 |
Глава 16. Где доказывается, что в самых затруднительных обстоятельствах храбрые люди не теряют мужества, а здоровые желудки – аппетита
|
|
|
|
Маленький отряд несся карьером вперед, переправился вброд через незнакомую речку и оставил влево от себя город, который Атос считал Даргемом. За всю дорогу всадники не проронили ни одного слова и ни разу не оглянулись назад.
Наконец они заметили небольшой лесок и, в последний раз пришпорив лошадей, устремились в него.
Здесь, за густой завесой зелени, скрывавшей их от взоров преследователей, они остановились, чтобы обсудить положение. Лошадей, не расседлывая и не разнуздывая, дали прогулять двум лакеям, а Гримо поставили на часах.
– Позвольте обнять вас, мой друг! – сказал Атос д'Артаньяну. – Вы наш спаситель, и мы гордимся вами, как истинным героем.
– Атос прав: я тоже не могу на вас надивиться, – добавил Арамис, сжимая его в своих объятиях. – Чего бы вы только не совершили, с вашим умом, верным глазом и железной рукой, служа порядочному человеку!
– Теперь, – сказал гасконец, – когда дело кончилось благополучно, я готов принять ваши похвалы и любезности за себя и за Портоса. Времени у нас достаточно, продолжайте в том же духе.
Слова д'Артаньяна напомнили друзьям о том, что они были обязаны своим спасением также Портосу, и они горячо пожали ему руку.
– Теперь все дело в том, – сказал Атос, – чтобы не бежать как угорелым куда глаза глядят. Нужно выработать план действий. Что нам предпринять?
– Что нам предпринять? Черт возьми, это решить нетрудно!
– Если нетрудно, так скажите, д'Артаньян.
– Мы должны добраться до ближайшей гавани и, сложив наши скудные средства, нанять на них корабль, который отвезет нас во Францию. Лично я жертвую на это все свои деньги до последнего гроша. Жизнь – самое ценное сокровище, а наша жизнь, надо сказать правду, висит сейчас на волоске.
|
|
|
– А ваше мнение, дю Валлон? – спросил Атос.
– Я вполне согласен с д'Артаньяном, – сказал Портос. – Эта Англия отвратительная страна.
– Вы твердо решили уехать? – спросил Атос д'Артаньяна.
– Разумеется, черт возьми, – сказал тот. – Не вижу, что бы могло меня удержать здесь.
Атос переглянулся с Арамисом.
– Что же, поезжайте, друзья мои, – сказал тот со вздохом.
– Как – поезжайте? – спросил д'Артаньян. – Вы хотите сказать: поедем?
– Нет, мой друг, – сказал Атос. – Мы должны расстаться.
– Расстаться! – вскричал д'Артаньян, пораженный этой неожиданной новостью.
– Ба! – произнес Портос. – Зачем нам расставаться, раз мы вместе?
– Потому что вы данное вам поручение исполнили и можете, даже должны вернуться во Францию, а мы своего дела не завершили.
– Как – не завершили? – спросил д'Артаньян, с удивлением глядя на Атоса.
– Да, мой друг, – кротко, но твердо ответил Атос. – Мы приехали сюда защищать короля Карла; мы его плохо берегли, и теперь нам надо спасти его.
– Спасти короля? – воскликнул д'Артаньян, переводя изумленный взор с Атоса на Арамиса.
Тот только утвердительно кивнул головой.
Д'Артаньян с глубоким состраданием посмотрел на обоих друзей: у него явилась мысль, что они помешались.
– Неужели вы говорите серьезно, Атос? – сказал д'Артаньян. – Король окружен целым войском, которое ведет его в Лондон. Войском этим командует мясник или сын мясника полковник Гаррисон. Сразу по прибытии короля в Лондон начнется суд. За это я могу поручиться, так как достаточно слышал об этом из уст самого Кромвеля и знаю, что произойдет.
Атос снова переглянулся с Арамисом.
– По окончании процесса приговор будет немедленно приведен в исполнение, – продолжал д'Артаньян. – О, господа пуритане не любят откладывать дело в долгий ящик!
– А как вы думаете, к чему приговорят короля? – спросил Атос.
|
|
|
– Боюсь, что к смертной казни: мятежники слишком яростно боролись с Карлом Первым, чтобы надеяться на его прощение, и им остается только одно средство – уничтожить его. Разве вы не знаете, что сказал Кромвель во время посещения Парижа, когда ему показали Венсенский замок, где был заключен принц Вандом?
– Что же он сказал? – спросил Портос.
– Когда имеешь дело с принцами, прикасаться можно только к их голове.
– Я слышал об этом, – сказал Атос.
– Так неужели вы думаете, что теперь, захватив короля, он отступит от своего правила?
– О нет, я вполне с вами согласен. Но тем больше оснований не покидать короля, когда ему угрожает такая опасность.
– Атос, вы начинаете сходить с ума!
– Нет, мой друг, – кротко возразил дворянин. – Лорд Винтер приехал за нами во Францию и привел нас к королеве Генриетте. Ее величество оказала нам честь, пригласив меня и д'Эрбле для защиты своего супруга; мы дали королеве слово, и этим словом отдали ей все. Мы отдали в ее распоряжение свою силу, свои способности – словом, свою жизнь. Мы теперь должны сдержать свое слово. Как вы полагаете, д'Эрбле?
– Да, – подтвердил Арамис, – мы обещали.
– Затем, – продолжал Атос, – у нас есть еще другая причина; слушайте хорошенько. Все во Франции прогнило и пришло в упадок. У нас есть десятилетний король, который сам еще не знает, чего хочет; у нас есть королева, ослепленная своей запоздалой страстью; у нас есть министр, управляющий Францией, как огромной фермой, то есть занятый только тем, как бы выжать из нее побольше золота с помощью итальянского лукавства и интриг; у нас есть принцы, которые стоят в эгоистической оппозиции и добьются только того, что урвут у Мазарини немного золота или клочок власти. Я служил им не потому, что люблю их (богу известно, что я ценю их не больше, чем они стоят, а стоят они немного), но по убеждению. Сейчас другое дело; здесь я встретил на своем пути истинное несчастье, несчастье, постигшее короля и затрагивающее судьбы всей Европы; и я решил служить этому королю. Если нам удастся спасти его, это будет прекрасно; если мы умрем за него, это будет благородно.
– Но ведь вы наперед знаете, что погибнете, – сказал д'Артаньян.
– Мы боимся, что да, и скорбим лишь о том, что умрем вдали от вас.
|
|
|
– Что же вы будете делать в чужой, враждебной стране?
– В молодости я путешествовал по Англии и говорю по-английски, как англичанин; Арамис тоже немного знает этот язык. О, если бы вы были с нами, друзья мои! Объединившись вновь после двадцатилетней разлуки, мы вчетвером с вами, д'Артаньян, и с вами, Портос, могли бы сразиться не только с Англией, но с целыми тремя королевствами.
– И вы обещали королеве Генриетте, – продолжал д'Артаньян раздраженно, – проникнуть в лондонский Тауэр, перебить сто тысяч солдат и победить, несмотря на волю всего народа и честолюбие такого человека, как Кромвель? Вы не видали этого человека – ни вы, Атос, ни вы, Арамис.
Знайте, это гениальный человек, который очень напоминает мне нашего кардинала – не этого, а того, великого. Не берите же на себя слишком много.
Умоляю вас, милый Атос, не жертвуйте собой напрасно. Когда я на вас смотрю, вы кажетесь мне благоразумным человеком; но послушать вас, вы совсем сумасшедший. Помогите же мне, Портос! Что вы думаете об этом? Скажите откровенно.
– Ничего хорошего, – ответил Портос.
– Послушайте, – продолжал д'Артаньян, досадуя, что Атос прислушивается не к его словам, а к своему внутреннему голосу. – Я никогда не даю плохих советов. Так вот, поверьте мне, ваша миссия закончена, закончена с честью. Вернитесь во Францию с нами!
– Друг мой, – сказал Атос, – наше решение непоколебимо.
– Быть может, у вас есть какие-нибудь другие побуждения, которых мы не знаем?
Атос улыбнулся.
