 |
Пассаж семь. За кусочком бутерброда
|
|
|
|
Кисель всё же не доверял Ярому, поэтому из оружия тот получил только ржавый ТК, да не ТТ, а ТК времён войны! При этом Кисель не рассказал даже, где взял столь дорогой, музейный раритет.
– Кисель! Где мы сейчас находимся то?
– 05-ый квадрат, судя по «пэ-дэ-а», завтра будем на Янтаре. А сегодня вечером через Славянское Озеро поплывём, готовься.
У Ярого по спине пробежали мурашки.
Кисель шёл неуверенно, то и дело сверялся с датчиком аномалий и ПДА, из чего Ярый сделал правильный вывод, что Кисель в сталкерском деле новичок, ведь даже когда они столкнулись с псевдоплотью, Кисель долго не мог затолкать магазин в «Грозу».
А псевдоплоть появилась неожиданно, видать поджидала в кустах, напала резко, и в тот момент, когда Кисель её заметил, Ярый уже стрелял. Древнегреческая пушка в его руке грохотнула и скосила псевдоплоть в «магнитку». Когда она безуспешно пыталась выбраться из неё, Кисель и Ярый поливали её залповым огнём до тех пор, пока плоть не превратилась в кровавое крошево.
– Послушай-ка, Кисель, – вздохнул Ярый. – Стреляешь ты всё равно никудышно, может, отдашь свою «Грозу».
– На, – протянул Кисель автомат. – А ты мне «Тулу-Коровина» верни, пожалуйста. Мне с ним удобнее.
Сталкеры обменялись оружием и устроили привал. Надо сказать, Кисель накормил Ярого бутербродами от пуза – и с салями, и с сыром, и с «Докторской» – да и консервов с тушёнкой и лососем на бродягу не пожалел. Так же чудак откуда-то выудил «Фанту», которую сталкер любил с детства почище всяких там «Казаков».
– Кисель, а ты как в Зону попал? – спросил Ярый.
– Как-как… Дал воякам мани, прошёл за Периметр… Ты будто не в курсе, – пояснил Кисель.
– Это понятно, а что тебя сюда привело? – уточнил собеседник.
|
|
|
– А тебя?
– То же, что и других.
– А это что?
– Гм, романтика, проблемы на Большой Земле и, само собой, бабло.
– Честно, – кивнул Кисель. – Понимаю, меня тоже.
– И давно ты в Зоне? – поинтересовался Ярый, хотя ответ, в принципе, знал.
– Эмм, не совсем. Две недели только.
– Ого! – поразился опытный сталкер. – А зачем в Рыжий Лес так рано сунулся?
– Говорил же, мне в Припять надо.
– Зачем?
– Вообще это Че меня навёл, одного перца надо найти и до его базы довести. «Чистонебовца».
– Че? – этого уникального парня Ярый знал не понаслышке. – Интересно, что за фигура такая, этот мужик из «очищенцев». А меня почему проводить согласился?
– Ну, нам всё равно по пути, да и товарища в беде бросать впадлу. Чем он, этот ваш Рыжий Лес, славится? Я вот до сих пор по нему шёл и ни одной серьёзной опасности не повстречал.
– Да ты бы и псевдоплоть без меня не завалил, куда уж там? Не бойся, парень, ещё навидаешься. Кого ты хочешь? Кровососа? Полтергейста? А вот озёрную тварь увидишь – обоссышься.
Легенду об озёрных тварях со Славянского Озера придумал сталкер Градус, и всюду, где попало, её распространял, – мол, существует такой мутант, обитает только в этой локации, и что на него даже кровососы стаями опасаются охотиться. В «Сто рентген» за эту легенду Градусу набили морду – «Долг» выслал целый квад на Славянское, но, как вы уже поняли, безрезультатно.
– А, о них то я слышал, Градус хорошо заливает, – раскусил Ярого Кисель.
– Ты и Градуса знаешь? – порядком удивился Ярый. – Он же вроде из Бара не вылазит. Ты хоть раз в баре сталкерском был?
– «Шти» знаешь?
– Ещё бы! Там-то Градусу ничего не отбили?
– Не, военные в это фуфло не верят и правильно делают.
– Это да. Как с хабаром, везёт?
– Кому?
– Не Градусу же! Тебе, Киселёк. Нравится Зона? За две недели много насталкерил?
