Истоки вопроса раздела Польши.

Как уже было отмечено выше, стратегическая важность огромной польской территории интересовала европейские державы, несмотря на потерю государством авторитета. Наоборот, это обостряло их «аппетиты». Разумеется, в первую очередь судьба Польши интересовала соседей.

Традиционно считается, что в первую очередь в разделах была заинтересована Пруссия. Государство возникло в 1618 г. в результате объединения курфюршества Бранденбург и герцогства Пруссия под властью правителя из династии Гогенцоллернов, и после того, как в 1701г. курфюрст Фридрих III получает титул короля, государство получает статус королевства Пруссия. Особенность ситуации заключалась в том, что его территории были «разбросаны» на значительном расстоянии от Рейна до Немана, таким образом, консолидация владений путем присоединения пограничных территорий стало основной задачей. С этой целью создавалась мощная армия, получившая статус одной из сильнейших в Европе. Таким образом, внешняя политика набиравшего мощь государства имела вполне определенную стратегию с начало своего существования.

В середине XVII в. на пути объединения территории лежали Польские владения, и для Пруссии включение в свой состав части польского Поморья было принципиально для обеспечения собственной целостности, поскольку таким образом Бранденбург объединялся с Княжеской (Восточной) частью королевства. Поэтому сочетание двух факторов: территориальное положение Польских границ между прусскими владениями и  ее слабость создавали предпосылки для решения проблемы в пользу Пруссии и за счет Польши.[6]

В данном случае представляется необходимым рассмотреть истоки позиций трех держав, участвовавших в последовавших разделах. В первой четверти XVIII в. эти позиции в общих чертах уже наметились.

Как было отмечено выше, Пруссия оказалась наиболее прямо заинтересованной в территориальном переделе – слишком явно польская граница лежала на пути устранения чересполосицы. Уже на конечном этапе Северной войны проявляются захватнические цели Фридриха Вильгельма I (прусского короля), от которого совместно с пропрусски настроенным польским королем Августом II, России дважды (после полтавской битвы и в 1721г.) поступают предложения осуществить раздел. Любопытно, что в обоих случаях была предложена территория, практически совпадающая с полученной после первого раздела[7]. Еще более красноречиво говорит о намерениях Пруссии «Первое политическое завещание» 1752г. Фридриха II, в котором воссоединение прусского королевства с помощью Королевской (польской) Пруссии объявлено одним из главных условий выживания собственной страны.

Если намерения Пруссии, таким образом, были достаточно четко мотивированы и решались методами, не имевшими альтернатив, то позиция России в вопросе была не столь однозначной. Наметившиеся взаимоотношения России с Польшей определили направление политики, получившей названия «косвенного доминирования». Как было отмечено выше, в результате событий 1717 г. Россия стала гарантом ее политической стабильности, что обеспечивало влияние на политическую ситуацию в регионе. Такое положение – обеспечение авторитета мирным путем, несомненно, было выгодно для России. Провоцировать межрегиональный конфликт, когда выгодное влияние без территориальных переделов (которые в этих границах для России не были необходимы) не представлялось выгодным. С другой стороны, вполне очевидно было усиление Пруссии в случае, если ей удается реализовать свои претензии. Усиление столь значительное, что оно представляло бы опасность для России. Поэтому оба предложения Фридриха I были отвергнуты.

Неоднозначность позиции в данном случае заключалась в постоянной смене акцентов в польских контактах – будучи открытой для внешнего влияния государство постоянно попадало в зависимость от разных европейских монархий. Яркий пример – война за Польское наследство 1733-1734 гг., в которой приняла участие Франция с целью посадить на престол своего ставленника – Станислава Лещинского. Россия в этой ситуации сближается с Австрией, поскольку обе стороны были заинтересованы в сохранении власти за династией Веттингов[8]. Именно в этот момент складывается союз трех держав, в основе которого лежал Польский вопрос. В 1732 г. в Берлине был заключен договор «трех черных орлов», на основе которого державы, хотя и руководствуясь различными мотивами, действовали сообща. И, несмотря на то, что союз оказался недолговечным (прежде всего в силу разрозненности конечных целей союзников), совместные действия в регионе получили основу. Цели Австрии в данном случае были спровоцированы заинтересованностью в польском вопросе России и Пруссии. Для нее наиболее принципиальным было не допустить слишком значительного усиления соседей (прежде всего Пруссии). Поэтому в случае, если ей не удавалось препятствовать расширению ее территорий, необходимо было не оказаться «обделенной» и также максимально усилить свои позиции.

Тенденция «вторичной» заинтересованности Австрии в разделе – как стремление не допустить осуществлений важного события в соседнем регионе без своего участия сохранится и отразится на ходе разделов. У Австрии не было ни прямых территориальных намерений, как у Пруссии, ни традиционно выстроенных покровительственно-подчиненных отношений, обусловивших безоговорочную необходимость присутствия, как в случае России. Однако все три державы осознавали необходимость совместных действий – как с целью не провоцировать конфликт между собой, так и для формирования определенной сплоченности перед возможным противодействием европейских держав. Отсюда сразу наметившаяся тройственность вопроса и в целом, за исключением систематических периодов охлаждения, готовность идти на компромиссы, вступая в отношения «дележа», а не единоличного захвата.

Для России подчиненность собственных интересов чужим гораздо актуальнее встанет уже непосредственно перед разделом – в правление Екатерины II, когда на первое место для нее выступит юго-западное направление и сохранение мира с соседями будет необходимо в условиях русско-турецкого противостояния.