3. Субъективная реальность

Традиционная психология как раз и изучала эту эмпирическую проявленность личности в поведении и действиях человека, отчуждая его духовное начало в сферу культуры и общечеловеческих ценностей, утратив тем самым истинный масштаб реальности. Но уже сегодня встает фундаментальная проблема поиска тех категорий, которые удерживали бы в себе (" неслиянно-нераздельно" ) духовность человека и ее эмпирические манифестации и воплощенность. Такой категорией может быть понятие о субъективной реальности, которое есть пре­дельно общее обозначение формы существования и принципа органи­зации человеческой реальности (как непосредственное самобытие че­ловека). Как общий принцип существования человеческой реальности субъективность (самость) обнаруживает себя в способности человека встать в практическое отношение к своей жизнедеятельности и находит свое высшее выражение в рефлексии.

Именно поэтому феномен субъективности должен быть поставлен в самый центр всей психологической проблематики человека - его телесного существования, душевной жизни, духовного бытия. Этим выбором утверждается, что субъективность в природе человека есть реальный факт, а не умозрительная конструкция. Более того, из всех фактов, с какими имеет дело человекознание, ни один из них не является столь кардинальным для понимания сути человека.

Категория субъективности - это та основа, которая позволяет развернуть и панораму, и перспективу наших представлений о человеке, становящемся и определяющемся в универсуме; о человеке, обретающем образ человеческий во времени не только личной биографии, но и мировой истории, в пространстве не только наличного сознания и наличной цивилизации, но и универсального мира культуры.

Субъективность составляет родовую специфику человека, прин­ципиально отличает собственно человеческий способ жизни от всякого другого. Философский анализ установил фундаментальный факт чело­веческой субъективности: для нее не существует однопорядковых, равнозначных явлений, с которыми она находилась бы в причинно-следственных отношениях (ни природно-телесных, ни социокультурных). Она либо есть, либо ее нет. Для субъективности невозможно указать совокупность порождающих ее внешних причин, условий, обстоятельств; ее природа и специфическое отличие от других про­цессов и явлений объективного мира состоит именно в отношении к ним, ко всему внешнему; ее специфика состоит в самопричинении и самообусловленности (см. [1]).

С этой точки зрения источник субъективности связан с карди­нальным изменением механизмов жизнедеятельности живых существ, с возникновением способности человека превращать собственную жизне­деятельность в предмет практического преобразования. Это - тот фундаментальный поворот в живой природе, на котором общее свойст­во самоорганизации живых систем уступает место механизму самоконт­роля. Здесь впервые возникает отношение к самому себе, становится самость, субъективность с ее имманентной способностью " быть для себя", что и позволяет однажды человеческому индивиду стать дейст­вительным субъектом, самостоятельным распорядителем собственной жизни.

Таким образом, предельно обобщая, можно сказать: в человеке субъективно все то, что является основой и возможности, и способности его становиться в практическое отношение к своей жизни, к самому себе; соответственно - все то в человеке, что остается за пределами такого отношения, является объектным (фактически - природным), еще только могущим стать фактом предстоящей ему его собственной жизнедеятельности. Однако, утверждая, что субъективность в природе человека есть настоящий факт, следует ответить на вопросы: Как она возможна? Как ее понять, как выразить в системе понятий?

Для ответа на эти вопросы необходимо совершить достаточно непростое преодоление укоренившейся в нас физикалистской установки на то, что изучаемые явления вполне могут быть описаны в логике причинно-следственных связей. Это не очевидно уже применительно к природным объектам, при изучении же человеческой реальности мы вынуждены специально вводить и постоянно учитывать еще два типа детерминации: целевую и ценностную. Только в пространстве этих координат появляется действительная возможность адекватно реконст­руировать ход развития некоторого явления, а тем самым - понимать его. Почему так?

Прежде всего потому, что современное человекознание убедитель­но показало: развитие человека, его субъективности, всего психологи­ческого строя - это одновременно и естественный, и искусственный процесс. В принципе вполне возможно для естественной составляющей " развития" сохранить традиционное обозначение ее как " процесса", а для искусственной составляющей - ввести специальное ее обозначение как " деятельность развития". Представлений о развитии как процессе и как деятельности почти достаточно для описания всего континиума исторических (биографических) изменений человеческой реальности в рамках определенных ценностных оснований, целевых ориентиров и временных интервалов. Совокупность данных представлений позволяет не только прокламировать культурно-историческую обусловленность развития субъективности, внутреннего мира человека, но прямо вводить исторический контекст в сам " текст" этого процесса, в его содержание и способ организации.

Иными словами, собственно развитие в данном случае может быть представлено двояким образом: по схеме процесса (как временная последовательность ступеней, периодов, стадий) и по структуре дея­тельности (как совокупность ее способов и средств, где следование их друг за другом имеет не временную, а целевую детерминацию). Одна­ко необходимо ввести особое — третье — представление: развитие — как кардинальное структурное преобразование того, что развивается; как сдвиг, акт, " метаморфоз", скачок, которые по сути своей не сводимы ни к процессуальным, ни к деятельностным характеристикам (ни к временным, ни к целевым детерминантам).

Конечно, феномен сдвига, скачка в развитии можно продолжать описывать по схеме " микропроцессов" или по структуре " микродеятельностей", все более и более уходя в дурную бесконечность. Честнее и целесообразнее признать эти феномены сверх- или внеестественными, иноприродными для человеческой субъективности в ее историко-культурной развертке.

Здесь необходим выход в особую реальность бытия человеческой субъективности, поиск особых детерминант ее становления; и именно отсюда впервые оказывается возможным вести речь о развитии третьего рода - о саморазвитии, т. е. о развитии человеком своей собственной самости. В самом общем виде эту особую реальность можно обозначить как духовную реальность.

Таким образом, следует признать принципиальную недостаточность чисто объективистских представлений о " развитии вообще" и о психи­ческом развитии - в частности. С определенного момента и при опре­деленных условиях в психологическое рассмотрение необходимо вво­дить представление о саморазвитии субъективности и ее духовном измерении.