Воровство как форма психологической зависимости

Чаще встречается навязчивое воровство не психичес­кого, а невротического характера. Этим синдромом стра­дают некоторые очень состоятельные люди, представи­тели самых высших слоев общества. Порой крадет какую-то вещицу в магазине человек, который при же­лании мог бы сию же минуту купить весь этот магазин целиком. Потребность украсть в данном случае связана с постоянно высоким уровнем тревоги и неудовлетворен­ности. В момент кражи человек испытывает острые ощу­щения, бурю эмоций, которые затем вызывают чувства эйфории и расслабления. Это вид психологической зави­симости, сходный с зависимостью от никотина. Челове­ку, страдающему такой зависимостью, необходима по­мощь психолога, который будет работать не с воровством как таковым, а с той тревогой, которая гложет челове­ка, заставляя его совершать кражу. Воровство этого типа может встречаться у детей, переживших психологичес­кую травму, неуверенных в своем нынешнем положении, испытывающих страх перед будущим, имеющих низкую самооценку и не получающих достаточной эмоциональ­ной поддержки (В. Кукк, 2006).

Взрослым необходимо удовлетворять эмоциональные, интеллектуальные и духовные потребности. А детям не­обходимы игрушки, книжки, краски и много чего еще.
Например, секции, кружки, уроки творчества. За все это надо платить деньги.

Не всякие родители способны обеспечить своих детей необходимым. Дети растут, растут их потребности и запросы.

В отдельных странах, например в Италии, Англии, Франции, дети школьного возраста, если им хочется чего-то сверх необходимого минимума, подрабатывают, и не потому, что родители не в состоянии это приобрести, а для того, чтобы в их сознании укладывалась соразмерность желаний и возможностей. В таком воспитании своих отпрысков зарубежные коллеги как бы хотят ска­зать: ты можешь иметь только то, чему ты соответ­ствуешь своим трудом. Для зависти места не оста­ется. В Риме, Лондоне и Париже состоятельные се­мьи в быту живут очень скромно. Дети знают — хочешь что-то иметь сверх минимума — заработай.

В Санкт-Петербурге, Москве и в других горо­дах России среди детей и подростков очень распространена игра «в сравнения»: вот бы такой плеер, как у Стасика, такой мобильный телефон, как у Насти, вот бы такую одежду, как у Эдика, и т. д. А семейный бюджет ограничен. Но когда во главу семейного закона ставится принцип: «желание ребенка превыше всего!» — начинаются проблемы.

Так, Елена, ученица 9 класса закатила родителям истерику по поводу того, что они не смогли ей купить трусики и бюстгальтер от «Бюстье», так как ей стыдно предстать перед кавалером в нижнем белье от московской фирмы. Папа школьницы инженер по образованию, потерявший работу на железной дороге, вынужденный работать дворни­ком, и мама — филолог, лишившаяся работы в свя­зи с сокращением, испытывают чувство вины пе­ред дочерью. Родители, работающие с утра до вечера и воспитывающие еще и вторую дочь 13 лет, понимают, что все время съедается работой, а на дочерей остается слишком мало времени. А пото­му, выбиваясь из последних сил, дефицит любви пытаются компенсировать различными презен­тами. Психологи выяснили, что работающая мать способна уделить своему ребенку для полноценного общения толь­ко... 12 минут в день.

Вместо желанного удовлетворения жизненной по­требности в общении, принятии, в признании, в роди­тельской любви, душевной теплоте детям предлагается какой-то «эрзац любви» в виде покупок, подарков (до­пинг) (родители пытаются загладить свое чувство вины или откупиться). Но никакие вещи не способны заме­нить детские эмоциональные потребности, а только со­здают впечатление «удовлетворения». Быстро форми­руется зависимость от такого допинга, и дети начинают воровать.

