Глава 48. Мы все не рыцари на белых конях

Глава 48

Его сознание словно плавало в каком-то сине-серебряном, пронизанном вспыхивающими звёздами тумане. В ушах тихо шумел ветер, и где-то далеко-далеко звенели колокольчики. На душе было легко, как никогда не случалось при жизни. «А смерть, оказывается, не такая уж и страшная вещь. Здесь хорошо и спокойно… Легко…» Кто-то упорно пытался проникнуть в этот тихий, даривший ему отдохновение мир, но Марку не хотелось возвращаться в страшную реальность: «Я же умер. Оставьте меня в покое!» Режущий уши шум схватки уходил всё дальше, погружая юношу в тишину и спокойствие призрачного мира. Он смутно, будто это происходило с кем-то другим, ощущал, как его израненное, уставшее тело кто-то перевернул и поднял на руки, как чьи-то встревоженные голоса звали его, но ему не хотелось им отвечать. Маркус провалился в спасительное беспамятство.
Сознание возвращалось постепенно. Тело было каким-то нереально лёгким. Не тем скованным болью и страшной усталостью, каким он его помнил. Казалось, каждая клеточка была наполнена негой. Вырываться из такого спокойного и безумно красивого призрачного мира не хотелось, но чей-то голос настойчиво звал его: «Маркус, вернись! Вернись к нам, Тигрёнок!» Юноша попытался зарыться с головой в мягкую, тёплую ткань, окутывавшую его, словно коконом, но сильные руки подхватили под спину безвольное тело и прислонили к чьему-то плечу, поднося к сомкнутым губам флакон с какой-то жидкостью:
- Маркус, выпей это. Выпей, я прошу.
Настойчивый голос не замолкал ни на секунду, не давая юноше вернуться в тот прекрасный нереальный мир, в котором было так хорошо и спокойно. Он чувствовал, как чья-то рука гладила его по лицу, а голос всё уговаривал открыть рот. Сопротивляться не хотелось, и юноша проглотил горькое зелье, только чтобы его оставили в покое. Голос и впрямь пропал, а тело вновь окунулось в негу мягких простыней. Видимо, на какое-то время он вновь провалился в беспамятство, вернувшись в своё сказочно прекрасное убежище. Но прежнего счастья и спокойствия не было. Чего-то словно не хватало. Парень беспокойно завозился в постели, и тотчас же на лоб ему опустилась прохладная ладонь, а всё тот же голос нежно прошептал:
- Спи…
Марк притянул к своей груди гладившую его волосы руку и вновь погрузился в сон. Сквозь него он иногда слышал приглушённые голоса, но когда обладатель захваченной им в плен кисти попытался освободить свою конечность, протестующее застонал. Тотчас же другой голос стал мурлыкать что-то нежно-успокоительное ему на ухо, и юноша успокоился, на этот раз уснув крепко и без сновидений. Разбудили его тихие голоса:
- Сев, нам надо вызвать колдомедиков из Св. Мунго. Он не приходит в себя третьи сутки.
- Ш-ш-ш, Люц, он просто спит. Поппи осматривала его, опасности для жизни нет. Просто серьёзное магическое истощение.
- Мерлин великий! Я поражаюсь, как он не умер после такого расхода Силы. Ты же видел: «Ступеффай», который он пустил в этих двух мразей, был последней каплей. Да ещё это ранение…
- Кэс считает, что Марка спасло его падение на тела ещё живых марионеток. Его дар защитил жизнь своего хозяина, забрав магию троих из них.
- Да хоть всех! Главное, что это помогло ему выжить!
- Тс-с-с, тихо. Не буди его. Ему нужно восстановить силу, - чуть шершавая рука Северуса убрала с лица Марка упавшую на глаза прядь и очень нежно погладила скулу. – Что там в Министерстве?
- «Охота на ведьм» в полном разгаре. Мне пришлось приструнить кое-кого, чтобы поумерили свою кровожадность. Руфус и этот Груббер такого порассказали, что не только нас, но и Европу будет лихорадить не один месяц. Кингсли рвёт и мечет, хоть и держится в пределах разумного. Я бы на его месте провёл чистку гораздо жёстче. Но он своих сотрудников лучше знает. Едва сумел вырваться: журналисты заели. Чуть не выполнил твоё обещание, данное Скиттер. Мерлиновы причиндалы! Северус, кто-нибудь, наконец, поставит эту крашеную тварь на место, или я её когда-нибудь зааважу?! Опять приставала с вопросами о браке. Намекнула, что обратится к членам Совета и в Визенгамот, если ты и завтра не появишься в Министерстве.
- Плевать я хотел на её угрозы. Рочестер был тут, я ему всё популярно объяснил. Он обещал попридержать этих акул, но посоветовал тебе усилить Защиту на поместье…
- Уже. Сев, иди поспи, ты вторые сутки на ногах. Я останусь с ним.
