Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Почему иногда «не пишется»?




 

— Завершающая стадия творческого акта в журналистике --собственно создание текста — тоже отмечена жесткой спецификой условий деятельности.

Да уж, наверное, жестче и не бывает. Событие еще не завершилось, а в эфире уже звучит: «Наш корреспондент передает из Белого дома...» О каком тут творческом процессе можно говорить?

Действительно, в новостной журналистике подобные обстоятельства повторяются изо дня в день, и это естественно. Жанровая специфика в данном случае требует от журналиста особых качеств. Интенсивность переработки сведений здесь такова, что разглядеть извне отдельные моменты творческого процесса практически невозможно. Кажется, какое это творчество:

сидел человек, слушал, встал, подошел к телефону и передал... Но ведь передал-то он не ворох беспорядочных сведений! Сумел проанализировать услышанное, систематизировать, увидеть смысл, отобрать необходимые факты, выстроить их в соответствии с нормативами журналистского текста. Значит, творческий процесс состоялся, необходимые его моменты имели место. А что до интенсивности, то не для всякого такая степень ее возможна. Соответственно не всякий оказывается пригоден для работы в оперативных жанрах.

Однако и у любого из журналистов на создание материала всегда минимум времени. Пусть не так мало, как у репортеров, — все равно «временного раздолья» нет. Мы все связаны определенным сроком предъявления текста, иначе рискуем его «проквасить». А кому он тогда нужен?..

Есть еще одно «отягчающее обстоятельство» в условиях деятельности журналиста: его творческие поиски регламентированы не только жесткими временными рамками, но и определенным количеством строк на полосе или определенным количеством минут в эфире.

А Вы знаете, иногда само собой получается: тебе надо сдать 200 строк— посчитал, когда закончил писать, а у тебя как раз 200 у есть. Как будто кто-то отмерил!

Значит, у Вас уже сформировалась установка на соответствие создаваемого текста заданному размеру. Это, между прочим, признак профессионализма. Обычно такой автоматизм достигается после нескольких мучительных сокращений готового материала.

Точно! У меня раза три так было: по живому резали...

Вот-вот... А всегда ли у Вас получается сдать материал вовремя?

Как сказать! Вообще-то жизнь заставляет, но иногда изо всех сил стараешься, а не выходит. Не пишется— и все!

Знакомое явление! Это психологический зажим. И чаще всего он возникает из-за технологических нарушений творческого процесса.

А что это такое— технологические нарушения?

Очень существенная вещь. Понятием «технология» (а оно переводится с греческого как «наука о мастерстве») обычно обозначается порядок действий, рекомендуемый для того, чтобы гарантировать достижение закономерного результата той или иной деятельности. Технологические рекомендации возникают на основе изучения позитивного опыта деятельности и, в сущности, отражают естественную операциональную структуру, но с учетом специфики ее проявления при создании конкретных видов продуктов.

Опять что-то мудреное... Давайте разберемся. В прошлой беседе мы касались операциональной структуры познавательной деятельности журналиста. То есть мы говорили о технологии познания?

Мы говорили о той объективной основе, на которой базируются конкретные технологии познания: ознакомление с действительностью, исследование, расследование. Точно так же операциональная структура творческого акта в целом является. объективной основой для разработки конкретных технологий деятельности в целом: технологии новостной журналистики, проблемно-аналитической, расследовательской...

С известной долей упрощения (или огрубления, как хотите) отношения между операциональной структурой деятельности и технологией можно уподобить отношениям между анатомическим строением организма и медицинскими рекомендациями по уходу за ним.

Теперь, кажется, понятно... Вот только технологические на~ рушения... Вы имели в виду какие-то отступления от технологических рекомендаций?

— Прежде всего я имела в виду нарушения естественного хода вещей — операциональной структуры деятельности, отражаемой в конкретных технологиях, отсюда и обозначение этих нарушений как технологических.

И какие же именно нарушения вызывают психологический зажим?

Сейчас увидите.

Мы уже говорили: стадия познавательной деятельности журналиста и стадия создания текста не отделены друг от друга стеной, но тем не менее они относительно самостоятельны, обладают своей операциональной структурой. Стадия создания текста, как и познавательная, складывается из четырех операций. Они тоже как бы образуют лесенку из четырех ступенек, только теперь это лесенка, ведущая из таинственной лаборатории переработки информации, что скрыта в недрах нашей психики, в мир, в потоки массовой информации, к людям.

Первая ступенька этой «лесенки» — операция «окончательное формирование замысла». В прошлый раз Вы попытались отождествить замысел с заявкой на тему. В бытовом, разговорном плане это, вероятно, возможно. Но для нас с Вами и «заявка на тему», и «замысел» — термины, за которыми значится совершенно определенное научное содержание, и оно категорически не совпадает. Что такое «заявка на тему»?

Мы же говорили— предложение адреса ситуации и возможных проблем, через которые ее целесообразно рассмотреть.

Иначе говоря, гипотеза темы, предположительная тема, так ведь? В ходе познавательной деятельности она либо подтверждается, либо меняется, и мы наблюдали это в работе Т.Д.

Да у меня самого сколько угодно таких примеров!

Вот видите! Если и можно в начале творческого акта говорить о замысле, так только как об исходной, первоначальной задумке... Исключение составляют только публицистические тексты, замысел которых вызревает спонтанно в опыте повседневной жизни и становится побудительным мотивом творчества.

Что касается операции «окончательное формирование замысла» в ходе творческого акта журналиста, то она предполагает рождение целостного, хотя пока еще и не вполне отчетливого видения будущего произведения. Возникает такое видение на базе полученной во время изучения ситуации концепции. Однако оно не тождественно ей. Концепция — это знание о действительности плюс ее трактовка, отношение к ней. А замысел — уже мысленный образ будущего произведения, включающий в себя в свернутом виде и тему его, и идею, и принцип его организации («ход»). То есть замысел и есть та конкретная цель, выработке которой была посвящена начальная стадия творческого акта и которой во время его завершающей стадии предстоит воплотиться в текст.

. Превращение концепции в замысел — момент, связанный с интенсивными творческими поисками, осознаваемыми и неосознаваемыми. В определенной своей части они идут параллельно с процессом познания, и случается, что уже тогда вдруг на журналиста нисходит озарение и он начинает представлять будущий материал. Но бывает и по-другому: вроде бы все ясно, есть отчетливая концепция событий, причем вполне доказательная, а видения материала нет! Вот тогда и возникает пресловутый «страх чистого листа бумаги»: журналист интуитивно пытается оттянуть начало «творческих мук».

Потому и пытается, что не пишется! Что же делать тогда?

— Прежде всего понять, где собака зарыта. Если мы знаем, что замысел — это тема + идея + «ход», есть достаточно простой путь помочь себе, прибегнув к логике: попытаться найти «узкое место», осознав каждое из слагаемых. Чаще всего оказывается, что причина в отсутствии принципа организации текста, «хода» (еще его называют «ключ», «поворот»). На поиске его и надо сосредоточиться. Если очень «заело», отвлечься на какое-то время. Подкорка уже «получила задание», и решение вот-вот придет.

И что самое интересное: если замысел «созрел», как правило, автоматически «выскакивает» заголовок.

По-моему, это бывает редко. Большинство журналистов, как я заметил, начинают писать без заголовка, а потом уже ищут его в тексте.

— В практике чего только не случается! Кое-где в редакциях едва ли не должность особую вводят: мастер заголовка. И это неплохо. Но я говорю о другом: для автора появление в голове названия материала — знак готовности замысла.

И Вы думаете, сразу «процесс пойдет»? «Зажим» снимется?

Настолько, чтобы можно было осуществить следующую операцию — назовем ее «конкретизация замысла». А вот если Вы и с ней быстро справитесь, можно считать, что психологические преграды сняты, забрезжило вдохновение...

А что это такое— конкретизация замысла? План, что ли? Так это из области работы над школьными сочинениями!..

— Представьте себе, у многих эта операция, действительно, идет как составление плана. Иногда письменного, иногда устного. Скажем, в свое время на меня произвел огромное впечатление блокнот Анатолия Аграновского, в котором я увидела план материала, тщательно выписанный его каллиграфическим почерком. Кто-то из студентов, присутствовавших на встрече (это были участники спецсеминара, изучавшие его творческую лабораторию), спросил Анатолия Абрамовича, всегда ли он следует составленным планам. Тот ответил: «Нет, потом план может измениться. Но начинать без него не могу...» И это понятно: для того чтобы процесс создания текста сдвинулся с мертвой точки, очень важно увидеть (почувствовать, ощутить) то пространство, на котором будет разворачиваться замысел. План — не худшее средство для решения такой задачи. Но не единственное!

В практике журналистов есть гораздо более трудоемкие процедуры конкретизации замысла. У того же Анатолия Аграновского, кстати. Во втором томе его «Избранного» опубликованы материалы из записных книжек. Там среди дневниковых записей, рядом с рефлексией по поводу того или иного профессионального шага, целые страницы предварительных соображений по тексту, заданий собственной голове: «Сокращение... самолета.

Подумать над этой неожиданной аналогией. Впрочем, заметить: аппарат — это механизм. Мы добиваемся совершенствования хозяйственного механизма».

Такого рода предварительные заметки по тексту, своего рода его «опережающий конспект», обычно рождаются, когда задуман материал особой социальной значимости или когда журналисту так удалось углубиться в изучаемую ситуацию, что ему открылись принципиально новые вещи, рассказ о которых требует особой ответственности.

Гораздо чаще в целях конкретизации замысла журналисты используют составление кратких тезисов или «выписывают» отдельные куски материала: начало, кульминационный абзац, завершающий абзац. При оперативной работе эта операция не получает внешнего проявления: еще на месте события, едва ощутив окончательный замысел текста, начинаешь мысленно видеть его «поабзацно» («Вот лид, здесь подробности и — концевая фраза...»)

Впрочем, случается, что журналисты обходятся без объективации продукта этой операции и в условиях развернутого творческого процесса. Идет мысленное выстраивание текста. Одна из коллег рассказывала об этом так: «И тут начинается этап "устного народного творчества": хожу и мычу, пока не почувствую, что все встало на свои места».

—— А помните, я говорил, что иногда композиция не дается, как сквозь джунгли продираешься?.. Наверное, потому, что замысел еще не определился?

Конечно. Конкретизация замысла и предполагает выявление композиции материала. Не окончательное еще, не твердое композиционное решение, но — уже решение. Нашел его — и работать сразу станет легче. Хотя, конечно, «мук слова» это не отменит. Разными людьми они переживаются в разной мере, но переживаются! Операция «реализация замысла» из них и состоит.

Причем в буквальном смысле! Кажется, текст уже живет в тебе, но пока его «оденешь» в слова, не одну чашку кофе выпьешь.

Суть в том, что на самом деле в ходе этой операции идет не только поиск слов. Тут формируется структура текста — конкретный состав «фактов», «образов» и «нормативов», комбинируются методы их предъявления, оформляются текстовые элементы — микросмыслы, определяются их монтажные связи, уточняется композиция. Облечь текст в слова для журналиста — значит решить все эти задачи. Иного пути качественного осуществления замысла нет. Если учесть, что чаще всего столь сложные процессы протекают неосознанно, за счет механизмов интуиции, оказывается чрезвычайно важным помочь ей, своевременно сформировав точные профессиональные установки. Тогда не будет серьезных проблем ни с качеством материала, ни с размерами его, ни со сроками предъявления.

А каким образом этого добиться?

Во-первых, во время профессионального становления надо глубоко осознать весь комплекс задач и условий деятельности; во-вторых, тренировать себя на решение этих задач;

в-третьих, анализировать результаты, находя для себя «точки роста». В принципе университетская система подготовки журналистов все это предусматривает, поскольку ориентирована на сочетание глубокой теоретической проработки материала с непрерывной практикой. В дальнейшем совершенствовании она, конечно, нуждается, однако многое здесь зависит не от учебных программ и планов, а от конкретных людей. В конечном итоге успех становления любого журналиста зависит от личностей: преподавателей, которые его учили, и собственной его персоны.

В общем, каждому важно найти своего Петровича!

— С одной стороны. А с другой — надо выдержать у него испытание на умение учиться!

Стоит иметь в виду, что трудности реализации замысла резко возрастают в случаях, когда обнаруживаются следующие обстоятельства:

— недостаточное развитие психологических качеств личности, имеющих большое значение на этой стадии творчества: ассоциативного мышления, воображения, способности быстро свертывать и развертывать информацию и т.п.;

— недостаток общей эрудиции и бедность словарного запаса;

—недостаточно точно сформированные зоны профессионального сознания;

—недобор материала, обусловленный промахами или ошибками начальной стадии творческого акта.

Думаю, что уяснить для себя характер и причины затруднений в процессе реализации замысла, если они возникают, очень важно. Здесь — ключ к определению основного направления своего дальнейшего профессионального развития (а оно должно быть непрерывным).

Продукт операции «реализация замысла», как Вы догадываетесь, — первоначальный вариант текста.

Почему первоначальный?.. Окончательный! Не один уважающий себя журналист не станет сдавать в редакцию заведомо сырой материал.

Конечно! Предъявлять к публикации надо вариант, который ты считаешь окончательным. Но он рождается позже.

Вы хотите сказать, что реализация замысла — это подготовка черновика?

Черновик, беловик... Вот это уж точно из области школьных сочинений. Сегодня чаще всего текст пишется на компьютере — какие там черновики? Речь о другом... Когда замысел наконец воплощен, у автора наряду с невероятным облегчением возникает еще и нечто похожее на гордыню: текст кажется едва ли не совершенным. Однако чувство это может быть обманчивым, ему нельзя поддаваться. Согласно общим закономерностям деятельности цель и результат не всегда совпадают. Между замыслом и его воплощением могут быть какие-то несоответствия, в первый момент неочевидные. Чтобы выявить их и внести необходимые коррективы, творческий акт журналиста включил в себя еще одну операцию — «авторское редактирование текста».

Но разве любой журналист в процессе творчества не подвергает текст редактуре? То словосочетание неточное, то композиционное размещение фактов надо поменять... Работа над материалом это предусматривает!

Конечно. Постоянно идет поиск наилучших вариантов. В данном же случае имеется в виду осознанная заключительная процедура творческого процесса, имеющая контрольный характер. Если журналист не выполнит ее своевременно (или не справится с ней), в судьбе произведения могут возникнуть нежелательные перипетии: в условиях коллективной ответственности за газету или программу на каком-то этапе материал могут вернуть на доработку, выправить в отделе или секретариате, а то и отклонить от публикации. Ведь расхождения случаются не только с авторским замыслом, но и с принятыми в редакции критериями качества. Так что в этой операции большой смысл. Хорошо, если редакционный климат таков, что позволяет использовать для совершенствования материала «свежий глаз»: привлекать коллег к обсуждению первоначального варианта текста — значит одновременно поддерживать в отделе творческую атмосферу, дух сотрудничества.

А мне кажется, что... Вот подумайте: текст все равно в редакции правится, и часто не по творческим, а по техническим причинам. И не следует полагать, что материал, даже если автор считает его законченным целостным произведением, из которого нельзя убрать ни слова, будет напечатан именно в таком виде, в каком он был сдан. Не лучше ли журналисту просто добросовестно выполнять свою работу, позволив редактору затем править текст в соответствии с редакционной необходимостью? И разве журналист. не может в случае необходимости {если, по его мнению, при редактировании были нарушены концепция материала, его авторские права) отозвать свою статью?

Вы сейчас рассуждаете, как «автор со стороны», не член редакционного коллектива... Кое в чем Вы, конечно, правы. Авторское право в журналистике существует в «усеченном виде» — отчасти из-за сложившихся традиций, отчасти, как Вы сказали,, «по техническим причинам»: очень трудно избежать сокращений, нужна особая степень согласованности текстов на полосе или в программе. И тем не менее подпись под материалом означает, что отвечает за него в первую голову автор. Поэтому естественно, если он стремится «спасти» текст от вмешательства «посторонней руки»: чужая правка, даже правомерная, нарушает органику произведения, и это всегда чувствуется. Не говоря уж о том, что в такой ситуации могут возникнуть невольные ошибки. Однако «спасать» надо не шумными объяснениями, а собственными стараниями. Не амбиции должны руководить поведением журналиста, а забота о качестве материала. Надо чувствовать себя самым строгим ОТК — расшифруем эту аббревиатуру как «отдел творческого контроля». Ну, а насчет того, чтобы «отозвать статью», как Вы выразились, — это просто для того, кто не является штатным работником редакции. Штатный тоже имеет такое право, однако далеко не всегда это удобно сделать по соображениям этики: на подготовку материала тратилось служебное время, срываются редакционные планы, на полосе возникает «дырка»... Существует много подобных обстоятельств. Поэтому такое разрешение коллизии следует иметь в виду как крайний случай, как выход из острых принципиальных разногласий, имеющих серьезное общественное значение. Решающий голос здесь — за гражданской и профессиональной совестью журналиста.

Куда лучше, однако, не доводить ситуацию до конфликта, а выслушать замечания коллег, обдумать и еще поработать над текстом. Право же, завершенное журналистское произведение редко вызывает желание редактора в него вмешаться. Вкусовая правка, конечно, случается, но ей в этом случае легко противостоять.

А вообще-то я Вам советую не успокаиваться, пока материал не увидите в номере, подписанном в печать. Мало ли что бывает! Кстати,Т.Д. свой текст в полосе не узнала: он был сокращен до такой степени, что идея, которую она так удачно нашла, практически сменилась на противоположную.

Как это?! Вкусовая правка?

Да нет... Во-первых, действительно, необходимо было сокращение, материал «превысил» заданный размер. А во-вторых, проявилась разница в критериях качества: газета резко дала крен в «желтизну», и для нее разговор с читателем по существу дела оказался не нужен. Сегодня такие ситуации не редкость, и разрешить их не так-то просто. Еще одна болезнь нашего времени...

Но пора переходить ко второй составляющей способа деятельности журналиста — системе методов!

 

Глава 3: Чем отличается

СИСТЕМА МЕТОДОВ

ЖУРНАЛИСТСКОГО

ТВОРЧЕСТВА

 

Беседа шестнадцатая

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...