 |
Предотвращение неврозов и проблема культуры.
|
|
|
|
Бесчисленные жгучие вопросы, вытекавшие из моей работы врача-сексолога, настоятельно побуждали меня выслушать мнение Фрейда. Несмотря на ободряющие слова, которыми он отреагировал во время одной из прошлых бесед на мое намерение открыть консультацию для малообеспеченных по сексуальным вопросам, я не был уверен в его согласии. Атмосфера организации психоаналитиков характеризовалась скрытым напряжением. Я пытался побудить коллег занять четкую позицию, отдавая себе отчет в социальной значимости своей работы и не собираясь делать из этого тайну. До меня дошли первые клеветнические слухи, оскорбительные в сексуальном отношении.
После публикации в «Журнале психоаналитической педагогики» моих статей о необходимости сексуального просвещения детей поползли слухи, будто я заставлял детей наблюдать за половым актом родителей, а во время аналитических сеансов злоупотреблял ситуацией перенесения, вступая в интимные отношения с пациентками, и т. п. Я знал, что это была типичная реакция людей, потерпевших неудачу в половой жизни, и знал, что ничто не может сравниться по степени ненависти с этой реакцией, так как ничто в нашем мире не соизмеримо с этой немой, поистине убийственной причиной человеческих страданий. Ведь даже убийство на войне дает человеку ощущение героического страдания, а здесь остается только страдание. Люди со здоровым ощущением жизни во все времена клеймились, и это клеймо низости из страха и чувства вины выжигали на них носители строгой морали и противоестественных фантазий. В обществе не было ни одной организации, которая взялась бы отстаивать здоровое ощущение жизни. Я пытался при всех условиях перевести дискуссию с личного уровня на профессиональный. Было ясно, в чем заключалась цель этих клеветнических слухов.
|
|
|
Мой доклад о профилактике неврозов состоялся 12 декабря 1929 г. в узком кругу фрейдистов. Эти заседания, которые созывались раз в четыре недели в доме Фрейда, были доступны только активистам Психоаналитического объединения. Все знали о важности того, что там говорилось, и решений, принимавшихся в результате дискуссий. Следовало тщательно обдумать, что стоило говорить. Психоанализ стал движением, охватившим весь мир и вызывавшим жаркие споры. На психоаналитиков ложилась большая ответственность, не позволявшая отделываться полуправдой, и я должен был представить проблему такой, какова она была. Моя сексуально-политическая работа обрела собственные рамки. На собрания, которые я устраивал, стекались тысячи людей, желавшие услышать мое мнение о социальном и сексуальном убожестве в обществе.
Люди из всех социальных кругов, люди всех профессий задавали и получали ответы на следующие типичные вопросы:
Что делать, если влагалище женщины сухо, но она испытывает желание? Как часто можно совершать половой акт?
Возможна ли интимная близость во время месячных?
Что делать в случае неверности жены?
Что делать, если муж не удовлетворяет жену, если половой акт слишком краток?
Допустимо ли сношение в позе «сзади»?
Почему наказуем гомосексуализм?
Что делать женщине, если муж хочет, а она — нет?
Что можно предпринять против бессонницы?
Почему мужчины так охотно рассказывают друг другу об отношениях с женщинами?
Наказуема ли в Советской России половая близость между братьями и сестрами?
Тяжелобольная жена одного рабочего годами была прикована к постели. У него было трое маленьких детей и 18-летняя дочь. Она заменила мать детям, заботилась о них и об отце. На протяжении многих лет семья жила хорошо. Отец работал, проявлял заботу о больной жене. Дочь очень хорошо относилась к братьям и сестрам, поддерживала порядок в доме и спала с отцом. Но начавшиеся вокруг семьи сплетни привели к вмешательству полиции нравов. Отец был арестован, обвинен в кровосмешении и на многие годы упрятан в каторжную тюрьму.
|
|
|
Дети попали в приют. Семья развалилась. Дочке пришлось идти в прислуги. Почему возможно такое?
Что делать тем, которые хотят любить друг друга, когда в той же комнате спит много народу?
