Тема № 1. Введение в курс учебной дисциплины «Основы оперативно-розыскной деятельности»

ОРД как учебная дисциплина (учебный курс) есть основанная на научных исследованиях устоявшаяся система знаний о сущности и содержании ОРД, осуществляемой в гласной форме, служащая цели обучения специалистов в области юриспруденции (прежде всего подготовки профессиональных кадров для правоохранительных органов и спецслужб России, прокуроров и судей).

Как правило, в основе учебных курсов юридических дисциплин лежит изучение той или иной отрасли права или законодательства (например, уголовного и уголовно-процессуального). Такой же подход взят на вооружение и в преподавании ОРД. Основой учебного курса является нормативный правовой материал, составляющий оперативно-розыскное законодательство.

Предметом учебной дисциплины «Основы оперативно-розыскной деятельности» являются объективные закономерности, обусловливающие необходимость применения российскими оперативно-розыскными органами специальных сил, средств, методов (гласных и конфиденциальных) для защиты человека, общества и государства от преступных посягательств.

Кроме теоретических знаний, учебная дисциплина включает в себя знания эмпирического свойства. Предметом учебного курса являются оперативно-розыскная теория и практика оперативно-розыскных органов. Закономерности, составляющие предмет учебного курса, классифицируют путем объединения в две подсистемы:

1) общие, характеризующие общественные отношения в ОРД, которые подлежат соответствующему правовому регулированию (прежде всего возникающие в связи и по поводу совершения преступления (вероятно или реально) и необходимости его обнаружения);

2) специальные и частные осуществления оперативно-розыскиого процесса и отдельных оперативно-розыскных процедур.

Система учебного курса «Основы оперативно-розыскной деятельности». Предмет этого курса предопределяет его содержание, которое, в свою очередь, требует системного изложения, обеспечивающего наиболее глубокое уяснение новой юридической дисциплины (для открытых высших образовательных учреждений). Учебный курс включает в себя тематику, содержащую научный анализ характера и содержания ОРД и нормативных предписаний оперативно-розыскного законодательства

Изучение включенных в программу тем дает первоначальные знания о: понятии ОРД; содержании правового регулирования общественных отношений в сыскной работе; законодательстве в области ОРД; правовом положении осуществляющих ОРД субъектов, их обязанностях, правах и ответственности; контроле и надзоре за ОРД; принимаемых в ОРД решениях и совершаемых оперативно-розыскных мероприятий (далее ОРМ) и других поведенческих актах. В конечном счете полученные знания призваны способствовать лучшему уяснению студентами места и роли ОРД среди других видов сыскной и правоохранительной государственной деятельности.

Значение изучения основ ОРД. Наиболее полно учебный курс ОРД на протяжении многих десятилетий изучают в закрытом режиме во многих ведомственных образовательных учреждениях российских правоохранительных органов и спецслужб (органы внутренних дел и др.). Однако секретным изучением ОРД в настоящее время ограничиваться нельзя. Современная реальность в правовой области такова, что без глубоких знаний законодательного регулирования ОРД и общего представления о ней уважающий свою профессию юрист, в какой бы области он ни работал, считать себя высококвалифицированным специалистом не может.

Базовые знания об ОРД необходимы не только сотрудникам оперативных подразделений государственных органов. Действующее в области ОРД законодательство налагает определенные обязанности и предоставляет соответствующие права и дознавателю (органу дознания), и следователю, и прокурору, и судье, и различным инстанциям, осуществляющим внешний контроль над ОРД и некоторым другим субъектам.

История становления и развития курса. В истории России можно выделить (с известной долей условности) несколько базовых периодов правового регулирования оперативно-розыскной деятельности:

- правовая регламентация сыскной работы в Российской Империи (XVIII в. - до 60-х годов ХIХ в);

- нормативно-правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности с 60-х гг. ХIХ в до начала ХХ в (до марта 1917 г.).

- правовое регулирование оперативно-розыскной деятельности в советский период (середина 1918 г. - август 1991г.).

