 |
Московское купечество. (Из воспоминаний В.П. Рябушинского). Николай II «…буду охранять начало самодержавия».. Из воспоминаний земского деятеля А.А. Савельева.
|
|
|
|
Московское купечество.
(Из воспоминаний В. П. Рябушинского).
Почти все без исключения видные московские купеческие фамилии – крестьянского происхождения. Основатели – дети владимирских, ярославских, калужских, костромских и иных мужиков. Для хода вверх нужна была наличность двух последовательных талантливых поколений (отца, сыновей) и, конечно, Божие благословение, теперь сказали бы удача, выгодная конъюнктура и другие умные слова.
Что меня в наших стариках, в частности в отце, поражало, это совершенно необыкновенный ум. Действительно, на три аршина под землёй видели (как это красочно и метко сказано). Воля же выражалась наиболее выпукло в выдержке, в убийственном хладнокровии при удаче и неудаче; как будто всё равно было, что наживать, что терять, а, конечно, было не всё равно. С точки зрения экономической стратегии это очень ценно….
….. Кроме отсутствия паникёрства меня всегда поражала в них способность распознавать, часто вопреки видимости, каков корень учреждения, с которым им предлагали вступить в какие-либо деловые отношения. Вот это чутьё, эта интуиция восхищали меня. Русского человека нередко упрекают в недостатке предприимчивости, особенно в сравнении с англосаксами. Дело не в этом, а в разнице характеров: англичанин в душе всегда игрок, даже если он серьёзный деловой человек, а наши совсем не игроки, а очень осторожны и медлительны, решение принимают не сразу, а выжидая, но раз оно принято, гнут линию упорно и тягуче, несмотря на неудачи. Московские купцы напоминают московских первых князей, особенно Ивана Калиту.
Когда какой-нибудь провинциальный купеческий род, обыкновенно во втором или третьем поколении, достигал прочного имущественного благополучия и деловой известности, становился, так сказать «именитым», то его начинало тянуть в Москву, и нередко он туда переселялся навсегда. Из Сибири и с Волги, с Кавказа и с Украины ехали в Москву именитые купцы… И что замечательно, не Петербург, а именно Москва, несмотря на то, что в деловом отношении как финансовый центр Петербург конца 19 века стал, выражаясь вульгарно, но показательно, явно «зашибать» Москву. Но в Москве купец чувствовал себя «первым человеком». Люди его класса строили церкви, больницы, богадельни, народные столовые, театры, собирали книги, картины, иконы, играли главную роль в городской думе и преобладали на первых представлениях в театрах, на бегах и на скачках.
|
|
|
Молодой человек какой-нибудь известной купеческой фамилии приходил на балет в Большом театре или на первое представление в Малом Художественном театре, почти как в гостиную своего родительского дома. Все свои: родные, знакомые или знакомые знакомых. Во время антрактов он делал визиты.
Конечно, не вся Москва была купеческая, была и дворянская Москва, но соприкосновение между этими двумя мирами было небольшое. Домами очень редко были знакомы, а смешанные браки происходили как исключение. Московские бары пренебрежительно смотрели на «купчишек», а московские купцы из-за обилия «своих» не замечали бар. Некоторое сближение стало происходить лишь после 1905 года, когда одни бары сидели вместе с купцами в октябристах, а другие – в кадетах.
В одном было единодушие – в отношении к Петербургу. Московские бары смотрели верху вниз на петербургских, и таково же было отношение московского к петербургскому купечеству. Всё это было довольно добродушно – но было: знаю по своей петербургской родне.
Уклад жизни почти до самой революции мог называться патриархальным: сидели в своих особняках-усадьбах, как западные средневековые феодалы в замках, конечно, с необходимыми поправками на Россию 19 века. [6]
|
|
|
Николай II «…буду охранять начало самодержавия».
Из воспоминаний земского деятеля А. А. Савельева.
17 января 1895г стало для России днём историческим. В этот день состоялся приём государем Николаем II в Зимнем дворце в Петербурге депутации от дворянства, земств и городов. Депутации разместились в большой Николаевской зале. В 2 часа вышел государь в сопровождении министра внутренних дел Дурново, министра двора гр Воронцова-Дашкова, военного Ванновского, обер-полицмейстера и свиты. Дойдя до середины…. он остановился. Видя, что государь хочет что-то сказать, мы придвинулись к нему ближе…. и услыхали его знаменитую речь. Эту речь, впрочем, он прочел по бумажке, которую держал в руках в шапке! Я видел явственно, как он после каждой произнесённой фразы опускал глаза книзу, как это делали, бывало, мы в школе, когда нетвёрдо знали урок…. Вот её полный текст: «Я рад видеть представителей всех сословий, съехавшихся для заявления верноподданнейших чувств. Верю искренности этих чувств, искони присущих каждому русскому, но мне известно, что в последнее время слышались в некоторых земских собраниях голоса людей, увлекавшихся бессмысленными мечтаниями об участии представителей земств в делах внутреннего управления. Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твёрдо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный покойный родитель…». Остановившись несколько, он сказал затем: «Я говорю это громко и открыто».
Речь была сказана твёрдым и довольно суровым голосом. После произнесения этих слов государь повернулся и пошел к двери…. Дворяне…мимо которых он проходил, кричали «Ура! », представители земств молчали. [7]
|
|
|
