Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Европейская культура нового времени




2.5.1. Культура XVII века

2.5.2. Искусство XVII века

2.5.3. Культура XVIII века

2.5.4. Искусство XVIII века

2.5.5. Европейская культура XIX века

2.5.6. Искусство в XIX веке

2.5. ЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА НОВОГО ВРЕМЕНИ

Европейская культура Нового времени охватывает XVII — XIX вв. Она базируется на буржуазном способе производства, имеет единый духовный ориентир — развитие личности, общие черты: гуманизм и антропоцентризм, европоцентризм, сциентизм и телеологизм в понимании прогресса, рационализм.

Вместе с тем каждый век имеет свое историческое лицо, свою специфику. XVII в. — это век «революционной критики» феодализма в Нидерландах и Англии и рационалистической критики схоластики во Франции и других странах.

XVIII в. — это век Просвещения и проверки его идеалов практикой Великой французской и Американской революций.

XIX в. — «полнота времен», эпоха расцвета буржуазной культуры и вместе с тем — начала ее кризиса через обнаружение тупиков рационализма в его крайнем выражении — техницизме.

Каждое время решает свои вопросы. Но есть коренные мировоззренческие вопросы, решением которых человечество озабочено всегда.

Ответы на них составляют суть, ядро любой культуры. Как существует мир, в котором мы живем?

· Каково место человека в этом мире?

· Как велики сила и бессилие человека?

· В чем ценность науки?

· Возможен ли прогресс? (Ю. Бохеньский)

Нововременная культурная парадигма такова: мир существует как природа, как личность-субъект и как культура. Место человека в мире является центральным: «На первом месте здесь выступает индивидуум, субъект и его власть, его самочувствие, его порождение всего объективного. Субъект стоит над объектом, человек объявлен царем природы» (А. Ф. Лосев).

Процесс переориентации воли человека на исполнение роли

творца мира культуры идет параллельно ломке системно-иерархической средневековой модели мира, начиная с Возрождения и Реформации. И подобно тому, как в средневековой культуре утверждалось величие Бога и его отличие от сотворенного им мира, теперь провозглашается величие человека и его отличие от всей остальной природы. В культуре Нового времени человек— познающий субъект — противопоставлен природе как объекту. Предназначением человека стало повелевать природой, извлекать из нее пользу. Польза — идол Нового времени, наука и техника — его жрецы.

Культура XVII века

XVII век — начальный период в становлении буржуазного способа производства. Это крайне сложная и противоречивая эпоха в жизни европейских государств. Эпоха ранних буржуазных революций (Нидерланды 1566—1609, Англия 1640—1688) — и расцвета абсолютистских монархий (Франция — «век Людовика XIV»); время научной революции и завершающий этап Контрреформации; эпоха грандиозного, экспрессивного барокко и сухого, рассудочного классицизма... Своеобразный знак притиворечивости времени — отважный путешественник, серьезный ученый — и пышный парик, костюм, перегруженный бантами, кружевами, лентами...

В промышленном отношении Европа XVII в. — это Европа мануфактуры и водяного колеса — двигателя мануфактурного производства. Это были более крупные в сравнении с ремесленными мастерскими и более производительные предприятия, поскольку они основывались на разделении и кооперации труда. Новые формы хозяйства, использовавшие ручной труд наемных рабочих, преобладали в производстве стекла, сахара, бумаги, сукна, шелка в Нидерландах и Англии, развивались во Франции.

Основными источниками энергии по-прежнему оставались вода и ветер, но с начала века постепенно осуществляется переход на использование в производстве каменного угля. Совершенствуются технические изобретения: в книгопечатании и изготовлении монет, например, стал применяться винтовой пресс. Развивается горнорудное производство, военная техника. Возрастает роль механизмов, хотя главным пока еще оставался часовой механизм. Его также коснулись усовершенствования — появились пружинные и маятниковые часы.

