Нарушение и соблюдение закона 8 глава

Такие деятели, как Чезаре Борджиа и Наполеон, использовали элемент внезапности для устрашения и власти. Быстрые и непредсказу­емые шаги вселяют ужас и деморализуют. Выбирайте тактику в соответствии с ситуацией. Если время работает на вас и известно, что ваши силы хоть приблизительно равны силам противника, тогда лучше истощить его, заставляя приблизиться к вам. Если же время не на вашей стороне, враг слабее и ожидание только поможет ему восстановить силы, не давайте ему этого шанса. Ударьте стремительно — и он будет зажат в угол. Как сформулировал боксер Джо Луис: «Пусть бежит, все равно ему не скрыться».

 

Закон 09. Добивайся победы действиями, а не доводами

Формулировка закона

Любой минутный успех, которого, как вам кажется, вы добились в споре, оборачивается пирровой победой. Куда эффективнее можно заставить других согласиться с вами, если действовать, не произнося ни слова. Показывайте, а не объясняйте, — и вы достигнете цели.

Нарушение закона

В 131 году до н. э. римскому консулу Публию Крассу Муциану, осаждавшему с войсками греческий город Пергам, потребовался таран, чтобы сокрушить крепостные стены. Несколькими днями раньше на афинской верфи он приметил крепкие корабельные мачты и приказал срочно послать за одной из них. Военный инженер из Афин, которому передали приказ, был убежден, что на самом деле консулу нужна мачта меньшего размера. Он бесконечно спорил с доставившими запрос солдатами, пытаясь убедить их, что меньшая мачта лучше подойдет для их цели. К тому же ее было легче транспортировать.

Солдаты предостерегали инженера: их командир не из тех, с кем можно спорить. Тот все же стоял на своем, утверждая, что именно мачта меньшего размера идеально подойдет для стенобитного механизма, ведь он сам его конструировал. Он чертил схему за схемой и наконец заявил, что он опытный эксперт, а они понятия не имеют о предмете спора. Солдаты хорошо знали своего командира, они посоветовали инженеру держать свой опыт при себе и выполнить приказ.

Когда они ушли, инженер продолжал размышлять. Почему, думал он, я должен повиноваться такому приказу, выполнение которого приведет к неудаче? Поэтому он все-таки решил отправить мачту поменьше. Инженер был совершенно уверен, что, увидев, насколько лучше она подходит, консул наградит его.

Когда маленькая мачта прибыла, Муциан потребовал у солдат объяснений. Они рассказали, что инженер бесконечно спорил с ними, но обещал прислать большую мачту. Муциан пришел в ярость. Он не мог сконцентрировать внимание на атаке, забыл даже о том, как важно протаранить стену города, пока враг не получил подкрепление. Единственное, о чем он мог думать, был дерзкий инженер, которого он велел немедленно привезти к нему.

Приехав через несколько дней, инженер еще раз с удовольствием пустился в объяснения относительно преимуществ маленькой мачты. Он говорил, говорил, приводя те же аргументы, что и раньше в споре с солдатами. Он сказал, что в таких делах нужно прислушиваться к мнению эксперта и консул не пожалеет, если последует его совету. Муциан позволил эксперту закончить, а затем по его приказу солдаты стащили с инженера одежду и бичевали хлыстами, пока он не умер.

Толкование

Инженер, чье имя история для нас не сохранила, всю жизнь занимался конструированием мачт и опор и был известен как лучший и ученейший инженер в своем городе. Он знал, что прав. Мачта меньшего размера позволила бы развить большую скорость и нанести более сильный удар. Большее не обязательно означает лучшее. Конечно, консул разобрался в его рассуждениях и наверняка понимал, что наука нейтральна и является высшим доводом. Как же мог консул упорствовать в своем невежестве, если инженер показал ему подробные схемы и дал теоретические выкладки, пояснявшие его совет?

Военный инженер выступил в роли советчика. Этот типаж можно найти среди нас повсюду. Советчик не понимает, что слова никогда не бывают нейтральными, что, споря с тем, кто выше его, он ставит под сомнение ум и способности более сильного. Он не опасается человека, с которым спорит. Поскольку каждый человек убежден, что прав именно он, и слова почти никого не могут убедить, то все усилия советчика подобны разговору с глухим. Загнанный в угол, он продолжает спорить и этим роет себе могилу. Если он заставил другого человека почувствовать, что тот глупый и приниженный в собственных глазах, не спасет даже мудрость Сократа.

