 |
История девятнадцатая. Свекровь или теща?
|
|
|
|
К родителям Толик не ездил уже недели три. Все планировал, но откладывал, занятый работой и сессией. Обещал матери, что приедет сажать картошку, однако огород еще не просох как следует, поэтому пришлось подождать.
И совсем он не ожидал, что мать, разволновавшись, приедет к нему сама. На работу.
Явилась она в среду аккурат в одиннадцать утра. Семеныч прибежал в приемную и заявил:
- Толик, там к тебе мама приехала!
Офигевший Толик пошел встречать, конечно. Мама на пункте охраны сторожила две цыганских сумки в клеточку.
- Мам! – воскликнул Толик, бросившись ее обнимать.
- Толя, - она улыбнулась. – А я вот приехала. Дядя Жора на рынок собрался, ну, и я к нему на хвост села! Дай, думаю, хоть сына проведаю.
Толик заулыбался и чмокнул маму в щеку.
- Проходи, мам… посмотришь, как я работаю.
Он проводил ее в приемную и устроил на диванчике.
- Я тут тебе покушать привезла, - начала докладывать мама и открыла сумку. – Вот, смотри: картошечки немного, лук-морковь… огурцы малосольные, как ты любишь. Грибы маринованные… банка маленькая осталась, на майские праздники вся родня съехалась, еле спрятала эту… отварила тебе щей, глянь. Разогреешь потом…
Она все доставала и доставала продукты, и перед Толиком постепенно выросла гора из пакетов, мешочков и банок.
- Мам, ну что ты… не надо было.
- Мам? – позади них возник Максим Дмитриевич и оглядел картину. – Что это?
Толик подскочил и вспомнил, что все-таки он находится на работе, не где-нибудь.
- Эээ… Максим Дмитриевич, это моя мама, Мария Алексеевна. Мама, это мой... эээ… директор компании, - Толик пошел пятнами.
Максим ослепительно улыбнулся симпатичной женщине среднего роста, чуть полноватой и уже седеющей.
|
|
|
- Очень приятно познакомиться, - сказал он и галантно поцеловал ей руку. – Как неожиданно!
Мария Алексеевна покраснела от удовольствия. Максим продолжил:
- Вы, наверное, устали с дороги? Пойдемте в мой кабинет, отдохнем… Анатолий, сделайте нам кофе…
- Ой, а я не пью кофе… - замялась мама.
- Тогда чаю, хорошо? Вот и славно! Маме чаю, а мне как обычно.
Толик наблюдал довольно странную картину. Полдня Максим Дмитриевич развлекал его маму, расхваливал своего секретаря (и благодарил ее за такого сына), показал ей холдинг и вообще был крайне, крайне учтив и любезен. Толик подозревал, что тут что-то нечисто.
Потом они вместе пообедали в кафе, и когда дядя Жора приехал за Марией Алексеевной, чтобы увезти ее домой, она шепнула сыну:
- Какой у тебя хороший начальник, и работа такая! Ты держись тут, Толя, не проморгай!
Толик покивал головой и смущенно улыбнулся маме на прощание. Проводил ее и пошел в кабинет директора. Максим Дмитриевич, как водится, бездельничал. Он уже успел вытащить из привезенного мамой склада продуктов пирожки и любовно их оглядывал.
- Признайся, - сказал Толик, усаживаясь на стул, - зачем ты это делал? Нашел причину отлынивать от работы?
- Пф, - отозвался Максим, выбирая особенно пухлый пирожок и принюхиваясь. Закрыл от наслаждения глаза… - Мне не нужна причина, чтобы не работать.
- Тогда зачем? – озадачился Толик, глядя, с каким удовольствием Макс откусывает кусочек пирожка.
- Ну… должен же я наладить отношения с тещей?
Толик на него вытаращился, открыв рот.
- Чегооо? С какой еще тещей?
- Ну, ладно, ладно… со свекровью… какая разница? Она твоя мама. Она родной и близкий тебе человек. А ты родной и близкий человек мне, - тут он откусил приличный кусок и стал старательно его разжевывать, не глядя на Толика.
А Толик мог только ошеломленно молчать.
- Ну, - решил он в конце концов, вставая, намереваясь вернуться к делам. – Раз так… только одного не понимаю. Зачем ты обещал приехать и помочь сажать картошку? Ты хоть знаешь, как это делается?
|
|
|
- Не знаю… но ты же мне покажешь?
Толик закатил глаза и пошел на выход. Он не сомневался, что посадка картошки с Максом обернется сплошным цирком. Он даже представил себе, как гоняется за начальником по огороду с лопатой наперевес, а тот удирает от него… Работа и Максим Дмитриевич – две вещи несовместные.
