Принципы недопустимости ссылок на официальный статус и приказ

Принцип недопустимости ссылки на официальное или должностное положение лица был впервые сформулирован в ст. 7 Устава Нюрнбергского трибунала: «Должностное положение подсудимых, их положение в качестве глав государств и ответственных чиновников различных правительственных ведомств не должно рассматриваться как основание к освобождению от ответственности или смягчающее наказание», а затем повторен в Уставах Международных трибуналов по бывшей Югославии (ст. 7) и Руанде (ст. б).179

Представляется очевидным фактом, что многие преступления по международному уголовному праву (в частности, преступления против мира и безопасности человечества) являются результатом государственной политики правящих кругов — для этого достаточно вспомнить исторические события XX в. (нацистский режим в Германии, правление Пол Пота в Камбодже, события на территории бывшей Югославии и проч.) По всей видимости, назначение данного принципа состоит в

178 Welch против Соединенного Королевства. Судебное решение от 9 февраля 1995 года // Европейский Суд по правам человека. Избранные решения. Т. 2. М., 2000. С. 79-84.

178 «Должностное положение обвиняемого в качестве главы государства или правительства или ответственного чиновника не освобождает это лицо от уголовной ответственности и не является основанием для смягчения наказания».

Отраслевые принципы международного уголовного права________111

реализации неотвратимости наказания тех лиц, которых можно назвать «главными» виновниками этих преступлений.

В соответствии со ст. 13 Проекта Международного уголовного кодекса, никакой официальный статус лица (в том числе главы государства или правительства) не освобождает его от уголовной ответственности за совершение преступлений против мира и безопасности. Более того, ч. 1 ст. 27 Римского Статута Международного уголовного суда устанавливает, что положения Статута применяются в равной мере ко всем лицам «без какого бы то ни было различия на основе должностного положения».

Такое указание позволяет нам предположить, что принцип недопустимости ссылки на официальное или должностное положение лица по своей сути оформляет равенство всех лиц вне зависимости от их должностного (официального) статуса в международном уголовном праве.

Это подтверждается тем, что на ответственность официальных и должностных лиц не влияет наличие у них каких-либо иммунитетов от уголовной ответственности, предусмотренных как в международном, так и в национальном законодательстве (ч. 2 ст. 27 Римского Статута). В новейшей международной практике имеются примеры, когда суд не принял во внимание наличие иммунитета для привлечения должностного лица к ответственности.

Так, английский суд не принял во внимание наличие парламентского иммунитета бывшего чилийского диктатора А. Пиночета, обвиненного в совершении ряда военных преступлений.

Составной частью данного принципа является ответственность командиров и других военных начальников за совершение преступлений по международному уголовному праву, согласно которому военные командиры или лица, «эффективно действующие в качестве военных командиров», подлежат ответственности за преступные по международному уголовному праву деяния, если те совершены силами, находящимися под его «эффективным командованием, властью или контролем» (ч. 1 ст. 28 Римского Статута Международного уголовного суда).

В науке нередко это положение выделяется в качестве самостоятельного принципа международного уголовного права (принцип

112______________________________________Глава II

«ответственности вышестоящих должностных лиц»).180 Однако, на наш взгляд, ответственность официальных и должностных лиц государства и ответственность «вышестоящих должностных» лиц объединяет тот факт, что эти лица для совершения преступления по международному уголовному праву используют свой юридический статус. При этом сами они непосредственно своими действиями или бездействием могут и не совершать преступления, но расцениваются как его исполнители в силу того, что подчиненные им лица выполняют их приказы и распоряжения.

Однако ответственность вышестоящих должностных лиц имеет свою специфическую особенность. Так, военный командир несет ответственность за действия своих подчиненных — когда он должен был знать, что вверенные ему силы совершают преступление, но не принял всех мер в пределах своих полномочий для предотвращения или пресечения его совершения.

Это положение, впервые появившееся еще в IV Гаагской Конвенции о законах и обычаях сухопутной войны (1907 г.), в наиболее полной мере было закреплено I Дополнительным Протоколом от 8 июня 1977 года к Женевским конвенциям 1949 года.181

Недопустимость ссылки на приказ начальника или предписание закона

Многим национальным уголовным законам известно такое обстоятельство, исключающее преступность содеянного, как исполнение приказа. Однако сам этот правовой институт свое становление получил как раз в нормах международного уголовного права.