Дело не просто в том, чтобы избегать споров с теми, кто сильнее и могущественнее вас. Мы все числим себя мастерами рассуждений и аргументации. Поэтому нужно помнить об осторожности: научитесь демонстрировать правильность своих идей косвенным путем.

ХИТРОСТЬ АМАСИСА

После свержения Априя в Египте воцарился Амасис родом из Саисского округа, из города Сиуф. Сначала египтяне мало уважали и ни во что не ставили царя, так как прежде он был простым гражданином и даже незнатного рода. Потом, однако, Амасису удалось завоевать их расположение хитростью, но деликатным способом. Среди несметных сокровищ у него был умывальный таз, в котором сам царь и все его гости всегда омывали ноги. Этот таз Амасис велел расплавить, отлить из него статую бога и воздвигнуть в самом оживленном месте города. Египтяне же, проходя мимо статуи, благоговейно молились ей. Когда же Амасис услышал об этом, то повелел призвать к себе египтян и объявил им, что статуя сделана из того таза для омовения ног, куда они раньше плевали, мочились и где омывали ноги, а теперь ее благоговейно почитают. Вот и с ним, прибавил царь, произошло примерно то же самое, что с этим тазом. Пусть когда-то прежде Амасис был только простым гражданином, а теперь он их царь. Поэтому они должны почитать и уважать его. Так Амасис расположил к себе египтян, и они добровольно согласились служить ему.

Из «Истории» Геродота,
ок. 485 — ок. 425 до н. э.

Соблюдение закона

В 1502 году в реставрационных мастерских при соборе Санта-Мария дель Фьоре стоял невероятных размеров мраморный блок. Сначала это была необработанная глыба, но неумелый скульптор по ошибке пробил отверстие как раз в том месте, где должны были находиться ноги статуи, чем совершенно испортил материал. Мэр Флоренции Пьеро Содерини хотел было попытаться спасти блок, наняв для работы с ним Леонардо да Винчи или другого мастера, но отказался от своего намерения, так как все в один голос утверждали, что мрамор испорчен безнадежно. Вот как получилось, что каменная глыба, на покупку которой была затрачена немалая сумма, пылилась теперь в темном зале мастерской.

Так обстояли дела до тех пор, пока флорентийские друзья великого Микеланджело не решили написать художнику в Рим, где он жил в то время. Только он, писали они, мог бы сделать что-то с мрамором, который, несмотря на дефект, был просто великолепен. Микеланджело приехал во Флоренцию, осмотрел камень и пришел к заключению, что мог бы вырезать из него фигуру, придав ей такую позу, чтобы обойти искалеченный участок. Содерини возражал, что это пустая трата времени — никому не удастся справиться с этим, — но все же согласился разрешить художнику поработать. Микеланджело решил ваять юного Давида с пращой в руке.

Спустя некоторое время, когда Микеланджело заканчивал работу над статуей, Содерини посетил мастерскую. Немного рисуясь и изображая знатока, он осмотрел творение Микеланджело и высказал мастеру свое мнение: все великолепно, вот только нос у изваяния немного велик. Микеланджело видел, что Содерини стоит прямо под гигантской фигурой и видит ее в искаженной перспективе. Не говоря ни слова, он жестом пригласил Содерини подняться с ним на леса. Оказавшись на уровне носа, он наклонился за резцом и заодно прихватил горсть мраморной пыли с досок. В то время как Содерини наблюдал за ним, стоя всего в нескольких шагах, Микеланджело начал легонь­ко постукивать резцом по носу статуи, понемногу выпуская из кулака мраморную пыль. Он, в сущности, никак не изменил нос Давида, но создал полное впечатление, что трудится над ним. Через несколько минут своего спектак­ля он выпрямился со словами: «Посмотрите теперь». — «Теперь стало гораздо лучше, — отозвался Соде­рини, — вы прямо-таки оживили его».

Толкование

Микеланджело понимал, что, начав исправлять форму носа, он мог погубить всю работу. И все же Содерини был заказчиком, да к тому же гордился своим художественным вкусом. Препирательства с таким человеком лишь оскорбили бы его, лишив Микеланджело надежд на дальнейшие заказы. Художник был слишком умен, чтобы спорить. Его решением было изменить перспективу, с которой смо­трел Содерини (буквально привести его прямо под нос), не объясняя, что с первоначально выбранного места он видел статую в искаженном виде.

К счастью, Микеланджело нашел способ сохранить совершенное творение и в то же время позволил Содерини поверить в то, что тот способствовал его улучшению. В этом двойная сила победы с помощью действий, а не слов: никто не обижен, и ваша точка зрения защищена.

Султан и визирь

Визирь прослужил своему владыке около тридцати лет и был почитаем всеми за свою преданность, правдивость и богобоязненность. Своей честностью, однако, он нажил при дворе немало врагов, и те распространяли слухи о его двуличии и вероломстве. Они нашептывали султану день за днем, пока в нем не зародилось недоверие к невинному визирю, и в конце концов он приговорил того, кто верно служил ему долгие годы, к смерти. В этой стране приговоренных к смерти связывали и бросали в клетку, где султан держал своих свирепых охотничьих псов. Собаки немедленно разрывали жертву на куски.

Однако, прежде чем визиря бросили на съедение псам, его спросили, каково его последнее желание. «Прошу отсрочить казнь на десять дней, — сказал он, — чтобы я мог расплатиться с долгами, собрать деньги, которые задолжали мне, вернуть людям вещи, которые они вверяли моим заботам, разделить мое добро между моими домочадцами и детьми и назначить им опекунов».

Взяв с визиря клятву, что он не попытается убежать, султан согласился выполнить его просьбу.

Визирь поспешил домой, собрал сто золотых слитков, а затем отправился к псарю, который ухаживал за собаками султана. Он положил перед псарем сто слитков золота и сказал: «Позволь мне поухаживать за собаками десять дней».

Псарь согласился, и в течение десяти дней визирь заботился о зверях, был с ними ласков, любовно расчесывал им шерсть и хорошо кормил. К концу отведенного срока они ели у визиря из рук.

На одиннадцатый день визирь предстал перед султаном, ему повторили все обвинения, и султан наблюдал, как визиря связали и бросили к собакам. Но едва псы увидели визиря, они подбежали к нему, виляя хвостами. Они радо­стно прыгали и играли с ним. Султан и другие свидетели происходящего были удивлены, и султан спросил визиря, почему собаки пощадили его. Визирь отвечал: «Я ухаживал за этими собаками десять дней. Владыка мог сам видеть результат. Я верой и правдой служил тебе тридцать лет, и каков результат? Я приговорен к смерти по навету моих врагов». Султан покраснел от стыда. Он не только помиловал визиря, но и подарил ему красивые одежды и передал ему на суд людей, опорочивших его. Благородный визирь даровал им свободу и впоследствии был к ним добр.

«Утонченная уловка».
Сборник арабских мудростей
и хитростей, XIII век

Ключи к власти

В сфере власти очень важно научиться оценивать, каким будет воздействие ваших поступков на окружающих со временем. Пытаясь доказать свою позицию или добиться победы в споре, никогда не знаешь наверняка, как повлияет сам спор на тех, кого убеждаешь: они могут соглашаться с тобой внешне вполне вежливо, но в душе негодовать и возмущаться. А может быть, вы ненамеренно произнесете какие-то слова, которые можно истолковать по-разному, в том числе и в обидную для них сторону, и это испортит им настроение. Даже самые лучшие аргументы любого спора остаются всего-навсего словами, а это такое скользкое основание. Спустя несколько дней после спора и доводов, которые казались такими убедительными, мы часто возвращаемся к своему первоначальному мнению — просто потому, что оно более привычно.

Следует понимать: слова ничего не стоят. Каждому известно, что в пылу спора можно сказать что угодно, лишь бы доказать свою правоту. Мы процитируем Библию, обратимся к недостоверной статистике. Кто упрекнет за такую мелкую недобросовестность? Поступки и демонстрация наглядного — совсем другое дело. Они намного действеннее, в них больше смысла. Они здесь, прямо перед глазами, мы можем их видеть: «Да, теперь нос у статуи стал как раз таким, как надо». Не сказано обидных слов, исключена возможность быть ложно понятым. Никто не поспорит с наглядным доказательством. Как замечает Бальтазар Грациан: «Правду чаще можно увидеть, ее труднее услышать».

Сэр Кристофер Рен представлял собой английский вариант человека эпохи Возрождения. Он прекрасно знал математику, астрономию, физику и физиологию. За долгие годы своей деятельности он стал одним из самых прославленных архитекторов Англии. И все же нередко случалось, что заказчики приказывали ему вносить неумные изменения в его проекты. Никогда они не слышали возражений или оскорблений в ответ. У архитектора были другие способы доказать свою правоту.

В 1688 году Рен создал проект великолепной ратуши для Вестминстера. Мэра, однако, проект не удовлетворил; мэр нервничал. Он поделился своими опасениями с Реном: второй этаж небезопасен и может обрушиться прямо в его каби­нет на первом этаже. Он попросил Рена добавить две камен­ные колонны, чтобы получше укрепить потолок. Рен, непревзойденный инженер, понимал, что колонны вовсе не нужны и что опасения мэра беспочвенны. Но колонны были построены, мэр чувствовал себя счастливым и благодарным. Только годы спустя реставраторы, поднявшись в люльке под потолок, увидели, что колонны по высоте чуть-чуть не достают до потолка.

Это был обман. Но двое получили что хотели: мэр мог расслабиться, а Рен знал, что потомки узнают, что его оригинальный проект был верен, а колонны не нужны.

Сила наглядной демонстрации вашей идеи в том, что у оппонентов нет необходимости обороняться, а значит, они более открыты для убеждения. Дайте им в буквальном смысле ощутить физически, что вы имеете в виду, а это куда более мощные аргументы, чем любые слова.

Однажды Никиту Хрущева во время его выступления, обличающего преступления Сталина, прервал выкрик с места. «Вы работали со Сталиным, — крикнули из зала, — почему же не остановили его тогда?» Хрущев, очевидно, не мог разглядеть с трибуны того, кто к нему обращался. Он прорычал: «Кто это сказал?» Никто не поднял руки. Все в зале замерли. Через несколько секунд напряженного ожидания Хрущев добродушно сказал: «Теперь понимаете, почему я его не остановил?» Вместо того чтобы объяснять, что Сталина боялись все, кто с ним общался, что малейшее неповиновение грозило смертью, Хрущев дал аудитории почувствовать, на что было похоже общение со Сталиным. Он дал им кожей ощутить сводящий с ума страх, осознать, что означало посметь высказаться, противостоять вождю, в данном случае Хрущеву. Никаких объяснений больше не понадобилось.

Самый сильный довод — символ, служащий подоплекой действию. Сила символа — знамени, мифа, памятника какому-либо эмоционально значимому событию — в том, что он понятен каждому без слов. В 1975 году, когда Генри Киссинджер участвовал в трудных и нерезультативных переговорах с Израилем по поводу возвращения части Синайской пустыни, захваченной им в 1967 году, он неожиданно прервал напряженные переговоры и предложил осмотреть одно памятное место. Он отправился на развалины древней крепости Масада, изве­стной всем жителям Израиля как место, где в 73 году семьсот иудей­ских воинов предпочли само­убийство сдаче римским легио­нам. Израильтяне сразу поняли подоплеку этой поездки Киссинджера: он косвенно упрекал их в стремлении к массовому самоубийству. Хотя сама поездка мгновенно не повлияла на состояние умов израильских дипломатов, она настроила их на более серьезный и ответственный подход, чем если бы прозвучало прямое предупреждение. Символы, подобные Масаде, несут огромную эмоциональную нагрузку.

Стремясь к власти или стараясь удержать ее, всегда ищите непрямые пути, а также тщательно планируйте свои сражения. Если вам не важно, сколько времени пройдет, пока другой человек согласится с вами, или вы согласны ждать, пока время и собственный опыт заставят того, другого, понять, чего вы хотите, тогда лучше всего не затруднять себя демонстрированием наглядных доводов. Берегите силы и идите прочь.

Образ: доска-качели.
Вверх-вниз, вверх-вниз
движутся спорщики, не продвигаясь
вперед. Слезайте с качелей и покажите им свои намерения, не раскачивая доску. Оставьте их наверху, и пусть сила тяжести постепенно опустит их на землю.

Авторитетное мнение

«Никогда не вступай в споры. В обществе ничего не следует обсуждать, а только давать результат».

Бенджамин Дизраэли, 1804–1881

Аллах и Ибрагим

Аллах Всемогущий пообещал, что Он не возьмет душу Ибрагима до тех пор, пока тот не захочет умереть и не попросит Его об этом. Когда жизнь Ибрагима близилась к концу и Аллах решил забрать его, Он послал ангела в облике ста­рика, совершенно немощного и беспомощного. Старик остановился у дверей дома Ибрагима и сказал ему: «О, Ибрагим, я голоден, не дашь ли ты мне поесть?» Ибрагим был удивлен, услышав эти слова от старика. «Тебе бы лучше умереть, — воскликнул он, — чем влачить такое жалкое существование».

В доме Ибрагима всегда имелось угощение для странников. Поэтому он дал старику чашку бульона, немного мяса и хлеба.

Старик сел и принялся за еду. Он с трудом глотал, а один раз кусок выпал у него из рук, и он стал искать его. «О, Ибрагим, — сказал старик, — покорми меня». Ибрагим взял пищу из его рук и поднес ее к губам старика. Но кусок, скользнув по бороде, упал старику на грудь. «Сколько тебе лет, старый человек?» — спросил Ибрагим. Оказалось, что старик ненамного старше самого Ибрагима. Тогда Ибрагим воскликнул: «О Аллах, наш Владыка, забери меня к Себе прежде, чем я достигну возраста этого человека и стану таким же немощным, как он!» Как только Ибрагим произнес эти слова, Аллах забрал его душу.

«Утонченная уловка».
Сборник арабских мудростей
и хитростей, XIII век

Оборотная сторона

Словесные перепалки могут иметь одно важное применение в мире власти: они способны отвлечь внимание от коварных поступков, замаскировать их. В таких случаях спор и все доводы, которые вы можете предложить, работают на вас. Втяните другого в дискуссию, чтобы отвлечь от ваших обманных ходов. Слова помогают и в случае, если вас поймали на лжи, и чем эмоциональнее и увереннее вы высказываетесь, тем меньше похожи на лжеца.

Этот метод часто помогает маскироваться талантливым мошенникам. Однажды граф Виктор Люстиг, человек с врожденным даром к аферам, продал десяткам простаков по всей стране коробки, выдавая их за аппарат для копирования денежных купюр. Обнаружив, что их надули, основная масса клиентов не решалась обратиться в полицию, чтобы избежать огласки неприятного дела. Однако некий шериф Ричардс из округа Ремсен в штате Оклахома был не из тех, кто позволил обдурить себя на 10 000 долларов. Однажды он выследил Люстига в чикагской гостинице.

Люстиг услышал стук в дверь. Когда он открыл ее, то увидел направленный на него ствол револьвера. «Что-то случилось?» — хладнокровно спросил он. «Негодяй! — прокричал шериф.— Я тебя убью. Ты надул меня с этой чертовой коробкой!» Люстиг изобразил замешательство. «Хотите сказать, что аппарат не работает?» — спросил он. «Ты и сам знаешь, что не работает», — ответил шериф. «Но этого не может быть, — сказал Люстиг.— Совершенно исключено, чтобы он не действовал. Вы правильно с ним обращались?» — «Я делал всё в точности так, как вы сказали», — ответил шериф. «Нет, должно быть, вы что-то сделали не так», — возразил Люстиг. Спор двигался по кругу. Ствол револьвера опустился.

Люстиг перешел ко второй фазе в тактике дискуссии: он начал заумные технические разглагольствования о действии его аппарата, совершенно запутав шерифа, который теперь выглядел уже менее уверенно и далеко не так воинственно. «Смотрите сами, — наконец сказал Люстиг, — я верну вам деньги сейчас же. Я также дам вам письменную инструкцию о том, как работает аппарат, и поеду с вами в Оклахому, чтобы на месте проверить, в чем там дело. Вы на этом никак не можете ничего потерять». Шериф медленно кивнул. Чтобы успокоить его окончательно, Люстиг протянул ему пачку стодолларовых купюр, уговаривая шерифа расслабиться и развлечься, проведя уик-энд в Чикаго. Успокоенный и немного смущенный, шериф вышел из номера. В течение нескольких дней Люстиг внимательно просматривал газетную хронику. Наконец он нашел то, чего ждал: короткая заметка сообщала, что шериф Ричардс арестован за распространение фальшивых денег. Люстиг выиграл в споре. Шериф никогда более его не беспокоил.

 

Закон 10. Инфекция: избегай невеселых и невезучих

Формулировка закона

Чьи-то чужие невзгоды могут оказаться для вас губительными — эмоциональные состояния так же заразны, как болезни. Вам может казаться, что вы спасаете утопающего, на самом деле вы лишь приближаете собственное несчастье. Несчастные всегда навлекают беды на себя, они навлекут их и на вас. Вместо этого держитесь поближе к везучим и счастливчикам.

Нарушение закона

Мэри Джилберт родилась в ирландском городке Лимерик в 1818 году. В 1840-х годах она отправилась в Париж, чтобы попытать счастья в качестве танцовщицы и актрисы. Взяв себе имя Лола Монтес (у ее матери были отдаленные испанские предки), она представлялась танцовщицей фламенко из Испании. К 1845 году ее карьера продвигалась слишком вяло, и, чтобы выжить, она стала куртизанкой, а вскоре была уже одной из самых преуспевающих представительниц этого ремесла в Париже.

Но только один человек мог спасти почти погибшую танцевальную карьеру Лолы: Александр Дюжарье, владелец популярной во Франции газеты и, кроме того, газетный театральный критик. Она решила атаковать и завоевать его. Изучая его привычки, она узнала, что он каждое утро ездит верхом. Сама умелая наездница, Лола также отправилась как-то утром на конную прогулку, где «случайно» врезалась в него. Вскоре их ежеутренние прогулки стали совместными. Через пару месяцев Лола перебралась в его квартиру.

Долгое время они были счастливы. С помощью Дюжарье Лола смогла как-то оживить свою карьеру танцовщицы. Рискуя быть осужденным в обществе, Дюжарье объявил друзьям, что весной собирается жениться на ней. (Лола не рассказывала ему, что в 19 лет сбежала с англичанином и все еще была официально замужем.) Дюжарье был безумно влюблен, однако жизнь его заскользила вниз по наклонной плоскости.

Ему изменила удача в делах, и влиятельные друзья начали его избегать. Однажды Дюжарье пригласили на бал, устроенный одним из самых богатых молодых парижан. Лола тоже хотела пойти, но он не позволил. Они в первый раз поссорились, и Дюжарье отправился на бал один. Там, отчаянно напившись, он оскорбил влиятельного театрального критика Жана Батиста Розмон де Боваллона; возможно, тот как-то прошелся по поводу Лолы. На следующий день Боваллон вызвал его на дуэль. Боваллон считался одним из самых метких стрелков во Франции. Дюжарье пытался принести извинения, но дуэль состоялась. Он был убит. Так окончилась жизнь одного из самых многообещающих молодых членов парижского света. Опустошенная, Лола покинула Париж.

В 1846 году Лола Монтес оказалась в Мюнхене, где решила атаковать и завоевать короля Людвига Баварского. Легче всего подобраться к Людвигу, как ей удалось узнать, можно было через его адъютанта, графа Отто фон Рехберга, питавшего слабость к хорошеньким девушкам. Однажды, когда граф завтракал в кафе под открытым небом, Лола проезжала верхом на лошади и «случайно» была выброшена из седла и приземлилась у ног Рехберга. Граф поспешил на помощь и был очарован. Он обещал представить ее Людвигу.

Рехберг договорился об аудиенции для Лолы, но когда она прибыла в назначенное время, то услышала, как король говорит, что у него нет времени для встреч с ищущими славы иностранками. Лола оттолкнула часовых и ворвалась в комнату короля. В этот момент ее платье разорвалось спереди (может быть, это сделала она сама, а может, часовой), и, к изумлению всех присутствующих, и в особенности короля, ее пышная грудь была бесстыдно обнажена. Лоле была дарована аудиенция монарха. Через пятьдесят пять часов состоялся ее дебют на баварской сцене. Рецензии были ужасны, но это не помешало Людвигу договориться о новых выступлениях.

Людвиг, по его собственным словам, был околдован Лолой. Он стал появляться с ней на публике, затем купил и обставил квартиру для нее на одном из фешенебельных мюнхенских бульваров. Хотя он был известен скупостью и полеты роскоши ему плохо удавались, он осыпал Лолу подарками, писал для нее стихи. Став его фавориткой, она взлетела на вершину известности и удачи за одну ночь.

Симон Тома был великим врачом своего времени. Помню, как однажды, встретив меня у одного из своих больных, богатого старика, больного чахоткой, он, толкуя о способах вернуть ему здоровье, сказал между прочим, что один из них — это сделать для меня привлекательным пребывание в его обществе, ибо, направляя свой взор на мое свежее молодое лицо, а мысли — на жизнерадостность и здоровье, источаемые моей юностью в таком изобилии, а также заполняя свои чувства цветением моей жизни, он сможет улучшить свое состояние. Он забыл только прибавить, что из-за этого может ухудшиться мое собственное здоровье.

Мишель де Монтень

Лоле начало изменять чувство меры. Однажды, когда она скакала верхом, немолодой человек ехал на лошади впереди нее чуть медленнее, чем ей бы хотелось. Объехать его Лоле не удавалось, и она начала хлестать его кнутом. В другой раз взяла на прогулку собаку без привязи. Собака напала на прохожего, но вместо того, чтобы помочь че­ловеку, она избила его поводком. Подобные выходки вы­зы­ва­ли не­го­до­ва­ние добро­порядочных баварцев, но Людвиг выгораживал Лолу и даже пожаловал ей баварское гражданство. Окружение короля предпринимало без­успешные попытки открыть королю глаза на опасность всей этой истории, но те, кто критиковал Лолу, расставались со своими местами.

Баварцы, которые прежде любили короля, теперь открыто демонстрировали свое неуважение к нему. Лола же тем временем получила титул графини, специально для нее был выстроен дворец. Она начала вмешиваться в политику, давая Людвигу советы, как ему поступать. Она пользовалась самой большой властью в королевстве. Ее влияние на короля продолжало расти, ее обращение с министрами его кабинета отличалось небрежностью и надменностью. В конце концов по всему королевству стали вспыхивать вос­стания. Когда-то мирная страна находилась буквально на грани гражданской вой­ны, студенты распевали повсюду «Raus mit Lola!» («Долой Лолу!»).

К февралю 1848 года Людвиг был более не способен противостоять давлению. С тяжелым чувством он приказал Лоле немедленно покинуть Баварию. Она подчинилась, но только после того, как ей заплатили. В последующие недели гнев баварцев обратился на любимого ими ранее короля. В марте того же года он был вынужден отречься от престола.

Лола Монтес перебралась в Англию. Ей, как ничто другое, требовалась респектабельность, и, хотя по-преж­нему Лола была замужем (так и не оформив развод с тем англичанином), она расставила сети для Джорджа Траффорда Хелда, многообещающего молодого офицера армии, к тому же сына влиятельного адвоката. Хотя он был десятью годами моложе Лолы и мог выбрать себе жену из числа самых красивых и богатых невест Англии, Хелд пал жертвой ее чар. Они поженились в 1849 году. Вскоре Лола была арестована по обвинению в двоемужестве, она скрылась, не уплатив налога, и вместе с Хелдом переехала в Испанию. Они страшно ссорились, однажды Лола замахнулась на него ножом. В конце концов он расстался с ней. Вернувшись в Англию, он узнал, что уволен из армии. Отвергнутый английским обществом, Хелд перебрался в Португалию, где жил в бедности. Еще через несколько месяцев его короткую жизнь прервал несчастный случай на корабле.

Спустя несколько лет человек, опубликовавший автобиографию Лолы Монтес, обанкротился.

В 1853 году Лола переехала в Калифорнию, где встретила и сделала своим мужем человека по имени Пэт Халл. Эта связь была такой же бурной, как и предыду­щие, но она бросила Халла ради другого мужчины. Халл запил, впал в глубокую депрессию, которая длилась до самой его смерти четыре года спустя, когда он был еще относительно молодым человеком. В возрасте 41 года Лола отказалась от своих нарядов и украшений и обратилась к Богу. Она ездила по Америке с лекциями на религиозные темы, одетая в белое и в белом головном уборе, напоминающем нимб. Она умерла двумя годами позже, в 1861 году.

Многие вещи можно назвать заразительными. Сонливость может быть заразительной так же, как и зевота. В крупномасштабной операции, если враги возбуждены и вот-вот нападут, не раздражай их никакой мелочью.

Изобрази полное спокойствие, это заворожит врагов и заставит их расслабиться. Передай им свое настроение. Ты можешь передать им беспечность, настроение опьяненности, скуку или даже слабость.

Миямото Мусаши.
«Книга пяти колец», XVII век

Толкование

Лола Монтес привлекала мужчин с помощью своих уловок, но ее власть над ними была чем-то большим, чем чисто сексуальное воздействие. Она порабощала любовников силой своего характера. Мужчины оказывались затянутыми в водоворот, который она закручивала вокруг себя. Они ощущали растерянность, смущение, но эмоциональный накал Лолы заставлял их почувствовать себя и более живыми.

Предыдущая12345678910111213141516Следующая

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: