Глава 3. Эрос и цивилизация. Парадоксы Великого Отказа

Еще один фундаментальный труд Г. Маркузе, предлагаемый нами для анализа в данной главе, является логическим продолжением работы, анализируемой в предыдущей главе, так как здесь автор исследует те же проблемы, однако, уже не контексте учения Гегеля, а с точки зрения другой исключительно популярной тогда философской школы Зигмунда Фрейда. Кроме того, «Эрос и цивилизация» в то же время представляется неотъемлемой частью критической теории, разрабатываемой франкфуртской школой. Это обусловлено тем, что в данном исследовании в центре внимания автора находится, как мы уже упомянули выше, влияние философского учения Фрейда на общество; а как мы помним, это учение сыграло одну из ведущих ролей в формировании критической теории. Стоит так же отметить тот факт, что именно книга «Эрос и цивилизация» принесла Герберту Маркузе всемирную славу и известность. Это тот случай, когда литература не для массового потребителя сумела завоевать умы миллионов. Причиной тому, на наш взгляд, может служить то, что поднимаемые вопросы оказались настолько своевременными, актуальными и даже болезненными, что живо отозвались в умах не искушенной в философии публики.

«Эрос и цивилизация» была написана в 1956 году и стала первой крупной работой Маркузе после книги «Разум и революция. Гегель и возникновение социальной теории» (1941). Такой большой временной разрыв объясняется работой в разведывательной службе США в военный и послевоенный период. Опыт близкого соприкосновения с механизмами функционирования государства не мог не отразиться на взглядах ученого на западную цивилизацию и состояние мира в целом. Теперь, пересмотрев и переосмыслив свои историко-философские взгляды, Маркузе не поддерживает и не находит поддержки среди защитников европейской цивилизации (Гегель), в связи с чем ищет союзников среди ее критиков. Таким союзником оказывается учение Фрейда.

В книге «Эрос и цивилизация», в отличие от исследования 1941ого года, Маркузе пытается заглянуть в будущее: он не просто делает прогноз, он скрупулёзно и беспристрастно перебирает возможные варианты хода событий, составляя из них картину будущего, в которое человечество само себя приведет.

Обращаясь к учению Фрейда, Маркузе подчеркивает, что интерес для него представляет не технические аспекты психоанализа, а философия психоанализа, что сам Фрейд называл метапсихологией, спекулятивными положениями, полученными "путем описания и учета фактов, встречающихся в нашей области в каждодневных наблюдениях"[12]. Метапсихология – наиболее спорная часть наследия Фрейда. Известно, что, исследуя неврозы, Фрейд пришел к выводу, что они коренятся не только в индивидуальной патологии, но и в организации существующего общества, которое подавляет влечения и потребности человека и, прежде всего, сексуальное влечение, и тем самым представил все человечество как своих потенциальных пациентов. Спекулятивные размышления и гипотезы Фрейда об этом непримиримом конфликте между природой человека и формой его общественного, цивилизованного существования, а, в конечном итоге, между инстинктами самого человека, несмотря на широкий интерес к ним, оказались неприемлемы ни для психотерапевтов, ни для философов и культурологов. В поисках методологической опоры для критического рассмотрения современного состояния цивилизации Маркузе обратился именно в этой части учения Фрейда. Но, несмотря на установившуюся тесную связь между исследованием Маркузе и теорией Фрейда, произошло так, что Г. Маркузе не перенял крайнего пессимизма немецкого философа. Он полагает, что конфликт между инстинктами и цивилизацией не безысходен, так как он не порождение цивилизации, а всего лишь следствие определенного этапа историко-культурного устройства общества.

Основным источником для методологической базы исследования становится работа Фрейда «По ту сторону принципа удовольствия», где он выдвигает гипотезу о двух базовых, фундаментальных человеческих инстинктах: влечении к жизни и удовольствию как прекращению раздражения и влечении к смерти, Эросе и Танатосе. Беспрепятственное удовлетворение этих влечений несовместимо с цивилизационным существованием, поэтому общество для поддержания успешного функционирования вынуждено подавлять эти инстинкты, ставя их себе на службу, иными словами, общество как бы переориентирует, перенаправляет сексуальное влечение (Эрос) и деструктивные импульсы (Танатос) на труд и совесть соответственно. Маркузе на основе этой идеи заключает, что цивилизация питается энергией, отнятой у Эроса, цивилизация ослабляет и подавляет его, что приводит к усилению Танатоса, поскольку Эрос уже не способен связывать все деструктивные импульсы.

Рассматривая состояние и развитие современной западной цивилизации Маркузе отмечает, что за счет технических достижений человечество обеспечило себе победу над нуждой, теперь оно способно удовлетворять любые витальные потребности индивида. Но это противоречит интересам господства, и поэтому производительность становится самоцелью: поскольку она не может ослабить репрессию, она оборачивается против индивидов и превращается в способ контроля. Вместе с этим, другим, вторым рычагом манипулирования людьми становится информационный канал. Контроль над человеком осуществляется через индустрию досуга и развлечений с помощью манипулирования сознанием. Эта линия будет продолжена и полно раскрыта в «Одномерном человеке», о котором мы будем говорить в следующей главе.

А пока вернемся к анализу учения Фрейда в понимании Г. Маркузе. Маркузе обращает внимание на указание Фрейда на фантазию как на психическую деятельность, которая, в значительной степени, свободна от власти принципа реальности. Она является представителем принципа удовольствия в сознании и обладает собственной истинностной ценностью, опирающейся на собственный опыт преодоления антагонистической действительности. Однако в расколотом сознании человека властвует разум, в то время как фантазия (как и принцип удовольствия) бессильна.

Миф, искусство, сфера эстетического - здесь фантазия хранит и осуществляет свои истины. Производительность стала основной ценностью Западной цивилизации, а ее культурным героем является Прометей. В поисках альтернативной установки Маркузе обращается к иным мифологическим архетипам, видя их в образах Орфея и Нарцисса. Именно в этих античных героях наиболее полно воплощается примирительное, не захватническое отношение к природе. Это образы радости, образы принципа нирваны как отсутствия напряжения, победы над временем и единства Эроса и Танатоса.

Маркузе пытается проследить то, каким образом индустриальное общество и его интеллектуально-философская культура преобразуют эту установку. Он приходит к выводу, что разум человека под воздействием давления общества теперь поражен чертами репрессивности, которые подавляют философское начало в сознании. Это и причина и следствие того, что чувственность играет незначительную, второстепенную роль в культуре Западной цивилизации. Доказательство тому – второстепенная роль эстетика как науки в системе философских дисциплин. По мнению Маркузе, третирующее отношение к чувственности доказывает еще и то, что со временем вместо чувственности предметом эстетики стало «прекрасное». Однако, Маркузе указывает на попытки философов примирить разум и чувственность с помощью фантазии, В этой части работы рассуждения автора направлены на то, чтобы выяснить, возможно ли построение такой системы, где потребности бы удовлетворялись так, чтобы не вызывать прибавочную репрессию.

Маркузе считает, что человечество стоит на пороге такой ступени духовного развития, которая приведет к трансформации инстинктов, которая должна произойти в направлении освобождения сексуальности. Благодаря чему рухнет большая часть репрессивных ограничений. Иными словами, раз уж все равно человечество теперь не мыслит своего существования без механического труда, следовательно, стоит окончательно завершить процесс его отчуждения, то есть полностью автоматизировать его, что, в конечном счете, должно привести к трансформации сексуальности в Эрос во фрейдистском его понимании.

Однако в этой части своих рассуждений Маркузе забывает о собственном утверждении, что отличительной чертой индустриального общества является стремление к господству и репрессии. Автор, никак не оговаривая ни последствий такой сексуальной революции, ни ответной реакции индустриальной цивилизации на эти качественные изменения, обрекает свою концепцию Великого Отказа на существование лишь в качестве субъективной спекуляции, только подтверждающей безвыходность сложившейся ситуации. Причиной тому мы видим то, что пытаясь через идеи Фрейда проникнуть на более глубокий уровень массового сознания, Маркузе игнорирует изменения, которые неизбежно произойдут на социальном уровне.

Великий Отказ – отказ от репрессивной цивилизации и ее ценностей – остается только лозунгом, не подкрепленным никакими конкретными указаниями, что не позволяет читателю сориентироваться и последовать мысли автора. Говоря о построении не репрессивной цивилизации, Маркузе ничего не говорит о принципах, на которых она должна строиться и о тех, кто будет ее строить. Присутствует указание на социальных аутсайдеров как на потенциально опасных для индустриально общества субъектов, но вряд ли они способны стать во главе новой, не репрессивной цивилизации.

Вывод

Подводя итоги, мы можем заключить, что «Эрос и цивилизация» имела и имеет не только собственно философское значение, но и социально-политическое. Написанная в 1955 году, она стала провозвестником и катализатором "сексуальной революции" на Западе, получившей в свою очередь воплощение в движении хиппи и студенческих бунтах 68-го года. Опираясь на идеи Фрейда, Маркузе прослеживает становление современной "репрессивной" цивилизации, реконструируя ее историю, как историю подавления чувственного человека, использование энергии его влечений в целях культуры и общества. Альтернативу подобного устройства цивилизации Маркузе видит в биопсихологическом переустройстве человека на основе "новой чувственности". А концепцию Великого Отказа стоит рассматривать вне политики, только с точки зрения философии, так как он обращен, прежде всего, к свободной личности, способной осознать и признать существование ложных потребностей, и тем самым сделать шаг к свободе.