 |
В другой секции тюремного блока С в 5:55 вечера.
|
|
|
|
- Поглядите-ка, кто у нас здесь, - я оборачиваюсь и вижу, как меня окружают шестеро парней. Я узнаю в них тех, кто получил от меня при аресте пару-тройку крепких тумаков.
Они подкараулили меня в тихом уголке тюремного блока. Защищаясь, поднимаю руки вверх и пытаюсь протолкнуться сквозь них.
- Эй, да это же тот грязный коп, которому нравится убивать молоденьких девушек, - говорит один из них, делая угрожающий шаг мне навстречу.
- Мы все в одной обойме, ребята, - пытаясь вылезти из сужающегося крепкого кольца парней вокруг, говорю я.
- Ха, он думает, мы одного с ним поля ягода.
Первый удар - хук справа - потрясает меня, выбивая почву из-под ног.
За ним тут же следует еще один, и в туже минуту я понимаю: мне против них не выстоять.
Третий удар в живот и задняя подножка - и я падаю.
Меня продолжают пинать, на тело обрушиваются жестокие удары.
Я чувствую хруст в руке и кричу в агонии. Кто-то грубо смеется, и удары становятся еще сильнее.
Пытаюсь защитить голову, но не могу пошевелить руками. Они ощущаются такими тяжелыми, и боль просто невыносима. Один из парней переворачивает меня на спину, и поток ударов усиливается.
Наконец, меня снова переворачивают на живот. Они задирают вверх мой подбородок, заставляя вытянуть шею.
И я тут же понимаю, что они собираются сделать со мной.
- Мне так жаль девушек, которым я причинил боль, - роняя слезы на холодный бетонный пол, шепчу я.
Тяжелый ботинок наступает мне на шею.
Прощай, Фейт.
Эпилог 3
Оскар Шрайвер
В еще одной секции тюремного блока С в 5:55 вечера.
- Два куска в неделю, - глядя на меня, говорит он.
- Две куска в неделю? - в полном шоке спрашиваю я.
- За личное покровительство. Ты адвокат - большая шишка, которого мамочка и папочка холят и лелеют. Так что за две штуки баксов в неделю я буду тебя защищать. - Этот парень огромный, и говоря «огромный», я имею в виду, что он, как минимум, в два раза больше меня, весь в шрамах и пугает до чертиков.
|
|
|
- От кого меня надо защищать? - спрашиваю я. Я узнаю, кого мне надо остерегаться, и буду напрямую торговаться с ними.
- Для начала белые расисты. Им не нравятся люди, насилующие белых женщин. Потом азиаты. Им не нравятся люди, пытающие азиаток. Еще есть черное братство, которое не любят, когда афроамериканок терзают и режут. Ну и я. Я не терплю насильников. Точка. Поэтому два куска в неделю будут защищать тебя от них и от меня. Для начала.
- У меня нет таких денег, - признаюсь я. - Все мои счета заморожены, а родители находятся под следствием, поэтому они тоже не могут дать мне такую сумму.
- Уууу, тогда, похоже, у тебя небольшая проблемка. - Он угрожающе улыбается. - Я действительно твой единственный выбор. Но я парень благородный, поэтому дам тебе двадцать четыре часа на раздумье. Ха, если ты протянешь так долго. До меня дошли слухи, что черные ведут переговоры с белыми; похоже, теперь у них есть общая цель - убить тебя. - Он поворачивается и оставляет меня одного.
Это во сто крат хуже ада. Я в полной жопе. Если протяну так долго. Твою мать.
К кому, к чертовой матери, я могу обратиться? Единственный человек, который находится не в таком глубоком дерьме, как я, это Доминик, но он не отвечает на мои звонки.
Вчера я пытался ему дозвониться, но он сменил номер. Он сменил все свои номера.
Я, блядь, совсем, один.
Эпилог 4
Шесть лет спустя
- Куда мы едем? - спрашиваю я Доминика, пытаясь подглядеть из-под шелковой повязки, которой он завязал мне глаза.
- Пытаешься сжульничать? - игриво говорит он.
- Нет. Ну ладно, да.
- Осталось не так долго. Надо только подождать и все увидишь.
|
|
|
Машина поворачивает, и дорога становится ухабистой, как будто мы едем по старой колее.
- Да брось, мы едем уже несколько часоооооов, - ною я, растягивая последнее слово.
- Миссис Шрайвер, официально заявляю, вы - заноза в заднице.
- Папочка сказал плохое слово, - Хлоя подает голос с заднего сидения.
- Да, папочка сказал то, что не следовало. Прости, Хлоя, - говорит Доминик нашей восьмилетней дочери.
Хлоя - наше благословение. На наш медовый месяц Доминик отвез меня в Китай, где мы посетили детский дом, предложив свою помощь. Самая красивая маленькая девочка, подойдя, залезла мне на колени. В младенчестве ей выбили правый глаз - короткая жизнь оказалась чередой ужасных пыток. Она положила свою руку на мой левый глаз и улыбнулась. Хотя возраст и язык были преградой, она без слов говорила мне то, что я уже знала - мы были похожи.
Мы с Домиником тяжело боролись за нее, преодолевая все препоны и следуя всем полученным инструкциям. Спустя три месяца мы вернулись домой вместе с Хлоей.
Она наша радуга и самая прекрасная дочь. Теперь мы единое целое. Дружная семья.
Вспоминая, каким чудом стало для нас появление Хлои, я понимаю, что мы с Домиником оказались благословлены свыше. Хоть он никогда больше и не говорил со своими родителями, мои стали неотъемлемой частью нашей семьи. Они всегда поддерживали нас и после удочерения Хлои стали самыми заботливыми дедушкой и бабушкой.
Мы с Домиником также близко общаемся с Фейт, ее мужем, Джошуа, и их мальчишками - близнецами. Мы были шафером и подружкой невесты, и были рады, когда они попросили нас стать крестными родителями их сыновей.
Жизнь действительно сильно изменилась за последние восемь лет. Раньше я была охвачена страхом, влача неприметное существование. Сейчас, благодаря тому, что нашла в себе храбрость открыть дверь, я наслаждаюсь блестящими, яркими красками.
Выключенный двигатель нашей машины выводит меня из задумчивости.
- Оставайся здесь, пока я тебя не выведу, - говорит мне Доминик. - Ты помнишь, о чем мы говорили с тобой, Хлоя?
- Помню, папочка. Я обещала, что буду держать рот на замочке.
- Умница, - Доминик выходит и захлопывает за собой дверь.
Что происходит?
Слышу как хлопает дверь Хлои, и наступившая в машине тишина говорит мне о том, что я осталась одна.
|
|
|
Мне не терпится снять повязку, но я знаю, что Доминик планировал это - что бы это ни было - несколько месяцев, и я не хочу испортить его сюрприз.
Он исчезал во время телефонного звонка, прятал свой планшет, и однажды, когда я собиралась поставить стирку и проверяла его карманы, он накричал на меня. Затем перебрал белье, достал что-то из кармана своей рубашки, поцеловал меня в лоб и снова убежал по делам.
- Ладно, дай мне свою руку, - произносит он, открывая мою дверь. Протягиваю ему правую руку, и Доминик переплетает наши пальцы и помогает мне выйти. - Дорога тут так себе, поэтому пойдем медленно. - Он кладет руку мне на талию.
Весенний воздух такой свежий; до нас доносятся голоса разных птиц, сливаясь в песню. Я глубоко дышу, наслаждаясь свежестью.
- Еще три шага и мы остановимся, - говорит он.
Хлоя идет рядом со мной, и я чувствую, как она держится за мою юбку, пока я делаю эти три пугающих шага.
- Так, теперь я собираюсь снять с тебя повязку. - Его руки касаются моего затылка, развязывая мягкий кусок материи.
Она скользит по моей коже, и я моргаю несколько раз, чтобы привыкнуть к яркости дневного света.
Передо мной стоит высокий, королевской красоты конь, с темной гривой и черными навостренными ушами. Он в точности такой же красивый и величественный, каким я его помню.
Мистер Босс.
По моим щекам текут слезы, и я начинаю задыхаться. Я полностью ошарашена.
- Как ты его отыскал? - спрашиваю я, медленно приближаясь к красивому животному, громко жующему сено в своем стойле.
- Было нелегко, но я справился.
Вытираю слезы, чувствуя, как в горле застрял ком от переполняющего счастья, которое не описать словами.
- Мамочка, тебе грустно?
- О, нет, милая, мне вовсе не грустно. Я по-настоящему счастлива. То, что вы с папочкой сделали для меня, просто прекрасно. Спасибо вам. - Я целую ее макушку и поворачиваюсь поцеловать Доминика. - Ты уверен, что нам можно здесь находиться? Хозяевам наше вторжение может не понравится, - говорю я Доминику.
- О, хозяева уж точно не будут против, - говорит он, игриво улыбаясь. - Потому что со вчерашнего дня, хозяевами этой земли и всего, что на ней находится, включая мистера Босса, являемся мы. - Его лицо сияет от гордости.
|
|
|
Мое сердце бешено стучит от всеобъемлющей радости и любви. Я никогда не испытывала подобного. Обнимаю Доминика и целую его с таким рвением, что почти сбиваю с ног.
- Расскажи ей, папочка! Расскажи ей сейчас! - вопит от восторга Хлоя, похлопывая Мистера Босса через забор.
- О чем? - спрашиваю я Доминика, отстраняясь, чтобы взглянуть на него.
- Сегодня утром звонили из агентства по усыновлению. Они нашли для нас маленькую девочку. Сегодня вечером мы встретимся с ней, - говорит он, сжимая меня в крепких объятиях.
- В нашей прекрасной семье появится еще одна совершенная дочка, - визжу я от восторга. Протянув руку к Хлое, я неожиданно вижу ее, красивую синюю сойку, свободно парящую в кристально чистом небе.
[1] Препятствие, мешающее кому-чему-нибудь правильно понимать, рассматривать что-нибудь, правильно относиться к кому-чему-нибудь.
|
|
|