Почему врачи не хотят помогать беременной женщине, которая не хочет или не может иметь ребенка?
Моей дочери всего семнадцать, а у нее уже есть парень. Это не повредит? Он ведь не хочет жениться на ней.
Встречаться сразу со многими — это очень плохо?
Девушки только валяют дурака. Как быть в таких случаях?
Я совсем одна, мечтаю о друге, а стоит кому-то такому появиться, пугаюсь.
Мой муж ходит на сторону. Что мне делать? Я хотела бы поступить так же. А можно ли?
Я живу на 20 шиллингов в неделю. Моя девушка хочет пойти в кино, но денег не хватает. Что сделать, чтобы девушка, которую я люблю, не ушла к другому?
Я живу с женой уже восемь лет. Мы любим друг друга, но в постели у нас ничего не получается. Я присматриваю себе другую женщину. Что делать?
Моему ребенку три года, и он все время играет с членом. Я пытаюсь его наказывать, но это не помогает. Это плохо?
Я онанирую ежедневно, бывает, по три раза в день. Вредит ли это здоровью?
Циммерман (швейцарский приверженец сексуальной реформы. — Прим.авт.)говорит, что для предотвращения зачатия следует не допускать истечения семени, а значит, мужчине нельзя двигать своим членом, введенным во влагалище. Верно ли это? Это ведь больно!
Я прочитала в одной книге для матерей, что можно совершать половой акт только в том случае, если хочешь ребенка. Но это же нелепость, не правда ли?
Почему все сексуальное настолько запретно?
Не воцарится ли сексуальный хаос, если ввести сексуальную свободу? Я боюсь потерять в этом случае моего мужа!
По природе своей женщина не такая, как мужчина. Мужчина предрасположен к полигамии, женщина — к моногамии. Рождение ребенка — обязанность. Как вы относитесь к тому, что ваша жена пойдет к кому-то другому?
Вы говорите о сексуальном здоровье. А позволяете ли вы своим детям спокойно онанировать? Конечно же, нет!
|
|
|
Наши мужья ведут себя на собраниях по-другому, чем дома. Дома они — жестокие владыки. Что можно сделать с этим?
Вы женаты? Дети у вас есть?
Не означает ли сексуальная свобода полного разрушения семьи?
Я страдаю маточными кровотечениями. В больничной кассе грубый врач, на частного у меня нет денег. Что делать?
Мои месячные всегда длятся десять дней и очень болезненны. Что мне делать?
Когда можно начинать половую жизнь?
Вреден ли онанизм? Говорят, что от него глупеешь!
Почему родители так строги к нам? Мне не разрешают возвращаться домой позже восьми вечера, а мне ведь уже шестнадцать!
Если я иду на собрание — а я функционер и интересуюсь политикой, — жена ревнует. Что с ней делать?
Муж всегда настаивает на половом акте, даже когда я этого не хочу. Что мне делать?
Я обручена, но мой жених оказался недостаточно умелым. В результате мы, не получая удовлетворения, очень устаем и прекращаем акт. Я хочу еще заметить, что, хотя моему жениху 29 лет, он до меня не был близок с женщинами.
Можно ли жениться людям с малой потенцией?
Что делать некрасивым людям, которые не могут найти друга или подругу?
Что делать девушке в летах, сохранившей невинность? Она ведь не может предложить себя мужчине!
Возможно ли, чтобы мужчина, ведущий жизнь аскета, вообще обошелся без половой жизни, заменив ее ежедневным холодным купанием, гимнастикой, спортом и т.д.?
Вредно ли прерывание полового акта?
Ведет ли постоянное прерывание полового акта к импотенции?
Каковы должны быть отношения между молодыми людьми в летнем лагере?
Воздействует ли половой акт, совершаемый молодым человеком, на его душевное состояние?
Вредно ли прерывать акт мастурбации перед самым семяизвержением?
Являются ли влагалищные выделения следствием онанизма?
На вечерах, посвященных профилактике неврозов и проблемам культуры, Фрейд впервые ясно высказал взгляды, ставшие доступными читателю и во многом резко противоречившие позиции, сформулированной им в «Будущем одной иллюзии». Вопреки некоторым обвинительным заявлениям, я не «провоцировал» Фрейда и мои аргументы не были «продиктованы Москвой» (а приходилось слышать и такое). С помощью полученных в исследованиях аргументов я боролся против экономистов в социалистическом движении, убивавших природу человека, которого они, по их утверждениям, намеревались освободить с помощью «вечного хода истории» и «экономических факторов». Я лишь стремился четко определить направление движения вперед и сегодня не жалею о сделанном. Я боролся против попыток покончить с психоаналитической сексуальной терапией и избежать социальных последствий ее игнорирования.
|
|
|
Начиная выступление, я просил рассматривать то, что скажу, как сообщение частного и личного характера, ибо я еще не опубликовал ничего из сказанного. Четыре вопроса настойчиво требовали ответа:
1. Куда ведет продумывание до конца психоаналитической теории и терапии? Куда оно ведет, если продолжать настаивать на обусловленности неврозов прежде всего сексуальными причинами?
2. Следует ли упорствовать и по-прежнему считать страданием только неврозы, которыми болеют отдельные люди? А ведь именно это делается в частной практике. Душевные заболевания представляют собой пандемию, действие которой захватывает весь мир: душевнобольным является все человечество.
3. Как определить место психоаналитического движения в механизме общественного устройства? Нет причин сомневаться в том, что оно должно занять определенное место. Речь идет о важнейшем социальном вопросе — экономике души, идентичной с сексуальной экономикой, если начать продумывать все до логического конца, а не ограничиваться сексуальной теорией.
4. Почему данное общественное устройство порождает в массах неврозы?
Я ответил на эти вопросы, опираясь на свой опыт, столь часто характеризовавшийся и описывавшийся в других местах. Опираясь на статистические исследования, проведенные во многих организациях и молодежных группах, можно было показать, что информация, полученная от представителей различных слоев только об известных невротических симптомах, то есть без неведомых этим людям неврозов характера, «сгущаясь», образовывала картину тяжелого невротического недуга, которым страдали от 60 до 80% респондентов. Этот уровень оказывался еще выше на собраниях, специально посвященных сексуально-политическим проблемам, превосходя 80%, так как туда приходило особенно много невротиков. Это, собственно, можно было предположить. Аргумент, согласно которому только невротики и посещают такие собрания, был опровергнут таким фактом: на собраниях закрытых организаций, то есть без особого притока невротиков (свободомыслящие, группы школьников, рабочие собрания, группы политически активной молодежи любого направления и т. д.), процентный уровень страдающих неврозами снижался только приблизительно на 10% по сравнению с публичными собраниями.
|
|
|
Оказалось, что примерно 70% посетителей шести венских сексуальных консультаций, находившихся в моем ведении, нуждались в лечении. Только у 30% страдавших более легкими застойными неврозами были достигнуты улучшения состояния благодаря консультациям и социальной помощи. Это означало, что при сексуально-гигиеническом обеспечении, охватывающем все население, в лучшем случае только около 30% пациентов можно было излечить в результате быстрого врачебного вмешательства. Остальная часть — примерно 70% (больше среди женщин, меньше у мужчин) — нуждалась в воздействии на глубинные структуры души, которое в любом случае при сомнительном успехе потребовало бы в среднем от двух до трех лет. Ставить перед социально-политической работой такую цель не имело смысла. Психическая гигиена на этой индивидуальной основе была лишь опасной утопией.
Ситуация требовала четких и обширных общественных мер но профилактике неврозов. Хотя принципы этих действий и средства для их осуществления и можно было разработать так же, как пытаются победить эпидемию, опираясь на опыт лечения одного зараженного, различие между той и другой ситуациями очень велико. Оспу предотвращают с помощью быстрых прививок. Когда же речь идет о предотвращении неврозов, то перед нами разворачивается мрачная, устрашающая перспектива необходимости принятия большого числа трудновыполнимых, но необходимых мер. Некоторую перспективу открывает только возможность разрушения источников невротического бедствия.
|
|
|
