 |
Эра Николаевна на кухне, что-то пишет на листе.
|
|
|
|
ЭРА (пишет крупно). Господа Интеллигенция! (Сочиняет и тут же пишет.)
Я знаю все: вас оскорбит
Ужасной правды разъясненье
Какое страшное злобленье
Ваш сытый глаз изобразит.
Я к вам пишу,
Куда ж сильнее,
Я многое хочу сказать.
Чего хочу? С какою целью
Открою жизнь свою?
Уж месяц как назад
Ко мне, простой серьезной женщине
Пришли писатели твои.
Они как дети без присмотра
Скитались по дворам давно.
Я прибрала их, обогрела,
Я накормила их, зашила,
Я приласкала четверых уже,
Но денег больше не имею
По скудной жизни кошелька.
Я обращаюсь к вам, как к дейтелям культуры
Ко всем, кто жир наел на книжках,
Ко всем, кто помнит классиков своих.
Вы помогите мне продуктами, одеждой, клеем,
А то помрем все впятером.
Ваш Чехов любит яйца,
Ваш граф Толстой едит мясное,
Ваш Гоголь – простоквашку.
А Пушкин – тертый мандарин.
Я лишена богатства, славы,
Я одинока и сильна,
Но помощь ваша мне нужна.
Давайте вместе помогать бессмертным.
Кончаю. Страшно прочитать
Какую правду написала. (Переводит дух, пишет) Мой адрес…
Картина девятая
Спустя несколько дней.
В коридоре возня, кто-то с усилием открывает дверь, валятся книги. Входит дама в берете. Озирается. Пробирается через книжные завалы. Следом Эра Николаевна.
ДАМА-БЕРЕТ. Где ваши дети? Зачем столько книг?...
ЭРА. Вот они.
ДАМА-БЕРЕТ. Говорите громче, я плохо слышу!
ЭРА. Вот они! (указывает на сидящих на кровати классиков.)
ДАМА-БЕРЕТ. (Смотрит на четверых.) Ужасно. Это ваши? (разглядывает). Они что, инвалиды?
ЭРА. Инвалиды!
ДАМА-БЕРЕТ. Группа какая?
ЭРА. Писатели все!
ДАМА-БЕРЕТ. Значит, вторая... (Смотрит.) Сколько им?
ЭРА. Тыщу лет, если сложить!
ДАМА-БЕРЕТ (вглядывается). Но это не дети… Я в комитете по детству… В интернете же ваше письмо?
|
|
|
ЭРА. Нет, я на дом Писателей вешала!
ДАМА-БЕРЕТ. Блоггер Фома разместил у себя… Почерк у вас ненормальный, смешной. Все читают, хохочут…
ЭРА. Что тут смешного?!
ДАМА-БЕРЕТ. Мы берем только сирот.
ЭРА. Как же жить?
ДАМА-БЕРЕТ. Что?!
ЭРА. Я говорю – умирать что ли?! Они едят больно много.
ДАМА-БЕРЕТ. Пусть встанут на биржу. Если не могут работать, справки нужны.
ЭРА. Вот, у них сколько справок! (Указывает на книги.)
ДАМА-БЕРЕТ. Здесь одни книги... А надо с печатью комиссии.
ЭРА. Вот этот вот насочинял тысячу книжек, а этот…
ДАМА-БЕРЕТ (подходит к Пушкину, смотрит, брови поднимаются). Похож.
ЭРА. Он и есть!
ДАМА-БЕРЕТ (наклонилась к кровати, разглядывает). Господи... Живой Пушкин?!!!
ЭРА. Живой… Есть у нас Пушкин.
ДАМА-БЕРЕТ. Он же того... Умер давно... Убит на дуэли... (Изумленно смотрит.) Это как получается? Пушкин бессмертный???
ЭРА. Я когда в школе училась, у нас была учительница, все время темяшила - Пушкина убил Дантес... Дантес убил Пушкина... Что такое Дантес?!
ДАМА-БЕРЕТ. Дантес – это болезнь. Что-то с бешенством связано.
Дама-берет оглядывается вокруг.
ДАМА-БЕРЕТ. А это???
ЭРА. Антон Петрович, который родил даму с собачкой.
ДАМА-БЕРЕТ (внимательно разглядывает Чехова, наклонилась). Чехов??? (Изумленно глядит, подходит к раскладушке.) А кто морщит лоб?
ЭРА. Тигр Николаевич… А этот Гоголем называется... Тоже слыхали его?
ДАМА-БЕРЕТ. Какой у вас воздух... (Тяжело дышит, размахивает платком.) Невероятно... Как это все понимать? Постойте, что же делать теперь?
ЭРА. Мне надо, чтоб кто-то был на подхвате… Я одна не управлюсь. Средства давайте!
ДАМА-БЕРЕТ. Разумеется. Им тут не место...
ЭРА. Тут Чехов, там Пушкин, тут Гоголь с Толстым... Живем как в трамвае… Не протолкнуться.
ДАМА-БЕРЕТ. А что с ним? (Указывает на Чехова.)
ЭРА. Язва. Молочное надо.
ДАМА-БЕРЕТ. Язва?!
|
|
|
ЭРА. Как люди болеют, страдают...
ДАМА-БЕРЕТ. Невероятно...
ЭРА. Библиотека!
ДАМА-БЕРЕТ. Что?
ЭРА. У рынка... Закрыли?
ДАМА-БЕРЕТ. Давно!
Пушкин стонет, Гоголь громко чихает, Чехов подозрительно кашляет.
ДАМА-БЕРЕТ. Да... Конечно... Нужно срочно решать этот вопрос... Комитет вам поможет. (Смотрит.) Кто мог подумать... Скандал. (Быстро пробирается на выход, внезапно останавливается.) А если ИХ кормить бумагой?!
ЭРА. Кормила. Тошнить начинает!
Дама-берет уходит.
Пушкин стонет, Чехов стирает соус со скатерти, Толстой ищет хлебные крошки в своей бороде.
ГОГОЛЬ (вздыхает). Что за комиссия, создатель?
Эра Николаевна пожимает плечами.
Картина десятая.
Проходит неделя. Входят двое в официальных костюмах, в руках деловые папки с авторучками. Оглядываются. Затыкают носы.
ПЕРВЫЙ. Здравствуйте... Это вы - Арина Родионовна? Департамент Образования.
ВТОРОЙ. Ну и вонь!
ПЕРВЫЙ. Хочешь не хочешь, а я начинаю верить во всякую чертовщину. (Трогает ухо.) У меня что-то в ухе звенит… Я кажется, стал хуже слышать.
ВТОРОЙ (шепотом Эре). Где???
ЭРА (шепотом.) Там...
Двое осторожно входят в комнату. Завалы книг, макулатура, пустая раскладушка, кровать, матрас.
ПЕРВЫЙ (разочарованно). Ничего, кроме книг...
ВТОРОЙ. Одни книги...
ЭРА. Да как же… Только что были.
Первый и второй переворачивают раскладушку, заглядывают за шторы, перебирают книги.
ВТОРОЙ. Может, и были...
ПЕРВЫЙ. Нет никого.
ВТОРОЙ. Слушайте, зачем вам столько литературы?
ПЕРВЫЙ. О чем ты говоришь… Посмотри на нее.
ЭРА. Ушли…
ВТОРОЙ. Сумасшедшая тетка… Рваных книжек насобирала.
ПЕРВЫЙ. Говорите, Пушкин тут проживает?
ЭРА. Он болеет, живот у него.
ВТОРОЙ. Любит гороховый суп?
ЭРА (обиженно). Нет, он любит другое.
ПЕРВЫЙ (смеется). «Другое…»
ЭРА (оглядываясь). Пропали… (Ищет.) Тут всю неделю ходят на них, смотрят как в зоопарке. Может устали?
ПЕРВЫЙ. Здесь мы не нужны. Здесь требуется психиатр.
ЭРА. Посидите... подождите... Вернутся. Они наверно в театр к Виле пошли…
ВТОРОЙ. Это к Шекспиру? Кто б сомневался.
ПЕРВЫЙ. Я говорил – пустой шум, это чей-то прикол в интернете. «Русская баба кормит всех классиков». (Пауза.) Любезная... Мы не врачи. Мы комиссия департамента...
ЭРА. Дайте денег.
|
|
|
ВТОРОЙ. Совсем народ обнаглел. Клянчат и клянчат.
ПЕРВЫЙ. Пойдем, совещание в три. (Пробирается на выход, роняют книги.)
ВТОРОЙ. Кстати, ты слышал, наш Сусленко получил Нобелевскую премию.
ПЕРВЫЙ. Ты читал его роман?
ВТОРОЙ. Нет. А ты?
Остановились в коридоре, оглянулись.
ПЕРВЫЙ. Ноль два?
ВТОРОЙ (удовлетворенно). Ноль три.
Уходят.
ЭРА. Эй!
Классики появляются на своих местах.
ЭРА. В прятки решили играть? Идиоткой меня выставляете?
ТОЛСТОЙ. Мы Свету искали.
ЭРА. Нашли?
ЧЕХОВ. Нет.
ГОГОЛЬ. Исчезла с концами.
Пауза.
ТОЛСТОЙ. Хорошо быть Шекспиром. Можно вечность лежать в тумбочке у артиста.
ЭРА. Дак проситесь в театр…
ЧЕХОВ. Не берут.
ЭРА. Как?! Вас же там как облупленных знают!
ЧЕХОВ. Там Чехов другой.
ГОГОЛЬ. И Гоголь другой.
ТОЛСТОЙ. И Толстой...
ЭРА. Это родня ваша что ли?
ТОЛСТОЙ. Нет, они просто моложе.
ГОГОЛЬ (глядит в кастрюлю). Кто съел клейстер??? Что за подлец?! Чёрт побери, я не хочу второй раз умирать с голода!
ЭРА. Простите, ребята. Не удержалась.
ТОЛСТОЙ. Она пятый день не едала…
Пауза.
ЧЕХОВ. Господа, надо что-то решать.
ГОГОЛЬ. Только один может остаться.
Пушкин стонет.
ЭРА. Горе мне с вами…
Картина девятая
Спустя несколько дней. Эра читает. В прихожей звонок. Входит мужчина. Мужчина - но носу золотые очки, галстук-бабочка на шее. Приглаживает волосы на голове, заглядывает в комнату, делает шаг, падает, роняет пирамиды книг.
КОЛЛЕКЦИОНЕР РЕДКИХ ИЗДАНИЙ. Однако... (Пробирается в комнату.) Добрый вечер... Это вы продаете классиков?
ЭРА. Продаю.
КОЛЛЕКЦИОНЕР. (Оглядывается.) Какая любовь к книгам... (Смотрит.) Мне нужен Толстой. А что, действительно редкое издание?
ЭРА. Гоголя с Чеховым отдаю. В придачу. А Пушкина с собой навсегда оставляю.
КОЛЛЕКЦИОНЕР. Говорите громче. У меня тугоухость.
ЭРА. Пушкина, говорю, оставляю! А остальные съезжают.
КОЛЛЕКЦИОНЕР. Ну, показывайте!
|
|
|