Примечание к части
Оу, кажется, кое-кто созрел для написания фанфика по "Властелину колец". Со мной происходят странные, очень странные вещи...
Часть одиннадцатая
История двадцатая. Деревня, где скучал Евгений, была прелестный уголок…
В село Старые дубки приехали в субботу утром на машине Максима. От города до деревни был всего час езды, и Максим вдоволь налюбовался окрестными пейзажами. Пару раз по дороге им даже попалась реклама Минлесхоза с Леголасом.
Максим крутил головой по сторонам, а Толик сел за руль. Приехали в деревню, разгрузились.
Семья Ожеговых проживала на краю села в небольшом бревенчатом доме. Максим с любопытством оглядел резные наличники на окнах, деревянный забор и крашенную в голубой цвет лавочку у калитки.
Встречать вышли всей семьей – отец, осанистый мужчина лет сорока пяти, мать в простом цветастом халате с передником, младшая сестренка – еще школьница.
- Знакомься, Максим: это папа, Иван Иванович, - Макс пожал руку мужчине, - Это Юлька. Она еще в школе, девятый класс заканчивает.
Юлька взмахнула короткой юбкой и унеслась в дом, следом вошли остальные. Иван Иванович сразу взял быка за рога:
- К полудню сосед кобылу приведет, будем сажать. Толь, ты за соху возьмешься.
- Хорошо.
Мария Алексеевна накрывала на стол, пока Толик показывал Максиму их спальное место – в своей старой комнате. Вообще в доме комнат было четыре: две маленькие спальни (Юлькина и Толика), одна побольше – родительская – и зал. Кухня отдельно, прихожая и коридор-веранда вдоль дома с большими окнами, завешанными белыми занавесками в цветочек.
Максим, увидев, что спать они будут в одной комнате, испугался.
- Я не буду заниматься с тобой сексом в доме твоих родителей! – возмущенно шептал он, складывая сумку с вещами на раскладной диван.
|
|
|
Толик заржал.
- Ну и не надо… обойдусь. Тоже мне, недотрога…
Потом пошли осматривать дом и двор. Во двор вела дорожка из красного кирпича, в сад, к сараю и бане, а оттуда – к туалету. Максим, выросший в городе и никогда не живший в деревенских условиях, был неприятно удивлен отсутствием канализации и уличным туалетом.
- И что? А если ночью ссать захочется? – взволнованно спрашивал он, заглядывая за дверь туалета и морщась от запаха. – Или, например, дождь пойдет?
- Побежишь, - хохотнул Толик. – Скажи спасибо, что сейчас не январь. Прикинь, каково ходить в такой туалет в минус тридцать? Воооот… а я всю жизнь так жил.
После «минус тридцать» Максим умолк.
Они пообедали как раз к тому моменту, когда сосед дядя Жора привел лошадку с сохой. И свою племянницу Ирину – ровесницу Толика, по совместительству бывшую одноклассницу. Максим с интересом оглядел животное, погладил по лоснящемуся коричневому боку и двинулся вслед за всеми в огород, где нужно было сажать картошку. На Ирину старался не смотреть.
Переоделись в рабочую одежду. Максим, на взгляд Толика, смотрелся до ужаса нелепо в старых спортивных штанах с лампасами, черной ветровке и галошах на босу ногу.
- Держи, - объявил он, протягивая Максу железное ведро, наполненное разрезанной пополам картошкой. – Бросай примерно через каждые полметра, понял?
Максим кивнул головой. Они начали. Толик держал соху и шел за лошадью, оставляя после себя борозду для посадки. Когда дошел до края огорода, остановился поглядеть, как Максим, Ирина и Юля справляются. Девушки, привычные к таким делам, свою часть борозды засеяли быстро, а Максим… Толик согнулся от смеха, когда увидел это. Максим аккуратно доставал картошку из ведра, присаживался рядом с бороздой и, словно это хрустальная вещь, любовно укладывал картофелину в землю. И так с каждой!
- Мааакс, - позвал его Толик, приближаясь. – Макс… серьезно? Мы так за неделю не посадим!
Максим смущенно поднялся.
- Ты просто бросай… вот, смотри, - Толик отобрал у него картофелину и бросил. – Это ж не яйца… не разобьется. Понял?
Дальше дело пошло быстрее. Пока Максим работал, Толик развлекал дам разговором, то и дело ловя на себе ревнивые взгляды любовника. И это, черт возьми, заводило!
|
|
|
Огород посадили за полдня, вчетвером. Мать готовила стол для работников, отец с дядей Жорой топили баню и квасили в саду.