Так, в IV принципе международного права, нашедшем свое отражение в Уставе и решениях Нюрнбергского трибунала, содержится указание на то, что исполнение приказа правительства или начальника не освобождает лицо (исполнителя) от ответственности по международному праву, если сознательный выбор был фактически для него возможен.

В дальнейшем принцип недопустимости ссылки на приказ начальника или предписание закона получил развитие в Кодексе

180 Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999.

С. 30-31.

181 Документ ООН/А/32Л14. Приложение I.

Отраслевые принципы международного уголовного права________ИЗ

должностных лиц по поддержанию правопорядка 1979 года,182 установившего, что ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может осуществлять, подстрекать или терпимо относиться к любому действию, представляющему собой пытку или другие жестокие, бесчеловечные или унижающие достоинство виды обращения и наказания, и ни одно должностное лицо по поддержанию правопорядка не может ссылаться на распоряжения вышестоящих лиц или такие исключительные обстоятельства, как состояние войны или угроза войны, угроза национальной безопасности, внутренняя политическая нестабильность или любое другое чрезвычайное положение, для оправдания пыток или других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания (п. 8).

Названный Кодекс ввел юридическое обоснование уголовной ответственности исполнителя за исполнение незаконного приказа вышестоящих должностных лиц: применение силы и (или) огнестрельного оружия не является оправданием, если лицо-исполнитель знало «о явной незаконности приказа». При этом ответственность в любом случае возлагается также на «вышестоящих должностных лиц, отдавших незаконные приказы» (п. 26).

Аналогичные предписания содержатся в п. 3 ч. 2 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих человеческое достоинство видов обращения и наказания (1980 г.)183

Международно-правовые акты в регламентации ответственности за исполнение незаконного приказа исходят из концепции «ум-

ных штыков»: лица, совершающие преступление при исполнении явно для них незаконного приказа, должны подлежать уголовной ответственности; а начальник должен нести ответственность за совершенные преступления при исполнении отданного им незаконного приказа в любом случае.

Нетрудно заметить, что доктрина «умных штыков» положена в основу как принципа недопустимости ссылки на официальное

182 Международная защита прав и свобод человека: Сборник документов. М., 1990. С. 319-325.

183 Ведомости Верховного Совета СССР. 1987. Ms 45. Ст. 747.

184 Зимин В. П. Правомерное неисполнение приказа: доктрина «умных штыков» // Правоведение. СПб., 1993. № 2. С. 35-45.

114______________________________________Глава И

(должностное) положение лица, так и принципа недопустимости ссылки на приказ начальника или предписание закона.

В теории приказ обычно определяется как данное компетентным органом либо лицом, наделенным соответствующими полномочиями, распоряжение другому лицу о совершении какого-либо действия (бездействия). При этом вполне допустима ситуация, когда отдается приказ о совершении какого-либо деяния, преступного по международному уголовному праву.

В принятых в последнее время документах международного права содержится перечень обстоятельств, освобождающих исполнителя приказа от уголовной ответственности. При этом должны быть соблюдены следующие требования:

— исполнитель был обязан исполнить приказ правительства или начальника;

— исполнитель не знал, что приказ был незаконным или сам приказ не носил явно незаконного характера.

Несоблюдение этих критериев является основанием для привлечения исполнителя приказа к ответственности по международному уголовному праву. Тем не менее факт обязательности приказа может расцениваться как обстоятельство, смягчающее наказание, — если приказ исполнен лицом под страхом «серьезных отрицательных по-

" — „ 185

следствии» для себя или своей семьи.

Освобождение исполнителя приказа от ответственности по международному уголовному праву не означает автоматического освобождения лица, отдавшего такой приказ. Более того, мы полностью солидарны с точкой зрения о том, что сам факт отдачи должностным (официальным) лицом приказа о совершении преступления должен, в случае неисполнения такого приказа, расцениваться как неоконченное преступление для лица, отдавшего приказ.186

Исключение. В силу ч. 2 ст. 33 Римского Статута Международного уголовного суда, приказ о совершении акта геноцида или любого преступления против человечности всегда расценивается как явно незаконный. Это означает, что исполнитель такого приказа

185 Ст. 8 Устава Нюрнбергского трибунала; ст. 7 Устава Международного трибунала по бывшей Югославии; ст. 6 Устава Международного трибунала по Руанде.

