Репродуктивное поведение: равенство двух моделей?

Традиционные установки на многодетное материнство начали давать сбои в новых социально-экономических условиях независимого Таджикистана, что привело к некоторому уменьшению количества деторождений у таджикских женщин. Об этом свидетельствуют данные официальной статистики. За период с 1991 по 2004 гг. число рождений снизилось на 15,6%, в том числе в городских поселениях – на 12,1%, в сельских на 16,7%. Коэффициент рождаемости по состоянию на конец 2004 г. составляет 26,8 рождений на 1000 населения (Ежегодник 2005: 24). Данные, полученные демографами, также подтверждают эту тенденцию. Так, согласно проведенному в 2005 г. во всех регионах Таджикистана сотрудниками института демографии АН РТ опросу, большинство женщин на вопрос: «Сколько детей лучше иметь в семье в сложившихся условиях?» - ответили – 4-5 детей. Следует отметить, что родители этих женщин также были многодетными матерями, которые имели в среднем 6-7 детей. На это указывают данные 1983 г., когда желаемое количество детей, которое хотели иметь в семье матери, было больше 6-7 детей (Исламов 2005: 58).

Снижению уровня деторождения в постсоветском Таджикистане, по мнению демографов, способствовали, прежде всего, факторы социально-экономического характера (Там же, с.73). Во-первых, это ухудшение экономического положения многих семей вследствие безработицы, снижения уровня заработной платы, во-вторых, прекращение материальной и моральной поддержки государства по случаю беременности и родам и, в-третьих, государственная демографическая политика РТ, направленная на снижение уровня рождаемости.

Эти социальные явления в свою очередь спровоцировали другие практики повседневности. Например, ухудшение экономического благополучия семей привело к значительной активности таджикских женщин в сфере общественно-оплачиваемого труда по сравнению с 1970-80-ми годами, т.е. позднесоветским периодом. Женщины все активнее ищут разные способы зарабатывать деньги, осваивая на свой страх и риск рынок труда (предпринимательство, «челночный бизнес»), пробуют разные пути поиска работы, открывая новые сферы применения своих трудовых возможностей (трудовая миграция), учатся новым формам трудовой деятельности. Многие из этих новых работниц – бывшие домохозяйки и многодетные матери из сельских регионов Таджикистана. Таким образом, занятость, от которой зависит выживание семьи, вынуждает женщин самостоятельно регулировать вопрос о времени и количестве беременностей/рождений.

С другой стороны, происходящие изменения в структуре традиционной семьи также оказывают влияние на демографические процессы, в том числе на уровень рождаемости населения. Так, массовая миграция из села в город способствовала интенсивному началу процесса разрушения расширенной патриархальной семьи и взаимоотношений субъектов внутри этих семей. Браки все чаще заключаются по «экономическим» и «психологическим» мотивам, при этом игнорируются родственные, клановые интересы и в целом отмечается общая тенденция свободного выбора супруга – как со стороны мужчины, так и женщины, что в итоге усиливается автономизацию супружеских пар. Возрастает количество семей, где главой выступают женщины. По данным официальной статистики, таких семей в Таджикистане 21% из общего количества семей. (Гендерная статистика 1999). Большинство из этих женщин - вдовы и/или разведенные. Наравне с ними все чаще встречаются женщины, никогда не вступавшие в брак и не имеющие детей, и, возможно, не стремящиеся к этому. Также отмечается тенденция распространения, особенно в сельской местности, нового типа семейных отношений, который условно можно назвать «заочной семьей». В этом случае мужчины находятся в трудовой миграции в среднем 8-9 месяцев в году, а их семьи остаются практически без контроля и попечения главы семьи. В совокупности все это приводит к снижению контроля со стороны расширенной семьи и мужчин, в том числе над репродуктивным поведением женщины, что способствует ее более свободному выбору.

На состояние (сохранения или разрушения) традиции многодетного материнства влияют изменения в традиционных гендерных ролях, которые отмечаются за последние годы. По мнению некоторых специалистов, «…социально-экономический кризис, безработица, вынужденная трудовая миграция, резко снизили социальную роль мужчин в семье. Часто это приводит мужчин к отчуждению от семьи, к социальной деградации…» (Гендерные отношения 1999: 45). Другие авторы, также подтверждая, мысль, что «… в новых условиях, происходит ослабление традиционной роли мужчин как кормильцев семьи…» (Шарипова 2002), пытаются, объяснит это, инертностью мужчин, которые плохо адаптируются к новым жизненным ситуациям. Происходит ослабление позиции мужчины как кормильца семьи. Неумение выполнять функцию кормильца во многом снижает доминирующую роль мужчины в семье, делает его как бы отсутствующим, что в конечном итоге усиливает позицию женщины в принятии решений по многим семейным вопросам, в том числе по вопросу планирования семьи.

Все больше женщин начинают проявлять внимание к своему репродуктивному поведению, прибегая к помощи медицинских учреждений в случае нежелательной беременности или в целях предупреждения такой беременности. Эта тенденция развивается не только среди молодых, образованных городских женщин, стремящихся к активной жизненной позиции, но и среди женщин сельских регионов. На данный момент работающие матери являются значительной социальной группой женского населения в сравнении с многодетными матерями-домохозяйками. Материнство как социальный ресурс женщины начинает конкурировать с другими приоритетами – такими как образование, профессиональная карьера, общественная деятельность.

В то же время в современном таджикском обществе система контроля над репродуктивным поведением женщин все еще сильна, хотя она теряет постепенно свой универсальный характер. По данным проведенного опроса 2005 г., каждая третья женщина по вопросам деторождения вынуждена прислушиваться к советам и пожеланиям родственников, прежде всего, мужа, матери, отца, свекрови, сестер, а также подруг, соседей и т.д. Каждая десятая из этой группы опрошенных женщин мотив своей многодетности объяснила желанием мужа и близких родственников[21]. По другим данным[22], женщины фертильного возраста нередко находятся под морально-психологическим прессингом своего окружения, который приобретает иногда формы психологического насилия: «… Мой отец заставлял мою мать рожать каждый год. Он говорил, что дети – дар божий, и чем их больше, тем больше в дом придет «барака» (благословение божие, понимаемое таджиками как достаток)» (Шарипова 2002). Зависимость женщин от воли других чаще наблюдается в регионах, где в наибольшей степени сохранены элементы семейно-родственных отношений большой патриархальной семьи. К этим регионам относятся группа районов Хатлонской области и Раштской долины, где наблюдается самый высокий уровень рождаемости в Таджикистане: коэффициент рождаемости 29,9 и 29,3 рождений на 1000 человек по сравнению с Согдийской областью и ГБАО где соответственно 23,0 и 20,0 рождений на 1000 человек (Регионы Республики 2004: 31).

Таким образом, две основные тенденции в репродуктивной сфере, которые сформировались еще в советский период (традиционалистская, или многодетная мать-домохозяйка, и модернистская, или работающая мать), подвергаются дальнейшим, притом значительным, трансформационным процессам. Можно с большей долей вероятности сказать, что на данный период вес этих тенденций выравнивается. Если в советский период была сильна традиционалистская модель воспроизводства населения, то сейчас наблюдается снижение уровня рождаемости среди всех возрастных групп, хотя, по всей вероятности, в последующем темп этого снижения может быть небольшим, ибо значительная часть населения все еще ориентируется на многодетность. С другой стороны, вынужденный выход в публичную сферу большинства таджикских женщин еще более укрепляет позиции модернистских тенденций гендерного контракта работающей матери.

 

[1] Понятие «демографический переход» используется для описания состоящего из трех стадий процесса. Первая стадия этого процесса характерна для большинства традиционных обществ, в которых одинаковы уровни рождаемости и смертности, и особенно велик уровень младенческой смертности, при котором население практически не растет. Вторая стадия характеризуется снижением уровня смертности при сохранении высокой фертильности, когда отмечается выраженный рост населения. Третья стадия, когда с развитием индустриализации уровень рождаемости падает до такого уровня, что рост населения снова становиться достаточно стабильным. См.: Гидденс Э. Социология. М., Эдиториал УРСС, 1999. С. 549.

