 |
Чтобы затемнить фон и выделить фигуру, и большая диафрагма.
|
|
|
|
Я следил за мамой, пытаясь определить, прав ли был отец. Но она находилась слишком
Далеко. Позже, когда Мёрдок ушел, она сказала, что снимала широкоугольным объективом с
Маленькой диафрагмой.
– Ну, что еще можно было ожидать, – проворчал Виски, но затем признал, что ее выбор
Ничуть не хуже, да и вообще это дело вкуса.
Закончив возиться с камерой, мама приблизилась к нам и увидела слезы на глазах отца,
Которые я не заметил. Казалось, его покинули последние силы, он весь сник, голова
Опустилась, и слезы падали темными пятнышками на сухие камни у его ног.
Элизабет обняла его и положила голову ему на грудь. Она сказала, что знает. Что?
Понятия не имею. Что-то. Видя, как они стоят, обнявшись, и рыдают без причины, я решил,
Что кто-то из них лишился рассудка, а может, и оба.
Я заревел в голос.
Мое будущее было в руках двух субъектов с неустойчивой психикой.
Мама оторвалась от Виски, чтобы взять меня на руки.
Он же направился к воде большими неторопливыми шагами.
Мама бросилась за ним, но он был быстрее и пошел прямо в воду, не останавливаясь,
Пока она не достигла его груди. Тогда он широко раскинул руки и закричал.
Я был прав, он сошел с ума.
Я так испугался, что завопил еще громче.
Мама не обратила на меня никакого внимания, только строго приказала не двигаться с
Места. Но это было не совсем то, в чем я нуждался в данный момент.
Когда Элизабет догнала Виски, его приступ, по-видимому, уже прошел, и он позволил
Увести себя на берег.
Выглядел он ужасно, как будто побывал в аду. Мама пошла к автомобилю за
|
|
|
полотенцами и сухой одеждой, а Виски посмотрел на меня. И улыбнулся:
– Потом ты все поймешь. О тебе всегда будет кто-нибудь заботиться. Все будет
Хорошо, не беспокойся. Мы с мамой очень любим тебя. Я знаю, с тобой все будет в порядке.
Он произнес все это таким же голосом, каким говорил, укладывая меня спать, и я уже
Совсем поверил было, что все в мире прекрасно, как вдруг он прошептал: «Мне будет тебя не
Хватать». Но я не был уверен, что он действительно это сказал. Не уверен в этом и до сих
Пор. Наш разум любит порой пошутить с нами.
Виски потрепал меня по голове и сказал, что нельзя быть таким беспокойным
Мальчиком. Затем он поднял меня и пошел вместе со мной в воду. Когда вода дошла ему до
Коленей, он осторожно опустил меня в волны. Я открыл рот, собираясь завопить, так как
Решил, что он предлагает меня в дар морскому чудовищу. Ведь это произошло как раз после
Того, как он успокаивал меня и говорил, что все будет в порядке и что ему будет не хватать
Меня. Но оказалось, что я все-таки ошибался. Он продолжал крепко держать меня.
– Ну, как тебе, малыш? Нравится?
Я вынужден был признать, что болтаться в теплой воде, высунув наружу только нос и
Чувствуя, что его сильные руки надежно держат меня, было приятно. Я раскрыл глаза и
Посмотрел на папу. Он улыбался во весь рот. Я ответил ему такой широкой улыбкой, какую
Только мог изобразить. В этот момент из-за туч вышло солнце, и Виски превратился в
Темный силуэт с золотым нимбом волос вокруг головы.
Он поднял меня высоко-высоко и повернулся лицом к берегу, словно демонстрируя
Всему миру. На берегу я увидел маму, которая ждала нас с полотенцами и одеждой. Он
Опустил меня ниже и стал махать маме, чтобы она присоединилась к нам.
– С тобой все в порядке? – спросила она, тиская нас обоих.
|
|
|
– Да, – ответил он, обняв ее за шею свободной рукой, – думаю, все в порядке. Я жив и
Весел. Не так ли, малыш?
И правда он выглядел таким счастливым, каким давно не был. Как будто ничто его
Больше не беспокоило и вся его печаль растворилась в морской воде. Я видел, что мама тоже
Заметила эту перемену. Следующие полчаса мы плескались в воде, и они по очереди следили
За мной.
Когда мы выбрались на берег, меня вытерли, переодели и накормили, я свернулся
Калачиком и, пригревшись на солнышке, стал засыпать. Я слышал сквозь дремоту их голоса
И улыбался, представляя себе, как Виски рассказывает убаюкивающим тоном мои любимые
Сказки – о маленьком красном дракончике по имени Спарквелл, и о пиратах, и о
Потерявшемся принце, и о большой войне, и о горах, которые достают до самого неба.
Последнее, что я услышал перед тем, как заснуть, был мамин голос, просивший папу
Взять ее в жены еще разок, и звук поцелуя.
У скалы Мохера мы были примерно за час до захода солнца. Все шло прекрасно.
Никаких скандалов, приступов депрессии или ворчания ни с чьей стороны. Мы стали
Счастливой семьей.
Я притворялся, что счастлив, в собственных интересах.
А может быть, я только притворялся, что притворялся счастливым?
Трудно сказать.
Что-то подсказывало мне, что это продлится недолго. Я защищался от неизбежного. Раз
Они счастливы, то и я буду счастлив.
К вечеру похолодало.
Мама согласилась остаться в машине и присматривать за мной, пока Виски возится с
Аппаратурой. Она включила печку. Мы смотрели, как отец уносит свой сундук и треногу
Куда-то вдаль. Зная, что он будет шататься по меньшей мере час, мама пристроилась поспать,
Убедившись предварительно, что со мной все в порядке и двери заперты. Машина к этому
Времени прогрелась, так что она выключила печку и завернулась в одеяло.
Виски вернулся через два часа. Уже стемнело, и начал накрапывать дождь. Он залез в
Машину как можно тише, чтобы не разбудить маму, и посмотрел, сплю ли я. Я проснулся,
Когда он клал свою аппаратуру в багажник.
– Как дела, малыш? – прошептал он.
|
|
|
Повернувшись к маме, он стал гладить ее лоб, приговаривая:
– Бедное дитя… Что за несчастье!.. Надо же, чтобы так все случилось… За что?…
Почему?… Почему я не могу жить, как все?…
Я знал, что это не предназначалось для моих ушей. Он устал, и ему надо было
Высказаться, не вдаваясь в объяснения. Я не стал ничего говорить и притворился, что сплю.
Он плакал, но я сделал вид, что меня это не касается.
Виски плакал, пока не уснул.
Я же проснулся окончательно и, не желая нарушать их сон, решил вылезти из машины
И поиграть.
Думаю, они не догадывались, что я умею расстегивать ремни на своем кресле. Но мне
Уже почти исполнилось четыре года, и я был вполне самостоятельным человеком. Вот уже
Несколько месяцев я внимательно присматривался к тому, как мама с папой пристегивают
Меня.
Мне потребовалось всего пять минут, чтобы освободиться.
Теперь передо мной возникло другое препятствие – надо было выбраться наружу. Я
Решил, что лучше всего вылезти в окно, так как дверь произвела бы слишком много шума.
Виски поставил машину рядом с низкой стенкой, ограждавшей автостоянку. Я бесшумно
Опустил стекло и, подтянувшись, стал вылезать и приземлился в траву даже быстрее, чем
Рассчитывал.
Они не заметили моего бегства.
Я поразился, как вокруг темно. В машине на потолке горела лампочка, но ночь,
Казалось, поглотила и ее. Луны не было, и даже звезды не давали никакого света, закрытые
Черными дождевыми тучами. В ушах у меня стоял грохот волн, бившихся о скалы внизу. У
Воздуха был соленый привкус.
Свежий воздух действовал очень живительно. В голове у меня было такое ощущение,
|
|
|