– А то! Две «крови камня» нашёл и одну «каплю».
|
|
|
Ярый усмехнулся и оба сталкера чокнулись пластиковыми стаканчиками с «Фантой».
– Предлагаю не заниматься болтологией, а перейти сразу к конкретике. Как я могу к вам обращаться?
– Майор Селенин, – произнёс сидящий «долговец». – Это мой зам, учёный-термофизик лейтенант Тарасов.
– Вы управляете бандформированием «Долг»? – вопрошает Люда. – Или это только блокпост?
– Разумеется, не мы, – фыркает Селенин. – В мои обязанности входит контролировать только небольшой сектор Тёмной Долины. Как бы то ни было, арестовать нас вам не дадут. Мне доложили, что вы в одиночку почти перебили целое гнездо тушканов. Поэтому я согласился с вами побеседовать. А вы почему-то ведёте свою дерзкую и глупую игру.
– Кстати, – вставляет Тарасов. – Если вы, мадам, осознали, что виноваты перед нами, мы предлагаем вам вступить в «Долг». Истреблять мутантов у вас получается неплохо, мышление неординарное («ты-то откуда знаешь, агитатор!» – мысленно вставила Нева), вы нам подойдёте. «Долг» имеет в Зоне и за её пределами реальную власть. И солдат из вас, несмотря на возраст, получится грамотный. И преданный. – Тарасов буквально вперил в Люду взгляд, изучая её реакцию.
– Я не имела в виду, что буду вас арестовывать, – парировала Люда. – Пока я в Чернобыле, я лишена всех полномочий и званий, поскольку нахожусь тут неофициально. Просто мне необходима важная инфа. И если «Долг» обладает хоть толикой той власти, о которой вы говорите, вы в состоянии предоставить мне эти сведения.
– Ну и что вы хотите знать? – спросил Селенин.
– Где мне найти Пьеро. Вам ведь он известен, верно? Кто он такой, чем занимается?
– Ну, ладно, предположим, вы получите наше досье на него, – стал рассуждать Тарасов. – Но к чему вам это? И что взамен?
– Пьеро причастен к похищению моего внука, – пробасила Люда. – Я отыщу этого мерзавца и допрошу его!
– Хорошо, – решил Селенин. – Мне плевать, зачем вам, Людмила, этот отморозок. Давайте так: услуга за услугу. Краткая сводка: завтра комбинированный квад группировки отправляется в серьёзный рейд в Тихую Рощу, загонять крупного монстра. Нам требуется ваша огневая поддержка, и если охота пройдёт успешно, вы получите свой трофей – полное досье на Пьеро.
|
|
|
– Норм, я согласна. Но мне нужны гарантии.
– Вы их не получите. Но и обманывать вас нам тоже не резон – вдруг ваше руководство потом устроит нам сладкую жизнь.
– Ага, будто вояки вам прикрытие не обеспечат, – зевнула Люда. – Может, и не с Кордона, но какие-то покровители у вас есть, наслышана. Лады, так уж и быть, замочу это чудище, помогу вам. Только выделите мне пока что отдельный гостевой домик, водки и патронов побольше...
– Я рад, что мы нашли общий язык, – заявил Селенин. – Лейтенант Тарасов, покиньте нас на пару минут.
– Так точно, майор, – Тарасов удалился.
Селенин закурил толстую сигару какой-то французской фирмы от спички.
– Надеюсь, весь риск предприятия вы осознаёте, – добавил он. – У меня есть ещё одно, секретное поручение для вас. Ничего предосудительного – установить передатчик, обычное потоковое устройство, координаты я укажу.
– Смысл?
– «Монолит», – нехотя признался Селенин. – Их учёные тоже свою аппаратуру устанавливают, компактные волновые излучатели, потом у всех, кто под волны эти попадает, мозги в кашу превращаются. Это с Янтаря разработка, типа блок против монолитовских агрегатов.
Обсудив с майором нюансы, «фээсбэшница» вышла из штаба.
Паб – слово вовсе не новое, напротив, старинное, с ирландскими корнями, но даже в феврале 2359-го года не вышло из употребления, как были когда-то пабы в древности, и в более поздние времена существовали их аналоги, так и сейчас, обязательно в каждом городе, кроме тех, где алкоголь запрещён, есть свой паб, обросший, как нога катера начала двадцать первого века водорослями, своими легендами и постоянными посетителями; для создания соответствующей атмосферы здесь даже работали непривычные живые разливальщики, «tabhairne», названные более знакомым обществу века двадцать четвёртого словечком «бармены», отменные, правда, лентяи – всю работу всё равно делали за них роботы-официанты. В Талоне также когда-то работал паб, но после войны вместо заведения на этом участке осталась лишь глубокая воронка диаметром шесть метров. Гугов, когда жил в Талоне, в паб не захаживал, но отныне, в городе Энпо, зачастил почему-то в здешнюю забегаловку такого типа. Под лепет пьяных вдрызг неудачников и празднующих охламонов, ворчание хмурого разливалы здорово получалось отключиться от всего внешнего под кружку пива и уйти в себя. В пабе же этом, «Gold Star», Авраам Вентонович назначил встречу мистеру Диберу в 18.30 третьего числа, и когда Гугов вошёл в зал «Звезды» на 37-м этаже одного из городских небоскрёбов, порождённых чьей-то модерново-футуристической архитектурной музой, в своей обыкновенной «браун-бридж», Дибер его уже ждал и помахал рукой. Сошлись, поздоровались, Гугов подхватил табурет и присел.
|
|
|
Мистер Дибер являлся мужчиной лет сорока, полноватым, в строгом костюме с бабочкой. Аврааму моментально бросилось в глаза то, что у Дибера на голове имелись залысины – втройне неожиданно, если учесть, что волосы можно во многих салонах мира отрастить бесплатно произвольной длины и цвета, потратив на этот процесс не больше минуты. Так что, выходило, что либо эти «пропуски» хранят в себе какую-то особую ценность для этого гражданина, не позволяя, скажем, забыть о чём-то важном, или это эффект воздействия препаратов на его волосяной покров, или определённых частиц, от которых шевелюра пропадает вообще навсегда. А может, Дибер не определился, каким ему быть – бритым наголо, как шар для боулинга, или волосатым, как псина после дождя, и избрал промежуточный компромисс. А ещё Дибер прятал глаза, которые показались Гугову неопределимо-серенькими.
– Вы не зря, как я понимаю, решили обратиться в «ВИРТУАЛ СПЕКТРУМ», – уверенно заговорил собеседник. – Что вас беспокоит, и чем мы сможем вам помочь?
– Я желаю разобраться со своими кошмарами, избавиться от них насовсем, – честно ответил Авраам. – На фоне болезни Скриптуса меня мучают страшные сны, причём какие-то из них я помню в мельчайших деталях, другие – нет. Это уже всё – край переполнился, терпеть дальше невозможно. В глубине сознания сдвиги, там бы поискать.
– Такие случаи, как ваш, по праву считаются одними из самых трудоёмких и непредсказуемых, не то, что, например, вылечить от синдрома Дауна – болезнь Скриптуса практически не исследована спецами, – засомневался Дибер. – Что вам снится – место, люди?
– Так просто не объяснить, – вздохнул Гугов. – Но у меня уже видения начались, то есть сон потихоньку переходит в реальность. Вы даже представить себе не можете, как это жутко. Хотя чего это я перед вами душу изливаю, вам-то ещё и не такие клиенты попадались...
– Нет-нет, продолжайте... Иногда стоит выговориться. А семья есть у вас? – спросил мистер Дибер. – И вы осознаёте, во сколько вам обойдётся процедура?
|
|
|
– Сбережениями обладаю, а вот родственников нет у меня, – сказал Авраам Вентонович Гугов. – Степень риска-то присутствует, не так-ли?
– Не очень высокая, – поморщился Дибер. – Летальный исход лишь в 0,02% случаев, в 3% люди остаются овощами или растениями. Но риск... он в данном случае оправдан – без стороннего вмешательства вы скорее всего через некоторое время рехнётесь, съедете с катушек. А потом – смерть. Решайтесь, Авраам Вентонович, помните, у нас самое современное оборудование, всё пройдёт без эксцессов, обещаю...
– Вы уже стали противоречить сами себе, мистер Дибер: как вы можете гарантировать мне, что всё будет гладко, если имеется вероятность того, что я могу полностью потерять мою память? – возмутился Авраам. – Память – важнейшая для человека вещь, это и есть вся его жизнь!
– Что вы можете понять? Вас пытаются спасти, протягивают руку помощи в абсолютно безвыходном положении, не прося за эту помощь слишком уж баснословных ассигнаций, корпорация благотворительностью занимается, чёрт возьми, и это говорю я, менеджер «ВИРТУАЛ СПЕКТРУМ», и я-то лучше знаю, о чём глаголю!
– Не доверяю я вам, Дибер. Ни капельки не доверяю людям, копающимся в чужих извилинах для выяснения причин их кошмаров. Но, как говорится, прекрасно, если перед тобой развилка, а когда лишь один путь, или, того хуже, тупик... Параллельных вариантов вы мне как-то не представили.
Пассаж восемь. Метабола
Сталкеры ещё долго разговаривали, пока Ярый не отправил Киселя за веточками хвороста, подбросить в погасающий костёр. Кисель, присвистывая, обошёл «воронку» и взял в охапку несколько дровинок, после чего решил отлить под суровый тополь, недовольно взирающий на него из-под кроны. Кисель проверил ТК, включил ПДА и думал было идти назад, но…
Точка на экране! Прямо позади него! «Без паники», – подумал Кисель. – «Сейчас посмотрим».
– Не рыпайся, салага, – раздалось из-за спины.
В затылок Киселю уткнулся ствол автомата.
– Да и ты без резких движений, милчеловек, – услышал сталкер голос Ярого.
Его напарник держал незнакомца под дулом «Грозы».
– Спокойно, – произнёс человек в плаще. – Я опущу оружие.
Убрали волыны. Теперь Ярый смог тщательно вглядеться в лицо гостя.
– Шухов, – выдохнул он. – Прекрати пугать.
– Привет, Ярый, – пожал ему руку Дима. – А это ещё что за чучело?
– Кисель.
– Ну, я так и понял. Вы бы шли подальше, да поживее. А то здесь «Свобода» облаву устроила. Я вот на Болота, пересижу. И вы давайте тоже, валите.
– А, ну ладно. Спасибо, что предупредил, – поблагодарил Ярый.
Шухов преодолел некоторое расстояние и скрылся за деревьями, будто и не было его. Кисель не без напряжения оглянулся по сторонам.
– Кто это?
– Знакомый один. Неплохой парень…
Пуля срезала ветки справа от Ярого.
Гильдия подобралась разношёрстная. Точнее, исполнительный коллектив похоронного агентства для мутантов. Люда подумывала, что из этого получится, выгорит ли мероприятие. Главное, чтобы все не полегли. Ей самой сейчас рисковать нельзя было, но и ссориться с «Долгом» не хотелось. Хотя про Тихую Рощу рассказывали, что место это гадкое, и никто из тех, кто туда отправлялся, не возвращались. Вроде бы и аномалий там немного, а народ гибнет пачками, без исключений. А Люда если пропадёт, кто же внука вытащит?
Селенин с ними не пошёл, зато загонщиков выдал и вправду молодцов. Отряд состоял из того самого мужика с татуировкой, которого «фээсбэшница» окрестила Сюрикеном, но «должники» приклеили ему почему-то погоняло Мышца; из Барракуды, в котором Люда увидела брата по духу; также из молчаливого рослого профессионала по прозвищу Ёрш.
Сюрикен – обычный качок с суровыми, продавливающими глазами, двигающийся всегда неожиданно и непринуждённо, чья любимая игрушка – пулемёт Type99 1936 года разработки, десантный вариант, который можно собрать-разобрать за несколько минут. Иногда у Мышцы в зрачках проглядывал одурманенный гонор, и Людмиле становилось неприятно – она знала, что в Чёрной Были даже у неё может произойти помутнение рассудка, а этому громиле может в любой момент сорвать крышу, и нейтрализовать его будет непросто, притом квад получит удар в спину – не надо так. Type был пулемётом надёжным и точным, весил 10кг – только, насколько знала Люда, должен был быть ещё и оснащён приставным штыком, но нет, полагающееся холодное оружие отсутствовало. Прицела тоже не имелось на месте, но на дальних дистанциях гораздо сильнее подсобил бы «калаш» или снайп-ган. Однако огонь на подавление также мог пригодиться в бою. Но им предстояло воевать в чаще, впритык. Так что в плане стрелковой поддержки Нева в первую очередь рассчитывала на Мышцу. Ведь, когда злобные блики не появлялись в его душе, он был вполне порядочным громилой-балагуром. Ко всему прочему, умным, так что с ним Нева могла и пообщаться о разном.
Единственное, что смущало – Type99 питался особыми патронами, потому в экстренной обстановке Сюрикен не поможет Люде, поделившись боезапасом, если «фээсбэшница» допустит халатность и израсходует свой.
Барракуда солидарен Людмиле и ей явно симпатизирует. Держит он себя достойно и соображает, как поступить в той или иной ситуации. Такого солдата каждому порекомендуешь. Из приличия не спрашивает, почему Люда с ними валить мутанта идёт. А Ёрш вообще нечто необъяснимое – реальные имя-фамилия Вячеслав Ершов, бывший наймит(!), владеющий в полной мере рукопашным боем спецслужб, навыки которого Ёрш продемонстрировал Неве в тренировочном сарае «Долга» на неповинном мешке с песком. Даже спарринг забили. Фигура эта – клад ценной инфы, и если когда-нибудь Ершов окажется на Большой Земле, Люда и её подчинённые обязательно его отловят. В том случае, коли Нева и бывший наймит сумеют прийти назад из этого суицидального путешествия.
И ведь «долговцы», зонные обитатели на постоянной основе, лучше Люды знали, что их посылают на смерть – но у них и помысла не возникло ослушаться приказа. Кстати, об истинной профессии Невы, как и прежде, были осведомлены только Тарасов и Селенин.
Вот и сравнительно невысокое сорокоэтажное каменное дерево, вернее цветок, снаружи сделанный преимущественно из хрусталя и с безвкусным в целом оформлением. Авраам Гугов вошёл в холл, покрытый изнутри живописными картинами и коврами с меняющимся орнаментом. Стойка была пуста, и Авраам, взглянув на восхитительную алмазную люстру, вошёл в лифт. Внутренняя обстановка порадовала его больше, чем наружная – так глянешь, офис и офис, коих пруд пруди в бизнес-квартале, а в само здание зайдёшь – и на тебе, письмена древние, интерьеры изысканные и даже пол не из мрамора, но какого-то очень родственного ему камня, разумеется, недешёвого. Этаж Гугов не знал, и нажал кнопку с самым большим значением числа. В груди нарастало лютое волнение, пальцы подрагивали. Когда двери подъёмника отъехали в сторону, Авраама Вентоновича встретили трое охранников в светло-зелёных комбезах, трико и белых резиновых мокасинах, в кобурах подтянутых громил присутствовали бесшумные лазер-рифл. Охрана повела гостя длинными дорогами сквозь одинаковые лаборатории, на какой-то из дверей был скан глаза, удовлетворённый результатами анализа сетчатки одного из бойцов.
Гугову вставили в вену катетер и ввели через него контрастное вещество, затем отправили на томографию и велели не шевелиться. Отвратительная жидкость в организме этой просьбы соблюсти как раз и не давала, Аврааму показалось, что его сжигают изнутри, стараясь пропалить каждую нервную, сосудистую и эпителиальную клеточку тела, поэтому подопытный-таки подёргал нечаянно губой, но – о, облегченье! – это ни на что не повлияло.
Далее Авраама Вентоновича ждал ещё больший ад – пять особо болезненных уколов. Авраама вынудили раздеться и лечь на кушетку, застегнули браслеты на руках и ногах и подсоединили к телу многочисленные проводки. Похоже, в последнем шприце находилось снотворное, так как Гугов вдруг вывалился из существующей реальности и потерял способность осознавать...
Он и до этого не осознавал. Не осознавал на почве бессонницы и своих полуснов, что отдаёт свою память незнакомым людям, ставит подпись в договоре, даже не читая его, переводит на счёт «Спектрума» сумму, которую те назвали, и сумму, несмотря на слова Дибера, разорительную, и что охраны в лаборатории были с ним далеко не самыми вежливыми и дружелюбными, а в случае чего могли и приласкать электрошоковой дубинкой. Но теперь уже поздно, жизнь Авраама Вентоновича Гугова полностью в руках «ВИРТУАЛ СПЕКТРУМ», и вырваться отсюда не выйдет...
|
|
|