[2] За период с 1897 г. по 2004 г. численность населения Таджикистана увеличилась в 6,7 раза. См.: Исламов Ф. Тенденции демографического развития Республики Таджикистан. Душанбе, 2005. С.6.

[3] Высокая доля сельских жителей в составе населения, с их традиционным укладом жизни; низкий образовательный уровень населения (особенно женщин); небольшая занятость женщин квалифицированным трудом и соответственно экономическая зависимость женщины от мужа и других членов семьи; установки на многодетность – как мужчин, так и женщин, поддерживаемые вековыми традициями и религиозными нормами; ограниченный доступ женщин к надежным средствам контрацепции; высокая брачность населения, и т.д.

[4] По данным переписи населения 1979 г. таджики составляли 58,8% населения Таджикистана, соответственно узбеки 22,9%, русские 10,4%, татары 2,1%, киргизы 1,3%, украинцы 0,9%. 2,8% населения составляли представители таких этнических групп как немцы, евреи, корейцы, белорусы, осетины, армяне, чуваши, мордва и другие. См.: Советский Таджикистан за 60 лет. Юбилейный статистический ежегодник. Душанбе: Издательство «Ирфон», 1984. С. 20.

[5] Этот вывод автора основывается на анализе статистических данных советского периода. См.: Касымова С.Р. Гендерная система в контексте социальных изменений таджикского общества. Автореферат диссертации. Душанбе, 2004.

[6] Имеется в виду распад Советского государства, приобретение независимости, гражданская война и постконфликтный период в Таджикистане (1992-1997). См.: Касымова С.Р. Гендерная система в контексте социальных изменений таджикского общества. Автореферат диссертации. Душанбе, 2004.

[7] См.: Закон РТ «О репродуктивном здоровье и репродуктивных правах». – Душанбе, 2002; Рахмонов Э.Ш. Планирование семьи – основа устойчивого развития общества. Душанбе, 2002.

[8] Представительство ЮНФПА в Таджикистане функционирует с 1993 г. По настоящий период при финансовом и организационном содействии этой организации были проведены несколько исследований, образовательные программы по вопросу применения контрацептивных средств, предоставление гуманитарной помощи медицинским учреждениям и т.д.

[9] С целью изучения демографических процессов постановлением правительства РТ в 2002 г. был образован научно-исследовательский институт демографии при Академии наук Таджикистана.

[10] «Планирование семьи для нас не веяние моды или простая формальность, а острая необходимость решить поставленные перед обществом социально-экономические проблемы». Из выступления Президента РТ Рахмонова Э.Ш. на республиканском совещании, посвященном демографическим проблемам и вопросам планирования семьи. См.: Танзими оила – саодати волидон (Планирование семьи – благополучие родителей) / Гуфтугу (разговор). Журнал для женщин. Душанбе, 3/2003. С.4.

[11] Легенда гласит, что сын по желанию своей возлюбленной врывает ножом сердце из груди матери и приносит ей в дар. По дороге он спотыкается и падает. «И матери сердце, упав на порог, спросило его: «Не ушибся сынок?» См.: Посиделки. Информационный листок №7-8, 1999. Петербургский центр гендерных проблем. С.1.

 

[12] Европоцентристские исследователи рассматривают все социальные явления во всех обществах через модернизированную призму и ценности автономизации и индивидуализации личности. См.: Темкина А. Постсоветские трансформации: Северный Таджикистан / Гендер: традиции и современность. Сборник статей по гендерным исследованиям. Под. ред. Касымовой С.Р. Душанбе, 2005. С. 7.

[13] К тому же абсолютизация религиозного фактора может привести к неверным обобщениям и выводам.