Наряду с мануфактурой фактами европейской жизни стали фондовые и товарные биржи, банки, ярмарки и рынки. В рыночные отношения, хотя и медленно, втягивается деревня — факт немаловажный, поскольку 9/10 европейского населения было занято в сельском хозяйстве. Земля становится объектом купли - продажи. Богатства колониальных стран вовлекаются в европейский торговый оборот. Причем система колониального грабежа приобретает такие масштабы, что становится предметом соперничества государств и приводит к торговым войнам XVII — XVIII вв. Изменяется социальная структура европейского общества. Потерявшие землю крестьяне, если удалось избежать пути бродяжничества, превращаются в арендаторов; вчерашние ремесленники — в работников мануфактур. Часть дворянства обуржуазивается. Так, в Англии, например, в результате проведения огора.живания появляются новые дворяне и фермеры — представители капиталистического уклада. Класс буржуазии численно растет и упрочивает свои позиции в экономике и политике.

Таким образом, новый капиталистический уклад жизни проявляет себя в складывании внутреннего рынка и развитии мировой торговли, институтах предпринимательства и наемного труда, вытеснений мануфактурой цехового строя, формировании новой буржуазной группировки классов, и т. д.

Сложна и неоднородна политическая жизнь Европы XVII столетия. Тон политическим процессам задают маленькие, но очень богатые Нидерланды, где происходит первая буржуазная революция и в семи северных провинциях возникает буржуазная республика — Голландия. Как и все ранние буржуазные революции — эта была ограничена в целях, формах и результатах: протекала под религиозными знаменами, освободила от феодальной реакции лишь часть страны, имела форму национально-освободительной войны против испанской короны и др. Но главное было сделано: к власти впервые пришел новый класс — буржуазия. К тому же это событие существенно изменило европейскую жизнь в области международной торговли и колониальной политики: могущество и международный престиж Испании — королевы XVI столетия — были подорваны. Испания, развращенная дешевым колониальным золотом, обессиленная борьбой за «чистоту веры», вступает в полосу экономического кризиса и превращается во второстепенное европейское государство.

В Германии трагический исход Крестьянской войны на триста лет продлил существование феодальных порядков, сохранив личную зависимость крестьян, политическую раздробленность страны, положив конец возрождению искусств.

Но в главном политическая судьба Европы зависела от взаимоотношений двух ведущих держав — Англии и Франции. Трудно переоценить ту роль, которую сыграла в жизни европейского общества английская буржуазная революция (1640— 1688). Ее влияние было поистине всеобъемлющим. О. Кромвель (1599—1668), приведший к победе буржуазных пуритан, считал все свои действия, даже такие, как казнь короля Карла I, от которой содрогнулись все королевские дома Европы, — осуществлением божьей воли. Великий Вольтер называл Кромвеля руководителем «великого мятежа», «кровожадным варваром», но он же отмечал, что никогда Англия не была так уважаема в мире, никогда так не процветала, как при лорде-протекторе, который проявил в управлении государством «качества великого короля». Переворот 1688 г. привел к восстановлению монархии, но это уже была ограниченная монархия с сильным парламентом, который проводил законы, способствовавшие развитию капиталистического уклада. Провозглашенные английской революцией принципы политического устройства и экономического порядка оказали воздействие на все европейские страны. Англия же превратилась в передовую промышленную и могучую колониальную державу.

Период английской революции совпал во Франции с расцветом абсолютной монархии. Это был век Людовика XIV (1643—1715), «Людовика-Великого», «Короля-Солнца», как льстиво называли его современники. Гремел Версальский двор — эталон роскоши и вкуса по всей Европе. Здесь давались балы неслыханного великолепия. Именно с этого времени Франция сменяет Испанию как законодательницу моды, этикета и т. п. Французский язык, моды и манеры становятся предметом под ражания во всех.европейских столицах.

Хотя абсолютизм в качестве формы правления утверждается в большинстве европейских государству классическим образцом абсолютистского государства на протяжении двух веков была опять же Франция. «Один монарх, один закон, одна религия» — в соответствии с этим принципом осуществляли свое ничем и никем не ограниченное правление французские короли. Если кто и стеснял королевскую власть, то это были так называемые парламенты — высшие судебные органы в провинциях. К ним и были обращены знаменитые слова Людовика XIV: «Вы думали, господа, что государство — это вы? Государство — это я!»

И действительно, вся экономическая, политическая и общественная жизнь в государстве находились под контролем монарха, и такое положение устраивало все сословия.

