 |
Социальное и культурное влияние
|
|
|
|
Пожалуй, люди не так ловко, как некоторые дикие животные, справляются с воздействием шока. Социальные и культурные влияния, информацию о которых обрабатывают высшие центры головного мозга, влияют на то, как мы реагируем. Вместо того, чтобы следовать нашим инстинктивным реакциям, кора головного мозга может переоценить ситуацию. Часто мы не можем естественно избавиться от психологических воздействий шока, и они остаются запертыми внутри нас К примеру, когда кто-то врезался сзади в вашу машину, вас трясёт от бешенства, но вместо того, чтобы выплеснуть скопившуюся под давлением энергию прямо на улице, вы просто уточняете с виноватым водителем детали страховки [10].
То же самое бывает, когда у вас на работе напряжённая обстановка, а начальник вызывает вас к себе в кабинет. Вы можете позволить себе реакцию «бей и беги», но драться и спасаться бегством не очень подходящая реакции — можно потерять работу! Поэтому у энергии, которая начала мобилизовываться в вашем теле, нет выхода. Доктор Питер Левин сравнивает подобную ситуацию с одновременным сильным нажатием ноги на педаль газа и на тормоза [11].
Подавление
Отпечатки испытанного травмирования сохраняются, если наша способность развеять его воздействие подавляется или если этому мешают. Возникает огромная энергия, когда мы вступаем в реакцию «бей или беги». Становится возможным проявить чудеса силы и выносливости. Известны примеры, когда мать может поднять машину, чтобы спасти ребёнка. Однако, когда эта энергия начинает мешать, она давит и может остаться запертой в теле. И нам ничего не остаётся, кроме как сдерживать её как можно лучше. Если в будущем нам предстоит вновь испытать травму, то мы не сможем с ней справиться, несмотря на накопленные для этого ресурсы, и она нас снова подавит. Часто повторное травмирование происходит тогда, когда ситуация похожа на предыдущую.
|
|
|
Признаки травмы
Следы, оставшиеся от травматического воздействия, с которым не удалось справиться, могут привести к возникновению различных клинических симптомов. Прежде всего, травмированный человек страдает от повышенной чувствительности, реактивных вспышек, неуверенности, беспомощности, недоверия, перемены настроения или приступов паники. Так как организм перестраивается в соответствии с присутствующей травмой, то могут возникнуть и такие симптомы, как нарушение пищеварения, головные боли, напряжение челюсти, хроническая усталость, астма, проблемы с мочеиспусканием и боль в спине.
Процесс накапливания
Воздействия стресса или травмы могут накапливаться, так как новые случаи накладываются на предыдущие. Так как защитные реакции заморожены, а на проявление диссоциации требуется огромная энергия, доступные биодинамические силы организма могут соответственно снижаться, и наши ресурсы для борьбы с новыми случаями травмы уменьшаются, поэтому травмированного человека очень легко сломить. Многие исследователи отмечают, как хронический или повторяющийся стресс ослабляет эффективность любой будущей реакции на стресс [13]. Как отмечает Питер Левин, «когда мы не можем плавно справиться с травмой и выполнить все инстинктивные реакции, то эти незаконченные действия подтачивают наше здоровье» [14].
Длительное воздействие
Физиологические реакции на стресс и травму проявляются одинаково, сталкиваемся ли мы с реальной угрозой или с воображаемым страхом. Например, мы замечаем в траве что-то похожее на змею, но, присмотревшись внимательно, понимаем, что это — просто кусок верёвки. Но, тем не менее, была та самая физиологическая реакция, и только когда мы убеждаемся, что опасности нет, мы можем расслабиться. До тех пор, пока случай воспринимается как стресс, реакция «бей или беги» остаётся активной. Если реальный или воображаемый стресс продолжается, то, возможно, надолго сохраняется и реакция «бей или беги».
|
|
|
Для тех, кто страдает от длительного стресса или травмирования, воздействие на организм может оказаться существенным. Давайте представим, что произойдёт со стороны организма, если наша реакция «бей или беги» будет постоянно находиться в боевой готовности. Сохранится сокращение мышц, кровяное давление будет высоким, дыхание останется учащённым, пищеварение слабым и останется множество гормональных изменений, характерных для реакции на стресс [15]. Рано или поздно адаптационные механизмы длительного стресса будут подавлены, и вот тогда здоровье может начать ухудшаться. Более того, так как эта реакция не находится под сознательным контролем, вы не можете просить расслабиться того, кто сталкивается с угрозами или опасностями или воображает их.
Эмоциональное сцепление
Когда мы сталкиваемся с травмой, похоже, что такие эмоции, как страх, ярость, горечь и отчаяние, могут возникнуть в одно и то же время. Когда мы раздавлены травмой, эти эмоции могут сохраниться внутри суммарного фиксированного паттерна (см. также главу 8 «Континуум ума и тела»). Таким образом, сохранившийся отпечаток травмы часто включает физиологический паттерн, который соединяется с мощными эмоциями. Если в будущем вновь проявится травма, то вновь могут вспыхнуть связанные с ней страх, печаль или ярость.
Наши жизненные реакции, таким образом, становятся обусловленными прежней травмой. Зигмунд Фрейд признаёт биологическую основу тенденции сохраняющейся обусловленности. Он утверждает, что «после сильного шока... сны постоянно возвращают пациента к ситуации бедствия, отчего он просыпается с возобновлённым ужасом... Пациент только что испытал физическую связь с травмой» [16], поэтому для решения этой проблемы направленное лечение должно точно достичь наших клеток.
Выключение и диссоциация
|
|
|
«Я не боюсь смерти,
мне просто не хотелось бы быть там, когда это случится».
Вуди Аллен
Дробление функции
Одной из основных черт «подавления» и травмирования является отключение ощущений. Такая диссоциация хорошо действует как кратковременный приём, и вряд ли будет столь полезна, если её сохранить надолго. Диссоциация помогает нам на какое-то время справиться с ситуацией, но она не может полностью решить проблемы травмы. Человек, у которого сохраняется состояние диссоциации, может стать медлительным, забывчивым, необщительным и не сможет ощущать в своих действиях собранности и плавности. Это часто влияет на естественное направление средней линии первичного дыхания и выявляется по искажению и фиксации этих трудноуловимых ритмов тела.
(см http://transurfer.livejournal.com/140275.html — H.B.)
Отсечение
Когда мы находимся в состоянии диссоциации, мы не всегда можем справиться с некоторыми частями собственного организма, поэтому находиться с кем-либо в контакте тоже трудно: бывает трудно сфокусировать глаза, трудно сохранить неподвижность. Чтобы избежать болезненных ощущений, мы прибегаем к реакции, которая выражается в том, что мы заполняем свою жизнь постоянной активной деятельностью. Когда мы замедляем темп, болезненные ощущения могут всплыть вновь. Возможно, что в некоторой степени мы все диссоциированы, так как в нас есть участки, которые не полностью освоены.
Диссоциация всегда в некоторой степени влечёт за собой отстранение от физического ощущения. При диссоциации мы как бы не полностью находимся в своём теле, не полностью выздоровели, поэтому не можем действовать в полную силу. Например, мы можем «найти ноги», «жить в голове» или «потерять сердце». Хотя диссоциация даёт некоторое облегчение от боли и трудностей, но это совсем не похоже на настоящую свободу, которая наступает, когда проблема решена. Если в той области, которая была связана с диссоциацией, позже возникнут какие-либо ощущения, то они могут восприниматься как угрожающие или даже травмирующие.
Мне приходилось лечить человека, которого в течение долгого заключения истязали: подвергали электрическому шоку, постоянно били в область желудка. У него остался впалый живот и онемевшие внутренности. Это онемение было результатом его отключения от ощущений, когда ему причиняли боль. Однако, впоследствии у него сохранились проблемы с пищеварением, головные боли и депрессия. Женщина с ушибом спины описывала, как её выбросило на сторону во время автомобильной аварии, и что с тех пор она чувствует себя «не в себе». Её диссоциация заключалась в том, что она была буквально выброшена на одну сторону травматической силой несчастного случая.
|
|
|
Отрицание
Почти всегда при диссоциации присутствует некоторая степень подсознательного отрицания. Обычно та часть человека, которой коснулась диссоциация, не знает об этом. Если вы спросите у такого человека, как он себя чувствует, он, возможно, скажет вам (обычно характерным высоким голосом), что у него всё хорошо. Он может даже сказать, что никогда не чувствовал себя лучше! Это вызвано тем, что при травме организм выделяет большое количество адреналина и эндорфинов (естественные опиаты), которые даже могут создать ощущение эйфории. Во время лечения нескольких религиозных фанатиков было замечено, что их поведение иногда соответствует приведённому выше описанию. Может показаться, что хотя некоторые из этих людей могут описать эйфорическое и космическое воздействие, на самом деле они глубоко травмированы и разобщены со своим телом. Люди с огнестрельными или колотыми ранениями тоже могут не знать о ране, пока не увидят кровь, текущую из неё. Известно много случаев о солдатах, которые это испытали.
Обычное проявление
Травма — это обычное явление, часто возникающее из широко известных и нормальных событий. Травма может произойти из-за трудных родов, эмоциональной напряжённости или из-за операции. Одна из моих пациенток была травмирована во время операции по удалению аппендицита и в течение нескольких месяцев испытывала ночные кошмары. Другой мой пациент, 82-летний врач на пенсии, жаловался на непреодолимый страх. В повторяющихся снах этот страх появлялся в образе холодной ледяной женщины, делающей ему укол в спину, который лишает его силы. Врач вспоминал, что примерно 50 лет назад медсестра сделала люмбарную пункцию, чтобы взять у него для исследования спинномозговую жидкость. Анальгетики не ослабили травматического воздействия операции, а только притупили его, а также повысили уровень токсичности крови. По этим причинам доктор Беккер считает операцию «организованной травмой» [17], хотя хирургическое вмешательство часто бывает необходимым.
|
|
|