186 Соломоненко И. Г. Исполнение приказа и его уголовно-правовое значение. Ставрополь, 2000. С. 65-66.

Отраслевые принципы международного уголовного права________115

(в силу очевидной преступности последнего) не может освобождаться от ответственности ни при каких обстоятельствах. Очевидность преступности приказа означает, что любой человек должен понимать де-факто, что ему отдан приказ о совершении преступления, и что,испол-няя такой приказ, человек также совершает преступление.

Представляется, что принципы недопустимости ссылки на официальный статус или приказ являются производными от принципа индивидуальной ответственности в международном уголовном праве.

Действительно, особая оговорка об ответственности вышеуказанных лиц является не чем иным, как проявлением ужесточения международно-правовой уголовной репрессии, обусловленной самим статусом лица.

В связи с этим можно предположить, что принципы недопустимости ссылки на официальный статус или приказ — частное проявление принципа индивидуальной ответственности, наличие которого обусловлено специальным статусом субъекта — причинителя вреда. Специализация субъекта зависит от его положения в системе государственного органа или подразделения (начальник-подчиненный).

Принцип ne bis in idem

Принцип ne bis in idem генетически связан с принципами nullum crimen sine lege и nullum poena sine lege.

Это— один из фундаментальных принципов, отражающий «справедливость» международного уголовного права и запрещающий повторное осуждение лица за совершение одного преступления по международному уголовному праву. В наиболее завершенном виде этот принцип содержится в ст. 9 Проекта Кодекса преступлений против мира и безопасности человечества и состоит из двух частей:

1. Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за преступление, за совершение которого лицо было осуждено или оправдано любым международным судом;

2. Никто не может быть привлечен к ответственности и подвергнут наказанию за совершение преступление, за которое данное лицо было уже осуждено или оправдано. Если национальный суд вынес обвинительный приговор, то требуется условие приведения его в исполнение.

116______________________________________Глава II

Определяя этот принцип, Комиссия международного права ООН исходила из того факта, что одно преступление может порождать только одно последствие в виде наказания. В противном случае репрессия международного уголовного права была бы ничем не ограничена.

Нельзя не согласиться с позицией А. В. Наумова о том, что справедливость в уголовном праве, выражающаяся в возможности однократной ответственности за одно преступление, «аккумулирует» в себе другие важнейшие принципы — ведь все они характеризуют определенный аспект справедливости в уголовном праве, без которой нет справедливости права в целом. Таким образом, справедливость можно рассматривать и как обобщающий принцип, и как обобщающее начало уголовного права.187 Думается, что такое положение вещей полностью характерно и для международного уголовного права.

Однако имеются вполне определенные юридические последствия такого формулирования принципа справедливости. Факт совершения преступления по международному уголовному праву влечет обязанность лица подвергнуться репрессии — при этом (чаще) как по международному уголовному, так и по национальному уголовному праву (ведь в большинстве государств нормы международного уголовного права имплементированы в национальное законодательство). И в этом случае принцип «нельзя судить дважды за одно и то же» становится своеобразным регулятором возникновения, развития и реализации международного уголовного правоотношения.

Действительно, если к виновному в совершении преступления применена норма национального уголовного права, то в силу этого принципа он уже не может подвергаться репрессии по международному уголовному праву, и наоборот. И здесь принцип справедливости является краеугольным камнем в понимании самого характера правоотношения в международном уголовном праве (подробнее вопрос о правоотношении в международном уголовном праве будет рассмотрен ниже).

Исключения. В силу того, что данный принцип олицетворяет собой справедливость, то международное уголовное право делает из

187 Наумов А. В. Российское уголовное право. Общая часть. Курс лекций. М.,

1996. С. 52.

Отраслевые принципы международного уголовного права________117

него прямые исключения по причине «несправедливого» применения уголовного права (международного или национального).

1. В статье 20 Римского Статута Международного уголовного суда (ч. 3) имеется указание на возможность повторного проведения судебной процедуры в Международном Суде в отношении лица, если национальный (или иной) суд был явно несправедлив и:

а) разбирательство в нем «предназначалось для того, чтобы оградить лицо от ответственности за преступления, подпадающие под юрисдикцию Суда»;

б) процесс был иным образом проведен не независимо или небеспристрастно при отсутствии реальной цели «предать соответст-

вующее лицо правосудию».

