Смена эколого-социально-экономических эпох

1. Технология с экономическими ограничениями. Охрана природы и среды жизни игнорируется. Стремление к максимальному демографическому росту, ограниченному недоеданием и болезнями. Территориально-демографический экспансионизм (захват рабов, привлечение рабочих рук из-за рубежа). Доминанта прокормления

2. Технология с экономическими и отчасти экологическими ограничениями. Охрана природы и среды жизни декларируется, но лишь отчасти осуществляется. Максимальный демографический рост, поддерживаемый социально-экономическими механизмами и медициной. Территориальный экспансионизм. Доминанта экономики

3. Технология с экономическими и возрастающими экологическими ограничениями. Охрана природы и среды жизни с технологическими и экономическими ограничениями. Сдерживание демографического роста декларируется, но не осуществляется (в развитых странах происходит автоматически). Ресурсный экспансионизм. Доминанта экономики с экологическими ограничениями

4. Технология с абсолютными экологическими ограничениями. Приоритет охраны природы и среды жизни над остальными целями общества. Демографические процессы подчинены цели повышения «качества» человека — минимальной заболеваемости и максимальной продолжительности жизни на фоне повышения образованности и обеспеченности. Постепенная депопуляция. Постконфрантационная эпоха всеобщей опасности и невыгодности войн и социальных напряжений. Доминанта выживания

Изменить ситуацию, как показывает мировая практика, необычайно трудно. Однако необходимо. Это будет возможно лишь при изменении структуры информации о природных ресурсах — не в единицах массы и объема, а в системных показателях целостности экологических образований и соотношений экологических компонентов. Как только экономика выйдет за пределы цепочки «товар — деньги — товар» в область «природная система — ее ресурсы — товар — деньги — воспроизводство природных систем», так можно будет ожидать ощутимых результатов. В отношении нефти этот процесс уже происходит. Наступает он и в области лесного и рыбного хозяйства. Однако, к сожалению, он идет на базе военных конфликтов, недопустимых на современном этапе развития человечества и его связей с природой.
Первым экономическим шагом в современной охране природы могло бы быть введение системной надбавки на эколого-экономическую оценку природных ресурсов, платы за изменение экосистем и геосистем планеты. Это привело бы к перераспределению капиталов, но одновременно к еще большей политической напряженности. Поворот ООН и других международных организаций к проблемам природных ресурсов, включая естественные условия жизни и демографические процессы, неизбежен, и чем раньше он произойдет, тем меньше возникнет общечеловеческих конфликтов. К сожалению, понимания острой нужды в этом пока нет.
В связи со сказанным полезно обратить внимание на сферу борьбы за чистоту среды жизни. Первыми шагами были штрафные санкции — мероприятия административно-экономические. Штраф болезнен для природопользователя, но он не может компенсировать нанесенный ущерб, а главное, его размеры не позволяют воспроизводить среду жизни. Если штраф поступает в казну, то немедленно обезличивается, и средства, как правило, уходят из сферы защиты среды в данном месте в какой-то другой регион, признанный администрацией более угрожаемым. Штрафные санкции дают ограниченный результат, хотя нельзя отрицать их полезности.
Стремление к большей эффективности средозащитных мероприятий вызвало к жизни принцип «загрязняющий платит». По мысли сторонников этой акции, плата за загрязнение должна давать средства на их нейтрализацию и одновременно служить своеобразным штрафом за плохую технологию. Но изъятие денег как раз и препятствует введению этих новых технологий без механизма поощрения. Есть «кнут», но нет «пряника», а поэтому стимула для развития автоматической обратной связи,(ускоряющей процесс эколого-экономической оптимизации процессов производства. Для отдельного предприятия плата оказывается безвозвратной, ухудшающей экономические показатели, а для рынка убыточной в ходе конкурентных взаимоотношений.
Был найден путь торговли объемами загрязнителей, эколого-экономической конкуренции. Имеющий лучшие технологии продает разницу между данным ему нормативом выброса и фактическим положением вещей. «Грязное» предприятие может купить надбавку к своему лимиту загрязнений. Стимул к «экологизации» производства очевиден — в совокупности со штрафами он направляет производство к «экологической чистоте».
Норматив этой «чистоты» задан необходимостью сохранить здоровье людей и целостность природных систем. Концепция риска выразилась в конкретных показателях дополнительной смертности не более 10 человек в год и потере не более 5% видового состава экосистемы за срок негативного воздействия. Очевидно, что оба числа могут быть только расчетными, ибо в эксперименте, на практике невозможно вычленить смертность от данного фактора в чистом виде, а анализ видового состава экосистемы с тысячами малоизвестных видов занял бы десятилетия. «Стерильность» же производства едва ли мыслима.
Очевидна перспективность экономической оценки каждого элемента природных ресурсов по социально оправданным затратам на его сохранение. Отсюда возможна продажа права на норматив разрушения среды жизни как стимулирование ее сохранения. Очевидно, принцип «богатеет охраняющий» в рамках отдельных предприятий, отраслей хозяйства и особенно в рамках территориальных хозяйственных комплексов, включая в это понятие государства, в современных условиях достаточно рационален. При этом норматив должен исходить не только и не столько из здоровья человека (как меры всех вещей), но с учетом гарантии потенциального обеспечения этого здоровья средой обитания — природными и социально-экономическими благами, т. е. на основе динамических моделей эколого-экономического развития. Расчет необходимо строить не только на эгоистичных устремлениях того или другого региона и государства, а на основе понимания интегрального единства мира людей в мире природы (как и на базе понимания модели интегрального ресурса — разд. 3.14). Иначе выигрыш в одном месте обернется всеобщими убытками, несчастьем, а то и трагедией.
Генеральная цель человечества, а не экологии, не экономики и т. д., заключается в том, чтобы с учетом реальных ограничений и объективных процессов обеспечить себе максимум экономических, социальных и природных благ, т. е. оптимальные условия существования без возникновения угрозы любого дисбаланса, в том числе убыстрения энтропии. Она может быть и должна быть замедлена. В этом смысле все отрасли научного знания и практики имеют единое назначение и не противостоят друг другу.