Советский период разделен на четыре достаточно значимых этапа: середина 1918г. - 1930 г.; 1931 г. - 1952 г.; 1953 г. - середина 70-х г.г.; середина 70-х г.г. - август 1991г.

Правовое регулирование ОРД в современный (постсоветский) период (с марта 1992 г. по настоящее время).

Правовая регламентация сыскной работы в Российской Империи (XVIII в. - до 60-х годов ХIХ в).

История правовой регламентации сыскной работы на Руси начинается с ХVIII в. Еще в первой редакции «Русской Правды» («Суд Ярослава») упоминалось о таких формах розыска, как «свод» и «гонение следа». В условиях, когда древнее Русское государство еще не имело специальных органов уголовного розыска, правило «куда приведет след, там и находится преступник» позволяло осуществлять розыск без представителей государственной власти. Они являлись прообразом будущего уголовного розыска (проводимого как в рамках современного уголовного процесса, так и в ходе оперативно-розыскной деятельности.). Однако как раз с преобразований Петра I, направленных на формирование новой государственности, становится наиболее заметной тенденция на усиление регламентации тайной сыскной работы (понимаемой в «широком» смысле слова), впоследствии названной оперативно-розыскной.

Именно в годы правления Петра I предпринимается попытка ввести регулярную полицию, создается орган политической полиции - Тайная канцелярия розыскных дел (1718 г.) и, кроме того, издается инструкция (1719 г.), которая разрешала создавать розыскные команды из военнослужащих. Разведывательная работа именно в эти годы впервые приобретает правовую основу. Однако эти акты не предназначались для регламентации собственно ОРД, и поэтому нет достаточных оснований утверждать о наличии системного подхода в правовом регулировании негласной работы в это время.

Основным нормативным актом этого периода является изданный в 1782 году Устав благочиния, или Полицейский. Он содержал важные правила организации полиции, а также положения, касающиеся компетенции полицейских органов (в частности, на полицию возлагались обязанности по контролю за общественными организациями). Именно Устав благочиния окончательно отделил судебную власть от следственно-розыскной, а последняя была передана в руки общей полиции. Причем Устав не потерял значения и в начале ХIХ в.

В первой половине ХIХ в., т.е. до известной судебно-правовой реформы 60-х годов, было принято еще несколько актов, в той или иной мере регламентировавших розыск: «О средствах к исправлению полиции в городах», «Учреждение и наказ министру полиции» и Положение о земской полиции 1837 года. Вместе с тем в первой половине ХIХ в. компетенция полиции оставалась в основном той же, что и ранее.

Оперативно-розыскная деятельность во второй половине ХIХ в. - начале ХХ в. (до марта 1917 г.)

Со второй половины ХIХ в. и до начала ХХ в. отмечаются две волны нормативно-правовых преобразований полицейской системы, которые непосредственно затронули организацию розыскной работы: реформы 1862 г. и 1880 г. Если важнейшей причиной первой «волны» являлась крестьянская реформа 1861 г., то вторая была вызвана желанием Александра II «положить предел беспрерывно повторяющимся покушениям дерзких злоумышленников поколебать в России государственный и общественный порядок». Поэтому совершенствование правовой регламентации сыскной работы проходило под знаком разработки более действительных правил борьбы с нарастающей революционной деятельностью. В это время принимается серия нормативных актов.

В частности, в Положении о негласном полицейском надзоре (1882 г.) предусматривалось проведение полицией негласного надзора как способа предупреждения государственных преступлений посредством наблюдения за лицами сомнительной благонадежности.

Еще в начале ХХ в. в России уголовный сыск, важнейшая часть оперативно-розыскной деятельности, было урегулирован Законом от 06 июля 1908 г. «Об организации сыскной части». В соответствии с ним в 89 городах Российской Империи в структуре полицейских управлений для производства розыска по делам общеуголовного характера как в городах, так и в уездах были образованы сыскные отделения. Законом предусматривался контроль со стороны прокуроров за деятельностью сыскных отделений. Причем первые вправе были давать поручения чинам сыскных отделений по производству розыска. Кроме того, в Законе были сформулированы задачи сыскных отделений. Ими являлись производство розыска по делам общеуголовного характера. Наряду с этим сыскные отделения обязаны были проводить дознание по преступлениям, а также выполнять отдельные поручения не только прокуроров, но и судебных следователей. Таким образом, совершенствующаяся полицейская практика начала ХХ в. с неизбежностью привела к необходимости регулирования отношений в оперативно-розыскной деятельности на законодательном уровне, то, что и произойдет через восемьдесят с небольшим лет, оперативная практика наших дней приведет к такому же выводу и современного российского законодателя.

Переходный период (март 1917г.-середина 1918г.)

Его характерными чертами являлись следующие:

Во-первых, временное буржуазно-демократическое правительство под давлением широких революционных масс вынуждено было отметить царские нормативные акты о «широкой» оперативно-розыскной деятельности, в частности Положение о контрразведывательных отделениях и «Наставление по контрразведке в военное время». Им же были ликвидированы политическая полиция и жандармерии (военная контрразведка осталась нетронутой).

Кроме того, учитывая значимость такого звена полиции, как сыскные отделения, Временное правительство предложило их не «упразднять, а передать в ближайшем будущем Министерству юстиции

Во-вторых, первые месяцы после Великой Октябрьской социалистической революции (до середины 1918 г.) в Советской России негласная работа вообще не регламентировалась. Ее регулирование проводилось на основе «революционного сознания». Наряду с этим оригинальным «правовым» источником применялись также правила Временных положений.

Вместе с тем следует отметить, что уже в июле 1917 года в столице создается Управление уголовного розыска. Причем розыск и следствие ведутся в рамках общего суда и местного самоуправления.

Оперативно-розыскная деятельность в советский период (середина 1918 г. - август 1991 г.)

За более чем семьдесят лет правления Советской власти в правовом регулировании негласной оперативной работы можно выделить несколько самостоятельных этапов.

Первый этап (середина 1918 г. - 1930 г.) - это период возникновения и становления правового регулирования оперативно-розыскной деятельности в Советской России. Точную дату отсчета данного периода установить достаточно сложно, т.к. в начале своей деятельности органы ВЧК не имели агентурного аппарата. Его создание было официально разрешено лишь после решения Президиума ВЧК в феврале 1918 года и лишь спустя несколько месяцев органы ВЧК начали устанавливать внутреннее агентурное наблюдение в антисоветских партиях, организациях, группах и на особо важных объектах. Поэтому условно начало этого этапа определено с середины 1918 года.

Субъекты оперативно-розыскной деятельности: органы ВЧК - ГПУ при НКВД РСФСР - ОГПУ при СНК СССР и оперативно-розыскные подразделения рабоче-крестьянской милиции НКВД. Отметим, что до октября 1918 года центрального аппарата уголовного розыска вообще не существовало, и руководили оперативно-розыскными органами местные советы. Впоследствии, в 1922 году уголовный розыск был выведен из органов милиции. В центре же было создано Управление уголовного розыска, ведавшее оперативно-розыскной деятельностью на всей территории РСФСР. В дальнейшем органы уголовного розыска неоднократно подвергались реорганизации. Причем «политика Коммунистической партии всецело определяло направления и формы борьбы ВЧК с врагами Советской власти, а претворение в жизнь политической линии партии составляло главное содержание всей деятельности чекистских органов».

В это время происходит трансформация взглядов власть имущих на предназначение негласной работы. От попыток воплотить на практике принцип «цель оправдывает средства» и направить деятельность ВЧК на беспощадную борьбу с контрреволюцией - до реализации нормативно-правовых установок по осуществлению негласного надзора за «противосоветскими политическими партиями, группами и лицами», пересечением всякого рода контрреволюционных явлений, а также шпионажа, спекуляции, бандитизма и преступлений по должности.