Дворянство в закатный час феодализма уже не могло обойтись без монарха-благодетеля: нужда гнала владельцев потускневших гербов, презиравших даже мысль о труде, под королевские знамена. Двор, казна и войско олицетворяли собой отныне кормушку, гарантировали защиту привилегий, питали надежды на карьеру. Храбрый, амбициозный, но нищий д'Ар-таньян, приезжающий из провинции, чтобы поступить на службу к королю и завоевать мир, — герой этого времени.

Но своеобразие ситуации заключалось в том, что и нарождавшаяся буржуазия Франции в свой рассветный час не могла обойтись без государя, воплощавшего собой вековую борьбу за жизненно важное для нее единство страны, за подавление сепаратизма. К тому же королевская власть зачастую проводила по отношению к мануфактуре протекционистскую политику.

Так продукт разложения феодализма — абсолютизм — в определенной мере способствовал развитию капиталистических отношений. К тому же прочное абсолютистское государство, имеющее четкие национальные границы, сдерживающие междоусобные войны, гарантировало мирную жизнь и защиту короля всем слоям населения.

Абсолютизм сыграл положительную роль и в преодолении кровопролитнейших религиозных войн, потрясавших страны Западной Европы в XVI — XVIII вв. Унесшая тысячи жизней и задержавшая развитие Германии Тридцатилетняя война, войны кальзинистов-гугенотов и католиков во Франции конца XVI — начала XVII вв., с чудовищной резней варфоломеевской ночи; стол кновения пуритан со сторонниками «высокой» церкви, наполнив шие кровью английскую историю XVII в., — вот далеко не полный перечень событий европейской истории, рисующих мрач ную картину «побед» религиозного фанатизма. О крайней значи мости религиозного фактора в жизни европейского общества свидетельствовали и прогрессивные события его истории: под лозунгами религиозной свободы против мрачного католического фана тизма испанских Габсбургов с их самой свирепой инквизицией протекала нидерландская революция; дух религиозного обновления вдохновлял на победы английских пуритан и т. д.

Поэтому стремления абсолютизма опереться на церковь, Упрочить религиозные устои были вполне объяснимы и оправданны. Ведь церковь провозглашала, что монарх — помазанник Божий, и его господство на земле — адекватно небесному самодержавию христианского Бога.

И все-таки следует признать: роль религии в мировоззрении нововременной эпохи неуклонно падает. Все: и постоянные

религиозные воины, и раекоа-завидного христианства в результате Реформации, и преследования инакомыслящих— свидетельствовало о неспособности церкви обеспечить общественный мир. С другой стороны — органичная включенность христианской церкви в общественно-политические феодальные структуры с их идейно-смысловым центром «Бог — Папа Римский — Король», подрывала ее авторитет в эпоху низвержения старого порядка. Наконец, прогресс науки, опытного знания постепенно и неуклонно убеждал в истинности научной картины мироздания.

Развитие буржуазного способа производства порождало острую потребность в прикладных науках. Уже. начиная с эпохи Возрождения роль естественных наук в культуре неуклонно нарастала. Теперь в естествознании ведущее место заняла механика, которая, опираясь на математические разработки, добилась крупнейших успехов. Особенностью новой эпохи было так же то, что наука переставала быть кабинетным занятием ученых-одиночек. Возникли новые формы организации исследовательской работы — научные общества, Академии наук. В 1635 г. была создана Французская Академия, а в 1660 г. — Лондонское Королевское общество.

Научная революция базировалась на принципиально новой оценке возможностей человеческого разума и источников познания. Еще до того как Р. Декарт (1596—1650) в «Рассуждении о методе» объявил человеческий разум главным орудием познания мира, Ф. Бэкон (1561—1626) провозгласил, что знание является силой, его источником — опыт, а не божественное откровение, а мерилом ценности —приносимая практическая польза. Важнейшими методами научного познания были объявлены эксперимент (Галилей, Бэкон, Ньютон), механическая гипотеза, механическая модель (Декарт). Микроскоп Левенгука позволил изучать строение живых организмов вплоть до мельчайших физиологических процессов. А телескоп-дал возможность Галилею (1564—1642) и Кеплеру (1571—1630) развить гелиоцентрическое учение Коперника, открыть законы движения планет. Применив сконструированную им самим, подзорную трубу с 30-кратным увеличением, Галилей обнарут: жил на Луне вулканы и кратеры, увидел спутники Юпитера. Млечный путь предстал перед ним бесчисленным скоплением звезд, что подтверждало мысль Дж. Бруно о неисчерпаемости миров во Вселенной. Все это принесло Галилею заслуженную славу «Колумба неба» и перевернуло библейскую картину мироздания.