[14] По мнению С. Хакимовой чаще женщины пользовались методом так называемой «лактационной аменореи – прекращение менструаций в период кормления грудью, когда беременность физиологически не наступала, так как матери кормили грудью мальчика до 5-и лет, а девочку до 3-х лет. См.: Хакимова С. Заложники империи. Душанбе, 1998. С. 114. Современные исламские богословы в качестве одного из дозволенных способов контрацепции упоминают о методе прерванного полового акта, практикуемого мусульманами. См.: Любовь и секс в Исламе: Сборник статей и фетв. М.: Издательский дом «Ансар», 2004. С.47. Из-за отсутствия более или менее надежных источников информации трудно сказать, насколько этот метод был распространен в регионе Средней Азии, в частности в таджикском обществе.

[15] Опрос был проведен во всех регионах Таджикистана (выборка 900 женщин от 14 до 60 лет) Неправительственной организацией «Открытая Азия» при финансовой поддержке Европейского регионального бюро Всемирной организации здравоохранения. См.: Шарипова М. Некоторые формы гендерных стереотипов, распространенных в Таджикистане. Душанбе, 2002. С. 8.

[16] Опрос проводил Институт демографии Академии наук РТ в 2005 г. Выборка 690 женщин из всех регионов Таджикистана, возрастная группа 18-49 лет. См.: Исламов Ф. Тенденции демографического развития Республики Таджикистан. Душанбе, 2005. С.57.

[17] Если в 1955 году 6,9 тысяч женщин, имеющих 7 и более детей, получали ежемесячное государственное пособие, то в 1988 году эта цифра увеличилась до 64,1 тысячи. См.: Народное хозяйство Таджикской ССР в 1988 году: Статистический ежегодник / Государственный комитет по статистике Таджикской ССР. Душанбе: Ирфон, 1990. С.23-51.

[18] Исходя из этого, придавалось огромное значение физиологической способности женщины забеременеть и рожать желаемое количество детей. В связи с этим у таджиков, как и других народов Средней Азии, существовал комплекс представлений и ритуальных практик, направленных на стимулирование рождаемости. Если после замужества через определенное время не появлялись дети, женщины начинали прибегать к разным средствам, чтобы забеременеть. Так, по данным этнографических материалов, в таджикских семьях свекровь в первые же месяцы замужества готовила своей молодой невестке специальное сладкое блюдо «халво», так как эта пища считалась горячительной и невестка от этого должна была забеременеть. См.: Пещерева Е.М. Ягнобские этнографические материалы. Душанбе, 1976. С.56. Традиционным является посещение и поклонение святым местам, именуемым «мазары» (гробницы), в целях исцеления от бесплодия и облегчения родов. Несмотря на доступность современных медицинских услуг эта практика продолжает существовать, хотя в большинстве случаев она соблюдается беременными женщинами и ее близким окружением формально и имеет символическое значение.

[19] Опрос был проведен НПО «Открытая Азия» во всех регионах Таджикистана (выборка 900 женщин от 14 лет до 60 лет). См.: Шарипова М. Некоторые формы гендерных стереотипов распространенных в Таджикистане. Душанбе, 2002. С. 12.

[20] Опрос был проведен в 2003 г. среди 500 сельских семей в 13-ти районах Согдской области. См.: Исламов Ф. Тенденции демографического развития Республики Таджикистан. Душанбе, 2005. С.93-102.

[21] Опрос проводил Институт демографии Академии наук РТ в 2005 г. Выборка 690 женщин из всех регионов Таджикистана, возрастная группа 18-49 лет. См.: Исламов Ф. Тенденции демографического развития Республики Таджикистан. Душанбе, 2005. С.57.

[22] Опрос был проведен НПО «Открытая Азия» во всех регионах Таджикистана (выборка 900 женщин от 14 лет до 60 лет). См.: Шарипова М. Некоторые формы гендерных стереотипов распространенных в Таджикистане. Душанбе, 2002. С.15.

⇐ Предыдущая1234

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: