 |
Глава 44.СИЛА И УМ (Продолжение)
|
|
|
|
Портос подошел к окну, взял один из железных прутьев обеими руками, потянул его к себе и согнул, как лук, так что оба конца вышли из своих гнезд, где они, скрепленные цементом, плотно сидели тридцать лет.
– Вот, мой друг, – сказал д'Артаньян, – чего не мог бы сделать кардинал, несмотря на все свои дарования.
– Выдернуть еще один? – спросил Портос.
– Нет, одного вполне достаточно: теперь человек тут пройдет.
Портос попробовал просунуть в отверстие свой торс, и это ему удалось.
– Да, – сказал он.
– Действительно, хорошее отверстие. Теперь просуньте туда руку, – сказал ему д'Артаньян.
– Куда?
– В это самое отверстие.
– Зачем?
– Вы это сейчас узнаете. Просуньте же.
Портос повиновался, послушный, как солдат, и просунул руку сквозь решетку.
– Отлично, – сказал д'Артаньян.
– Значит, дело налаживается?
– Чудесно, мой друг.
– А теперь что делать?
– Ничего.
– Значит, все кончено?
– Нет еще.
– Мне все же хотелось бы понять, в чем дело, – заметил Портос.
– Слушайте, друг мой, и вы поймете с двух слов. Как видите, дверь караулки отворяется.
– Вижу.
– Два солдата, которые будут сопровождать кардинала, пройдут через этот двор.
– Они уже выходят.
– Только бы они затворили дверь караулки. Отлично. Они ее затворили.
– А дальше что?
– Тише. Они могут нас услышать.
– Так я опять ничего не узнаю?
– Нет, узнаете. По мере того как вы будете действовать, вы все поймете.
– Все же я предпочел бы…
– Зато это будет приятная неожиданность.
– В самом деле… Вы правы, – сказал Портос.
– Т-с…
Портос замолчал и замер на месте. Действительно, два солдата направились к окну, потирая себе руки, так как на дворе стоял февраль и было холодно.
|
|
|
В эту минуту дверь караулки отворилась, и кто-то позвал одного из солдат. Тот оставил своего товарища и возвратился в караулку.
– Это не портит дела? – спросил Портос.
– Нет, все идет отлично, – ответил д'Артаньян. – Теперь слушайте. Я подзову солдата и заведу с ним разговор, как сделал это вчера с одним из его товарищей, помните?
– Да, только я не понял ни одного слова из того, что он говорил.
– Он говорил с сильным акцентом. Но выслушайте внимательно все, что я вам скажу. Все дело в точности выполнения.
– Отлично. Точное выполнение – это по моей части.
– Я это знаю, черт возьми, и потому рассчитываю на вас.
– В чем же дело?
– Я подзову этого солдата и заговорю с ним.
– Я это уже слышал.
– Я повернусь влево, так что он окажется по правую руку от вас, когда встанет на скамью.
– А если он не встанет?
– Встанет, будьте покойны. В тот момент, когда он встанет на скамью, протяните вашу страшную руку и схватите его за горло. Потом приподымите его, как Товия поднял рыбу за жабры, и втащите в нашу комнату, стараясь прижимать его посильнее, чтобы он не крикнул.
– Хорошо, – сказал Портос. – А если я задушу его?
– Одним швейцарцем будет меньше. Но этого, надеюсь, не случится. Вы осторожно положите его здесь, мы свяжем его и, засунув в рот кляп, приищем где-нибудь для него местечко. Таким образом мы достанем для начала мундир и шпагу.
– Чудесно! – сказал Портос, глядя на д'Артаньяна с глубочайшим восхищением. – Но одного мундира и одной шпаги мало для двоих.
– Так что же? Ведь есть еще его товарищ…
– Вы правы, – сказал Портос.
– Итак, когда я кашляну, протяните руку, это будет сигналом.
– Хорошо.
Оба друга заняли назначенные места, так что Портос оказался совершенно скрыт от глаз солдата, проходившего в это время мимо окна.
– Здравствуйте, приятель, – сказал д'Артаньян самым любезным и мягким тоном.
– Допрый вечер, сутарь, – ответил солдат с ужасным акцентом.
|
|
|
– Вам, кажется, не очень тепло? – спросил д'Артаньян.
– Брр, – был ответ солдата.
– Я думаю, стаканчик вина доставил бы вам удовольствие?
– Стаканшик вина? Я пы от нефо не откасался.
– Рыба клюет! Рыба клюет! – прошептал д'Артаньян Портосу.
– Понимаю, – сказал Портос.
– У меня здесь есть бутылочка вина, – продолжал д'Артаньян.
– Путылочка?
– Да.
– Полная путылка?
– Полная, и она – ваша, если вы согласны выпить ее за мое здоровье.
– Э-э, – сказал солдат, приближаясь к окну, – я ошень пы хотел.
– Так берите бутылку, мой друг, – сказал д'Артаньян.
– С утофольстфием. Здесь, кашется, есть скамейка.
– Да, словно нарочно для этого поставлена. Влезайте на нее… Так, отлично, друг мой.
И д'Артаньян кашлянул.
В ту же минуту Портос, быстрее молнии, протянул руку, словно железными тисками схватил солдата за горло, поднял его, втащил в отверстие, чуть не содрав с него кожу по дороге, и опустил его на пол у ног д'Артаньяна, который, дав солдату только вздохнуть, тотчас же заткнул ему рот своим шарфом и принялся раздевать его с ловкостью и быстротой человека, научившегося этому делу на поле битвы.
Связав солдата по рукам и ногам, друзья засунули его в камин, где огонь был заранее потушен.
– Вот мундир и шпага, – сказал Портос.
– Я возьму их, – сказал д'Артаньян. – Если и вам нужны мундир и шпага, вы должны еще раз проделать то же. Да вот, кстати, и другой солдат уже вышел из караулки, направляясь к нам.
– Мне кажется опасным дважды повторять один прием, – сказал Портос. – Что раз удалось, второй раз, говорят, может сорваться. Если случится неудача, тогда все пропало. Лучше я сойду вниз, нападу на него незаметно, скручу и тогда уж притащу сюда.
– Хорошо, – согласился д'Артаньян.
– Будьте же наготове, – сказал Портос, – проскальзывая в оконное отверстие.
Все произошло так, как ожидал Портос. Гигант притаился на пути солдата, схватил его за горло, заткнул ему рот, связал и, словно спеленатую мумию, просунул в отверстие окна, после чего сам последовал за ним.
Второго узника раздели тем же манером, что и первого. Его уложили на кровать и привязали к ней ремнями. Так как кровать была из массивного дуба, а ремни двойные, то друзья наши могли быть за второго узника так же спокойны, как и за первого.
|
|
|
– Отлично, – сказал д'Артаньян. – Лучшего желать нельзя. А теперь примерьте-ка мундир этого молодца. Сомневаюсь, чтобы он был вам впору. Но если он окажется слишком узок, не горюйте: вам довольно будет перевязи и шпаги, а главное, шляпы с красными перьями.
К счастью, второй швейцарец был великаном, так что, хоть местами швы и затрещали, мундир отлично налез на Портоса.
Несколько минут слышалось только шуршание сукна, пока Портос и д'Артаньян торопливо переодевались.
– Готово, – сказали они в одно и то же время.
– Ну, друзья, – обратились они к обоим солдатам, – с вами ничего дурного не случится, если вы хорошо будете себя вести, но попробуйте только шевельнуться, и вам конец.
Солдаты лежали, совсем присмирев. Познакомившись с увесистым кулаком Портоса, они поняли, что шутить здесь не приходится.
– А теперь, – сказал д'Артаньян, – вы, вероятно, желаете, Портос, понять все до конца?
– Конечно.
– Ну так вот, мы спустимся во двор.
– Так.
– Займем места этих двух молодцов.
– Хорошо.
– Станем прохаживаться взад и вперед.
– Это будет неплохо, так как на дворе прохладно.
– Через минуту камер-лакей вызовет солдат, как вчера и третьего дня.
– Мы откликнемся.
– Наоборот, мы не станем откликаться.
– Как хотите. Я не настаиваю.
– Итак, мы не станем откликаться, а только надвинем шляпы на глаза и отправимся эскортировать его преосвященство.
– Куда же мы пойдем? – спросил Портос.
– Куда пойдет кардинал – к Атосу. Вы думаете, он нам не обрадуется?
– О! – воскликнул Портос. – Я понял!
– Подождите ликовать, Портос. Честное слово, вы еще не все поняли, – сказал д'Артаньян насмешливо-самодовольным тоном.
– Что же будет дальше?
– Идите за мной, – ответил д'Артаньян. – Поживем – увидим.
С этими словами д'Артаньян бесшумно спрыгнул через окно во двор. Портос последовал за ним, хотя с большим трудом и с меньшей ловкостью.
У связанных солдат зуб на зуб не попадал от страха.
Не успели д'Артаньян и Портос соскочить во двор, как одна из дверей отворилась, и камердинер крикнул:
|
|
|
– Караульные!
Дверь караулки тоже отворилась, и чей-то голос крикнул:
– Ла Бргойер и дю Бертуа, идите!
– Кажется, меня зовут Ла Брюйером, – заметил д'Артаньян.
– А меня дю Бертуа, – сказал Портос.
– Где вы? – спросил камердинер, который со свету он мог разглядеть в темноте наших героев.
– Мы здесь, – сказал д'Артаньян; затем, обернувшись к Портосу, спросил:
– Что вы на это скажете, дю Валлон?
– Скажу, что если так будет и дальше, это премило!
Оба новоявленных солдата важно последовали за камердинером, который отворил дверь прихожей, затем другую, которая, видимо, вела в приемную, и, указав на две табуретки, сказал:
– Приказ будет совсем простой: вы должны пропустить только одну особу, слышите вы, никого больше. Повинуйтесь этой особе беспрекословно. А когда вернетесь, ждите, пока я отпущу вас.
Камердинер был хорошо знаком д'Артаньяну: это был не кто иной, как Бернуин, который за последние полгода раз десять провожал его к кардиналу. Поэтому д'Артаньян вместо ответа пробормотал «ja» с превосходным немецким акцентом и без признака гасконского.
Что касается Портоса, то д'Артаньян велел ему, если уж молчать станет невтерпеж, проговорить только пресловутое «tarteifle»[28].
Бернуин удалился, заперев за собой дверь.
– Ого! – сказал Портос, услышав, как ключ повернулся в замке. – Здесь, кажется, в обычае держать людей на запоре. Мы, видимо, променяли одну тюрьму на другую, теперь мы сидим в оранжерее. Не знаю, что выиграли мы от этого.
– Портос, друг мой, оставьте ваши сомнения и не мешайте мне думать.
– Думайте себе на здоровье, – ответил Портос, придя в дурное расположение духа оттого, что дело приняло совсем неожиданный оборот.
– Мы прошли восемьдесят шагов, – шептал про себя д'Артаньян, – поднялись на шесть ступенек, и здесь, как сейчас сказал мой знаменитый друг дю Валлон, должен находиться этот другой, параллельный нашему павильон, который называется оранжерейным: граф де Ла Фер, по-видимому, где-то рядом. Только двери заперты.
– Вот так затруднение! – сказал Портос. – Стоит только двинуть плечом…
– Ради бога, Портос, мой друг, поберегите ваши руки для другого случая, если хотите, чтобы от них был толк. Разве вы не слышали, что сейчас сюда должен кто-то прийти?
– Слышал.
– Ну, так он сам и отопрет вам двери.
– Но, мой дорогой, – возразил Портос, – если он узнает нас и поднимет крик, мы пропали: не хотите же вы, в самом деле, чтобы я прикончил эту духовную особу? Такие приемы годятся только с немцами или англичанами…
– Упаси нас боже от этого! – сказал д'Артаньян. – Молодой король, пожалуй, и сказал бы нам спасибо, но королева не простила бы нам, а с ее чувствами мы должны считаться. Нет, у меня совсем другой план. Предоставьте мне действовать, и мы повеселимся.
|
|
|
– Тем лучше, – сказал Портос, – мне уже хочется веселиться.
– Тише, – сказал д'Артаньян. – Вот и он.
Действительно, в смежной комнате послышались легкие шаги. Через минуту дверь заскрипела на петлях, и на пороге показался человек, закутанный в коричневый плащ, с низко надвинутой на лоб фетровой шляпой и с фонарем в руках.
Портос прижался к стене, но, как ни старался, не мог остаться незамеченным. Человек в плаще протянул ему фонарь со словами:
– Зажгите лампу на потолке.
Потом, обращаясь к д'Артаньяну, он сказал:
– Вы знаете приказ?
– Ja, – ответил гасконец, твердо решив ограничиться одним этим немецким словом.
– Tedesco? – проговорил человек в плаще. – Va bene[29].
И, подойдя к двери против той, через которую он вошел, он отпер ее и исчез, затворив дверь за собой.
– А теперь, – сказал Постое, – что мы будем делать?
– Теперь мы воспользуемся вашим плечом, если дверь эта окажется запертою. Всему свое время, друг Портос, и все на своем месте для тех, кто умеет ждать. Но сначала завалите чем-нибудь дверь, через которую мы вошли сюда; а после этого мы последуем за ним.
Оба друга тотчас принялись за дело и забаррикадировали дверь мебелью, какая была в комнате. Войти в дверь теперь стало невозможно, тем более что она отворялась внутрь.
– Так, – сказал д'Артаньян, – сейчас мы можем быть спокойны, что на нас не нападут с тыла. Вперед!
|
|
|