Максим, видимо, боялся при «свекрови» выглядеть ленивым недотепой, поэтому не пытался отлынивать, откосить от трудовой повинности и вообще вел себя, как скромная невеста на смотринах. Толик не нарадовался и планировал воспользоваться состоянием любовника по полной, пока Юля и Ирина отмывались в бане.
- Так… а теперь пойдем кормить свиней.
И Максим тащился с ведром корма для свиней в сарай, с полными ужаса глазами замирая пред лицом страшных созданий, ничуть не похожих на смешного Пятачка из мультика. Петуха обходил по большой дуге. Яйца из курятника выносил дрожащими руками. Толик ржал.
Уже за ужином Максим начал засыпать – сказывались часы напряженного физического труда, было непривычно. Но засыпать он не хотел, пристально наблюдая за Ириной, которая села рядом с Толиком и бессовестно с ним флиртовала. В итоге Максим безобразно напился, и Толик потащил его в баню, пообещав неземное удовольствие: попариться в белой бане вениками.
- Я в бане ни разу не был, - сообщил Максим, стыдливо прикрывая пах рукой и голеньким проскальзывая в жар и пар. – Только в сауне.
- Эх, ты… сейчас покажу тебе, что такое настоящая баня.
Толик добавил пару, плеснув на камни холодной воды. Пар взметнулся, накаляя тела, заставляя задыхаться.
- Ложись сюда, - Толик указал на высокую лавку и взялся за березовые веники.
Максим смотрел на него напряженно.
- Ложись-ложись… ничего страшного не будет. Это как массаж, - Толик говорил ласково.
Он, действительно, обращался с телом любовника крайне осторожно. Плеснул на спину теплой воды, провел густо пахнущими вениками по всему телу – от затылка до пяток – несколько раз, разогревая кожу. И начал действо – похлопывал по спине, ногам, особое внимание уделил открытым, зовущим ягодицам.
- Перевернись, - хрипло попросил он.
Максим перевернулся. Тут все сразу стало ясно: глаза затуманены, пальцы впиваются в края лавки, член стоит… Толик остался доволен. Он еще попарил Макса, пару раз хлопнув веником по стояку, вызывая приглушенные стоны. Максим даже ноги раздвинул, а глаза закрыл, прикусив губу.
Зрелище было то еще. Толик не выдержал – лег на него сверху, раздвигая ноги шире. Максим был очень, очень горяч, пах жаром и березой, на его теле остались прилипшие листочки от веника. Целовались до умопомрачения – глубоко, сплетались языками, лаская друг друга и распаляя еще больше.
|
|
|
- Смазки нет, зато есть мыло, - шепнул Толик, хватаясь за попу Максима.
- Ага, - ответил тот, сверкнув глазами. – Заодно и помоем…
И Толик принялся за дело. Мыло хорошо помогало, в узком заднем проходе Максима стало скользко, влажно. Максим ерзал, насаживался на пальцы и постанывал, время от времени умоляя Толика поспешить.
- Ну, ну, ну же…
И оба замерли, когда Толик вошел. Максим откинул голову, подаваясь вперед, насаживаясь полнее. Ему было хорошо, жарко, все мысли уплывали, зацепиться было не за что. Первые толчки болезненно отдались в пояснице и ягодицах, лавка была жестким ложем, совсем не подходящим. Максим приподнялся, цепляясь руками за спину любовника, выстанывая что-то, покрывая поцелуями плечо Толика. А Толик шептал:
- Сейчас, сейчас...
Когда именно его накрыл оргазм, Максим не запомнил – отключился от полноты чувств и слишком жаркой бани.
Очнулся от потока холодной воды, которую плеснул ему в лицо Толик.
- Живой?
- Ага…
- Ну, слава богу…
Сам Максим был уже не в состоянии двигаться. Он покорно сидел на нижней скамье, а Толик его споласкивал, вытирал полотенцем, надевал на него свежую футболку и шорты.
- Посиди, я сейчас…
Потом повел в дом, уложил спать на диван, на свежие простыни. И сам пристроился за спиной, целуя в шею и обнимая за талию, закидывая ногу на Максима.
В воскресенье Максим весь день ходил с видом мученика. От работы с непривычки у него болело все: поясница, руки, ноги, шея, голова… Толик сочувственно кивал в ответ на жалобы, но, когда отъехали от дома, сказал:
- Знаешь… в деревенском хозяйстве от тебя гораздо больше пользы. Давай за город переедем?
И заржал, увидев ошалевший взгляд Максима.
Часть двенадцатая
|
|
|