При этом наличие или отсутствие оснований для применения этих исключительных положений находятся полностью на усмотрении Международного Суда. Подобное положение юридически допустимо, так как основанием для повторного предания суду (но уже международному) является факт неосуждения лица национальным судом за предположительно совершенное им преступление. Действительно, ведь рассматриваемый принцип подразумевает в итоге не невозможность повторного предания суду за совершенное преступление, а невозможность факта повторного осуждения лица за одно и то же преступление. Тем более что основанием неосуждения может явиться «искусственная» квалификация преступления по международному уголовному праву как общеуголовного.

2. В соответствии с ч. 4 ст. 9 Проекта Кодекса о преступлениях против мира и безопасности человечества, лицо, преданное национальному суду и осужденное в одной стране, может быть повторно предано суду и осуждено в другом государстве при следующих условиях:

а) если деяние, которое являлось основанием для приговора, вынесенного иностранным судом, имело место на территории данного государства;

б) если данное государство является «основной жертвой преступления».

188 Аналогичные предписания содержатся в Уставах Международных трибуналов по бывшей Югославии и Руанде.

118______________________________________Глава II

На наш взгляд, данное исключение (пока, правда, еще только предполагаемое — ведь оно содержится в Проекте Кодекса) не имеет под собой формально-юридических оснований, так как негативная юридическая оценка деянию уже содержится в обвинительном приговоре другого суда. «Повторное признание виновным» другим судом требует всего лишь учета меры наказания, вынесенной первым судом.

С другой стороны, подобные установления прямо противоречат действующим международным нормам. Так, например, в соответствии с Европейской Конвенцией о передаче судопроизводства по уголовным делам (1972 г.), лицо, в отношении которого вынесен окончательный приговор, не может за то же самое деяние ни преследоваться, ни быть приговоренным, ни подвергнуться наказанию в другом государстве.

Принцип ne bis in idem и материальное правоотношение в международном уголовном праве

Принцип ne bis in idem имеет большое значение при возникновении и реализации материального правоотношения в международном уголовном праве.

В общей теории права обычно выделяют два вида правоотношения:

— охранительное — правоотношение, содержание которого состоит в применении к правонарушителю мер принудительного воздействия, такое правоотношение связано с юридической ответственностью;

— регулятивное — правоотношение, которое, состоя из установленных для лиц прав и обязанностей, не связано с юридической ответственностью.

Исходя их предложенного понимания международного уголовного права, его задач, предмета и методов юридического регулирования, можно утверждать, что для данной отрасли права характерно охранительное правоотношение.

Любое правоотношение возникает в силу совершения какого-либо юридического факта — т. е. того жизненного обстоятельства, с наличием которого право связывает сам факт возникновения, изменения либо прекращения существования субъективных прав и обязанностей — т. е. правоотношения в целом.

Отраслевые принципы международного уголовного права________119

О юридическом факте в отечественной теории уголовного права существуют довольно разнообразные точки зрения. Ряд авторов говорят о существовании юридического факта в виде вступления в силу обвинительного приговора суда;189 другие признают юридическим фактом момент возбуждения уголовного дела190 либо момент привлечения лица в качестве обвиняемого.19' Подавляющее большинство исследователей в качестве юридического факта в уголов-

192 I-

ном праве считают совершение преступления либо деяния, содер-

жащего признаки преступления.

Что является юридическим фактом в международном уголовном праве?

Во-первых, общая теория права в качестве юридических фактов называет прежде всего события (порождаемые ими правовые последствия не зависят от воли человека) и деяния (порождаемые ими правоотношения зависят от воли человека).

Во-вторых, и это довольно очевидно, что в международных документах в качестве основания для применения уголовной репрессии признается совершение лицом какого-либо преступления. При этом в качестве фактического обстоятельства выступает не только оконченное, но и неоконченное деяние, а также соучастие в нем. Так, например, в соответствии со ст. III Конвенции о геноциде, наказуемыми признаются следующие деяния: геноцид как таковой, заговор с целью совершения геноцида, прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида, покушение на совершение гено-

цида и соучастие в геноциде.

189 Смирнов В. Г. Функции советского уголовного права. Л., 1965. С. 158.

190 Санталов А. И. Теоретические проблемы уголовной ответственности. Л., 1982. С. 62.

181 БрэйнинЯ. М. Уголовный закон и его применение. М., 1967. С. 34.

192 Прохоров В. С. Преступление и ответственность. Л., 1984. С. 92; Багрий-ШахматовЛ. В. Уголовная ответственность и наказание. Минск, 1976. С. 42, и др.

193 Барков А. В. К вопросу о сущности уголовных правоотношений // Проблемы уголовного права. Сборник статей. Минск, 1976. С. 9-10.

194 Или процитируем другой пример: «Любое лицо на борту воздушного судна, находящегося в полете, которое: а) незаконно, путем насилия, или угрозы применением насилия, или путем любой другой формы запугивания захватывает это воздушное судно или осуществляет над ним контроль либо пытается совершить любое такое действие или Ь) является соучастником лица, которое совершает или пытается совершить любое такое действие, совершает преступление...-» (выделено нами. — А. К.). См.: Статья 1 Конвенции о борьбе с незаконным захватом воздушных судов от

120______________________________________Глава //

Все эти различные, с «классической» точки зрения отечественного уголовного права стадии и формы совершения деяния в международном праве считаются если и неравнозначными по степени своей опасности, то, во всяком случае, равно достаточными для наступления ответственности виновных лиц. По этой причине все они объединены единым термином «преступление».

Может ли считаться юридическим фактом в международном уголовном праве та или иная процессуальная форма реализации уголовной ответственности? Представляется, что нет. Первой причиной такого отрицания является тот факт, что возможность существования такой формы связана с наличием преступного деяния. И самым ярким подтверждением тому выступает отсутствие (неисчисление) срока давности привлечения к ответственности лица, совершившего преступление против мира и безопасности человечества.

Итак, в качестве обстоятельства, с которым международное уголовное право связывает возникновение обязанности понести ответственность за содеянное, надо расценивать совершение деяния, которое признается преступным. Мы сознательно не употребляем термин «преступление», так как в процессе предварительного расследования либо судебного слушания вполне возможно выявление такого обстоятельства, существование которого исключает существование возможности нести ответственность (как, например, невменяемость лица на момент совершения инкриминируемого деяния).

Обязательным элементом любого правоотношения являются его субъекты — носители права (т. е. дозволенного поведения — «упра-вомоченный субъект») и соответствующей обязанности (т. е. должного, необходимого поведения — «правообязанный субъект»).

Имеющиеся в уголовно-правовой литературе основные точки зрения по поводу субъектного состава в уголовном правоотношении сводятся к следующему:

— правообязанным субъектом является: преступник;195 обви-

16декабря 1970 года// Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. 27. М., 1974. С. 292.

185 Багрий-Шахматов Я В. Уголовная ответственность и наказание. Минск, 1976 С. 44; КурляндскипВ. И. О сущности и признаках уголовной ответственности// Советское государство и право. 1963. № 11. С. 90.

Отраслевые принципы международного уголовного права _________ 121

«" «196 1

няемыи, подсудимый, осужденный; физическое лицо, отвечающее

г- 197

признакам субъекта преступления; лицо, совершившее преступле-

— управомоченным субъектом являются: органы государства;199 государство в целом.200

Таким образом, в понимании субъектного состава в материальном правоотношении по внутригосударственному уголовному праву, несмотря на весь разброс мнений, имеется определенное единство: субъектами такого правоотношения признаются лицо, совер-; шившее преступное деяние, и государство (государственный орган), возлагающий ответственность на такое лицо.

Субъектный состав правоотношения в международном уголовном праве выглядит иначе.

Как мы уже говорили, действующее международное уголовное право основывается на принципе индивидуальной ответственности, т. е. ответственности физического лица, совершившего то или иное деяние. Именно это лицо, в силу факта совершения последнего, подвергается репрессии в соответствии с международным уголовным правом (подчеркнем еще раз — государства и юридические лица могут подлежать ответственности по международному праву (материальной и политической), но не уголовной ответственности как таковой).

Следовательно, первым субъектом правоотношения в международном уголовном праве становится физическое лицо, совершившее деяние, признаваемое преступлением по международному уголовному праву. Государство или юридическое лицо, совершившее деяние, расцениваемое как преступное, становится субъектом ответственности по международному праву.

186 Брайнин Я. М. Уголовная ответственность и ее основание в советском уголовном праве. М., 1963. С. 17-18.

197 Загородников Н. И. О содержании уголовно-правовых отношений // Советское государство и право. 1963. № 11. С. 87.

Кирись Б. А. Субъекты уголовно-правового отношения// Правоведение. 1976. № 6. С. 79.

199 Кечекьян С. Ф. Правоотношения в социалистическом обществе. М., 1958. С. 91; Ривлин А. Л. Об уголовно-правовых и уголовно-процессуальных отношениях // Правоведение. 1959. № 2. С. 109, и др.

200 Сан/палое А.И. Теоретические проблемы уголовной ответственности. Л., 1982. С. 54.

122______________________________________Глава 11

Какие права и обязанности присущи физическому лицу, совершившему деяние, как субъекту правоотношения в международном уголовном праве? Принцип индивидуальной ответственности прямо указывает на то, что на такое лицо прежде всего накладывается обязанность понести ответственность за содеянное — т. е. претерпеть какие-либо негативные последствия по причине совершенного.

С точки зрения процедурных отношений, такое лицо имеет множество прав (на справедливое рассмотрение дела, пользование услугами защитника и переводчика и т. п.) — но в материальном правоотношении по поводу совершенного преступного деяния главной юридической характеристикой физического лица как субъекта правоотношения является его юридическая обязанность понести ответственность за содеянное.

Вторым субъектом материального правоотношения в международном уголовном праве является тот субъект, который имеет какие-либо права или обязанности в отношении первого; тот, который в порядке осуществления таковых прав либо обязанностей применяет норму международного уголовного права.

Содержание любого правоотношения составляют права одних субъектов и соответствующие им обязанности других (равно как и наоборот). Поэтому обязанности физического лица отвечать за совершенное должно «противостоять» (а, вернее, соответствовать) право другого субъекта на применение ответственности по международному уголовному праву.

Как будет специально оговорено далее, применение нормы международного уголовного права может происходить как непосредственно, так и опосредованно — через применение положения национального уголовного закона в соответствии с положениями международного уголовного права. И в первом, и во втором случаях применение международного уголовного права осуществляется либо национальным правоприменительным органом либо международным правоприменительным органом (международным судом, трибуналом).

С точки зрения процессуальной процедуры, применение материально-правовой нормы начинается на стадии предварительного расследования. Окончательное ее применение находит выражение в решении судебного органа. Именно по этой причине мы воздерживаемся от определения второго субъекта уголовного международно-

Отраслевые принципы международного уголовного права________123

го правоотношения как органа национальной или международной юстиции— нам представляется более верным определить его как «национальный или международный орган правоприменения» (вариант— «национальный или международный правоприменитель»).

В силу прямых указаний документов международного уголовного права, международные суды обычно являются всего лишь органами, «дополняющими национальные органы уголовной юстиции» (ст. 1 Римского Статута Международного уголовного суда). Следовательно, по общему правилу, орган международной уголовной юстиции имеет «второстепенный» характер как субъект правоотношения — приоритет отдается внутригосударственному. Но этот приоритет носит скорее не материально-правовой, а процессуальный характер.

Следовательно, физическому лицу как правонарушителю в охранительном правоотношении могут противостоять сразу два субъекта правоприменения — национальный (приоритетный) и международный.

Таким образом, само по себе охранительное правоотношение может иметь (и чаще всего имеет) своеобразный «ступенчатый» характер — субъекту-правонарушителю соответствуют сразу два субъекта-правоприменителя. При этом международный правоприменитель «вступает в действие» по реализации своего права на наложение ответственности по международному уголовному праву в случае невозможности либо отказа национального правопримените-ля на реализацию данного правомочия.

При этом надо оговориться, что у национального правоприме-нителя право на применение международного уголовного права не имеет юридического характера классического правомочия, оно скорее является правом-обязанностью (что не должно быть пугающим — ведь любое обязательственное право сочетает в себе предписывающие и управомочивающие элементы).

Как уже говорилось, такая невозможность может быть обусловлена целым рядом причин, среди которых выделим следующие:

— отсутствие в национальном законе соответствующей нормы, которая предусматривала бы преступность и наказуемость деяния в соответствии с действующим международным уголовным правом;

124 __________________________Глава II

— нежелание самого внутригосударственного правопримените-ля на справедливое применение национальной уголовно-правовой нормы либо непосредственно международного договора.

В этих случаях правоотношение реализуется путем разрешения юридического конфликта непосредственно международным органом.

Подчеркнем — речь не идет о самостоятельном существовании двух материальных правоотношений (между лицом и национальным правоприменителем, с одной стороны, и лицом и международным правоприменителем — с другой). Деяние, содержащее признаки преступления по международному уголовному праву, как юридический факт порождает одно охранительное правоотношение, а последнее, в силу различных способов его реализации, носит сложный, «ступенчатый» субъектный характер.

Субъект в виде международной правоприменительной организации получает, как правило, право на возложение ответственности по международному уголовному праву только после того, как от реализации данного права отказался национальный правопримени-тель либо он не реализовал свое право в соответствии с положениями международного договора. Но субъект правоотношения в виде международной организации не возникает после того, как «прошла очередь» национального органа — он как таковой существует с момента совершения лицом преступного деяния.

Для доказательства такой позиции приведем положения ст. 17 Римского Статута Международного уголовного суда. В соответствии с п. «а» названной статьи, Международный уголовный суд не имеет права принять дело к своему производству (и, следовательно, реализовать свои права субъекта правоотношения по международному уголовному праву), если:

— это же дело расследуется (рассматривается) органом государственной юстиции;

— если принято мотивированное решение государственного правоприменительного органа о прекращении преследования в отношении лица;

— если лицо было осуждено за инкриминированное ему деяние национальным судом.

По общему правилу, государственный правоприменитель становится субъектом правоотношения, если:

Отраслевые принципы международного уголовного права________125

— на территории такого государства имело место преступное деяние;

— этому государству преступным деянием причинен «наибольший вред»;

— лицо, совершившее такое деяние, является гражданином этого государства.

Однако, как уже отмечалось, международное уголовное право устанавливать возможность осуществления юрисдикции любым государством в отношении лиц, совершивших преступления против мира и безопасности человечества и ряд конвенционных преступлений. Таким образом, с точки зрения субъектного характера правоотношения в международном уголовном праве обязанности лица подвергнуться ответственности за содеянное может соответствовать право неопределенного круга национальных правоприменителей привлечь такое лицо к ответственности. Поэтому можно предположить, что, в силу имеющей место тенденции, характер большой части правоотношений, возникающих по поводу совершения преступных по международному праву деяний, становится все более абсолютным. При этом «абсолютность» такого правоотношения состоит в том, что обязанности одного субъекта— физического лица, совершившего деяние, может противостоять право любого национального правоприменителя, вне зависимости от места совершения деяния и прочих характеристик последнего.

И, наоборот, применение нормы международного уголовного права международным органом (т. е. реализация им своего субъективного материального права) непосредственно имеет место в случаях, когда:

— государство «не желает или не способно» вести расследование или возбудить уголовное преследование «должным образом»;

— решение национального правоприменителя о прекращении уголовного преследования стало результатом «нежелания или неспособности» государства возбудить уголовное преследование «должным образом» (решение было вынесено, в том числе, с целью оградить соответствующее лицо от уголовной ответственности за Преступления по международному уголовному праву — и, в частности, путем переквалификации содеянного на норму, предусматри-ответственность за общеуголовное преступление).

126 _________________________Глава II

В последних случаях субъектом материального правоотношения в международном уголовном праве становится орган международной юстиции, и общим условием такого «субъектного замещения» является неисполнение государственным органом своей прямой обязанности — осуществления уголовной юрисдикции над лицом, совершившим международное преступление. И при таком развитии ситуации данное правоотношение продолжает оставаться по своей природе одним и тем же — ведь оно порождается одним юридическим фактом. Происходит только замена правоприменяющего субъекта — при этом такая «замена» возможна в силу принципа приоритета международного права над правом национальным.

Однако практика международного уголовного права знает примеры, когда возникающее по поводу совершения преступного деяния правоотношение не имеет «ступенчатой» субъектной характеристики.

В этом случае само по себе правоотношение возникает и развивается непосредственно сразу между лицом, совершившим деяние, и международным органом правоприменения, без какого-либо участия национального правоприменителя. Показательно, что подобное изъятие лиц (в частности, военных преступников) из юрисдикции государства само по себе в теории международного уголовного права расценивается как «особая форма» политической ответственности такого государства (Р. А. Каламкарян).201

Подобное правоотношение возможно в силу исключительности обстоятельств, его породивших. С точки зрения материального права этот вид правоотношения в международном уголовном праве имеет место при учреждении исключительных органов международной юстиции, специально создаваемых для расследования и судебного разбирательства в отношении лиц, совершивших преступные деяния.

При этом у государственного правоприменителя попросту отсутствует возможность стать субъектом правоотнош<

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: