Анализ экономико-географического положения Калининградской области

Величина населения задает в первом приближении размеры внутреннего рынка, а также оказывает существенное влияние на структуру совокупного спроса и отдельных его компонентов. На начало 2009 г. численность постоянного населения Калининградской области составляла чуть меньше 950 тысяч человек. Малая численность населения вкупе с низким уровнем среднедушевых доходов предопределяет крайнюю узость местного рынка, что делает экономическое пространство Калининградской области субоптимальным. Иначе говоря, размеры внутреннего экономического пространства недостаточны для того, чтобы генерировать минимальную критическую массу эффективной в рыночном смысле экономической активности. Предприятия, работающие в таком пространстве, не могут воспользоваться эффектами от масштаба и номенклатуры производства.

ВВП Эстонии, рассчитанный по официальному обменному курсу больше калининградского ВРП в 5 раз, Латвии - в 7 раз, Литвы - в 11 раз. Дания по объему ВВП превосходит Калининградскую область в десятки, Финляндия, Норвегия и Польша - в сотни, а Германия - более чем в тысячу раз. Если использовать валовой продукт по паритету покупательной способности, то эстонская экономика превосходит калининградскую в 2 раза, латвийская - в 3 раза, а литовская - в 4 раза. Польская экономика больше калининградской в 50 раз.

За исключением уникальных залежей янтаря и рыбных ресурсов (в пределах ежегодно согласуемых c балтийскими странами квот) Калининградская область не обладает какими-либо серьезными запасами природных ресурсов коммерческого значения.

Вопреки расхожему мнению, Калининградская область занимает невыгодное географическое положение.

Во-первых, область слишком удалена от «большой России» (расстояние до ближайшего областного центра России Пскова составляет 800 километров, от Санкт-Петербурга и Ленинградской области, которые представляют собой динамичные по российским меркам полюса роста, - около 1000 километров, от Москвы - 1290 километров) и в силу слишком длинного транспортного плеча ее экономическое взаимодействие с «большой Россией» не может быть эффективным в рыночном смысле (если только речь не идет о высокотехнологичной продукции, доставка которой требует минимальных затрат с высокой долей добавленной стоимости. В силу высоких транспортных расходов, а также дополнительных трансакционных издержек, связанных с необходимостью пересечения границ Литвы и Беларуси, наращивание такого взаимодействия невозможно никак иначе, кроме как через специальные нерыночные стимулы.

Во-вторых, порты Литвы, Латвии и Эстонии, а в последние годы и Санкт-Петербурга и Ленинградской области, имеют достаточные конкурентные преимущества для того, чтобы создать альтернативу Калининградской области в качестве транспортных пунктов, связующих российское и мировое экономическое пространство.

В свете этих обстоятельств очевидно, что без интеграции в экономическую систему Балтии как близлежащего географического ареала устойчивое развитие на рыночных принципах для Калининграда невозможно. Расстояние от Калининграда до польской границы составляет всего 35 километров, а до литовской - 70 км. От Вильнюса столицу Калининградской области отделяет 350 км, Риги - 390 км., Варшавы - 400 км., Берлина - 600 км., Стокгольма - 650 км., Копенгагена - 680 км. С учетом фактора географии задача поиска места в общебалтийском и пан-европейском разделении труда является для Калининграда безальтернативной. В более жесткой постановке это значит, что с экономической точки зрения наращивание взаимодействия со странами Балтии должно быть для Калининграда приоритетнее, чем поддержание связей с «большой Россией».

Между тем, с точки зрения перспектив роста геоэкономическое положение Калининградской области на Балтии - не самое удачное.

Во-первых, его ближайшие балтийские соседи принадлежат к группе стран с невысоким уровнем развития. По среднедушевому ВВП и Польша, и новые страны Балтии заметно уступают даже самым слаборазвитым странам ЕС, не говоря уже о европейских лидерах. В 2000 г. этот показатель, исчисленный по ППС (паритет покупательной способности национальной валюты), составил в Польше всего 39% от среднего уровня стран-членов ЕС, в Эстонии - 38%, а Латвии и Литве - 29%. Причем реальных шансов быстро сократить это отставание не просматривается. Скорее в ближайшее десятилетие возобладает тенденция к закреплению Литвы и до некоторой степени Польши в качестве своеобразной экономической периферии Европы. Во всяком случае, по прогнозу ООН, который считается слишком оптимистичным, при сохранении сложившихся тенденций мирового развития, в прошлом 10-летии, выход на уровень в 75% от среднедушевого ВВП стран ЕС займет в Польше 33 года, в Эстонии - 19 лет, в Латвии - 27, и в Литве - 31 год.

Во-вторых, положение Калининграда дополнительно осложняется тем, что он граничит с наименее развитыми районами Польши и Литвы. Так, среднедушевой ВРП Варминско-Мазурского воеводства Польши не превышает 75% среднепольского уровня, а объемы прямых иностранных инвестиций, поступающих в эти восточные, приграничные с Калининградом польские земли, минимальны. В 2001г. данное воеводство стало абсолютным рекордсменом Польши по уровню безработицы, достигшему 28.1% экономически активного населения.

Вместе с сопредельными территориями Польши и Литвы Калининградская область образует глубоко отсталый в социально-экономическом отношении субрегион слаборазвитости. В этих обстоятельствах для осуществления экономического рывка Калининграду потребуются экстраординарные усилия, нетривиальные решения и значительные ресурсы.