Разработка земной механики (Галилей, Торричеллй, Бойль, Декарт, Паскаль, Лейбниц и др.) показала несостоятельность средневекового понимания природы, опиравшегося на аристотелевскую физику. В трудах И. Ньютона (1643—1727) математическое естествознание достигло своей вершины. Ньютоновские открытия в области оптики (дисперсия света) сделали возможным конструирование более мощного отражательного телескопа. Ньютон, практически одновременно с Лейбницем и совершенно независимо от него»-открывает дифференциальное и интегральное исчисления. Он, же формулирует ряд важнейших законов в физике.

Великий предшественник Ньютона Р. Декарт — один из творцов механики, алгебры и аналитической геометрии. Увлекшись физиологией, он смог понять и оценить огромное значение кровообращения. Глубоко, изучив законы оптики, открыл преломление света, и т. д. и т. п. Он сочетал в себе гений естествоиспытателя и философа.

Б. Паскаль (1623—1662), исходя из предположений Торичелли, твердо доказал наличие атмосферного давления. В трудах Паскаля, Ферма и Гюйгенса получила разработку теория вероятностей.

У. Гарвей (1578—1657) открыл секрет кровообращения и роль сертщау: приблизился к раскрытию тайны зарождения человеческой жизни.

Таким образом, благодаря новым теориям и методам в XVII в. было создано гигантское количество открытий и изобретений: созданы алгебра и аналитическая геометрия, открыты дифференциальное и интегральное исчисления в математике, сформирован ряд важнейших законов в физике, химии, астрономии, биологии. Получили разработку теория вероятностей и олновая теория света. Изобретены микроскоп и телескоп и т. д. т. п. Все это позволяет говорить о широкомасштабной научной революции «века гениев», как иногда называют XVII в. Но главным итогом научной революции было создание нового образа Вселенной. Рухнул геоцентрический космос, и Земля заняла свое подлинное место в картине мироздания. Мир стал результатом эволюции материи, управляемой механическими законами, а не божественным провидением, перестал быть физической эманацией духовного промысла Бога.

Вместе с тем* не следует забывать, что научное мировоззрение в XVII в. еще не разорвало узы, связывающие его с более ранними — эзотерическими и религиозными — представлении. Биографии великих протагонистов научной революции

свидетельствуют, что гений астрономии Кеплер (1571—1650) был выдающимся астрологом своей эпохи, как и утопист Кампанелла (1568—1639). Составлением астрологических карт увлекался Галилей, а Ньютон всерьез занимался не только астрологией, но и алхимией. Декарт был членом мистического ордена розенкрейцеров. Достаточно сказать, что формулировка закона всемирного тяготения Ньютоном была напрямую связана с разделяемыми им представлениями герметизма о так называемых симпатиях.

Укорененность подобных представлений в сознании эпохи нашла отражение и в художественной литературе. Чем, к примеру, занимается граф де Пейрак, муж очаровательной Анжелики? Формулировкой законов химии ради прогресса науки? Отнюдь, он озабочен поисками «философского камня», с помощью которого можно превращать металлы в золото, решением других, не менее экзотических задач в духе средневековой алхимии. И судьи-крючкотворы, представляющие Церковь, по-своему правы, уличая подсудимого в презрении к религии, сокрытии богатства, нажитого не без помощи сатаны.

В подавляющей своей массе вершители научной революции были глубоко религиозными людьми. Вера была наиболее глубоким источником их творческого вдохновения. Галилей в «Звездном вестнике» писал, что свои открытия с помощью телескопа он совершил благодаря просветившей его ум божественной благодати. Ньютон рассматривал свою научную деятельность как чудесную цепь прозрений божественной архитектуры мира. «О Боже, я мыслю твоими мыслями и вслед за тобой», — восклицал он. Открываемые естествоиспытателями законы природы представали, таким образом как новообретение божественного знания, утраченного в момент грехопадения.

Необходимо отметить, однако, что не в одной религиозности было дело: сами механические модели мира, создаваемые учеными, находили логическое дополнение в представлениях о безличном творце, положившем начало миру, придавшем ему законченную форму и гармонию, а затем устранившемся из него. И Декарт, и Ньютон выстраивали свои системы мироздания, исходя из божественного первоначала. Ньютон, например, полагал, что материю нельзя объяснить из нее самой, что «изящ нейшее соединение Солнца, Планет и комет не могло произойти иначе, как по намерению и власти могущественного и премудрого существа». Величайшая гармония, согласованность и красота универсума, — полагал Г. В. Лейбниц, — есть следствие происшедшего при сотворении вещей чуда, «она есть

беспрестанное чудо в такой же мере, как и множество естественных вещей». Б. Спиноза говорит о Боге как о первооснове бытия, пе рвопричине всех вещей, а также первопричине самого себя.

И все-таки, несмотря на указанные «допущения» божественного вмешательства, образ коперниковско-ньютоновской Вселенной был гениально прост и доступен для понимания в сравнении с громоздкой птолемеевской системой.

А нельзя ли в таком случае применить принципы познания природы к сфере общественной жизни? Именно так понял учение Ньютона Дж. Локк (1632—1704), а позже — французские просветители: устаревшие структуры феодализма с их сословными, церковными и прочими иерархиями должны уступить место рациональности взаимовыгодного общественного устройства и признанию прав личности. Так появляются естествен-ноправовые теории Нового времени, превратившиеся вскоре в орудие борьбы с феодально-сословными привилегиями.

Родоначальниками нововременных теорий естественного права были Г. Гроций (1583—1645), Т. Гоббс (1588—1679), Дж. Локк, совершившие переход на позиции человеческого поведения и жизненного интереса и положившие начало той линии утилитаризма и прагматизма, которая проходит сквозь всю культуру Нового времени. Именно они превратили отвлеченный разум рационалистов в здравый смысл буржуа.

Исходной посылкой гоббсовской естественноправовой теории является понятие человеческой природы. Природа человека, считал философ, зла и эгоистична: «Человек человеку — волк». Естественное состояние — исходная стадия человеческой истории — характеризуется поэтому «войной всех против всех». В этой войне человек руководствуется «естественным правом» — правом силы. Естественному праву противостоят «естественные законы» — разумные и моральные начала человеческой природы. Среди них — закон самосохранения и закон удовлетворения потребностей. Поскольку «война всех против всех» грозит человеку самоистреблением, возникает необходимость сменить естественное состояние» (status naturalis) на гражданское (status civilis), что и делают люди посредством заключения общественного договора. Люди добровольно уступают государству часть своих прав и свобод и условливаются о соблюдении законов. Естественное право силы сменяется гармонией естественных и гражданских законов, обретающей реальную Жизнь в государстве. Гоббс рассматривает государство как дело РУк человеческих, как важнейшее из создаваемых им искусственных тел. Государство — необходимое условие культуры,

потому что вне его — война, страх, мерзость, варварство, бедность, невежество... В государстве же — мир, безопасность, богатство, владычество разума, благопристойность, знания...

Следует отметить, что практическим основанием для таких идей служили бесконечные войны между феодальными владениями и та опустошенность, страх за свою жизнь и за жизнь своих близких, который с собой эти войны несли. Весь XVII в. пронизан ощущением трагического одиночества человека в мире, игрушки в руках судьбы. Из этих чувств и настроений и выра стали идеи необходимости сильного государства, способного за щитить своего гражданина.

В отличие от Гоббса Локк полагал, что не в государстве заключена истина общественной жизни, а в самом индивиде. Люди объединяются в общество, чтобы гарантировать естественные права, которые принадлежат индивиду. Какие же права следует считать естественными? И каким образом государство может служить гарантом этих прав? Главными естественными правами Локк считал отнюдь не право силы, а право на жизнь, собственность и право на труд. Собственность и труд дают людям свободу, равенство и независимость. Государство, посредством своих законов, охраняет естественные права, свободную частную жизнь каждого человека. Причем лучше всего права личности обеспечиваются принципом разделения властей. Философ считал необходимым закрепление законодательной власти за парламентом, федеративной (отношения с другими государствами) — за королем и министрами, а третьей, исполнительной власти — за судом и армией.

Теория «естественного права» имела ярко выраженную антитеологическую и антифеодальную направленность. Подчеркивая «естественность» происхождения права, она противостояла теории «божественного» права, превращавшей Бога в ис точник законов феодально-абсолютистского государства. Наста ивая на неотъемлемости важнейших «естественных прав» личности, эта теория противостояла также и практике их постоянного нарушения в феодальном обществе, являясь острейшим орудием его критики.

XVII в. богат не только теориями происхождения общества и государства, но и утопиями, в которых критика устоев фео дально-абсолютистского общества сочетается с разработкой про ектов совершенного общества. Так, поклонник философии Декарта Сирано де Бержерак в своих фантастических романах развивал идеи прогресса. Осыпая градом насмешек современное ему общество, он обогащал традиции гуманизма Рабле. Из-

ложенные в форме романов-путешествий утопические программы Т. Кампанеллы («Город Солнца») и Д. Вераса («История севарамбов») ориентировали общественное сознание на поиск гармоничного общественного устройства. Как правило, утописты обнаруживали его на далеких островах, других планетах, либо относили к далекому будущему, не видя возможностей изменить к лучшему положение вещей в современном им мире.

От этих утопий разительно отличается своей технократичес кой и наукократической направленностью «Новая Атлантида» Ф. Бэкона, впитавшая дух времени научной революции. Мудрецы, заседающие в «Доме Соломона» — ученые, первосвященники, политические деятели, — «прекрасно знают, что «в знании — сила». Научные и технические достижения расцениваются как главное богатство нации, поэтому их.секреты тщательно Ох раняются. И чего только не умеют бенсалемцы! Им доступно опреснение воды и кондиционирование воздуха, регулирование погоды и моделирование человеческого поведения, они произве ли синтетическую пищу и узнали секрет вечной жизни...

Откуда, из каких глубин сознания могли возникнуть подобные идеи в Европе XVII в.? Отчасти они, что называется, «носились в воздухе», как, например, мечта о коллективной организации деятельности ученых, вскоре воплотившаяся в жизнь стельности Лондонского Королевского общества, Парижской Академии и др. Отчасти эти фантазии можно рассматривать и как своеобразную игру ума. Ведь в культуре этого серьезного, научного, порой трагичного века так значителен игровой компонент.

Как отмечает И. Хейзинга, XVII в. крайне увлечен игрой барочными формами, вся его атмосфера пронизана всеобщим моделированием жизни, духа, внешнего облика по выкройке барокко.

Век Декарта и Пор-Рояля, Паскаля и Спинозы, Рембрандта и Мильтона, век отважных мореплавании, переселений в заморские страны, смелой торговли, расцвета естествоиспытания, морализирующей литературы—и... век парика, достигающего наибольшей пышности в 60-е гг., парика, который носил каждый — от короля, адмирала до купца... Век крайне противоестественной и непрактичной мужской моды — с узкими короткими камзолами, короткими, крайне широкими панталонами; костюм, перегруженный украшениями — бантами, лентами, кружевами и т. п. Эта мода представляла собой разительный контраст сухому, бесстрастному, рационалистическому XVII в.

Искусство XVII века

Два наиболее широких и влиятельных художественных, течения рассматриваемой эпохи — барокко и классицизм — сложны и двойственны по своей природе. Стиль барокко получил преимущественное распространение в католических странах, затронутых процессами Контрреформации. Возникшая в Реформацию протестантская церковь была весьма нетребовательна к внешней зрелищной стороне культа. Зрелшцность и была превращена в главную приманку католицизма, ей приносилось в жертву само религиозное благочестие. Как нельзя лучше целям возврата паствы в лоно католической церкви отвечал стиль барокко с его грациозностью, порой утрированной экспрессивностью, патетикой, вниманием к чувственному, телесному началу, проступающим весь ма отчетливо даже при изображении чудес, видений, религиозных зкстазов.

Но сущность барокко шире вкусов католической церкви и феодальной аристократии, которая стремилась использовать эффекты грандиозного и ослепляющего, свойственные барокко, для восславления могущества, пышности и блеска государства и мест обитания лиц, приближенных к трону. Стиль барокко с особой остротой выражает кризис гуманизма, ощущение дисгармоничности жизни, бесцельных порывов к неведомому. По сути он открывает мир в состоянии становления, а становящимся миром был тогда мир буржуазии. И в этом открываемом для себя мире буржуа ищет стабильности и порядка. Синонимом устойчивости занимаемого места в мире выступают для него (в католическом варианте) роскошь, богатство. Получается, что стиль барокко соединяют в себе несоединимое: монументальность — с динамизмом, театральный блеск — с солидностью, мистику, фантастичность, иррациональность — с трезвостью и рассудочностью, истинно бюргерской деловитостью.

Центром развития искусства барокко на рубеже XVI — XVII вв. был Рим. Парковые и дворцовые ансамбли, культовая архитектура, декоративная живопись и скульптура, парадный портрет, а позже натюрморт и пейзаж, — становятся основными видами и жанрами искусства барокко. Чародеи римского барокко — зодчий Ворромжни (римская церковь Сант Иво, 1642—1660) и архитектор и скульптор Дж. Л. Бернини. Католическая столица обрела свой барочный вид во многом благодаря церквам, построенным по проектам последнего. Но главное создание Бернини — грандиозная колоннада собора Св. Петра

и оформление гигантской площади у этого собора (1656—1667). Бернини создал множество скульптурных алтарей («Экстаз св. Терезы»), явился родоначальником барочного портрета (портреты герцога д. Эсте, Людовика XIV).

Во Фландрии (совр. Бельгия), оставшейся под владычеством Испании после нидерландской революции, основными жанрами искусства были сюжеты из Священного писания, мифологические сцены, парадные портреты, огромные натюрморты. Господствующий стиль — барокко, с чертами национальной специфики, его центральная фигура — Питер Паулъ Рубенс (1577 —1840). Преобладание чувства над разумом, огромная жажда жизни, бурная динамика, восхищение физической силой, красотой тела характерны для самых драматических произведений Рубенса. Художник поэтизирует стихию чувств, благодаря чему образы классической древности, которые он очень любил, обретают земную достоверность, не теряя возвышенности. Алтарные образа для Антверпенского собора «Воздвижение креста» и «Снятие с креста», а также мифологический сюжет «Персей и Андромеда» и многое другое, представляют выдающийся вклад в мировую сокровищницу искусства.

Другой влиятельнейший стиль характеризуемой эпохи — классицизм (от латинского classicus — образцовый). Абсолютистским государствам не могла не импонировать идея величавого порядка, строгой соподчиненности, внушительного единства. Претендующее на «разумность» государство стремилось к тому, чтобы в нем видели уравновешивающее, объединяющее, героически возвышенное начало. В противовес барокко классицизм выражал стремление к разумному гармоничному строю жизни, а эти стремления были присущи не только монархам, но и народному сознанию, с его идеалами мира, покоя, сплочения страны. Помимо того, привлекательной стороной классицизма выступал его нравственный пафос, гражданская направленность. Эстетика классицизма ориентируется на подражание классическим образцам: определяющим для него является аристотелевский тезис о подражании искусства природе, она разделяет важный принцип античного театра о трех единствах — места, времени и действия, и др. Но фактически она базируется на Рационалистической философии Р. Декарта. Классицизм получил широкое распространение в абсолютистской Франции, а также в ряде других стран (Италия, Германия, Англия). Он оставил такие вехи на пути художественного развития человечека, как трагедии Корнеля, Расина, комедии Мольера, по-Лафонтена, Буало, музыка Люлли, парковый и архитек-

турный ансамбль Версаля, картины Пуссена. В классицизме XVII в. самым правдивым было то, что идеал общественного устройства рисовался как мечта. Как мечту о «золотом веке» воспринимаем мы полотна Пуссена, пейзажи Лоррена, и пожалуй, наивными кажутся нам картины придворных художников-классицистов, аллегорически живописующих монархию и монархов как воплощение классических добродетелей.

