Глава пятая. Патристика. Блаженный Августин.

Патристика.

Распространение христианства, превращение его в государственную религию Римской империи и в религию мировую поставило перед христианскими мыслителями грандиозные задачи. Изначально христиане располагали лишь текстами Ветхого и Нового Заветов. При всей обширности и глубине этих текстов их одних было недостаточно для правильной организации торжествующей христианской церкви.

Во-первых. Эти тексты содержали множество противоречий, которые необходимо было согласовать и примирить. Они содержали массу вещей, неприемлемых в рамках восторжествовавшей церковной практики (например, еврейское происхождение христианского учения, или его «коммунистические» элементы). Эти тексты местами были темны для понимания и требовали соответствующего толкования.

Во-вторых. В Священном Писании существуют лишь недостаточные, а иной раз, и весьма сомнительные намеки на церковные порядки и церковные ритуалы, укоренившиеся в христианской церковной практике. Предстояло тщательно рассмотреть порядок и ритуалы церкви, творчески соотнести их с текстами Священного Писания и правильно обосновать.

В-третьих. При всей своей глубине тексты Библии не являются философскими трактатами. По своему характеру они местами ближе то к историческим хроникам, то к литературным произведениям, то к мистическим писаниям. Они производили глубочайшее впечатление на народные массы эллинистического мира, но очень часто вызывали скепсис и насмешку среди образованных слоев. Для образованного представителя римского общества христианство являлось диким суеверием, пришедшим с варварского Востока и способным увлечь лишь людей невежественных и наивных.

Соответственно, перед христианскими мыслителями стояла задача создания собственной христианской философии. Такая философия должна была лучше прояснить основания веры и, вместе с тем, доказать образованным язычникам, что их истины есть в действительности лишь нелепое заблуждение в сравнении с истинами христианства.

Все эти задачи пытались решить лучшие умы христианства на протяжении первых пятисот лет существования христианской церкви.[90] Поскольку эти задачи были разрешены ими успешно, в церковной традиции их принято называть «отцами церкви», а их время «Патристикой» (время отцов церкви). Они сформировали христианское учение и заложили основы христианской церкви.

Отцы церкви жили и творили до раскола христианства на католиков и православных и посему они признаются обеими конфессиями. Но несколько условно их разделяют на отцов церкви западных и восточных, предполагая, что стиль и дух, реализовавшиеся впоследствии в католицизме и православии присутствует уже и у соответствующих отцов церкви.

Первые серьезные попытки создания христианской философии обычно связывают с так называемой александрийской богословской школой и, прежде всего, с Климентом Александрийским (ок.150 – ок. 219). Климент Александрийский попытался объединить христианство с эллинской философией. Он полагал, что эта философия должна быть реабилитирована в глазах христиан. Лучшие представители эллинистической мысли почти вплотную, по его мнению, приблизились к пониманию божественных истин. Их философия, в некотором роде, является Заветом, который греки получили от Бога, в то время как иудеи получили от него Ветхий Завет. Речь идет, безусловно, не об эпикурейцах или киниках, а о стоиках и, прежде всего, о Платоне. Именно Платон оказался наиболее приемлемым для христианства.

Дело Климента Александрийского продолжил Ориген (185 – 254). В своем трактате «О началах» он предпринял первую попытку систематически изложить все истины христианства. Он же в духе платонизма первым обосновал нематериальность Бога. Для Оригена христианство – завершение эллинской философии, философия же – лучшее введение в христианское вероучение.

Ориген оказал сильнейшее влияние на последующих отцов церкви. Его труды послужили отправной точкой для большинства их изысканий. Но отцы церкви старались это влияние не афишировать. Дело в том, что сам Ориген не мог опереться на устойчивую традицию церковного учения – такое учение предстояло только создать, и он был одним из первых, кто принялся за эту работу. В результате, Ориген сформулировал ряд положений, которые были признаны церковью еретическими. Так, в частности, в духе неоплатонизма он рассматривал Бога-Сына и Бога-Духа Святого как эманации Бога-Отца. Кроме того, исходя из извечности Бога, он полагал необходимым признать и извечность процесса творения, выражающегося в непрерывном создании Богом множества следующих друг за другом миров, ограниченных в пространстве и во времени (явное влияние стоицизма). Наш мир оказывается лучшим, поскольку именно в нем Божественный Логос стал человеком во имя Спасения. Любопытно и его учение о создании Богом духов, обладающих разумом и свободой воли – речь идет об ангелах и людях. Некоторые духи остались верны Богу, а некоторые отпали от Него. Но Ориген убежден, что все закончится благополучно - все духи спасутся, спасется даже Сатана.

