 |
По всей земле – такая тишь,
|
|
|
|
Разрешается в память мою.
И картавую песню воронью
Я пою, как могу. Я пою
Ну а ты, коль не хочешь - не слушай
пролистай, и вообще, не смотри
это прошлое рвётся наружу
из каких-то глубин, изнутри
и сверкает, хотя и неброско
и смешит, тормоша, теребя
тая снегом, как будто, иль воском
оставаясь живым для тебя
(95 -2015)
Я молод был и был нахал
ходил, бездумно рифмовал
любил девиц, любил и дам
и мог пить водку по утрам
не что бы выжить, кое-как
а просто так, а просто так
(2016)
***
Ударил гром, и молнии разряд
Начало положил дождю и смерчу
Что налетел, сметая все подряд,
И, походя, аллею изувечив
Переполох устроил и скандал
И солнце смыв, и напустив потёмки
Он небо, вместе с летом разорвал
Порвал и скомкал.
Стремительно накрыла землю тьма
метались люди - ужасом объяты
Как будто бы их всех сводил с ума
Внезапный Страшный Суд и час расплаты
Они неслись стремглав, во весь опор
За ними следом - грязные потоки
И мусор, листья, время, прочий сор
По горло забивали водостоки
Все уступало ветру и воде
Безумием наполнилась стихия
Тонули в наступившей черноте
Вокзал, пивной ларек, кулинария.
Так, до утра с небес текло, текло.
И вытекло, до донца, на рассвете.
Лишь продолжал, как тать, ломиться ветер
В забрызганное осенью стекло.
****
Зима на подходе. Всё ближе,
И ближе дыханье её.
И морось осенняя брызжет,
И правит свой пир вороньё.
Сбиваются дворники в стаи,
И в эти последние дни
Свои покидают места и
На юг улетают они
Летите же дворники с миром,
От скорых ненастий и вьюг!
Границам назло и ОВИРам,
Прорвав заколдованный круг.
Наградою - вольная воля
|
|
|
И будет даровано там
Вам море любви, алкоголя,
И улыбки блистательных дам.
О, знойные синие дали!
У нас же, на русский манер –
Ноябрь беспросветен и сер
И небо - бесчувственней стали.
Я видел - они улетали,
Хоть в это поверят едва ли
Ведь мифов о них не слагали
Ни Дарвин, ни Брем, ни Гомер...
***
Не птицы райской, в заветной куще
Раздастся глас
Но крик Вороны, чей клёкот лучше
Честней в сто раз
Пусть голос хриплый - по крайней мере
В нём - нет вранья.
Свои печали, свои потери
У Воронья
Дороже сыра вороне песни
А вид жратвы
Ей - безразличен. Неинтересен
И суд молвы
Но дар особый - вовек не смолкнуть
Картавой дан,
Он не доступен Лисе, и Волку
(Держи карррман)!
Её корона, её свобода –
Всегда при ней.
Кричит Ворона и это – кода
Холодных дней.
О пустоте
Снега не видно, но слякоть, и грязи - по пояс.
Может на север смотаться – покуда, не спятил?
Резко встряхнуться. Сесть на какой-нибудь поезд
И хоть на время развеять чумное заклятье
Сумрачных дней, что чадят отсыревшею "Примой"
С них, словно с водки палёной - похмелье и рвотные спазмы
Как пилигримы, составы проносятся мимо
Стань пассажиром, устрой себе маленький праздник
Вырвись из круга! Почувствуй себя Одиссеем
Пусть впереди - неизвестность, сирены, циклопы
Древние боги, в их пьяном и злобном веселье
Новая жизнь, новый бесценный опыт…
Есть куда двигаться? С Богом, езжай и не мешкай!
Каждая станция будет тебе словно веха
Выбери путь - доверяя "орлу" или "решке"...
Но от себя-то тебе никуда не уехать
И путешествуя, вдруг понимаешь ты цену
Бегствам своим – вечно, всюду встречаешь тебе тоже,
Что и вчера - кумачовые флаги на стенах
|
|
|
И пустоту, от которой сбежать невозможно
(89)
***
Идёт по улице прохожий,
Проходит день осенний, праздный,
Проходит дождь, и дрожь по коже
От этой жизни несуразной;
Идет трамвай по рельсам ржавым,
Несутся, брызгаясь, машины...
Идут солдаты строем бравым,
Идут минуты строем длинным...
И так идет за годом год,
Так жизнь сама собой идет
И незаметно вдруг проходит;
За часом - час, за мигом - миг:
Ты был недавно молод, вроде,
А поглядишь - уже старик.
Ты дряхл и глуп. И вот тебе
Глядит в лицо Небытие.
***
Рассеется туман событий
в мирах, предполагаемо, иных
из бостонских он соткан чаепитий
из пражских, или мюнхенских пивных
Там поутру прекрасен Капитолий
тиха Варфоломеевская ночь
и нагружая мозг свой алкоголем
ты, сам себе пытаешься помочь
Увидеть Рим, Царьград и пирамиды
Отели Калифорнии, Тибет...
А в жизни ты на них имеешь виды?
Вопрос дурацкий - думаю, что нет
Ты кончишь жизнь в прокуренной конторе
Прожив ее в смятении, в тоске
Тебе уже не будут сниться море
Дворцы и сфинксы, тени на песке
Ты станешь злой, капризной старой букой
Поставив точку скверную в конце
Однажды, в ноябре, с застывшей скукой
На сморщенном, как яблоко лице
Застынешь, словно кукла, без движенья
Последняя погаснет мысль в мозгах.
Не испытав большого сожаления,
Все выпьют на твоих похоронах
Прости – прощай! И Бог тебе судья...
Кому – в могилку, а кому - кутья
(нач. 90-х)
***
Зимы стремительный разбег
Встревожит дух.
Пол - ночи, падал легкий снег,
Как пух, как пух
Плясала вьюга по двору,
Сорвав засов,
С дверей - включая нас в игру
Теней и снов.
Впустила в комнату гостей
Из тьмы ночной
Птиц, светлых ангелов, чертей
Безумный рой.
Но крик внезапный петуха
Сон оборвет…
Такая, право, чепуха
Под Новый Год.
(90)
Тане Ш.
Кой меня чёрт идиота понёс
не пожалеть бы мне вскоре! -
в куртке и в кепке, в декабрьский мороз
в самую глушь, в Лысогорье
К нужной развилке подкинул меня
редкий случайный "уазик"...
ахал водила «ну что за фигня? -
нынче, почти уже праздник!
|
|
|
Завтра, считай, Новый год, ну а там, -
праздник затянет, как омут
добрые люди - сидят по домам,
хрен их погонишь из дому…" -
Сто километров - не крюк и не суть
в том, что всё это по пьяне...
просто я в гости решил заглянуть,
К тем, кто ко мне не заглянет...
О, как же прекрасна яичница с салом
скворчащим, плюющимся со сковородки!
Хозяйка, из нычки, бутылку достала
припрятанной водки
Не ждали, конечно, меня вы? Скучали?
Я тоже. Тоска пригвоздила, как колом.
Бывает, порой, одиноко ночами
мне в городе нашем. Без вас он не полон.
Как свой материк вы оставили Город
Ваш мир – покачнулся, и мой скоро рухнет
но тут мы продолжим вести разговоры
что раньше вели, на той крошечной кухне
столетнего дома, старинной укладки –
мышиного цвета купчина облезлый
но с лестницей в небо – к открытой площадке
с нависшей над нею зияющей бездной
***
Зевает черный жирный кот
скулит во сне собака
а за окошком ночь плывёт
из холода и мрака
по всей земле – такая тишь,
|
|
|