В XVII в. складывается еще одно направление в искусстве — это реализм. В протестантской Голландии, не имевшей прочных связей с Италией и французских традиций классического искусства, складывается реалистическое искусство. Групповые и индивидуальные портреты Ф. Халеа (ок. 1580—1666), пейзажи Якоба Ван Рейсдала (1628—1682), натюрморты П. Класа, В. Хеда, картины бытового жанра Я. Стэна, Я. Вермера и др. передают поэтическую красоту в обыденном, возвышают и одухотворяют мир материальных вещей. Вершиной голландского реализма является творчество Рембрандта (1606—1669). Талант Рембрандта таков, что позволяет превратить любое полотно в философское обобщение, в героический образ эпохи и общества, в многогранную характеристику человеческой личности. Главными выразительными средствами выступают у художника свет и цвет. Их сложное взаимодействие создает определенную эмоциональную среду и психологическую характеристику образа. Картины Рембрандта, будь они написаны на библейские и мифологические сюжеты («Жертвоприношение Авраама», «Даная», «Святое семейство», «Блудный сын» и др.), изображениями природы («Пейзаж с мельницей»), или портретами («Портрет старика в красном», «Автопортрет с Саскией на коленях» и др.), всегда передают не фантастическое, а вполне реальное, человеческое бытие.

В XVII в. оформляются национальные школы в искусстве. Кроме итальянской, фламандской, голландской и французской очень влиятельной художественной школой была испанская. Расцвет испанской культуры пришелся на время ослабления экономической и политической жизни страны. Он ознаменован творчеством Лопе де Вега, Сервантеса, автора бессмертного «Дон-Кихота» — этой подлинной энциклопедии народной жизни. XVII в. по праву называется золотым веком испанской живописи. Его начало ознаменовано творчеством великого Эль Греко (1541—1614), который у самого Тициана учился технике письма масляными красками. Этот век украшают имена Ф. Рибальта, X. Риберы и Ф. Сурбарана. В творчестве испанских художников значительное место занимают религиозные сю-

жеты, ведь Испания, наряду с Италией, классическая страна католицизма и связанных с ним процессов. Эти "Святое семейство" «Моление о чаше», «Взятие под стражу» Эль Греко; «Апостол Петр», «Евангелист Лука» Рибальты; «Св. Севастьян», «Св. Инесса» Риберы и др. Но их привлекает и жанровая живопись.

Самым выдающимся художником «золотого испанского века» был Веласкес (1599—1660). Его творчество необычайно многожанрово. Это и батальный жанр («Сдача Бреды»), и парадный портрет (портреты Филиппа IV, графа Ольвареса, папы Иннокентия X), необычайной силы правдивости, и групповой портрет («Менины», «Пряхи»), граничащий с жанровой картиной, и мифологический жанр. Его «Венера с зеркалом» — первое в испанском искусстве изображение обнаженного женского тела. Большая часть испанских художников принадлежала к направлению, получившему название маньеризма.

Таким образом, культура XVII в., представляющая начальный этап в культуре Нового времени, принесла с собой много новых своеобразных моментов. Эта культура представляла собой некий единый организм, не случайно И. Хейзинга писал, что «нельзя, кажется, назвать ни одного другого века, атмосфера которого была бы также глубоко отмечена стилем своего времени, как XVII век» (Й. Хейзинга, Homo Ludens, M., 1992). Культура XVII в. создала необходимые предпосылки для культур последующих эпох,

XVII в. — начальная эпоха в становлении буржуазного общества, период усиленной выработки нового буржуазного мировоззрения, в качестве фундамента которого утвердилась ньютоновско-картезианская космология. Земля перестала быть центром Вселенной и превратилась в одну из планет, движущихся вокруг Солнца, которое, в свою очередь, превратилось лишь в одну из великого множества звезд. Вселенная обрела облик сложной системы, состоящей из материальных частиц и подчиненной механическим законам. Неотъемлемой составной частью этой системы стала и общественная жизнь, распространение на которую ньютоновско-картезианских выводов породило естественноправовые теории Нового времени.

Роль Бога в этом мировоззрении пока все еще оставалась существенной: раз мир подобен гигантскому часовому механизму,он должен иметь своего Мастера. Создатель, сотворивший мир и затем устранившийся из него, предстал в образах Божественного Архитектора, Математика и Часовщика.

Человек — не Бог и создать подобно ему в шесть дней мир он не в состоянии. Могущество человека заключается в ином:

силой своего Разума он может проникнуть в сердце вселенского порядка и затем обратить полученные знания к своей пользе. Реализуя себя в качестве познающего субъекта и творца культуры, человек осваивает роль повелителя мира.

Лозунгом этого нового мира стал Разум, точно так же, как лозунгом старого мира был Бог. Рационализм прев

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...