Второй этап (1931 - 1952 г.г.) - это период реакции и его господства в правовом обеспечении ОРД. Хотя уже со второй половины 20 - х годов организационно-правовые изменения и развития авторитарного политического режима (в том числе в спецорганах, осуществлявших ОРД), точкой отсчета данного этапа правового регулирования негласной работы автором выбрана дата принятия Инструкции по учету и агентурной разработке антисоветских и контрреволюционных элементов по линии Секретно-политического отдела (объявлена приказом ОГПУ № 298/175 в июле 1931 г.). По существу правовое регулирование ОРД было переориентировано и подчинено цели и задачам карательно-репрессивной политики государства, т.е. острие отечественной контрразведки направлялось во внутрь страны на борьбу с так называемыми «враждебными силами».

Среди предпосылок к переходу на данный этап правового регулирования ОРД следует выделить усиление влияния диктата И.В. Сталина в коммунистической партии и государстве, фактическое подчинение органов безопасности интересам одной личности.

Субъекты, осуществляющие ОРД.

На данном этапе происходила бесконечная трансформация специальных служб и правоохранительных органов. До 27 декабря 1932 г. наличествовала самостоятельная деятельность ОГПУ и рабоче-крестьянской милиции НКВД проводилась и единая работа специальных служб и правоохранительных органов. Например, постановлением ЦИК СССР от 10 июля 1934 г. был образован общесоюзный Народный комиссариат внутренних дел. ОГПУ вошло в его состав как Главное управление контрразведки Наркомата обороны СССР «Смерш», МГБ, КГБ - вот далеко не полный перечень названий субъектов, осуществлявших ОРД на этом довольно непродолжительном историческом этапе.

Среди нормативных актов, регулирующих ОРД данного периода назовем постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 03 февраля 1941 г. «О разделении Наркомата внутренних дел СССР на два наркомата». В указанном постановлении были изложены правомочия НКГБ по осуществлению ОРД (в «широком» смысле слова).

На НКГБ возлагались задачи по:

- ведению разведработы за границей;

- борьбе с подрывной, шпионской, диверсионной, террористической деятельностью иностранных разведок внутри СССР;

- оперативной разработке и ликвидации остатков всяких антисоветских партий и контрреволюционных формирований среди различных слоев населения СССР и пр.;

- охране руководителей партии и правительства.

Третий этап (1953 - середина 70-х годов). За этот временной отрезок происходит постепенный отказ власть имущих от порочной практики закрепления произвола в нормативных актах, регламентирующих ОРД, что являлось характерным для периода культа личности И. В. Сталина. Именно в январе 1953 года выходит постановление ЦК КПСС «Об органах МГБ», в соответствии с которым органы госбезопасности были в очередной раз отделены от органов внутренних дел, а в сентябре того же года произошла ликвидация Особого Совещания при МВД СССР.

Субъектами, осуществляющих ОРД, являлись МГБ - КГБ при СМ СССР и МООП - МВД СССР.

Четвертый или последний этап в советской истории (середина 70-х годов - август 1991 года.) - это период стабилизации правового регулирования ОРД и, одновременно, время подготовки «революционных» изменений ее правовой регламентации.

Субъектами, осуществляющих ОРД, являлись органы внутренних дел и безопасности (последовательно КГБ при Совете Министров СССР, КГБ СССР и межреспубликанская служба безопасности).

После создания в середине 70-х годов «фундаментальных правовых основ агентурной работы» ее правила существенно не менялись на протяжении более чем десятилетия (во всяком случае, в органах безопасности), хотя объективная необходимость в этом имелась.

Застойные тенденции в правовом регулировании ОРД фиксировались на уровне ведомств, но далее этого, как свидетельствует история, дело почти не двигалось. Отдельные просчеты, имевшие место в оперативной работе, стали перерастать в нечто большее.

Второй переходный период (август 1991 г. - март 1992 г.)