Факторы, способствующие формированию психологи­ческой поведенческой зависимости в форме немотививанного воровства, повторяются во множестве эпизодах взросления ребенка, каждый из которых несет в себе определенные смысловые единицы со знаком «плюс» или знаком «минус», другими словами — формируется определенное отношение к самому поступку — краже. Что перевешивает: негативное отношение к этому по­ступку или моральный допуск, что «это возможно, хотя и нельзя, но очень хочется». Такая поведенческая зави­симость в виде немотивированного воровства может сформироваться уже к 12-13 годам, а родители воспри­нимают эти новые наклонности как «гром среди ясного неба», когда дети начинают у папы, мамы или у дедуш­ки с бабушкой воровать деньги.

Одни дети как будто явного негативного внешнего влияния не имеют. Они растут и воспитываются во внешне благополучных семьях. Но только — внешне. Люди удивляются — откуда взялась такая наклонность: воровать?

Другие дети испытывают на себе прессинг дурной компании, под влиянием которой также формируется такая психологическая поведенческая зависимость, как воровство.

В первой группе «воришек» внешнее благополучие семьи прикрывает эмоциональный дефицит чувств и дет­скую духовную неудовлетворенность. В жизни ребенка все больше и больше появляется «обезвоживание» — от недостатка любви, внимания, ласки, признания, приня­тия. Они переносят свой «голод по чувствам» на материальный мир и знаки своей значимости: одежду, вещи, еду (особенно сладости), игрушки и т. д. Они знают, что воровать — это нехорошо, но пытаются восполнить дефицит положительных чувств негативным эквивалентом эмоций (осознание своего проступка порождает чувство вины, обиды, страха перед наказанием, желание отомстить родителям за свой «эмоциональный голод» и привлечь внимание к себе). На улицах они не воруют, когда
бывают в гостях, воровство тоже исключается. Такие дети воруют только у себя дома,

Случай из практики (В. В. Кукк, 2006). Галина с мужем в разводе. Одна воспитывает сына 12 лет. Занимается предприниматель­ством в сфере торговли, и довольно успешно. Име­ет магазин, бар, кафе и несколько киосков. Целы­ми днями на работе. На званый обед пригласила партнеров по бизнесу. Сыну было позволено си­деть за общим столом с гостями, он получил боль­шой кусок торта, который никак не мог осилить,
сын то вставал из-за стола и уходил в свою ком­нату, то снова возвращался к сладостям. Когда гости собрались уходить домой, обнаружилась кража кошелька из дамской сумочки, оставлен­ной в прихожей под зеркалом. Сразу же началось
детективное расследование на месте преступле­ния. Достаточно было одного взгляда матери, чтобы сын во всем сознался.

К условиям формирования немотивированного во­ровства можно добавить тот факт, что часто детям не хватает внимания. В психиатрии есть такой термин: «негативный нарциссизм» (ребенок делает все, чтобы получить неминуемое наказание и через это — внима­ние к себе).

И еще. Когда идут на кражу — все равно ребенок это или взрослый, — всегда есть риск быть пойманным на месте преступления или вскоре после него. Невольно воз­никает состояние ожидания, тревоги и страха на фоне выделения большого количества адреналина.

Эта смесь эмоций и пика физиологического состояния (выброс адреналина) и составляет основу поведенческой зависимости, к тому же эта зависимость возникает на притяжении диаметрально противоположных эмоцио­нальных зарядов: боязнь быть наказанным за кражу (не­гатив) — с одной стороны, и подсознательное стремление к риску (позитив) — с другой. И эта смесь адреналина с эмоциями страха, тревоги, ожидания начинает работать как наркотик, создает своего рода «кайф», который хо­чется испытывать снова и снова.

Эти мотивы обычно не осознаются, но хорошо ощуща­ются как навязчивое влечение. Авторитарные и дирек­тивные методы усиливают тревогу и напряжение, вклю­чается парадоксальная реакция, и влечение от этого только усиливается. Поэтому любая борьба, запреты, моральные увещевания только осложняют ситуацию, а следовательно, бесполезны. Вместо этого родителям в отношениях со своим ребенком следует выстраивать здо­ровую альтернативу отношений:

ü предложить интересные занятия, которыми мог бы увлечься ребенок и в которых могли бы участвовать взрослые (творчество, спорт, общение с природой, фотография, видеосъемка и многое другое);

ü устроить семейный совет, который можно было бы проводить после ужина или после обеда в выходные дни, где в атмосфере доверительности и уважения обсуждать все события семьи, заботы и трудности, успехи и разочарования детей и взрослых, где каждый в равной степени любим и зна­чим;

ü взять за правило об­суждать текущие дела сына или дочери во время каж­додневной получасовой про­гулки, где можно высказы­вать свои мысли и чувства с глазу на глаз и говорить по душам;

ü попытаться стать другом для своего ребенка, инте­ресоваться его тревогами, сомнениями, беспокой­ством. Стараться ему помочь справиться с этими чувствами;

ü настроиться на совместный поиск решения какой-либо проблемы, набраться терпения в выстраива­нии партнерских отношений. Ребенок не объект воспитания, а развивающаяся личность, мнение которой нужно учитывать и в равной мере уважать;

ü научиться строить доверительные отношения, где всегда бы оставалось место для понимания точки зрения друг друга. В обсуждениях отдавать пред­почтение открытым диалогам, хотя это труднее сде­лать. Родители отдают предпочтения нотациям, монологам-нравоучениям, так как «движение в одну сторону» проводить всегда легче, но оно дает противоположный результат.

Когда воспитателем подростка становится улица, компания сверстников, то легче всего свою ответственность сваливать на друзей, на плохую компанию: «Меня заставили своровать...». Даже в такой ситуации причину дует искать в себе и в семье, конечно. Не каждый же подросток идет на поводу чьего-то дурного влияния. Пер­воначально роль «жертвы», безотказность формирует в ребенке семья. Именно из этих семян потом прорастают ростки зависимости от компании, ростки воровства как формы поведенческой зависимости.

Важным является следующий момент: какие формы самоутверждения выбирает подросток?

Приведем пример двух братьев — они «погодки» (В. В. Кукк, 2006).

Старший самоутверждался через футбольный клуб, через тренировки, через достижения своей футбольной команды, через ограничения (мо­жет быть, он пропус­тил несколько «блок-бастеров», несколько дискотек, один кон­церт и другое), но он добился своего, его ко­манда добилась титу­ла чемпиона и вышла по итогам года победи­телем.

Младший для само­утверждения связался с компанией и для того, чтобы его приняли, он должен был совершит карманную кражу на виду у своих новых приятелей. Он долго готовился к такой инициации, тренировал движения, «ловкость рук», пытался изжить чувство страха. И день «экзамена» настал - всей компанией зашли в заднюю дверь автобуса «экзаменуемый» прошел через весь салон автобуса к передней двери, по пути «освободил» чью-то дамскую сумочку от кошелька и подал условный знак: «Выходим!» Экзамен сдал блестяще!

Практические советы психолога родителям этой семьи:

ü Пересмотреть свои жизненные приоритеты. Объяс­нить, что такое настоящая дружба, какие формы самоутверждения созидательны и какие являются саморазрушающими.

ü Терпеливо и последовательно беседовать с ребенком о том, что настоящих друзей в жизни не так уж и много: «А тот, кто желает тебе зла и подводит тебя под уголовное преступление, не может называться твоим другом».

ü Начать вместе изучать интересную книгу под назва­нием «Уголовный кодекс», а потом пусть сын (или дочь) почитают его сами, это полезно не только для общего развития.

ü Включиться вместе с ребенком в поиск новых друзей, новых развлечений (самореализация себя че­рез творчество, через преодоление себя в спорте). Пусть он реализуется, откроет в себе новые талан­ты, пойдет в спортивную секцию, в творческую сту­дию, кружок по интересам.

ü Постараться защитить своего ребенка, если со стороны компании, с которой прерваны отношения, продолжаются вымогательство, шантаж, рэкет, уг­розы избиения и т. д. В этом случае следует обра­титься в правоохранительные органы.

