 |
Поверхности, а не по тому, что под ней скрывалось.
|
|
|
|
Но кто мог вообразить, что мистер Гудли пристрастится к наркотикам? Старина Гудли
– вдыхающий самоубийственную дозу и затевающий буйную пляску с демонами,
Копошащимися у него в голове?
Да уж, поистине, пути Господни неисповедимы.
Вскоре после того, как я высказал Бобби свои подозрения, он сообщил мне, что видел,
Как тот всаживает иглу себе в руку.
Это был неопровержимый довод.
Точнее, был бы, если бы я безоговорочно верил ему. Все, что говорил Бобби, надо было
Воспринимать с поправкой. Обычно он врал без зазрения совести. Крайне редко он говорил
Правду, но так, чтобы вы подумали, что он по привычке врет. Так что самое разумное было
Не верить ни одному его слову, пока не удавалось убедиться наверняка в том, что это правда.
Я презирал бы себя, если бы стал считать мистера Гудли наркоманом только потому,
Что так сказал Бобби. Мне требовались доказательства, и передо мной стояла задача добыть
Их.
Та еще, доложу я вам, задачка.
Однажды в воскресенье вечером Винсент с Хеленой и Виски с Элизабет отправились
Куда-то развлекаться, а мистера Гудли попросили присмотреть за мной и Бобби. Идея
Оставаться на попечении мистера Гудли в свете того, что я про него узнал, меня не
Устраивала. Тем более потому, что я не знал наверняка, правда ли, что у него в шкафу, в
Ящиках, спрятаны носы и уши мальчиков, подглядывавших за ним, как сказал мне Бобби
Накануне вечером. К тому же я был обеспокоен, что это была суббота.
По субботам мистер Гудли брал выходной. Что бы ни происходило, в субботу он не
Работал. Когда я просыпался утром, его уже не было, и появлялся он лишь после того, как я
|
|
|
Просыпался утром в воскресенье.
Весь субботний день я чувствовал, что должно произойти что-то пакостное. И хуже
Того, я знал, что ничего не могу с этим поделать.
С того момента, как мои родители укатили в три часа дня, я не спускал глаз с мистера
Гудли.Куда он, туда и я.
Сестра Макмерфи считала, что ее муж умеет обращаться с детьми.
Бобби наябедничал мистеру Гудли про то, что я за ним шпионю.
Мы с Бобби подрались.
Мистер Гудли сказал Бобби, чтобы он прекратил сочинять небылицы, нести всякий
Вздор и чепуху, оставил бы свои выдумки, фабрикации, фальсификации, пустую болтовню и
Лживые сплетни.
И в наказание отослал Бобби на один час в его комнату.
Я продолжал следить за мистером Гудли.
Синяк под глазом у меня болел уже не так сильно.
С приближением вечера возбуждение мистера Гудли нарастало.
Он то и дело поглядывал на меня.
Я то и дело поглядывал на него.
Я смотрел, как он убирается на кухне.
Смотрел, как он протирает мебель на первом этаже.
Смотрел, как он пылесосит гостиную.
Смотрел, как он готовит ужин.
Смотрел, как он разгадывает кроссворд в газете.
Смотрел, как он накрывает на стол.
Я поужинал с ним на кухне.
Я помогал ему мыть посуду, пока не разбил тарелку, и смотрел, как он домывает
Посуду.
Он выглядел очень уставшим.
Собирая осколки посуды, он бормотал что-то о соломинках и верблюдах.
Дело в том, что мне надо было залезть на стол, чтобы посмотреть, что он там делает в
Шкафчике над раковиной, и я хотел подтянуться, держась за клеенку. Я уже почти залез, как
Вдруг клеенка куда-то исчезла, и мне не за что было держаться.
Уф-ф.
Подумаешь, всего один небольшой беспорядок, и сразу в свою комнату. А пока мы
|
|
|
Поднимались по лестнице, мне к тому же пришлось выслушать один из его
Невразумительных монологов.
– Держи себя в руках, Гудли, держи себя в руках, будь спокоен и собран,
Сосредоточься, дорогой мой, улыбайся и терпи. Терпение – высшая добродетель, такова твоя
Карма. Живи и давай жить другим, будь доброжелательнее. Все получает тот, кто умеет
Ждать, и награда стоит того, чтобы подождать. Ожидание того, в чем нуждаешься, обогащает
Сердце, делает его лучше, сильнее, наполняет любовью. Я вытяну, воспряну, стану на путь
Истинный. Не так ли, маленький паршивец, буржуазное отребье, подлый благополучный
Оборванец? Да, я справлюсь. Разумеется. Несомненно. Обязательно справлюсь. Ступайте
Осторожнее, мастер Уокер. Не дай бог, вы провалитесь сквозь ограждение, стыда не
Оберешься, да, стыд, стыд. Так-так. Меня ждет впереди небольшой допинг после того, как я
Вас запру. Кое-что осталось в волшебной шкатулке мистера Гудли. Неприкасаемый запас,
Так сказать, на чрезвычайный случай. Трам-там-там. Секретная шкатулка. Там-тра-та-та-там.
Чудесная шкатулка. Ты что так смотришь на меня, мой отрок юный? Я вздор несу?
Действительно, несу. Ну что же, в моем возрасте бывает. Надеюсь, ты не слишком
напугался? Нет? Вот молодец. Хороший мальчик… Или не совсем. Если бы ты был
Хорошим, тебя бы здесь не было. Можешь выпустить юного мастера де Марко, который
Отсидел свой срок. Хотя еще не до конца. Что же мне делать? Давайте договоримся. Если вы,
Головорезы, не произнесете ни звука в течение получаса, я обещаю не отрезать никому ни
Ушей, ни носов. Вы согласны на такие условия? Хорошо. И не тряситесь так, сэр, это не
По-мужски.
Войдя в спальню, мы услышали, как Бобби смеется. Он стоял под дверью и
Подслушивал.
– Над чем вы смеетесь, Роберт? – спросил мистер Гудли.
Бобби выбрался из укрытия, в котором он прятался, и встал перед нами в своей пижаме.
Он хохотал пуще прежнего, указывая пальцем на мистера Гудли.
Он всегда знал, как далеко он может зайти с людьми, где надо остановиться, чтобы они
|
|
|
Не взъерепенились. Он отступал, менял тактику, и в результате каким-то образом
Получалось, что они начинали чувствовать себя виноватыми. Играть с огнем он был мастер,
Что и говорить.
Он умел обставить дело так, будто оказывает нам всем честь, допуская до своей
Венценосной особы.
– Прекратите смеяться, мастер Роберт, и сейчас лее отправляйтесь в свою постель! –
Повысил голос мистер Гудли.
Бобби терпеть не мог, когда ему указывали, что он должен делать.
Будь то даже его отец, кто угодно.
А уж тем более какой-то наркоман.
Он внезапно перестал смеяться, лицо его перекосила злоба и ненависть. Ненависть к
Мистеру Гудли, злобу на то, что его все время шпыняют, а он слишком мал, чтобы
Поквитаться за это. Глаза его превратились в два зеленых лазерных луча, под кожей
Лихорадочно запульсировали голубые вены, злобный яд прокатился по всему его маленькому
Ощетинившемуся телу. Он стоял, вперив взгляд в мистера Гудли, и молчал, и это было хуже
Всего.
Мистер Гудли мгновенно прикусил язык. Если перед этим он еще витал в своих
Эмпиреях, то тут сразу сверзился на землю. Он начал терять контроль, напоминая
Рассвирепевшую собаку – шерсть дыбом, спина дугой, пасть оскалена, в углах пасти пена.
Бобби стоял молча, как убийца, ожидающий свою жертву.
Именно это побудило мистера Гудли поступить так, как он поступил.
Он поднял Бобби в воздух и шлепнул его.
Один раз.
Это сделало свое дело.
Этого было достаточно.
Достаточно для того, чтобы нажить смертельного врага.
Гудли тут же опустил Бобби на пол, извинился и тихонько уполз к себе на кухню.
Бобби улыбался. Господи, как я испугался. Не за себя – в тот момент я не имел для Бобби
|
|
|