Он начался с распадом СССР и длился до момента принятия в суверенной России 13 марта 1992 года Закона об ОРД. Особенностью этого периода являлось то, что на этом достаточно небольшом временном отрезке в основном продолжали действовать нормативные акты бывшего СССР (юридически уже не существующего), т.е. в основном секретные акты КГБ СССР и МВД СССР.

Современный (постсоветский) период правового регулирования ОРД в России можно назвать наиболее значительным среди всех периодов в отечественной истории правовой регламентации оперативно-розыскной деятельности. С правового регулирования негласной работы в основном на подзаконном уровне сделан резкий скачок на уровень законодательной регламентации.

Характерные черты и особенности данного этапа:

- закрепление общих правил ОРД на развивающем уровне правового регулирования вместо подзаконного (т.е. перераспределение нормативно-правового материала с ведомственного на законодательный уровень);

- выделение основных правил ОРД из ранее имевшегося в подзаконных актах конгломерата правовых предписаний и их обособление в оперативно-розыскном законе, т.е. начало процесса кодификации правовых норм ОРД (в начале Закона об ОРД, а затем - в ФЗ об ОРД);

- резкое усиление значения соблюдения прав и свобод человека и гражданина в оперативно-розыскной деятельности;

- необходимость учета в правовой регламентации отдельных направлений ОРД такого фактора, каким является непосредственное действие конституционных норм;

- нормативное закрепление неразрешенного противоречия между старым и новым пониманием цели ОРД: в «узком» смысле слова - между необходимостью борьбы с преступностью и защите человека и общества от преступных посягательств; в «широком» смысле слова - между необходимостью борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью «противника и враждебных элементов» (получением информации о них) и обеспечением безопасности личности, общества и государства;

- законодательное определение ОРД;

- существенное законное расширение субъектов (государственных органов), наделенных правами на осуществление ОРД и резкое обострение необходимости правовой регламентации, с одной стороны, специфики каждого из субъектов (включая раздел сфер влияния), а с другой - выделение общих правовых положений, единых для всех субъектов, осуществляющих ОРД;

- необходимость обязательной государственной регистрации в Минюсте России ведомственных оперативно-розыскных актов, затрагивающих права и законные интересы граждан, а также нормативных актов, которые носят межведомственный характер;

- правовая регламентация вневедомственного контроля и надзора за состоянием законности в ОРД;

- включение в сферу правового регулирования общественных отношений, которые ранее не подвергались воздействию права, например, возникающие в сфере частной детективной деятельности.

В истории современной России ОРД получила не только правовую, но и социальную и политическую оценку. Произошло это 13 марта 1992 г., когда Верховный Совет РСФСР принял Закон «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации». Время не стоит на месте и вскоре, 12 августа 1995 г., был принят Федеральный закон Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности», в который включен ряд новелл, не нашедших отражения в предыдущем документе.

Подобная деятельность строго подконтрольна, направлена на защиту интересов государства и граждан, осуществляется в порядке и пределах, уставленных законом, специфическими средствами и методами, т.е. проводятся оперативно-розыскные мероприятия ОРД можно осуществлять негласно, до возбуждения уголовного дела, при проведении мероприятий не требуется соблюдения определенных формальностей как при следственной деятельности. Оперативно-розыскная деятельность эффективна при пресечении деяний, направленных на подрыв основ конституционного строя и безопасности государства, разобщении организованных преступных группировок и т.д.

Тайные и замаскированные, тщательно продуманные действия преступников требуют применения соответствующих методов получения сведений о лицах и фактах, необходимых для выяснения обстоятельств преступления. Вот поэтому отличительной особенностью оперативно-розыскной деятельности является ее разведывательно-поисковый характер. Это определяет конспирация, сочетание гласных и негласных методов и средств, в том числе и технических.

Тенденции и перспективы развития теории оперативно-розыскной деятельности. Трудности становления и развертывания оперативно-розыскной работы во многом обусловлены тем, что этот процесс проходит в дискуссионной обстановке, сопровождающей формирование современной (общей) теории оперативно-розыскной деятельности, концептуального представления о ее практической модели и вновь состоявшейся самостоятельной научной специальности под названием «Теория оперативно-розыскной деятельности».

