Отношение когниции к эмоции. Гипотеза непрерывности. Эволюционные истоки когниций и поведения

Отношение когниции к эмоции

Четыре фундаментальные эмоции — печаль, радость, тревога и гнев — отражают­ся в основных когнитивных темах. Печаль связана с неспособностью людей достигать поставленных положительных целей. Люди испытывают печаль, когда они пережива­ют утрату (например, утрату близкого человека, статуса) или когда не подтверждают­ся положительные ожидания. Разрушение имеющих большое значение личных отно­шений может также вызывать печаль. Обычно, испытав печаль, люди перестают де­лать вложения (в том числе энергии) в источник разочарования. Люди ощущают ра­дость или восторг, когда получают какой-либо выигрыш (например, когда они достига­ют цели или когда другие проявляют свою привязанность к ним).

Тревога и гнев — реакции на воспринятые угрозы, касающиеся либо нас самих, либо людей и вещей, ценных для нас. Тревога (Beck, Emery, 1985) служит для того, чтобы человек сфокусировал внимание на заботах, связанных с физической уязвимо­стью (опасностью оказаться травмированным или убитым) и психологической уязви­мостью (возможностью оказаться обесцененным). Тревога может привести к уклоне­нию от вызывающей ее ситуации или к успокоению перед лицом угрозы. Если же инди­вид испытывает гнев, он фокусирует свое внимание на аспектах угрозы, связанных с оскорблением, что может вести к агрессивной самозащите или контратаке.

Рассмотренные четыре эмоции связаны с мобилизацией и сохранением основных когнитивных структур и стратегий, так как они имеют отношение к центрам удоволь­ствия и боли. Действия, направленные на выживание и воспроизводство, ведут к воз­никновению чувства удовольствия в том случае, если данные действия успешно совер­шаются на практике, и ведут к возникновению ощущения боли тогда, когда эти дей­ствия сложно совершить. Ожидание и переживание удовольствия усиливают поведе­ние, направленное на выживание и поддержание привязанности. Переживание трево­ги способствует уменьшению выраженности изменений, связанных с потенциально опасными или обреченными на провал действиями.

Гипотеза непрерывности

Между «нормальными» эмоциями и поведением и эмоциями и поведением, харак­терными для психических расстройств, не существует принципиальной разницы. Край­не дисфункциональные эмоции и поведение, которые обнаруживаются при таких рас­стройствах, представляют собой усиленные нормальные адаптивные процессы (Beck, 1976, 1991). Например, при депрессии в основе возникновения грустных чувств и от­чужденного (замкнутого) поведения лежит интенсификация обычных реакций на по­терю, лишение и неудачу. При наличии мании эйфория чрезмерно сильно выражена, а ориентированная на цель деятельность чрезмерно активна. При тревожных расстрой­ствах усиленное ощущение собственной уязвимости, возникающее в связи с широким спектром угроз и воспринимаемых опасностей, вызывает изнурительные чувства тре­воги и поведение избегания, которое неизбежно приводит к неудаче.

Бек полагает, что, изучая психопатологию, можно многое узнать о нормальных пси­хических функциях. Например, наличие чрезмерно высокой озабоченности физической опасностью, наблюдающейся при различных фобиях (например, при боязни высоты, людных мест, мелких животных), указывает на то, что подобные источники тревоги существуют и в психике нормальных людей.

Эволюционные истоки когниций и поведения

Когнитивные структуры и схемы, имеющие отношение к депрессии, тревожным расстройствам и расстройствам личности, отражают нашу эволюционную историю (Beck, 1991; Beck et al., 1990). Бек пишет: «Разумно считать, что представления о дав­но существующих когнитивно-эмотивных мотивационных процессах оказывают влия­ние на наши автоматические процессы, на то, как мы рассматриваем события, что мы чувствуем и как расположены действовать» (Beck et al., 1990, p. 24). Значительная часть животного поведения рассматривается как запрограммированная, причем лежащие в основе животного поведения процессы отражаются в открытом (публичном) по­ведении. Аналогичные процессы, связанные с развитием, могут протекать и у людей, хотя существует риск экстраполирования этологии животных на человеческое поведе­ние. Проведение аналогий с животными может помочь глубже понять многие аспекты нормального и ненормального человеческого поведения. Например, наблюдения за по­ведением приматов показывают, что в некоторых случаях поведение приматов соот­ветствует поведению людей, испытывающих депрессию.

«Стратегии» — это формы запрограммированного поведения, способствующего достижению биологических целей. Посредством естественного отбора люди разрабо­тали стратегии и программы поддержания жизни и содействия воспроизводству. Одна­ко люди меняли окружающую среду быстрее, чем природа изменяла их автоматиче­ские адаптивные стратегии. Поэтому при формировании высокоиндивидуализирован­ной и технологической культуры некоторые разработанные в ходе эволюции стратегии становятся проблематичными. Изменчивостью генофонда можно объяснять наличие индивидуальных различий в запрограммированных стратегиях.

Что касается тревоги и гнева, Бек (Beck, Emery, 1985) предположил, что примени­тельно к восприятию угрозы можно выделить четыре «исходные» стратегии выжива­ния — борьбу, бегство, замирание на месте, потерю сознания. Бек также предполага­ет, что стратегии, связанные с типичными личностными психическими расстройства­ми, имеют корни в нашем эволюционном прошлом (Beck et al., 1990). Драматическая стратегия театральной личности может происходить от демонстрационных ритуалов особей, не принадлежащих к человеческому роду. В основе стратегии нападения анти­социальной личности может лежать поведение хищников.

Человеческие стратегии могут быть адаптивными или неадаптивными в зависимо­сти от обстоятельств. Стратегии, усвоенные людьми с расстройствами психики, — это неадекватно «преувеличенные» нормальные стратегии. Например, при расстройстве личности, характеризующемся повышенной зависимостью, можно обнаружить такую когнитивную основу, или базисное убеждение, — «Я беспомощен». На этой основе индивид разрабатывает стратегию привязанности, характеризующуюся страхом ока­заться брошенным. При неконтактном расстройстве личности (avoidant personality disorder) основная установка: «Мне могут причинить боль»; в результате формируется стратегия избегания.