Кстати, о Сатане и прочей нечисти. Исследователи христианства отмечают, что фигура дьявола и смежных с ним демонов тьмы не характерна для первых поколений христиан, впрочем, как и для иудеев. Эти фигуры находятся на периферии их религиозного сознания. Но, начиная со II – III вв. общий кризис античного сознания выражается, в том числе, и в повсеместном распространении страхов перед нечистой силой, колдовством и злой магией. Именно тогда фигура дьявола начинает расти и наполняться значением в сознании рядового христианина. Апофеоз этого роста - Средние века. В ту эпоху дьявол окончательно превратился в постоянного «спутника» человека и в главного оппонента Бога.

Для христианского сознания, освещенного разумом и образованностью, фигура Сатаны не имеет большого значения. Такое сознание понимает, что грех есть следствие пагубного выбора свободной человеческой воли, изначального грехопадения, соблазнов мира и несовершенства падкого на эти соблазны тела. Дьявол лишь венчает и символизирует этот список причин греха. Но для христианского сознания, не освещенного разумом и образованием, фигура дьявола чрезвычайно важна. Простые и неизощренные умы не склонны к рефлексивному поиску внутри самих себя причин собственных бед и пороков. Им проще и приятнее считать, что их проступки есть следствие происков темных сил. Сами они хороши, но им, как людям, трудно противостоять такой мощной силе, как падший ангел. Именно он толкнул их на путь порока. Возможно, даже не без помощи тех людей, которые ранее предались его власти. Естественно, такая точка зрения плохо согласуется с высокой христианской мудростью. Но церковь вынуждена мириться с ней и даже, иной раз, озвучивать ее, поскольку постоянно имеет дело с массой необразованных или слабо образованных людей.

Весьма примечательно, что представление о некой злой силе, постоянно затевающей каверзы против добрых людей, столь характерное для народного христианства, секуляризировавшись (секуляризация – обмирщение, переход в светское состояние) стало основой для чрезвычайно распространенных в наше время так называемых «теорий заговоров». Вместо демонов и их прислужников среди людей, затевающих разные злодейства против людей добрых, современное, но примитивное сознание массового человека помещает различные зловредные силы естественного характера, как то: буржуазия (они же - империалисты, они же - западные либералы, они же - американские агрессоры); евреи (они же - жидо-масоны, они же - сионисты); исламисты; коммунисты; христиане; масоны; мужчины; инопланетяне и так далее – имя им легион. Иной раз и я уверяюсь, что без злых сил не обошлось. Молодость моя прошла, богатства и славы я не нажил, книги мои печатаются пока не столь широко, как следовало бы – очевидно, не обошлось без участия злых сил, особенно в пункте об ушедшей молодости.

Подобная трансляция схемы христианской культуры в культуру современную, светскую является общей тенденцией последних нескольких столетий. В Новое и Новейшее время общество преодолело политическое и идеологическое господство церкви. Но слишком долго культура находилась в объятиях религии. Основные посылки, основные схемы современной культуры восходят все к тому же христианству. Эти схемы лишь наполнились новым светским содержанием.

Ориген уклонился в ересь, но дело его продолжил Григорий Нисский (325 – 394). Этот отец церкви рассматривал философию как прекрасное средство для толкования христианских догматов. Разум, который часто приводит язычников к заблуждению, у христиан должен стать главным орудием веры. Григорий Нисский отказывается от взглядов более ранних христианских апологетов о телесности души и окончательно закрепляет представление о ее нематериальности и бесплотности. То же и по отношению к Богу. Бог – нематериальная сверхприродная сущность.

Таким образом, мы видим, что зарождающаяся христианская философия с самого начала избирает путь платонизма. Отцы церкви ясно осознавали близость Платона к христианскому вероучению. Ясно осознавали они и те интеллектуальные приобретения, которые христианство сможет сделать, обратившись на путь синтеза с платонизмом. Именно в этом направлении и двигалось большинство отцов церкви. Но наиболее радикально, наиболее решительно, наиболее глубоко соединил христианство с платонизмом Блаженный Августин. Результатом такого синтеза стало первое полномасштабное оформление христианской философии.