- Ты и сам в прошлую ночь не сомкнул глаз. К тому же… Я, кажется, попал в плен, - в низком голосе Северуса ощущался добродушный смех. - Тигрёнок не выпускает мою руку.
- Сейчас, - восхитительно мягкая поверхность, на которой лежал Маркус, прогнулась под чьим-то весом, и юноша почувствовал, как кто-то осторожно обнял его, прижимаясь к спине. Лежать так было тепло и приятно, и он вновь провалился в сон, выпустив из захвата удерживаемую им кисть руки. А чей-то тихий баритон опять напевал ему на ухо старую балладу.
Следующее пробуждение было не таким, как предыдущие. Несмотря на расслабленность во всём теле, сознание было ясным. Нигде ничего не болело, и Марк с удовольствием потянулся, выгнувшись на постели. В памяти мгновенно вспыхнул тот кошмар, который ему довелось пережить накануне, всепоглощающее чувство безнадёжности и так близко подошедшее к нему холодное дыхание надвигающейся смерти. Юноша поёжился, отгоняя неприятное воспоминание, омрачившее такое светлое утро. Но неприятный осадок всё равно остался. Тренированный разум предупредительно выдал пять самых вероятных сценариев развязок последнего приключения, и не в одном из них не было удачного для них исхода. То, что Люциус с Северусом нашли его… их, было настоящим чудом. А ни один оперативник в своих расчетах чудес не учитывал, иначе бы состав отдела полностью менялся после каждых двух-трёх проведённых операций. Удача была бонусом, а не вводной. И парень чувствовал, что лимит его удачливости скоро может закончиться: «Удивительно, как меняется восприятие мира и отношений между людьми после того, как побываешь на пороге смерти. А я ещё когда-то не мог понять Гелерта и его чересчур спокойное отношение к предательству Альбуса. Он просто знал, что перед смертью все равны и за её гранью уже нельзя будет ничего исправить». Перед глазами Марка, как наяву, встала сцена, которую он видел, прежде чем провалиться в беспамятство: отбивавшиеся из последних сил маги Ренсдорфа, раненые Римус с Севером, ворвавшиеся в зал авроры, которых вели два его самых любимых человека, расправлявшиеся с проклятыми душами Ал и Гел, Дрей и Герми, спешившие к «Зеркалу» с каким-то прибором… Они все могли погибнуть. А загробному миру было плевать на его обиды. Жизнь могла оказаться такой короткой, и от него зависело, как он собирался её прожить: гордо отвергнуть раскаяние любимых и быть несчастным или… дать им второй шанс.
Юноша открыл глаза, тут же зажмурившись от ярких лучей утреннего солнца, светивших в окно хозяйской спальни в Малфой-Меноре, и опёрся на локоть, осматривая комнату. На трансфигурированной из кресла кушетке неподалёку от камина спал Северус. Лицо его даже во сне носило следы усталости и волнений. В помещении витал запах каких-то зелий. Марк хотел было уже сесть, но его движение потревожило спавшего рядом Люциуса, и тот, прежде незамеченный юношей, вынырнул из-за его спины и склонился над парнем, тревожно поинтересовавшись:
- Как ты себя чувствуешь?
Маркус улыбнулся, окинув взглядом взъерошенного со сна мужчину. Люц был таким встревоженным и открытым, без своей обычной скрывающей все чувства великосветской маски, что юноша, поддавшись порыву и не задумываясь о последствиях своего поступка, обвил его шею руками, приподнялся и приник к губам мужчины. Тот ответил на поцелуй жадно, будто долго страдал от жажды и теперь никак не мог напиться. Языки сплетались в страстном поединке, а эти двое всё никак не могли оторваться друг от друга до тех пор, пока в ушах не зашумело от нехватки воздуха. Марк упал на подушки, а Люциус отстранился, тяжело дыша, но не делая попытки форсировать события:
- Это значит - «неплохо»?
- Это значит – «замечательно», - руки парня легко пробежались по шее и плечам склонившегося над ним мужчины, проникли под шёлк, нежно очертили ключицы, распахнув домашний халат и, скользнув по напрягшимся мышцам, обхватили того за талию, властно притянув к своему прикрытому простынёй телу. Люц тотчас же запустил пальцы в гриву его рассыпавшихся по подушке чёрных волос и захватил в плен смеющийся рот, перейдя затем от покрасневших, как вишня, губ на веки, скулы, линию подбородка и шею Марка. Он покрывал его лицо нежными поцелуями, не пытаясь добиться чего-то большего, и заставил себя остановиться, когда юноша застонал, выгнувшись и прижавшись к нему всем телом:
- Марк… Марк… ты понимаешь, что сейчас делаешь?
- А тебе не всё ли равно?
Мужчина резко, будто его ударили, отстранился, разорвав объятия Маркуса и прижав его руки к постели, не давая больше дотронуться до себя. В серых глазах промелькнула боль. Ставший вдруг безжизненным голос ответил парню:
- Нет. Не всё равно. Я… причинил тебе страшную боль и никогда больше, ни при каких обстоятельствах не сделаю этого снова. Магией клянусь! Если ты не можешь простить меня, нам лучше остановиться.
- Один мой друг – его уже больше нет в живых – сказал однажды, что если уж нашёл счастье, его надо поймать за хвост и не выпускать, что бы ни случилось. Мне тогда было сложно понять его. Как можно по-прежнему любить человека, из-за которого просидел в тюрьме больше пятидесяти лет? Но когда я увидел их вместе… пропасть между ними почему-то совершенно не ощущалась. Может быть, они были правы, и у каждого должен быть второй шанс? – Маркус неуверенно улыбнулся и посмотрел на кого-то за спиной Люциуса. Малфой обернулся и, обнаружив прижавшегося к столбику кровати Сева, выпустил из захвата парня. Юноша сел, совершенно не стесняясь своей наготы, и продолжил:
- Нас всех вчера могли убить.
- Три дня назад.
- Что?!
Северус присел на кровать рядом с Марком и пояснил:
- Ты чудом выжил и пролежал без сознания три дня.
- Не думаю, что всё так драматично, Мастера Иллюзий – существа живучие, и…
- Нет!!! Всё именно так, как я сказал. Если бы твоя Сила не выпила магию трёх твоих противников, мы бы с тобой сейчас не разговаривали, - зельевар схватил его за плечи, ощутимо встряхнув. – Ты понимаешь это? Тебя бы уже не было! Не было! Тебя!
- Сев…
- Погоди, Люц! – мужчина до боли впился в плечи парня. – Сколько можно охотиться за опасностью?! Ты мог погибнуть, и…
Прервав очередную тираду всё распалявшегося Северуса, Маркус накрыл ртом его губы, заглушив готовые уже сорваться гневные слова.
- Единственное верное средство, - Люциус обнял обоих и прошептал. – Второй шанс мы не упустим…
Ласки были медленными и неторопливыми. Несмотря на горячность Марка, почти потерявшего контроль над собой, Северус с Люцем старались, хоть и из последних сил, сдерживаться. Они боялись причинить вред едва не погибшему недавно юноше и напугать его, напомнив о событиях двухлетней давности. Маркусу казалось, что он вот-вот потеряет сознание от сладкой пытки, которую творили их губы и руки, дарившие ему наслаждение. И юноша отвечал, как мог, растворяясь в их любви и нежности, однако долго терпеть эти мучения был не в состоянии. Сев, увлечённый ласками, стонами, которые ловили его губы, накрывая рот извивавшегося в его руках любимого мальчишки, прикосновениями и самим присутствием распалённого ничуть не меньше Люциуса старался удержать свой темперамент в узде, не дать вырваться живущему в его душе демону:
- Тихо… Тихо… Марк… Маркус… не так быстро. Ты не готов…
Он не видел, как в потемневших, словно зелёные омуты, глазах зреет искра бунта, но Люциус, готовый уже на всё и сдерживавшийся из последних сил, видел её великолепно. И вот уже тело Северуса было распростёрто под его партнёрами.
- Прости, но я больше не хочу ждать, - тихий, немного охрипший от желания голос Марка раздался возле самого уха зельевара. Острые зубки на мгновение прикусили мочку, юркий язычок лизнул пострадавшее место, но Сев ничего не успел ответить, потому что его рот накрыли губы Люциуса, и этот поцелуй отнюдь не был нежным. Северус, пытаясь не потерять контроль и окончательно не погрузиться в затягивающий его водоворот чувств и ощущений, запустил пальцы в гриву светлых волос, рассыпавшихся по плечам мужчины и накрывших их обоих, пытаясь отстранить партнёра. На мгновение его охватила паника, что Маркус снова исчезнет из их жизни. Но тонкие сильные пальцы впились в его затылок, не давая разорвать поцелуй. Люц прикусил его нижнюю губу, и в тот же момент горячий рот Марка накрыл его уже болезненно напряжённый член. Тело зельевара выгнулось, из груди вырвался низкий стон, и пытавшиеся оттолкнуть блондина руки втянули того в почти болезненный поцелуй. Сев отпустил себя, больше не сдерживаясь. Да и как можно было сохранить контроль, если два любимых, дорогих и чуть не потерянных человека сводили его с ума. Он не замечал, что его ногти оставляли царапины на белоснежной коже прильнувшего к нему глухо рычавшего Люциуса, прекратившего терзать его губы и покрывавшего поцелуями его грудь и шею. Эти поцелуи – почти укусы – и нежные, сильные руки, гладившие и сжимавшие его бёдра и ягодицы, горячий, настойчивый рот, доводивший почти до пика и отступавший, заставляли мужчину задыхаться и извиваться на постели. Каждое прикосновение к внутренней стороне бёдер, ложбинке между ягодиц, нежной, чувствительной коже промежности, осторожное, ласкающее проникновение вызывали неудержимую дрожь, а жалящий язык и горячий рот не оставляли в покое его ствол, заставляя глухо стонать. Из последних сил он вцепился в чёрную гриву склонившегося над его пахом юноши, отстраняя своего мучителя и, взглянув в переливавшиеся всеми оттенками зелёного шалые глаза, ни слова не говоря, шире раздвинул бёдра, словно сдаваясь на милость победителя. Люциус на секунду оторвался от игры с его сосками и чуть сдвинулся, подтолкнув Марка к Северусу. Парень, больше не сдерживаясь, прошептал заклинание и вошёл, ответив стоном на хриплый вскрик мужчины. Каждое движение посылало по телу импульсы острого, почти на грани болезненности, удовольствия, а жадно смотревшие на них глаза цвета расплавленного серебра лишь усиливали и без того нестерпимое возбуждение. Маркус не смог выдержать этого взгляда и привлёк к себе Люциуса, отчаянно целуя любимого мужчину. Рука Люца, ласкавшая Северуса, непроизвольно сжалась, и тот с едва сдерживаемым криком выгнулся на постели, резко рванувшись навстречу двигавшемуся в нём Марку. Это движение и судорожное сокращение мышц довели парня до пика и бросили в пропасть наслаждения.
Пришёл в себя он от осторожных поцелуев Люциуса и его шёпота:
- Маркус. Хороший мой. Родной. Ну же! Приди в себя. Вернись к нам.
- Я…
- Немного отключился, - чуть поддразнивающий голос Сева раздался сзади, над самым ухом лежавшего в его объятиях Марка. - Мне лестно, что такой старый ворон, как я, сумел так измотать самого «Ночного Охотника».
- Сев! – блондин осуждающе посмотрел на своего партнёра. Уж он-то знал, что тот всегда прячет свои истинные чувства за нарочитой иронией и язвительностью, но боялся, что только-только начавший им доверять Маркус обидится и вновь замкнётся в себе. Но юношу было сложно обмануть, да и голос всё ещё слегка задыхавшегося Северуса, несмотря на слова, был полон лёгкой тревоги и заботы. Парень с наслаждением потянулся, как бы невзначай потёршись ягодицами о бедро Сева и, почувствовав, как вновь наливается кровью член мужчины, довольно усмехнулся, демонстративно игнорируя последнего и втянув в глубокий поцелуй склонившегося над ним Люциуса. Но Северус недолго терпел игры расположившихся чуть ли на его теле любовников, присоединившись к старому другу в атаке на юного агрессора.
То покоряя, то позволяя доминировать над собой, они не могли насытиться друг другом несколько часов, как будто заново знакомясь и позволяя телам вспомнить то наслаждение, которое уже испытывали когда-то. Мужчины постарались сделать всё, чтобы из памяти Маркуса выветрились те страшные, болезненные воспоминания и появились новые, счастливые.
Трое любовников провели в постели полдня и, в конце концов, уснули, утомлённые тревогой, бессонными ночами и любовными играми, и домовые эльфы боялись даже показываться в хозяйской спальне, несмотря на то, что тучи сов атаковали поместье, а через блокированные камины постоянно пытались прорваться назойливые визитёры. И как когда-то, более чем два года назад, их разбудило вежливое, но достаточно громкое покашливание. Марк, которому очень не хотелось просыпаться, не открывая глаз, простонал:
- Максимус… Вы, как всегда, появляетесь в самое неподходящее время.
- Я рассудил, что уж лучше это буду я, чем все боевые чародеи Магической Британии, штурмующие наше поместье. Вы хоть знаете, что прошёл слух, что Министр и председатель Визенгамота вместе с «Ночным Охотником» получили какое-то необратимое смертельно опасное проклятие и отправились в Малфой-Менор умирать?
- Что-о?! – Северус, быстрее всех сообразивший спросонья, чем это было чревато, слегка поморщившись, сел в постели. – Да с чего они это взяли?
- Ну-у, всем, кто не знал о ваших трепетных отношениях с Марком, поведение неких присутствующих здесь первых лиц государства показалось, мягко говоря, неадекватным.
- А кое-кто из присутствующих здесь призраков клялся, что ноги его не будет в этом доме, - Люциус, которому под конец их сегодняшних игр досталось больше всех, выглядел взъерошенным, зацелованным и совершенно неприлично довольным. В общем, на данный момент его образ абсолютно не соответствовал имиджу прекрасного ледяного короля-аристократа, каким его привыкли видеть в Магической Британии.
- Дорогой внучек. Ноги моей в нашем доме с момента моей гибели и не было. Мои останки, слава Мерлину, всё ещё покоятся в семейном склепе. Но если ты, мой дражайший наследник, или вы, Северус, ещё раз посмеете устроить нечто подобное тому, что произошло два года назад, я лично… ты слышишь, Люц? Лично прокляну род Малфоев! А теперь извольте привести себя в порядок и всех успокоить, а то эта мегера… Как бишь её? А! Мисс Скиттер! Скоро доведёт страну до третьей магической войны. Тебя, Маркус, это тоже касается. Кэс и твои друзья места себе не находят. Вы сутки не подавали о себе вестей.
- Дементора по их душу! – Люциус, тяжело вздохнув, сел. – Придётся возвращаться в Министерство, хоть сегодня и суббота. Мордред бы побрал эту моровую язву!
Вымывшись, приведя себя в порядок и наскоро пообедав, все трое отправились в Министерство. Сев попытался, было, оставить Марка в Меноре отдыхать и набираться сил, но чуть ли не треть всех полученных за время их отдыха депеш предназначалась именно «Джонсу» и требовала его незамедлительного появления в Отделе Невыразимцев. Парень, решив не злить Кассиуса понапрасну, перенёсся каминной сетью в кабинет Люциуса. Искать Кэса и Кингсли не пришлось – они ждали возвращения так напугавшей и заинтриговавшей всех троицы именно там:
- Вас можно поздравить? – «Тень» с улыбкой окинул троицу взглядом, в глазах его явно читалось облегчение. – Вы перепугали всех до икоты.
Люц тайком от юноши сделал дяде знак быть поосторожней с вопросами:
- Да. Маркус вполне оправился от ранения и магического истощения, но…
- Я бы не советовал участвовать ему в полевых операциях как можно дольше, - уверенно закончил за Люциуса зельевар. - Сила должна восстановиться полностью, иначе могут возникнуть проблемы.
- Интересно, а меня тут кто-нибудь спросить собирается? – Марк, устроившийся за столом напротив приёмного отца и его партнёра, улыбался, но эта улыбка не предвещала ничего хорошего тем, кто так нагло пытался им командовать. – Я чувствую себя лучше, чем за последние два года.
- Это не обсуждается, Марк, - Кассиус, строго посмотрев на сына (на того, впрочем, это не произвело ожидаемого эффекта), перевёл взгляд на севших по обеим сторонам от парня мужчин. – Скиттер получила разрешение у заместителя Министра По Связям С Общественностью присутствовать на некоторых допросах заговорщиков. А поскольку они проводятся под Веритасерумом, то…
- Мне удалось скрыть от неё допрос Груббера, но у этой стервы какой-то осведомитель в нашем тюремном изоляторе. Иначе я просто не понимаю, как она ухитряется получать подобную информацию, - Кингсли брезгливо кинул на стол надушенный свиток пергамента, украшенный кокетливой ядовито-зелёной бабочкой.
- Что это?
- Её прошение о присутствии на допросе Скримджера, подписанное твоим заместителем, Люциус!
- Когда она успела?! Вчера вечером об этом ничего не было известно! – Малфой внимательно просмотрел текст, написанный на пергаменте, пытаясь обнаружить лазейку, которая позволила бы им отказать скандальной журналистке, но послание было составлено очень ловко, придраться ни к чему не удалось. – Мда-а, продумано всё до мелочей.
- Вот именно…
Кинг с Люциусом говорили ещё что-то, Кэс с Севом вставляли реплики, а Маркус, внезапно заметивший какое-то движение в районе висевшего над камином гобелена, слишком пафосно изображавшего победу Мерлина над какими-то магическими существами, по всей видимости, давно вымершими, встал из-за стола и подошёл к небольшому столику, где стоял графин с водой. С этого места лучше был виден участок стены, который так заинтересовал парня. Сделав вид, что его мучает жажда, юноша, не торопясь, выпил воду, внимательно присматриваясь из-под полуопущенных ресниц к движениям небольшого жука, вылезшего из вентиляционного отверстия, рядом с гобеленом. Насекомое целеустремленно, но достаточно осторожно, чтобы не привлечь внимания, пробиралось всё ближе и ближе к группе сидевших за столом магов. Чуть заметная хитрая улыбка появилась на лице парня, и он невербальными чарами незаметно перекрыл все, даже микроскопические выходы из помещения. Фактически, сквозь созданную им невидимую преграду мог проходить только воздух.
- Марк… Марк… - похоже, его окликали уже не в первый раз, но юноша, занятый перекрытием всех ходов к отступлению, не обратил на это внимания.
- Что, Кэс?
- В каких облаках ты витаешь? Я спрашивал тебя, не было ли признаков присутствия в том поместье ещё какого-нибудь артефакта? В конце концов, если уж у них был «Поглотитель» и «Зеркало», почему бы ни быть ещё чему-то?
- Не могу сказать с полной уверенностью. Я из-за «Поглотителя» и второго-то артефакта не почувствовал. Мне надо вернуться туда и всё досконально обследовать.
- Дрей с Лансом там уже всё осмотрели, но мне действительно будет спокойнее, если ты проверишь полученные ими результаты, - шеф Невыразимцев кинул недовольный взгляд на всё ещё стоявшего возле гобелена сына. – Что ты там застрял? Мне уже надоело шею выворачивать. Иди к столу, посмотри их отчёт, может, что странным покажется.
- Сейчас, только решу один насущный вопрос…
- Какой? – Северус, уже заметивший, что юноша за кем-то пристально наблюдает, проследил за его взглядом, и на лице зельевара заиграла понимающая улыбочка. – Похоже, Маркус решает, что ему наколдовать: сачок или мухобойку. Мисс Скиттер, будьте так добры, примите человеческий облик. Поверьте, заклинание принудительного превращения имеет неприятные побочные эффекты, не говоря уже об ощущениях.
- Ах, вот оно что? Незарегистрированный анимаг, - Люциус невербально выдвинул стул для появившейся в кабинете женщины, и журналистка с привычным кокетством и апломбом присела так, чтобы в разрезе юбки её бархатного костюма были видны симпатичные стройные ножки. Похоже, она не испытывала никакой неловкости от того, что её раскрыли:
- Господа, вы удивительно догадливы, - милая улыбка голодной акулы промелькнула на её лице, и тотчас же рядом возникли блокнот и Прытко Пишущее Перо, чей вид заставил бы содрогнуться половину волшебников, которые имели несчастье общаться с этой особой. Предчувствуя сенсацию, скандальная журналистка безошибочно выбрала свою будущую жертву, слащаво улыбнувшись Маркусу:
- О-о, какой красивый молодой человек и, к тому же, принимавший участие в последних событиях. Как ми-ло-о…
Парня буквально передёрнуло от этого приторно-манерного голоса. Не надо было владеть Легиллименцией, чтобы понять, о чём сейчас заведёт речь эта мегера. И действительно, мисс Скиттер не заставила себя долго ждать:
- Милый Марк… Я ведь могу вас так называть? И какие же отношения связывают столь юного и красивого молодого человека, к тому же, как я поняла со слов господина Министра и господина Начальника Аврората, настоящего героя, с двумя самыми завидными женихами Магической Британии? Вы уже согласились на брак? Была ли проведена помолвка? Вы уже беременны? Как вы познакомились со своими будущими партнёрами? И, наконец, когда же состоится свадьба?
- «Обливэйт!» - раздалось сразу два голоса, и Малфой с Шеклболтом опустили палочки. На пару секунд показалось, что журналистка впала в ступор, характерный для людей после применения этого заклинания, но, к сожалению, впечатление оказалось ложным. Женщина улыбнулась ещё приторней и демонстративно поиграла медальоном, висевшим на её шее:
- Мне жаль вас разочаровывать, но я подготовилась к нашей встрече. Давайте откроем карты. Вы знаете, что я незарегистрированный анимаг. Мне тоже кое-что про вас известно. И не надо делать резких движений. Если со мной что-то случится, многие нелицеприятные сведения о вас станут достоянием общественности. К примеру: мистер Шеклболт, как, по вашему мнению, отнесутся маги к тому, что вы являетесь… младшим партнёром сквиба из рода Малфоев? Или что лорд Малфой и лорд Снейп замешаны в заказных убийствах? Так что вы предоставляете мне то, что мне нужно, а я… умалчиваю о некоторых ваших грешках. Да, кстати, ПРОФЕССОР Снейп, а вы вступили в сексуальную связь с этим юношей ещё когда он учился в Хогвардсе или уже после? Надо отдать вам должное, Га-аррри, - женщина окинула парня плотоядным взглядом и подмигнула, - вы стали весьма аппетитной штучкой.
Рита чувствовала себя в полной безопасности. Ещё во времена, когда Грюм был Главой Аврората, ей в руки попали кое-какие сведения о деятельности «головорезов», а о партнёрстве Шеклболта и Кассиуса Малфоя она узнала, выследив их после свадьбы Драко Малфоя. Вопрос был в том, как использовать эти сведения себе на пользу и остаться в живых. Буквально на днях эту проблему удалось решить. А тут такое везение! Узнать, что какой-то там сквиб возглавляет самый таинственный отдел Министерства, да ещё и подловить Министра и председателя Визенгамота на связи со скандально известным Поттером – это было воистину удачей. Теперь она могла смело диктовать им условия. Мерлин великий! Да, вообще, она имела теперь право получить всё, что только пожелает! Непростительные они использовать не могли – чары, наложенные на здание Министерства, фиксировали их мгновенно. А антидотом от Веритасерума она запаслась в избытке. Её будущие марионетки не смогут добраться до её тайников с информацией. Честолюбивую ведьму буквально распирало от самодовольства…
Она только не знала, что Северус Снейп – великий Легиллимент, и её довольно сильный ментальный блок не представлял для него проблем и… что воздействие Мастера Иллюзий на подсознание может быть настолько шокирующим и страшным. Через полчаса невербального общения с Марком она уже готова была сама настаивать на коррекции памяти. И присутствовавшие в кабинете маги с удовольствием выполнили её пожелание, оставив ей на память о её изысканиях только стойкое подсознательное нежелание связываться с ними когда-либо впредь.
Маркус после всех этих разговоров о семье и браке чувствовал себя не в своей тарелке – слишком уж стремительно разворачивались события. Достаточно хорошо понимавший, что любовь и брак – разные вещи, он никогда, собственно, не задумывался о возможности официальных отношений с любимыми мужчинами, ему достаточно было просто быть с ними. А дети? Ну, он же пообещал Максимусу, что его дети будут принадлежать роду Малфоев, так о чём было заводить разговор? Нет, юноша, конечно, понимал, что в Магическом Мире мужчина мог выносить и родить ребёнка, но к себе это знание как-то не примерял. Когда Марк с подачи хитрого призрака устраивал всю эту ловушку с магическим браком для Сева с Люцем, он просто хотел заставить их повертеться, как ужей на сковородке, не сомневаясь, что двое таких скользких хитрецов найдут выход даже из такой сложной ситуации. А тут такие выводы, да ещё и из чьих уст. В исполнении Риты Скиттер это «сватовство» выглядело чем-то грязным, циничным. Получалось, что Маркус сам напрашивался на брак. Парень чувствовал себя куклой, выставленной на торги. Марионеткой. А после того, как его использовали почти всю жизнь, он ненавидел ею быть.
Видевшие, как помрачнел и замкнулся в себе их проснувшийся таким счастливым мальчишка, мужчины не стали на него давить и заставлять принять решение сейчас, хотя ещё накануне конкретно назвали лорду Рочестеру имя своего будущего мужа. Они надеялись, что у них ещё будет время, чтобы окончательно стереть нанесённую юноше обиду и научить снова доверять им. О том, что ни один из них так и не сказал парню, какие чувства испытывает к нему, они как-то не подумали. До назначенного Советом срока оставалось ещё три месяца, и Северус с Люцем не хотели форсировать события, загоняя Марка в угол.
В тот день, после разбирательства с журналисткой, юноша не вернулся в Малфой-Менор, отговорившись необходимостью обследовать то поместье во Франции, где их чуть не убили три дня назад. Забрав Дрея и Герми, уже проверявших полуразвалившийся дом, пока он лежал без сознания, он с головой погрузился в работу, стараясь избегать всяческого контакта с любимыми. Парню просто хотелось разобраться в себе. Друзья понимали его состояние и не приставали с расспросами. Да и не до личных разговоров было, когда за ними по пятам ходила целая группа авроров Международных Сил Быстрого Реагирования, которых приставил к Невыразимцам Крам. Правда, ребята отдали должное его тактичности: стражи порядка их охраняли, выполняли все поручения, запоминали этапы исследований, но в сам процесс не вмешивались. И вообще, старались держаться подальше. Особенно от Гермионы. Насмешливо поглядывавший на эти шараханья Драко едва слышным шёпотом разъяснил их поведение друзьям:
- В прессе освещалась наша с Герми свадьба… Так что неудивительно, что они так опасаются. Они же не знают, чего можно ожидать от Наследницы Грин-де-Вальда. А тебя, Золотце, призраки двух самых сильных магов защищали, как собственного потомка. Думаю, среди наших стражей об этом каждая собака знает.
- Кстати, о… Геле и Але… Я тогда отрубился. Не помню, что с ними стало.
- Они загнали проклятые души обратно в «Зеркало»… С ними ещё был чей-то призрак, но такой слабый и полупрозрачный, что я даже не поняла, кто это мог быть.
- Моя мама…
Увидев, как погрустнело лицо друга, Гермиона, положила руку ему на плечо и продолжила:
- Они сами решили уйти. Мы предлагали им остаться, но… они не захотели. Сказали, чтобы мы поддерживали друг друга, - девушка рассмеялась. – Гелерт, правда, хотел задержаться и вправить мозги Северусу и Люциусу, но они с тобой на руках аппарировали, как только были сняты антиаппарационные чары с поместья.
- Ясно. Спасибо, что рассказали.
Дальнейший разговор как-то не клеился. Они тщательнейшим образом обследовали всю заброшенную усадьбу, но, кроме нелегальной мелочёвки вроде конфет, напичканных Зельем Подчинения, и пары-тройки «Блокаторов Магического Следа» – маломощных артефактов, не работавших против «Нюхачей» «Слепого Карла» – ничего не нашли. Поместье было довольно большим, и тотальный обыск занял остаток дня и почти всё воскресенье. Уставшие, но довольные, они отдали один экземпляр своего отчёта командиру авроров, а второй специальным порталом отправили Кассиусу. В Британию друзья вернулись с помощью родового портключа Марка, решив навестить старинный замок, который у всех троих ассоциировался с Гелертом и Альбусом. В Сноукастле, вымывшись и переодевшись, бывшие «охотники» устроили ужин в саду, вспоминая всякие интересные случаи из того времени, когда великие старые маги были ещё живы. И иногда им казалось, что на каменных лицах, обращённых в сторону моря, появлялись едва заметные улыбки. Посиделки растянулись до глубокой ночи, но усталость всё-таки взяла своё, и, вызвав Винки, чтобы прибрать за ними остатки ужина, молодожёны и упорно ощущавший себя третьим лишним Марк отправились спать.
Маркусу казалось, что он уснёт мёртвым сном, как только его голова коснётся подушки, но, промаявшись час в полусне, который всякий раз заканчивался какими-то неразборчивыми кошмарами, юноша не выдержал и, приняв холодный душ, чтобы смыть липкую мерзкую паутину подсознательного страха, оделся и вышел на скрытый в толще древних стен балкон. С моря тянул свежий бриз. Здесь, на севере Шотландии, даже летом по ночам было довольно прохладно. На душе было неспокойно. Вновь вернулись все тревоги и страхи, которые он гнал от себя эти два дня. Сноукастл – родной замок, который всегда действовал на него умиротворяюще, сегодня, казалось, гнал его прочь. Не помогли и два бокала старого двухсотлетнего вина, призванного из сохранившегося винного погреба. С каждой минутой Марка всё больше тянуло в Малфой-Менор… Хотя бы только для того, чтобы посмотреть в глаза любимым мужчинам и убедиться, что они не считают его охотником за богатыми женихами. Юноша решительно отодвинул от себя полупустой бокал, посмотрел на своё отражение в зеркале и презрительно хмыкнул:
- Вампир на диете.
Вид действительно оставлял желать лучшего. Взъерошенный от бесплодных попыток уснуть, бледный, с ввалившимися от переживаний и бессонницы обведёнными тёмными кругами глазами и искусанными губами, он точь-в-точь походил на представителей этого редкого вида магических существ. И это ещё если не упоминать лихорадочно блестевшие чуть зеленоватым ледком глаза, выдававшие его душевный раздрай как ничто другое. Но накладывать Косметические чары юноша не стал. Просто сменил чёрную с серебряным рисунком футболку со стилизованной под готику надписью: «Неприятность – имя моё» на классическую белую рубашку, накинул мантию и переместился к когда-то такому привычному потайному ходу в Малфой-Менор. Весь путь по тоннелю для хорошо ориентирующейся в темноте летучей мышки промелькнул, как во сне, и только, почти автоматически проведя манипуляции с дверью, а затем шагнув в неосвещённые потайные покои поместья, парень внезапно почувствовал когда-то испытанную здесь боль и замер на пороге, не в силах сдвинуться ни на шаг… Но кошмар длился всего лишь несколько секунд. Видимо, Люциус наложил Распознающие чары на это помещение, и не успел юноша погрузиться в омут неприятных воспоминаний, как потайная дверца, ведущая в спальню хозяина поместья, распахнулась, и к нему бросились Северус с Люцем. Мужчины были полностью одеты, как будто ещё и не ложились спать:
- Марк…
- Маркус, где ты был? Вы же вернулись из Франции пять часов назад.
- Мы чуть всю Британию не обыскали! Марк… - Сев заметил замерший взгляд парня, неотрывно смотревший на запертую дверь в когда-то сожжённую ими комнату, мгновенно прекратил расспросы и, обняв юношу за плечи, повёл в комнату Люциуса. Блондин понял его с полувзгляда и, пробормотав себе под нос обещание уничтожить эти Мордредовы тайники, вышел следом, не забыв надёжно закрыть за собой дверцу.
Повинуясь воле хозяина, в полутёмной комнате вспыхнули магические свечи, заливая её ярким светом:
- Марк, что случилось?
Парень поднял на них глаза, испытующе вглядываясь в выражение их лиц, и… промолчал.
- Марк?
- Я не набивался к вам в женихи. То, что сказала Рита Скиттер…
- Вот ты о чём… - Люциус с облегчением рассмеялся. - Да кто же принимает всерьёз измышления этой ехидны?
- Ты из-за этого сбежал от нас? – Сев обнял юношу за плечи, прижав к своей груди, и с души у Маркуса словно гигантский валун свалился, позволив, наконец, дышать свободно.
- Я идиот…
- Кхмм, не хотелось бы повторяться… но я это, по-моему, уже когда-то говорил.
- Сев!!!
Возмущённый окрик блондина, заставил зельевара хитро улыбнуться и добавить:
- Имею же я право ошибаться.
Марк рассмеялся с облегчением, чуть развернулся в руках Северуса и обнял стоявших бок о бок мужчин:
- Мне вас очень не хватало…
Последовавшие за той ночью две недели промелькнули, словно единый миг. Дни, занятые работой, и сказочные ночи смен<