Еще один случай из практики психолога.

Семья была в растерянности, стали пропадать вещи. В голову не приходили версии, объясняющие это явление. Взрослые, сбитые с толку, были про­сто обескуражены. А когда из кошелька мамы про­пала купюра в 100 долларов, вся семья экстренно собралась за круглым столом. Елена 13 лет, ти­хая, спокойная, держалась долго, а потом в напря­женной тишине ее как прорвало на поток слез. Рыдала навзрыд. Взрослые долго не могли ее успокоить. А когда поток слез прекратился, над сто­лом завис вопрос: «Зачем ты это сделала?»

Поступок Елены, никак не соответствовал укладу семьи. Семья небогатая, но все необходи­мое было, тем более потребности дочери удов­летворялись полностью и даже сверх того. Еле­не всегда покупали такие игрушки, какие она хотела. В одежде тоже был свободный выбор. Этот поступок озадачил всех: что же Елена покупала на ворованные деньги? Снова водопад слез. Теперь уже нужно было больше времени, чтобы эмоциональная стихия девочки успокои­лась. Выяснилось, что Елена на все украденные
деньги покупала сладости (конфеты, шоколад­ки, чупа-чупсы, жвачки) и ими одаривала чуть ли не половину класса. Как пояснила Елена: «Чтобы со мной дружили».

В случаях немотивированного воровства причины всегда запрятаны глубоко в подсознании ребенка. Стали разбираться. Елена в новом классе (уже год, как она училась в новой школе) выделялась сво­ей робостью, и вместе с этим ее ответы на уроках были точными и всегда на «отлично», а домашние задания выполнялись аккуратно и с большим ста­ранием. Этого было достаточно, чтобы однокласс­ницы невзлюбили ее. Чтобы сделать из Елены «Чу­чело», девчонки старались подобрать кличку-ярлык, да пообиднее. Свое пренебрежение показывали во всем: в ухмылках, в ужимках, в интонации голо­са, в постоянном бросании бумажек в ее сторону. Мальчика, который пытался защитить Елену и осмелился сесть за одну парту с ней, одноклассни­ки подвергли к еще более жестокому остракизму.

Елена обращалась к родителям по поводу нездо­ровых отношений в классе. Папа Елены тогда от­махнулся: «Терпи, с новенькими всегда такие про­блемы». Долго расспрашивать дочь не стал, куда-то торопился. Мама вообще не нашла време­ни, чтобы выслушать дочь до конца.

Елена по-своему стала «решать» свою пробле­му: задаривала сладостями полкласса, чтобы за­добрить ребят и добиться снисхождения. Не созна­тельно, конечно. Деньги брала украдкой, сама себя оправдывая: «Я ведь не для себя». Маленькие сум­мы, вытащенные из кошелька, мама не замечала, первый раз было страшно, второй — не очень, третий... — даже не задумывалась. Одноклассницы поедали сладости, на короткое время меняли на милость — но только на короткое время, — и откровенно смеялись над Еленой. Травля продолжалась. Родители и Елена достойно вышли из этой ситуации, они не стали обвинять друг друга, вместо этого смогли спокойно по душам поговорить. Теперь всегда находилось время выслушать друг друга. Смогла подружиться с одноклассником, который пытался защитить Елену. И вместе с классным руководителем и другими родителями (была тема для родительского собрания) удалось обстановку в классе оздоровить. Итак, существует много причин воровства как формы психологической поведенческой зависимости, а также комбинаций этих причин. Каждый случай — особый. И с каждым из них нужно очень деликатно разбираться.

КОНТРОЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ И ЗАДАНИЯ:

1. Объясните процесс формирования психологичес­кой поведенческой зависимости в форме воровства.

2. Перечислите причины немотивированного воров­ства в детском и подростком возрасте.

3. Приведите примеры немотивированного воровства как формы психологической поведенческой зависимости

 

Глава 8

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: