 |
В одной из секций тюремного блока «С» 5:55 вечера. 12 глава
|
|
|
|
Мои прикосновения не такие уверенные, как его, но мне удается расстегнуть пуговицу и молнию и стянуть с него джинсы.
Я хочу его.
Он нужен мне.
Мне нужно это.
Во мне нарастает необходимость стать ближе к нему, и я хочу большего.
- Мне надо почувствовать тебя, - говорю я срывающимся голосом.
Прикрытые глаза полны желания, плещущегося расплавленным облаком в темноте его страстного взгляда.
Доминик наклоняется, чтобы расстегнуть мой бюстгальтер и, вдруг, мне уже не хочется, чтобы он видел, какая я. Как только бюстгальтер снят, я прикрываю руками грудь и делаю шаг назад, не глядя на Доминика.
- Ты же не закрывалась от меня на пруду, и я не хочу, чтобы ты пряталась от меня теперь. То, что сейчас между нами, прекрасно, как и женщина передо мной.
Меня трясет, дыхание выходит быстрым и неровным, но по другой причине. Ему не понравится увиденное. Одна из моих грудей пострадала сильнее, она полностью покрыта шрамами. Все мое тело покрыто порезами и отметинами.
- Пожалуйста, - шепчет он. - Позволь мне увидеть тебя.
Я стою, словно корнями приросла к месту, слезы катятся, а в ушах, откуда-то из глубины, звучит эхом барабанная дробь.
Опускаю вниз руки и впервые позволяю Доминику увидеть мои шрамы и все мое уродство.
- Совершенна, - нежно бормочет он, достаточно громко, чтобы я услышала его.
Спокойными, размеренными движениями, Доминик поднимает руки, чтобы дотронуться до моей груди. Держа в каждой ладони по груди, он сжимает руки вокруг них и нежно мнет своими прохладными пальцами.
- Просто совершенна, - низким голосом повторяет он.
По моей щеке скатывается слеза.
Он действительно любит меня. Иначе он бы ушел в ту же самую минуту, когда увидел меня без защищающих доспехов. Одежды, защищающей меня, словно доспехи.
|
|
|
- Я люблю тебя, - заявляет Доминик и берет в теплые ладони мое лицо, пристально глядя в глаза. - Можно? - спрашивает он, скользя руками вниз, к моим трусикам.
Не смея отвести от него взгляда, киваю.
Улыбаясь, Доминик запускает большие пальцы за резинку трусиков и тянет их вниз по ногам. Потом быстро проделывает то же самое со своими боксерами. Глядя вниз, я встречаю большой, восхитительный и определенно эрегированный член.
Ух ты.
- Пойдем. - Доминик протягивает руку и ведет меня к нашей постели. Я ложусь и протягиваю ему свою.
Доминик залазит на кровать, и мои ноги бессовестно раскрываются, чтобы принять его тело.
- Держи глаза открытыми и все время смотри на меня. Не отводи взгляда и не закрывай глаз.
- Хорошо, - говорю я.
- Детка, разреши мне боготворить твоё тело. Позволь любить твою душу. - Доминик целует меня с такой нежностью, а затем проводит влажными губами и языком дорожку до подбородка, покусывая и посасывая воспаленную кожу.
Когда достигает ключицы, потирает вершины грудей, а потом спускается к соску. Щекочет его языком и посасывает, передвигаясь на другую сторону, дразня своим горячим языком изуродованную кожу.
Как только мое тело реагирует на его чувствительные прикосновения, разум отключается. Дыхание ускоряется, кожа горит, и я чувствую растущее возбуждение, пока с нетерпением жду, когда он опустится ниже.
- С тобой все в порядке? - спрашивает Доминик, нежно прикусив мою верхнюю губу и всосав ее в рот.
- Со мной все прекрасно, - стону я, пока его рот танцует страстный танец с моими губами.
- Чувствуешь меня?
Его возбужденный член у самого моего входа, готовый ворваться внутрь.
- Я чувствую тебя. - Я хочу почувствовать больше.
- Продолжай смотреть на меня, - шепчет он.
- Хорошо.
- Не отводи от меня глаз, детка, мне необходимо быть уверенным, что ты в порядке.
- Так и есть, даже лучше - уверяю его я, улыбаясь.
|
|
|
- Если хочешь, я могу остановиться, - говорит он, снова предоставляя мне возможность отступить.
- Пожалуйста, не останавливайся. Люби меня.
Нежно улыбнувшись, он глубоко и страстно целует меня.
Доминик проталкивает кончик своего члена внутрь и останавливается, позволяя моему влагалищу привыкнуть к его размеру. Продолжая целовать меня, толкается дальше.
Я делаю глубокий вдох у его губ. Немного щекотно и чуточку жжет. Закрыв глаза, пытаюсь сконцентрироваться на переполняющих меня ощущениях. Нет ужасных ощущений и боли, лишь слегка неудобно. Но я полностью принимаю его, и дискомфорт исчезает, оставляя чувство тепла и наполненности.
- Открой глаза, чтобы я мог понять, когда остановиться.
- Все отлично, я просто привыкаю к тебе.
Доминик толкается дальше, и мои ноги открываются шире. Он переплетает пальцы наших рук, лежащих по обе стороны от моей головы, а губы не оставляют моих. Он растягивает меня, и я обхватываю его, мы словно созданы друг для друга.
Он входит на всю длину, и я тихонько стону. Доминик продолжает целовать меня, и его рот поглощает мой всхлип. Мое дыхание становится его, его вдох сливается с моим. Прямо сейчас мы единая душа. Соединенные вместе, движущиеся в унисон, влюбленные.
Отпустив мои руки, он переносит вес на локти; лицо Доминика невероятно близко к моему.
Он начинает двигаться, и моя собственная влажность покрывает его член, который с легкостью скользит туда-сюда. Пока бедра Доминика не находят устойчивый ритм, его движения настолько медленные, похожие на пытку.
Мои ногти царапают спину Доминика сверху вниз, и я отдаюсь новым, неизведанным ощущениям.
Мое тело сдается ему. Он владеет мной. Каждой частью меня. Разум. Тело. Дух. Все принадлежит ему.
Удовольствие в моем животе усиливается. Сердце стучит в восторге. Горячая кровь неистовствует в невыносимой жажде большего.
Он восхищает меня сильными ритмичными ударами бедер. Я приподнимаю свои над кроватью, и Доминик нажимает на точку, которая невероятно увеличивает мое наслаждение.
Мое желание большего исчезает в дикой греховной необходимости.
- Больше, - стону я, подстраиваясь движениями бедер под темп Доминика.
Он крутит ими по кругу, пока я содрогаюсь под ним.
|
|
|
Ускоряется, и я сильнее трусь об него. Касание его лобка моего клитора подводит меня к краю.
Ни разу его темные, обжигающие глаза, не оставляют мои.
В животе развязывается тугой узел, посылая по всей коже восхитительные волны удовольствия.
Я дышу быстро и глубоко. Пальцы ног начинает покалывать, и я наконец-то чувствую себя освобожденной.
Глубокими, тягучими движениями Доминик усиливает свои толчки.
Вена на его шее набухла, и я знаю, что ожидая меня, он сдерживает свое высвобождение. Я уже близко, и чем быстрее становятся его толчки, тем сильнее мне хочется отпустить все это.
- Я так сильно люблю тебя, - голос Доминика напряжен.
Он врезается быстрее. Теперь примитивная жажда кончить поглощает все остальные эмоции.
Наши тела так близки, ведут один на двоих страстный диалог, разговаривая без слов. Поглощенные любовью.
Я широко открываю рот, чтобы глотнуть воздуха. Доминик наклоняется и целует меня. Его язык командует и подчиняет меня. Его тело требует полного обладания.
Наконец, меня накрывает, и я вскрикиваю. Мое тело дрожит под Домиником. Он сильно врывается в меня и крепко прижимает к своему сильному, потному телу.
Рычит в мой рот, останавливаясь, и я знаю, что только что он кончил внутри меня.
Доминик остается во мне, нежно подрагивая, и долго-долго целует, наполняя любовью. Я ощущаю насыщенную, всепоглощающую связь между нами. Раньше я никогда ничего подобного не чувствовала.
Выходя из меня, он ложится на спину рядом, протянув руку и притягивая меня.
- Доминик, спасибо. Я боялась снова заниматься сексом. А ты сделал для меня все это волшебным.
- Детка, это был не просто секс. Это гораздо больше. Мы стали единым целым.
Он тоже ощутил это. Любовь, которую мы разделили. Доминик теперь полностью владеет мною, как и я им. Он уже произносил эти слова раньше, но только теперь я по-настоящему прочувствовала их.
Я встаю и иду в ванную, освежиться. Доминик идет в гостевую ванную. Когда мы возвращаемся в кровать, я уверенно лежу в его руках и все время прокручиваю в уме его слова.
|
|
|
- Я люблю тебя, - говорю я, зевая, совершенно счастливая и удовлетворенная.
- Ты сделала мне подарок, когда впервые призналась в своих чувствах, а теперь подарила мне кое-что, что я буду беречь до самой смерти. Ты отдала мне своё сердце, свою душу и свое тело, - отвечает он.
Закрывая глаза, я улыбаюсь.
Но перед этим слышу, как Доминик тихонько похрапывает, и мое собственное дыхание выравнивается.
И вдруг меня озаряет. Вот она я, прижимаюсь к боку возлюбленного и своего прекрасного партнера. Я преодолела препятствия и, расправив крылья, лечу ввысь.
И все только потому, что …
Я нашла в себе храбрость открыть дверь.
Глава 32
«В результате расследования преступления, ставшего одним из самых больших и наиболее ужасающих уголовных дел, потрясших Америку за последний десяток лет, выдающийся адвокат Оскар Шрайвер, полицейский Майкл Грин и Рокки Адамс были приговорены в общей сложности к ста пятидесяти пяти годам тюремного заключения за жесточайшие изнасилования и убийства сорока двух женщин. У каждого из них есть право на условно-досрочное освобождение через тридцать шесть лет. Оскар Шрайвер - сын бесчестных финансистов Джона и Дорис Шрайвер, чья роль в этом очень тревожном деле также расследуется полицией. Согласно документам суда Оскар Шрайвер играл лидирующую роль в этой банде. После того как полиция захватила личный компьютер Майкла Грина, в котором находились тысячи изображений замученных ими женщин, Грин согласился на сотрудничество. Ранее Грин являлся уважаемым своими коллегами, ценящим букву закона полицейским. Рокки Адамс, наркоман и мелкий воришка, был разведчиком банды и охотником за новыми жертвами.»
Доминик выключает телевизор, а я все еще смотрю в потухший экран. Первоначально предполагалось, что было тридцать шесть девушек, похищенных и замученных ради извращенного удовольствия этих монстров, и потом убитых.
Ирония вынесенного приговора в том, что сегодня годовщина самого ужасного дня в моей жизни. Сегодня ровно четыре года как они похитили меня, полностью изменив мою жизнь. Ровно год и две недели, как арестовали Оскара. Его подельников арестовали вскоре после него.
- Ты в порядке? - кладя руку мне на колено, спрашивает Доминик.
- Ты знаешь, что сегодня годовщина моего похищения? - я все еще смотрю на черную отражающую поверхность телевизора.
- Да, знаю, - подтверждает он.
- Может, сходим куда-нибудь. Прямо сейчас? Мне просто надо выйти на улицу, на солнце. - Я поворачиваю голову и вижу удивление, промелькнувшее на лице Доминика. - Что? - спрашиваю, с любопытством ожидая ответа.
- Знаешь, ты никогда не перестаешь удивлять меня. Только я подумал, что ты можешь снова испугаться и замкнуться в себе, как ты доказываешь мне обратное. И этот случай - не исключение. Ты, моя красавица, самая сильная и храбрая из всех кого я знаю. - Он тянется, чтобы обнять меня.
|
|
|
Поднимаясь, Доминик протягивает мне руку. Я вкладываю свою в его ладонь, и он притягивает меня к себе.
Биение его сердца рядом с моим посылает электрический ток по всей длине моего позвоночника. Его мужественный запах успокаивает. Стройное крепкое тело вселяет в меня чувство безопасности.
- Куда бы ты хотела сходить? - спрашивает он, проводя носом по моим волосам. - Мммм, ты так приятно пахнешь. - У него из груди вырывается глубокое мужское рычание. Доминик отодвигает мои волосы в сторону, оставляя мягкие, легчайшие поцелуи за ушком, после чего опускается до линии челюсти.
У меня внутри порхают счастливые, восхищенные бабочки, а сердце бьется с удвоенной скоростью, когда его губы прижимаются к моей пламенеющей коже.
- Я… ох… ммм. - Его страстные прикосновения отвлекают меня, и если Доминик продолжит в том же духе, я точно захочу остаться дома. В кровати.
- Куда пойдем, детка? - снова спрашивает он, нежно посасывая мою кожу. Склоняю голову набок, чтобы дать ему доступ к горлу, выгибая спину так, что мои груди вжимаются в его крепкую грудь. Одна его рука лежит у меня на пояснице, другая медленно опускается вниз, на мою попку. Он с силой сжимает ее, прижимая меня к себе.
Я ощущаю его восставшую эрекцию, упирающуюся в низ моего живота, и мое тело с восторгом отвечает ему.
- Э, - мне трудно подобрать слова. Я хочу его, но не желаю использовать, чтобы избежать эмоционального раздражителя. - Отвези меня на пруд, - наконец говорю я, пока он продолжает медленно исследовать мое тело своими руками и ртом. Доминик делает маленький шаг назад, чтобы заглянуть мне в лицо.
- Хорошо, я захвачу для нас жакеты. - Он отпускает меня и отходит. В тот момент, как он уходит, я тут же хочу вернуть его обратно. К себе.
- Я возьму пару бутылок воды. - Иду в кухню, пока он поднимается наверх.
- Все готово, - встречаясь у входной двери, говорим мы одновременно. Он целует меня еще один раз и отпирает двери.
Глядя на свою тревожную кнопку, я останавливаюсь. Чувствую, как хмурясь, прикусываю губу. Мигают маленькие зеленые огоньки, говоря о том, что сигнализация выключена.
- В чем дело? Спрашивает Доминик, выходя и придерживая для меня дверь.
- Я не помню, чтобы прошлой ночью включала сигнализацию перед тем, как мы пошли спать.
- Не помнишь? - усмехается он.
- Нет, а ты включал ее? - я гляжу на него и замечаю нахальную улыбку.
- Значит, ты не заметила.
- Чего? - спрашиваю я, включая сигнализацию. Переступаю порог и закрываю за собой тяжелую деревянную дверь.
- Ты не включала ее уже два дня.
По спине прокатывается ледяное покалывание, волосы на затылке встают, и я делаю глубокий вдох.
- Она была отключена целых два дня? - шепчу я, полностью потрясенная своей невнимательностью.
- Ага, а еще ты оставила незапертым окно в кухне. - Гордо улыбается он.
- Точно?
Мы одновременно тянемся руками друг к другу и переплетаем мизинцы, идя по тропинке к нашей машине.
- Да.
Доминик открывает для меня дверь, ждет, пока я пристегну ремень безопасности, закрывает ее и бегом обегает вокруг машины, садясь на место водителя. Он кладет наши жакеты на заднее сидение и заводит двигатель.
Машину наполняет приятная музыка, и теперь я чувствую себя совсем по-другому, направляясь на пруд. Когда он впервые отвез меня туда, я была полна страха и беспокойства, нервничая, гадая, как отреагирую, увидев место, где меня бросили словно кусок мусора.
Сейчас же, я с трепетом жду, когда увижу его красоту - совершенство, какой и должна быть природа, наполненное красками диких цветов, хранящих в себе прикосновение нашего Творца.
Когда мы приезжаем на пруд, я не жду, когда Доминик протянет мне свою сильную руку. На маленьком паркинге, сама открываю дверь и выхожу из машины.
Стою рядом и смотрю на совершенно голубое небо. Кожу приятно ласкают теплые солнечные лучи. Они освещают потаенные уголки моей души, когда я открыто принимаю дарованные подарки.
- Готова? - Доминик отрывает меня от приятного утешения, получаемого от солнца.
- Ага. - Рука об руку пройдя через парковку, мы направляемся через поле диких цветов к пруду. Сочный зеленый цвет стеблей и самые разные яркие оттенки цветов украшают собой все поле.
Когда мы приходим на берег пруда, Доминик расстилает одеяло для пикника. Я даже не заметила, что он принес его.
Доминик ложится на одеяло и, опираясь на локти, смотрит, как нежный бриз посылает по воде легкую рябь. Я ложусь рядом и кладу голову ему на живот. Он пробегает пальцами по моим волосам, заставляя расслабиться и закрыть глаза. Мой разум успокаивается, зная, что куда бы я ни отправилась, Доминик всегда будет защищать меня.
- Поверить не могу, насколько изменилась моя жизнь, - бормочу я, благодарная нежным, любящим прикосновениям Доминика.
- С той минуты, как мы встретились, я знал: единственное, что было необходимо тебе, чтобы расцвести, это правильный человек. И я счастлив, что им оказался я.
- Не уверена, сколько я могла бы еще продержаться, живя той жизнью, - признаю я. - Лучшее, что я когда-либо сделала, это включила тогда телевизор и посмотрела передачу, рассказывающую историю трех похищенных женщин, в течение стольких лет бывших секс-рабынями. Так я нашла тебя.
- А я бесконечно благодарен, что в тот день, когда ты позвонила, я оказался в офисе. - Доминик делает глубокий вдох. - Присядь, - говорит он, похлопывая меня рукой по голове.
Я сажусь по-турецки и смотрю как он делает то же самое. Наши колени соприкасаются, руки крепко переплетены вместе, глаза неотрывно смотрят в глаза.
- Я люблю тебя, Эйлин. Я хочу быть частью всего, что ты делаешь. Хочу быть тем мужчиной, который тебе необходим, хочу заботиться о тебе. Хочу подталкивать тебя, когда ты думаешь, что не справишься с чем-то, держать тебя за руку и убеждать в том, что ты сможешь. Хочу быть тем мужчиной, который будет держать тебя в объятиях и заниматься с тобой в ночи любовью, когда ты неотрывно смотришь в мои глаза, позволяя заглянуть глубоко в твою душу. Я хочу быть тем единственным, кто слышит звуки твоего удовольствия, маленькие вздохи, когда твое тело достигает оргазма. Хочу, чтобы это были ты и я. В этой жизни и в следующей. Хочу, чтобы мы были вместе. Любить друг друга и состариться, держа друг друга в объятиях. Эйлин, ты самая сильная и прекрасная женщина, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Пожалуйста, скажи, что ты выйдешь за меня замуж. - Доминик отпускает мою руку и достает из кармана пиджака маленькую, голубую коробочку с белой ленточкой, завязанной в аккуратный бант.
Когда он предлагает мне коробочку, по моим щекам рекой текут слезы. Вытерев соленую водичку, бегущую из глаз, я трясущимися руками беру ее.
- Эй, не плачь, красавица. Я люблю тебя, ты любишь меня. Это единственное, что имеет значение в нашем мире.
- Я правда люблю тебя. Так сильно, что и не знала, что такое будет возможно.
Я не развязываю бант. Мне не нужно смотреть на кольцо, чтобы убедиться в том, что оно совершенно. Его выбрал Доминик, поэтому под крышкой будет исключительная красота - ярко сияющая и несущая глубокий смысл. Потому что это Доминик. Он берет посредственное и превращает его в экстраординарное.
- Да, - шепчу я, глядя ему в глаза.
- Я люблю тебя, - говорит он, сливаясь со мной в поцелуе.
Он владеет мной, принадлежит мне, и его любовь подарила мне лучшую, новую, наполненную жизнь.
Эпилог
Рокки Адамс.
В одной из секций тюремного блока «С» 5:55 вечера.
Я здесь вот уже два дня, и ничего не происходит. Держусь сам по себе и избили меня только один раз.
Я вычислил местного дилера и потихоньку наблюдаю за ним. Его охраняет сплоченная банда теремных головорезов.
Но мне до смерти нужна доза, чтобы продержаться в течение ближайших дней. Я слишком давно не ширялся. Конечно, в чертову тюрьму запрещено что-либо проносить. Тюрьма не должна быть приятным местечком, но тут охуеть как несладко. Мне необходима доза, прежде чем я потеряю чертов рассудок.
Я осторожно подхожу к столу, за которым сидит Кинг Джей. Его парни образуют вокруг него живой барьер, не давая мне продвинуться дальше.
- Я могу с ним повидаться, пожалуйста? - ненавижу гребанное «пожалуйста», но если это добудет мне «дорожку», я буду вежлив.
- Пропустите его, - слышу я глубокий рокот Кинг Джея из-за огромного придурка передо мной.
Парень отходит в сторону, и Кинг Джей показывает мне подойти поближе.
- Чего надо? - грубо спрашивает он.
- Слышал, ты тот, к кому приходят, когда необходимо унять ломку.
- Отвали, пока я из тебя все дерьмо не выбил, - презрительно говорит он, не смотря на меня, полностью игнорируя мое присутствие.
Один из его придурков начинает отталкивать меня назад.
- Пожалуйста, мне немного-то надо. - Я, не стыдясь, умоляю его на любой расклад.
- Погоди, - говорит он, и горилла убирает от меня свои лапы. Я отталкиваю его руки и, подходя ближе к столу, кидаю парню взгляд, словно говоря: «выкуси».
- Иди за мной, - говорит Кинг Джей, поднимаясь, и направляется в сторону камер.
Я спешу за ним, не в состоянии дождаться ощущения вкуса волшебной белой пыли, которая вернет меня к жизни.
Мы входим к нему в камеру. Став спиной к стене, его армия формирует защитный барьер вокруг нас, блокируя охранникам видимость.
Блядь, на что это я подписался?
- На что ты готов, чтобы получить дозу? - спрашивает он, скрестив руки на своей мощной груди.
- Ну, не знаю. Чего ты хочешь?
- Отсоси мне, - сухо произносит он.
Ух ты! Я не обслуживаю парней.
- Я не гей, - говорю я, отступая назад.
- Я тоже, но моему члену нужен чей-то рот. Учитывая, что ты хочешь то, что я могу тебе дать, будет лучше, если ты, наконец, станешь на колени и возьмешь мой член в свой милый маленький ротик.
- Ты что, серьезно? - с ужасом говорю я.
Он пожимает плечами.
- Выбирай: доза или побои. Мне-то, честно говоря, срать.
Я закрываю глаза и проглатываю ком в горле. Чувствую подступающую желчь, которая скоро забрызгает собой цементный пол. Но, блядь, мне будет достаточно одной маленькой затяжки.
Я медленно опускаюсь на колени, крепко зажмуриваю глаза и открываю рот. Чувствую, как его член проскальзывает внутрь, и изо всех сил стараюсь не подавиться.
Он хватает меня за голову и крепко удерживая, начинает жестко трахать мой рот.
Пока я давлюсь, он грубо продолжает толкаться своим членом. Наконец я чувствую, как мне в горло брызгает сперма. Он обеими руками держит меня за голову, крепко вжимаясь мне в рот, пока я не глотаю все до последней капли.
Какое отвратительное, соленое, мерзкое на вкус дерьмо.
Сажусь на пол, осознавая, насколько сам себе противен от того, как низко пал.
Слава Богу, все закончилось. Никогда больше не буду делать это дерьмо.
Подняв глаза, вижу, что Кинг Джей у себя на руке сделал самую маленькую дорожку из тех, что я когда-либо видел. Это даже не половина. Это четверть дорожки.
- Какого черта? Я только что отсосал у тебя, и это все, что ты мне даешь? - зло говорю я, поднимаясь, и указываю на жалкое подобие дорожки у него на руке.
- Хочешь полную дорожку - наклоняйся, - уверенно говорит он.
- Чего? - ошарашенно спрашиваю я.
- Хочешь дозу? Подставляй задницу.
Что за хрень?
- Я не гей, - снова повторяю я; тихо - так, что, похоже, хочу больше убедить себя, нежели Кинг Джея.
- Я тоже. - Его голос полностью лишен каких-либо эмоций.
Блядь. Я подхожу и втягиваю дорожку кокса с его руки. Если я собираюсь сделать подобное, мне необходимо забыться.
Спускаю штаны, поворачиваюсь и наклоняюсь перед Кинг Джеем.
Он резко вколачивается в меня, даже не плюнув на свой член, чтобы облегчить вход. Я кричу от боли, пока он жестко вколачивается мне в зад.
Кинг Джей вдалбливается в меня, и это просто варварская пытка. Он сжимает мой зад, и я вот-вот выблюю все, что есть у меня в животе.
Он кончает глубоко в мою задницу. Чувствую себя отвратительно - использованным и униженным.
Натягиваю штаны и оборачиваюсь, чтобы увидеть на его руке полную дорожку кокса.
Я вдыхаю ее всю, облизываю его руку, чтобы вобрать все полностью, до последней крупицы. Меня только что выебали за это в зад, и теперь я могу взять то, что мне причитается.
Поворачиваюсь, чтобы уйти к себе в камеру, и с каждым шагом мой задний проход горит от сильной, жгучей боли.
- Будешь ждать меня здесь. Каждый день. В это же время, - говорит Кинг Джей.
Блядь, в какое же дерьмо я вляпался?
Эпилог 2
Майкл Грин
|
|
|
