осторожно. Черт! Руны… Руны… Плохо.

 

- Ты думаешь, это как-то связано с заклятием? – Гермиона почувствовала озноб, несмотря на тепло камина.

 

- Наверняка. Черт! Ну почему все так паршиво!

 

Он снова потер висок.

 

- Стой!

 

Гермиона встала и бросилась к шкафчику. По пути споткнулась о стопку книг, и те рассыпались по полу.

 

Драко улыбнулся, наблюдая ее действия. Она была… странная, а еще оказывалась рядом как раз тогда, когда он не хотел быть один, но боялся себе в этом признаться.

 

- Вот!

 

Она вернулась с флакончиком в руках.

 

- Что это?

 

-Успокаивающее зелье. Я принимаю его, когда хочу уснуть. Ну, там волнуюсь перед экзаменами или…

 

Он усмехнулся.

 

- Хочешь предложить его мне?

 

Она просто кивнула.

 

Юноша подозрительно посмотрел на флакончик.

 

- А кто его делал?

 

- Я.

 

Скептическое пожатие плечами.

 

- О, Мерлин! Малфой! Если бы я хотела тебя отравить, придумала бы что-нибудь поэффектнее. От него ты уснешь через тридцать минут. Никаких кошмаров, никаких мыслей. Просто отдых.

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...