От советского времени Калининградская область унаследовала структурно искаженную и недееспособную по рыночным меркам хозяйственную систему. В основной своей массе - за исключением добычи янтаря, рыбной промышленности и некоторых отраслей пищевкусовой промышленности - производства на территории Калининградской области в советский период создавались без учета возможностей местной сырьевой базы, уровня производственных и транспортных издержек, ресурсных и спросовых ограничений. На фоне жестких требований, предъявляемых к национальным экономическим системам процессом глобализации, подавляющая большая часть производственного и инфраструктурного аппарата области выглядит абсолютно недееспособной. Речь идет даже не об отраслевых перекосах, а об изначальных фундаментальных дефектах в организации основ хозяйственной деятельности. Принципиальное значение имеют три момента:

) крайняя зависимость территории от поставок привозного сырья и продовольствия. Как первичные, так и более сложные потребности населения Калининградской области удовлетворяются за счет импорта. При этом ее собственные экспортные возможности достаточно ограничены. С учетом того факта, что местная промышленность в значительной своей части работает на импортном сырье, полуфабрикатах и прочей промежуточной продукции, торговый и платежный баланс области сводятся с глубоким дефицитом;

) полная зависимость территории от внешних поставок электроэнергии. Территория с населением около одного миллиона человек и объемом ВРП в 1.0-1.5 млрд.долл. по текущему обменному курсу, или около 6.5 млрд. международных долларов по паритету покупательной способности валюты не располагает собственной энергетической базой и полностью зависит от поставок электроэнергии из российской энергетической системы;

) низкое качество инфраструктуры. Мало того, что калининградские порты невыгодно расположены с географической точки зрения, но и по своим техническим параметрам они плохо приспособлены для обслуживания грузопотоков.

Совокупность перечисленных факторов предопределяет фундаментальную неконкурентоспособность калининградской экономики в современных условиях развития. По масштабам и укорененности диспропорций она выделяется даже на общероссийском фоне.

Испытывая жесткие объективные ограничения в развитии, калининградская экономика, в ее нынешнем виде, не может функционировать никак иначе, кроме как при наличии определенных компенсаторных механизмов поддержки. На сегодняшний день здесь действуют следующие механизмы поддержки общероссийского и специального характера.

Во-первых, - низкие (относительно превалирующих мировых уровней) цены на энергоносители и электроэнергию. Обеспечивая за счет собственного производства лишь незначительную часть потребностей, около 95% потребляемой электроэнергии область получает из российской энергетической системы. Цена 1 кВт/ч электроэнергии составляла в Калининградской области в 1999 г. 1.6 американских центов для предприятий и 1.3 цента для населения, тогда как, например, в Литве в 1999 г. 1 кВт/ч обходился населению в 5.5 американских центов, а в Польше в том же году - 6.4 цента и промышленным предприятиям - 4 цента.

Во-вторых, - пониженный уровень транспортных и, в частности, железнодорожных тарифов. Он поддерживается низкими внутренними ценами на первичные энергоносители и электроэнергию, а также дотациями калининградского направления со стороны МПС (по оценкам МПС субсидии достигают 7 миллиардов рублей в год, или более одной пятой ВРП области).

В-третьих, - льготный режим хозяйственной деятельности, введенный в соответствии узаконенным статусом Калининградской области как Особой экономической зоны (ОЭЗ). Режим ОЭЗ представляет собой серьезное отступление от рыночных начал. Экономические агенты, действующие на территории области, имеют эксклюзивные внешнеторговые льготы (право беспошлинного импорта, освобождение от обязательной продажи экспортной валютной выручки и др.) в сравнении с экономическими агентами всех остальных российских регионов. В экономическом смысле этот режим преследует цель элиминировать фактор географической удаленности Калининградской области от «большой России» и компенсировать посредством льгот завышенные производственные издержки, связанные с особой длиной транспортного плеча.

По заключению Счетной палаты РФ, все налоговые и таможенные льготы Калининградской области достигали в 2009 г. 10.4 млрд. рублей, что составляет, по нашей оценке, 370 млн.долл. по официальному обменному курсу или 42% калининградского ВРП.

Существующие механизмы поддержки (дешевизна энергоресурсов, субсидирование транспортных тарифов, эксклюзивные внешнеторговые льготы и др.) лишь удерживают калининградскую экономику на плаву, но обеспечить ее реальное развитие они не в состоянии. Неудивительно, что Калининградская область заметно отстает по уровню развития от балтийских соседей и тем более - от наиболее развитых европейских стран. Так, по величине валового продукта на душу населения, который является наиболее обобщающим показателем уровня развития, Калининград отстает от Польши почти в 1.5 раза, от Германии и Швеции - почти в 4 раза, от Финляндии и Дании - почти в 4.5 раза, от Норвегии - больше чем в 11 раз (при расчетах по ППС). Одним из базовых факторов экономического отставания Калининградской области является неразвитость его экспортного сектора. Показательно, что по объему среднедушевого экспорта Калининградская область в разы уступает бывшим советским прибалтийским республикам и в десятки раз - развитым странам Балтийского региона. А если учесть, что значительную долю потока, который статистически регистрируется как экспорт с территории Калининградской области, составляют сугубо транзитные поставки из других регионов России, то отставание Калининграда от соседей оказывается в реальности еще значительнее, чем это следует из приводимых расчетов.

В первой половине 90-х годов отрыв Калининграда от соседей по уровню развития был особенно глубоким. По мере восстановления в 1999-2009 гг. положительной динамики экономического роста этот отрыв несколько сократился. Однако насколько устойчива данная тенденция и в целом - процесс подъема калининградской экономики? Ответ на этот вопрос целесообразно начать с краткой сравнительной оценки тех потенциальных возможностей экономического роста, которые связаны с состоянием человеческого капитала.