Д'Артаньян сердито хлопнул себя по ляжке и принялся приводить самые убедительные доводы, какие только могли прийти ему в голову. Но на все его слова Атос улыбался – спокойно и ясно, а Арамис только качал головой.
– Ну, хорошо же! – воскликнул наконец д'Артаньян, выходя из себя. – Пусть будет по-вашему! Раз уж вы непременно этого хотите, ляжем костьми в этой гнусной стране, где вечно холодно, где туман считается хорошей погодой, дождь – туманом, а поток – дождем, где солнце похоже на луну, а луна на сыр. Впрочем, если уж надо умереть, то не все ли равно где: здесь или в другом месте?
|
|
|
– Но не забывайте, дорогой друг, – сказал Атос, – что здесь придется умереть раньше срока.
– Ба! Немного раньше, немного позже, стоит ли об этом говорить?
– А я так удивляюсь, что мы все еще живы, – произнес задумчиво Портос.
– Не беспокойтесь, Портос, смерть не заставит себя ждать, – отвечал д'Артаньян. – Значит, решено, и если Портос не имеет ничего против…
– Я, – сказал Портос, – готов на все, что вам угодно… К тому же я нахожу прекрасным то, что сейчас говорил граф де Ла Фер.
– Но ваша будущность, д'Артаньян? Ваши честолюбивые надежды, Портос?
– Наша будущность, наши честолюбивые надежды! – ответил д'Артаньян с каким-то лихорадочным возбуждением. – Где уж нам этим заниматься, раз мы спасаем короля? Когда король будет спасен, соберем всех его друзей, разобьем наголову пуритан, завоюем Англию, вернемся с королем в Лондон, усадим его на престол…
– И он сделает нас герцогами и пэрами, – добавил Портос, и глаза его радостно заблестели, хотя такое будущее и походило на сказку.
– Или он забудет нас, – произнес д'Артаньян.
– О! – промолвил Портос.
– А разве этого не бывало, друг Портос? Мне кажется, мы оказали некогда Анне Австрийской услугу, немногим уступающую той, которую мы намереваемся оказать Карлу Первому. А это не помешало королеве Анне Австрийской забыть нас на целые двадцать лет.
– И все же, д'Артаньян, – сказал Атос, – разве вы жалеете о том, что оказали ей услугу?
– О нет! – сказал д'Артаньян. – Признаюсь даже, что воспоминание об этом утешало меня в самые неприятные минуты моей жизни.
– Вот видите, д'Артаньян, государи часто бывают неблагодарны, но бог никогда.
– Знаете, Атос, – сказал д'Артаньян, – мне кажется, что если бы вы встретили на земле черта, вы и его умудрились бы затащить с собой на небо.
– Итак?.. – сказал Атос, протягивая руку д'Артаньяну.
– Итак, решено, – сказал д'Артаньян. – Я нахожу, что Англия прелестная страна, и я в ней остаюсь, но только с одним условием.
– С каким?
– Чтобы меня не заставляли учиться английскому языку.
– Теперь, друг мой, – произнес торжественно Атос, – клянусь всевидящим богом и своим незапятнанным именем, что провидение отныне за нас и что мы все четверо вернемся во Францию.
– Аминь, – сказал д'Артаньян. – Но, сознаюсь, я уверен как раз в обратном.
– Ах, этот д'Артаньян! – заметил Арамис. – Он так похож на парламентскую оппозицию, которая говорит «нет», а делает «да».
– И тем временем спасает отечество, – промолвил Атос.
– Ну, теперь, когда все решено, – сказал Портос, потирая руки, – пора подумать и об обеде. Если память мне не изменяет, мы всегда обедали, даже при самых опасных обстоятельствах.
|
|
|
– Стоит говорить об обеде в стране, где лакомятся вареной бараниной, запивая ее пивом! Кой черт занес вас в такую страну, Атос? Ах, извините, – добавил с улыбкой д'Артаньян, – я и забыл, что вы уже не Атос. Но все равно. Каковы же ваши планы насчет обеда, Портос?
– Мой план?
– Да, у вас есть какой-нибудь план?
– Нет. Я голоден, вот и все.
– Черт возьми, я тоже голоден, но одного голода мало. Нужно найти что-нибудь съедобное, и если вы не собираетесь жевать траву вместе с лошадьми…
– Ах, – произнес Арамис, который менее Атоса был равнодушен ко всему земному, – помните, каких прекрасных устриц мы едали в Парпальо?
– А баранину с солончаковых пастбищ? – прибавил Портос, облизываясь.
– Но ведь с нами, – сказал д'Артаньян, – наш друг Мушкетон, который так услаждал нашу жизнь в Шантильи.
– Это правда, – согласился Портос, – у нас есть Мушкетон, но с тех пор, как он сделался управляющим, он стал ужасно неповоротлив. Пригласим его все же. Эй, Мустон! – ласково позвал Портос, желая задобрить своего слугу.
Мушкетон явился. У него был весьма жалкий вид.
– Что с вами, милейший Мустон? – спросил д'Артаньян. – Вы больны?
– Нет, сударь, я очень голоден, – ответил Мушкетон.
– Ну вот, по этому самому делу мы вас и позвали, милейший Мустон. Не можете ли вы поймать в силок несколько таких же чудесных кроликов и куропаток, из которых вы делали превкусные соусы в гостинице… черт возьми, не могу вспомнить ее названия.
– В гостинице… – сказал Портос. – Черт возьми, я тоже не могу припомнить.
– Это неважно. И с помощью лассо несколько бутылок старого бургундского, которое так быстро вылечило вашего барина от ушиба?
– Увы, сударь! – возразил Мушкетон. – Боюсь, что такие вещи в этой ужасной стране – редкость. Я думаю, что нам всего лучше прибегнуть к гостеприимству владельца домика, который виден там на опушке леса.
– Как? Здесь поблизости есть дом? – спросил д'Артаньян.
– Да, сударь, – ответил Мушкетон.
– Отлично. Пусть будет по-вашему, мой друг, пойдем просить обеда у владельца этого дома. Господа, что вы на это скажете? Не находите ли вы совет Мушкетона разумным?
– А если владелец окажется пуританином? – спросил Арамис.
– Тем лучше, черт возьми! – ответил д'Артаньян. – Если он пуританин, мы сообщим ему, что короля взяли в плен, и он в честь этого события накормит нас белыми курами.
– А если он окажется роялистом? – заметил Портос.
– В таком случае мы с самым траурным видом ощиплем у него черных кур.
– Счастливый вы человек, д'Артаньян, – сказал Атос, невольно улыбаясь находчивости неунывающего гасконца, – в любом положении способны балагурить.
– Что поделаешь! – отвечал д'Артаньян. – Я родился в стране, где небо всегда безоблачно.
– Не то что здесь, – сказал Портос, протягивая вперед руку, чтобы проверить, действительно ли его щеку задела дождевая капля.
– Едем, едем, – сказал д'Артаньян, – вот еще одна причина, чтобы пуститься в путь… Эй, Гримо!
Гримо явился.
– Ну, Гримо, мой друг, не заметили ли вы чего-нибудь? – спросил д'Артаньян.
– Ничего, – отвечал Гримо.
– Глупцы! – сказал Портос. – Они даже не проследуют нас. О, будь мы на их месте!
– Да, они дали промах, – сказал д'Артаньян. – Я охотно перекинулся бы парой слов с Мордаунтом в этой маленькой Фиваиде. Посмотрите, какое удобное место, чтобы уложить человека.
– Положительно, господа, – сказал Арамис, – я нахожу, что сыну далеко до матери.
– Эх, милый друг, подождите! – сказал Атос. – Не прошло и двух часов, как мы с ним расстались, и он еще не знает, в какую сторону мы поехали и где мы. Мы скажем, что он уступает своей матери, только тогда, когда высадимся во Франции, если нас здесь не убьют или не отравят.
– А пока давайте пообедаем, – сказал Портос.
– О да, – сказал Атос. – Я страшно голоден.
– Я тоже, – прибавил д'Артаньян.
– Смерть черным курам! – воскликнул Арамис.
И четверо друзей, руководимые Мушкетоном, направились к домику, стоявшему на опушке леса. К ним вернулась их обычная беспечность, так как они снова были вместе и в полном ладу, как сказал Атос.
|
|
|