Словосочетание «оперативно-розыскная деятельность» впервые появилось в лексиконе сотрудников органов милиции в 50-60 гг. и ассоциировалось с работой уголовного розыска и подразделений борьбы с экономическими преступлениями.

Входящие же в это словосочетание термины «оперативная» и «розыскная» известны давно, ими изначально пользовались как милицейские «сыскари», так и контрразведчики-разведчики.

Однако в силу того, что ведомственные разновидности специальной деятельности и «обслуживающие» их теории десятилетиями развивались в условиях жестко изолированного друг от друга информационного пространства, и независимо друг от друга, в толкование этих терминов представителями различных спецслужб было привнесено столько разноречивого, что они далеко оторвались от своих лексических корней.

То же самое можно сказать о большинстве ключевых терминов, используемых в теории и практике специфической деятельности, производной от которых является вся системообразующая терминология. Например, такие термины, как «агент», «разведчик», «сотрудник», «конспирация», «наблюдение», «разработка», «проверка», «сигнал», «дело», «выявление», «влияние», «обеспечение», «объект», «внедрение» и др.

Начавшийся процесс формирования единого концептуального представления и общей теории оперативно-розыскной деятельности сразу же выявил обусловленные вышеназванными обстоятельствами препятствия на этом пути.

Как известно из истории отечественных спецслужб, в силу объективной необходимости в условиях конспирации, при которой только и возможно успешное осуществление специальной деятельности, теоретические исследования в каждой из этих спецслужб проводились раздельно, в строго замкнутом информационном пространстве. Взаимообмен результатами научно-исследовательской работы почти отсутствовал, исключая только область прикладного правоведения.

В недрах спецслужб и автономно сформировались «ведомственные» концептуальные научные представления о видах специальной деятельности с соответствующими определениями: «теория разведывательной деятельности», «теория контрразведывательной деятельности», «теория оперативно-розыскной (сыскной) деятельности».

В сознании профессионалов прочно укоренилось мнение, что при наличии некоторого сходства между собой эти виды специальной деятельности якобы принципиально отличаются друг от друга по иерархии целей и решаемым задачам, по методам и средствам их достижения, обеспечивающей нормативно-правовой базой и т.п.

Такая точка зрения базировалась на реально сложившемся в нашем государстве соотношении функциональных обязанностей между правоохранительными органами и специальными службами, и до поры до времени не было каких-либо серьезных поводов для пересмотра устоявшихся представлений.

В ведомствах были созданы и успешно функционировали собственные научные школы, ставились задачи формирования своей научной теории.

Объективно неизбежное обособление специальных органов вело, с одной стороны, к жесткой специализации и на этой почве к высокому профессионализму в практике, (и это хорошо!) с другой — к сожалению, незаметно стимулировало теоретиков — разработчиков к гипертрофированию особенностей каждого вида специальной деятельности и их искусственной трансформации в различного рода мнимые отличительные принципы и закономерности — в ущерб общему и объединяющему в единое целое.

Суть оппонирования двух наиболее заметных концепций сводится примерно к следующему.

В поисках подходов к формированию общей теории разработчики-розыскники органов милиции исходят из того, что, по их мнению, теория оперативно-розыскной деятельности якобы фактически уже состоялась. Осталось лишь привнести в нее прежде отсутствовавшие недостающие элементы. В частности, придать этой деятельности разведывательно-поисковый характер для решения задач выявления, предупреждения и раскрытия преступлений.

Сторонникам же контрразведывательного подхода к формированию общей теории весьма непросто отойти от прежней устоявшейся и довольно-таки стройной для своего времени системы представлений о сущности и структуре специальной деятельности.

Признавая «де-юре» современную теорию и практику оперативно-розыскной деятельности состоявшейся, некоторые разработчики упорно стремятся представить ее в виде совокупности трех сопряженных, но не слившихся частей.

Согласно этой концепции оперативно-розыскная деятельность в современной интерпретации — это многоаспектная деятельность, в которой следует различать разведывательную и контрразведывательную деятельность по обеспечению государственной безопасности и собственно оперативно-розыскную деятельность, осуществляемую в интересах борьбы с уголовной преступностью.

В этой концепции отчетливо просматривается привычная схема, в которой определение «оперативно-розыскная деятельность», хотя она и перестала быть только милицейской, относится лишь к сфере борьбы с уголовными преступлениями и по приоритетности названа в последнюю очередь, а «разведывательная и контрразведывательная» виды государственной деятельности от «оперативно-розыскной деятельности» отделяются.

Между тем, если рассмотреть изнутри и в исторической ретроспективе процессы развития двух научных школ, то становится ясно, что в каждой из них в отдельности уже давно наметилась одинаковая тенденция к сближению концептуальных представлений о разновидностях специфической деятельности, к поиску общего и объединяющего их в единое целое.

Теоретическим исследованиям, достигшим высокого уровня в каждой из научных школ через определенный период, естественно, стало тесно в ведомственных рамках, ибо изолированное развитие единой по содержанию теории в замкнутом информационном пространстве объективно вело в тупиковую ситуацию.

С приданием органам государственной безопасности в 80-е годы функций борьбы с организованной преступностью в контрразведке, наряду с методикой контршпионажа («собственно контрразведки»), появилась (не сразу и небезболезненно) своя адаптированная сыскная методика.

Так на практике сомкнулись контрразведывательная и сыскная оперативно-розыскные методики, что стимулировало поиски путей сопряжения двух разноведомственных научных школ и частных теорий.

За разрешение проблемы формирования общей (единой) теории оперативно-розыскной деятельности первыми взялись высококвалифицированные специалисты криминалистической или уголовно-правовой теории, которые сумели опосредованно, через призму правового регулирования, обосновать правомерность концептуального представления о специфической деятельности как о едином для всех ее субъектов виде государственной деятельности. Значительную роль в этом процессе сыграли фундаментальные труды профессоров Лекаря А.Г., Гребельского Д.В. и Карпушина М.П., заложившие основы правового регулирования оперативно-розыскной деятельности.

Немалая заслуга принадлежит ученому-правоведу Шумилову А.Ю., оказавшему своими трудами позитивное влияние на законотворческий процесс в области правового регулирования ОРД и в числе других способствовавшему легитимизации оперативно-розыскной деятельности как вида государственной деятельности и как самостоятельной научной отрасли — теории оперативно-розыскной деятельности.

Вместе с тем, до сих пор «важные общетеоретические проблемы оперативно-розыскной деятельности пытались разрешить» ученые-правоведы, а не юристы-прикладники, «причем в основном в открытой литературе, что значительно затрудняло конкретное изложение ее сущности, особенно, если речь шла о негласных силах, средствах и методах...».

Несмотря на ее законодательное закрепление в качестве единого вида государственной деятельности и утверждения в качестве новой научной отрасли «теории оперативно-розыскной деятельности» она по-прежнему с трудом воспринимается таковой, как представляется, ввиду неразработанности хотя бы некоторых (на начальном этапе) основополагающих критериев (признаков) научной теории. Таких, как: понятие и сущность деятельности — предмет теории, научная база (диссертации, монографии, научные статьи), принципы деятельности и закономерности (законы), системообразующая терминология и понятийный аппарат и т.п.

В настоящее время созрели подходящие условия для определения современных оснований теории оперативно-розыскной деятельности.

Речь идет об отношении к истокам теории оперативно-розыскной деятельности.

С точки зрения некоторых юристов-правоведов, оперативно-розыскная деятельность является подотраслью правовой деятельности, а теория оперативно-розыскной деятельности — детище теории права.

Сторонники «деятельностного» подхода к формированию теории оперативно-розыскной деятельности, к числу которых относится и автор, считают, что более правильно представлять ее как теорию деятельности (специальной деятельности).

Эти «разночтения» неслучайны.

Судя по историческим данным, дело, по-видимому, в том, что возникновение специальной деятельности, обусловленное необходимостью адекватного противодействия скрытым посягательствам на интересы государства со всеми его составляющими, по времени совпадает с зарождением и развитием правовой деятельности, с периодом становления и укрепления государственности1. В дальнейшем, процессы формирования института права и совершенствования механизма правового регулирования (а значит, и сопутствующего научного сопровождения) намного опередили в этом смысле специальную деятельность, которая, по понятным причинам, до поры до времени всячески избегала легализации и, тем самым, гораздо позже заявила о себе в плане теоретическом.

Развиваясь вначале как прикладная ветвь криминологии и превратившись затем в самостоятельную отрасль права и науку, криминалистика, в свою очередь, инициировала зарождение в своих недрах2 истоков методики негласного допроцессуального расследования как вспомогательного инструмента в деятельности по раскрытию преступлений. Эта методика в последующем переросла своего создателя, выделилась в особый вид деятельности и оформилась в самостоятельную теорию.

Нет ничего удивительного в том, что в условиях гипертрофированного засекречивания специальной деятельности прародительницей оперативно-розыскной теории стала именно криминалистика, которая сама по себе изначально содержит одновременно признаки и отрасли права, и вид специальной деятельности по борьбе с преступлениями.

Видимо, поэтому отдельные исследователи-правоведы по-прежнему концептуально воспринимают теорию оперативно-розыскной деятельности как производное теории права и своего рода продолжение криминалистики. Например, когда высказывают мнение о том, что к числу задач оперативно-розыскной деятельности, наряду с выявлением, предупреждением и пресечением, якобы относится и задача раскрытия преступлений.

В ходе оперативной разработки действительно осуществляется негласное (и непроцессуальное) расследование, которое можно условно сопоставить с раскрытием (негласным и непроцессуальным) механизма преступления. Однако, термин «раскрытие» все же принято соотносить с процедурой гласного, процессуального расследования. Известно, что он так и закрепился в профессиональной терминологии.

Попытки вывести в один понятийный ряд «выявление, предупреждение, пресечение» и «раскрытие» — вряд ли правомерны.

Представляется, что пути становления и развертывания современной теории оперативно-розыскной деятельности расходятся с криминалистикой, сущностью которой является теория и практика гласного, процессуального раскрытия современных преступлений, хотя историческая общность их происхождения бесспорна.

Перспективы развития оперативно-розыскной деятельности как теории и практики негласного и непроцессуального выявления признаков и фактов неочевидных преступлений и упреждающего противодействия потенциальным преступным посягательствам, думается, следует рассматривать не через призму теории права, а в свете теории борьбы или теории деятельности по борьбе с противником. В целом же творческое оппонирование двух различных подходов несомненно будет только полезным для процесса формирования современной теории оперативно-розыскной деятельности. Продолжая рассуждать в этом направлении, логично предположить, что интересам развития современной теории оперативно-розыскной деятельности соответствует иное, нежели ныне принятое, содержание паспорта научной специальности. А именно: теория оперативно-розыскной деятельности; разведка-контрразведка; сыск.

 

 

Контрольные вопросы к Лекции № 1

1. Каковы предмет, система и задачи данного учебного курса?

2. История становления и развития курса.

3. Место курса учебной дисциплины «Основы оперативно-розыскной деятельности» в системе профессиональной подготовки юристов и связь его с другими курсами социально-экономических, юридических и специальных дисциплин.

Рекомендуемая литература к Лекции № 1

1. Шумилов А.Ю. Курс основ оперативно-розыскной деятельности: Учебник для вузов. — М., 2006.

2. Авдеев С.С. Актуальные вопросы ОРД. Конспект лекций. Петрозаводск, 2009.

3. Елинский В.И., Исаков Б.М. Становление и развитие уголовного сыска в России (X -нач. XX в.). М., 1998.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: