Пассаж двенадцать. Форточка в подсознание

Когда Ярый увидел озёрную тварь, он почти впал в ступор. За ту долю секунды, что прошла между появлением твари и приливом адреналина, он успел почувствовать лёгкую вибрацию у себя в кармане. Сталкер достал «чеснок» и всмотрелся. Серый камень переливался красным, нагрелся и действительно слегка вибрировал.

– Кисель, там... – поднял он голову и... посмотрел ей в глаза.

Тварь. Как же она выглядела? Кожа была покрыта коричневым слоем грязи, отчего тварь имела такой же, как у Озера, грязевой цвет, на длинных когтистых руках были видны шипы, а на локтях и плечах они были длинные и изогнутые, как кинжалы. Ноги твари были покрыты тёмными, жирными и длинными волосами; голова смахивала отдалённо на человеческую – формой – волосы, опять же, цвета самой твари, два чёрных стеклянных глаза бусинками, острый, погнутый нос, кривые зубы и две пары длинных, словно мечей, клыков. Уши выражались двумя свёрнутыми трубочками. Из слюнявого рта свисало нечто наподобие спагетти из свежих человеческих вен, только чёрных, с присосочками, кстати, покрытых на вид вроде свежим «кетчупом» (каким, я думаю, известно). Эти «вены», исполнявшие функцию щупалец, тонкими жгутами обвисали к ногам твари, когда она не охотилась, однако сейчас торчали у неё прямо вверх. Видать, уродина как минимум отобедала. Ярому невольно захотелось блевать, причём это было естественной физиологической реакцией его организма на отвращение такой силы.

Кисель выпустил руль, катер развернулся в дрифтовый (или не такой уж дрифтовый) занос, и «Волна» впечаталась в громадный булыжник, чья верхушка торчала из-под воды.

– Ну, Кисель, ё-моё... – возмутился Ярый. – ОГОНЬ!!!

Тварь прилетела откуда-то сзади и шлёпнулась всеми четырьмя измазанными наравне с торчащей изо рта дрянью кровью конечностями и изворотливым телом на лобовое стекло. Учитывая несколько деталей, можно было сделать вывод, что монстэр уже поел – «первым блюдом» он как раз и запачкал себе все щупальца, конечности и, хмм, «язычок». Этот вывод Ярый и сделал. Стало быть, два сталкера – на десерт.

Чем так наелась тварь до этого, полагаю, понятно и так. Ох, и не повезло истребителям, бедняжкам... Лучше уж пуля.

Лобовое стекло разлетелось от выстрела «Тулы» Киселя, а в подарок от Ярого взвывшая тварь получила очередь в лоб. Следующий мут запрыгнул в грузовой отсек «Волны».

Ярый выкинул рюкзаки на булыжник, за ними и оружие, дал прощальную канонаду из «Жука», и скомандовал другу:

– За борт, быстро! Бросаем катер и уходим! Он не подлежит починке, а мне жизнь дорога!

– За б-борт?

– На булыжник, а оттуда на берег допрыгнем. Быстрее, напиток!

Ярый перемахнул через борт и выскочил на островок. Когда он очутился на том берегу, он обернулся и увидел: из-за булыжника выворачивает расстрелянный ранее «Штурм» с пушкой и водителем в крови. В катере также находились два трупа. Хорошо поработали озёрные твари, ничего не скажешь. Покойных-то и не опознать. Владыкам Озера подсобила внезапность – иначе такие ребята, как истребители, от них бы отмахались. Хотя на то здесь и Зона, что большинство происшествий случается внезапно. Вёл себе сталкер группу, никого не трогал...

Водитель ощерился в бешеном азартном оскале и обстреливал «Волну». Кисель был уже на булыжнике, вот он кидает их с Ярым вещи и оружие на берег, летит за ними в прыжке сам и... падает в «шипучку».

То ощущение полёта, падения вниз, притяжения твоего физического тела (чувствуется даже во сне!), трудно как-либо описать. Все внутренности сжимаются в комочек, а логику застилает пелена кошмара, съедающая все мысли – и ты понимаешь, что превратишься в лепёшку. Хочется, чтобы вся жизнь прожитая в такой момент пронеслась перед глазами. У кого-то проносится, у кого-то, кто не знает, что вспомнить, – нет. Такое чувство бывает у парашютиста, когда он ещё не раскрыл купол – у новичка, естественно. Люда за короткие мгновения испытала всю гамму эмоций, что испытывает человек, впервые совершающий опасный трюк или, к примеру, заднее сальто, – она, не обнаружив, что это замаскированная ветками и листьями ловушка, провалилась сейчас в бетонный колодец с абсолютно гладкими стенами глубиной метров пять и диаметром метра три.

Плюхнувшись на дно, она поняла, что является везучей малой – во-первых, она не сломала ни ноги, ни копчик, ни шею не свернула и т.д., во-вторых упала прямо между двумя заточенными арматуринами, торчащими из пола по восточную и западную стороны от «фээсбэшницы». Хотя как сказать – голодная мучительная кончина хуже, чем почти мгновенная от протыкания туловища штырём. Нева забыла, где она слышала про древние ямы – ловушки со смазанными ядом копьями или змеями, прикрытые сверху слоем травы или листьев с ветками[3], но что-то такое в голове прошелестело – вот как Селенин решил её погубить. Да уж, сволочь этот майор. Люда хотела залить сообщение-SOS в сталкерскую сеть (хоть «долговцы» и могли её просматривать и контролировать, но всё же не пытка попытка), оставив инструкции, как в Рощу добраться с ноу проблем, но Сети в колодце-то не было.

Тогда Людмила положила излучатель на дно и активировала согласно указаниям майора. Может, глупо, но уговор есть уговор. Зато потом – смело требовать с Селенина досье на Пьеро, а не даст – пулю в лоб. Людмила и так бы не отказалась от подобного поступка. Пуля – это ещё слабовато.

А теперь – куковать. Так как припасов хватит недели на две, а потом – помирать. Думать, что не помогла Люда Петьке и что с ним сделают фанатики. Думать о Барракуде, который неизвестно для чего ушёл в неизвестном направлении. Вспоминать раз за разом лицо Селенина, и думать о том, что воздух в Зоне необычный – в него вгрызся аромат пустырей и какого-то мирства, своей гармонии, будто это запах самого неба серого и вечной изуродованной земли. Здешняя зонная атмосфера напоминала Неве Крапивина, его пустыри из «Дырчатой луны» и город из «Самолёта по имени Серёжка». Чем-то, ненавязчиво. Как достал Неву этот колодец! Она всё ещё не восприняла как данное предстоящую смерть. Она всё приседала, вставала на арматуру одной ногой, пыталась карабкаться по стенам – рекорд был два с половиной метра вверх, здесь ровным счётом никакой роли; бесполезно, вокруг тот же бетон. Рядом с одной из арматурин в полу торчал ещё один небольшой штырёк длиной сантиметров пять – вокруг уже скопилось несколько трещин, вставляли его давно. Так от скуки Людмила этот штырь и вытащила, после засунув себе в ботинок, если чего – станет оружием последнего шанса, или самоликвидацию можно совершить, если уж вовсе мучительно подыхать. Лишь кусочек крон деревьев и голубовато-мутного неба, видневшийся наверху, спасал её. Мысли, наедине с чёртовыми мыслями. Постепенно она всё-таки потеряла ощущение пространства, ей казалось, будто идёт Люда по длинной трубе и скоро, в конце её и встретится она с тем прекрасным небом... Вскоре она стала утопать в нём, и терять себя, память и сознание... Да ещё и пси-волны вкупе отрицательно воздействовали на организм, хотя в принципе должны были компоноваться по направлению к ЧАЭС и «Монолиту», но видимо, не мудрствуя лукаво, создатель прибора сделал так, чтобы они и вокруг разбрасывались. У Люды в принципе тренингами иммунитет к телепатии был выработан, но не для столь длительного промежутка времени. В отчаянии, Нева приставила дуло дробовика вплотную к стене и нажала курок – чего уж? Остатки разума пытались схватиться за реальность, мозг расплавился. Её буквально прилопатило отдачей к соседней стороне колодца, она отрезвляюще ударилась головой и локтём. Благодаря резкому очень пробивному болевому нервному импульсу и спонтанной сверхактивности нейронов, медленно пришла в себя. Мотнула башкой, оценивающе всё оглядела.

И тут заметила – в бетоне остались выбоины от дроби!! Её воспалённый мозг осенило. ДА!!! Вдруг стала она палить по стенам, благо заряды ещё оставались, создавая всё больше пробоин – приходилось, правда, просчитывать каждый выстрел (траекторию полёта-разлёта она примерно себе представляла), дабы саму Люду не пришпилило рикошетом, один раз её даже чиркнуло по макушке снарядом, превратив стильный ёжик в стрижку а-ля «брик-панк», хотя Люде было уже полностью плевать – схлопочет так схлопочет, не боязно даже.

Люда поднялась на арматурину, выпрямилась в полный рост и взялась за одну из выбоин над собой, подтянулась, а левую ногу поставила в другую пробоину. Нет, только не свалиться обратно, на остриё! Тело ослабевшее не слушалось, ладони и колени обливались потом, а бетон был сух, как всегда, в этом местечке. В один из моментов Неве даже показалось, точнее она поняла, что вот-вот, через десятые доли сорвётся, и мучения окончатся, но чудом обошлось, Людмиле удалось восстановить равновесие. Выше она взбиралась тем же макаром, поставила личный рекорд, и наконец покинула западню и долго лежала то ли бревном, то ли пластом на земле, такой тёплой и родной, хватая ртом свежий кислород. Ей хотелось вдохнуть его весь на планете сразу. Затем она перекусила. Хорошо, что когда наклонялась устанавливать в первый раз передатчик, не сняла рюкзак и наземь не опустила, иначе была бы сейчас уже мертва.

По телу распространилась эйфория, даже пси-излучение перестало влиять. Всё, выбираться из этой Тихой Рощи и Зоны! Хотя не, из Зоны рановато.

А Селенин за эти тяжкие и впустую потраченные две недели ещё когда-нибудь ответит.

Авраам Вентонович Гугов вновь оказался где-то. В своей памяти... Вдруг замелькал у него в голове гипнотизирующим калейдоскопом обширный набор картинок из его прошлого и, возможно, грядущего; сначала изображения сменялись с паузами, размеренно, но потом вдруг стартанули так, что у Авраама в глазах аж зарябило, он не успевал даже на подсознательном уровне обрабатывать увиденное. Но чудный механизм навеял неожиданно добрые воспоминания. Гугов пустил слезу ностальгии, и искренне пожелал остаться в этом месте подольше. Одни образы превращались в другие; цветовая палитра выражалась постоянно новыми оттенками и тонами. Гугов улыбнулся. Тут его никто не трогал, не тревожил... Да и замечательно это, вспоминать и видеть лишь самое хорошее.

И в эту секунду блаженства и расслабления его ударило; так сокрушительно и беспощадно досталось ему, что Авраам мечтал только об одном – скорее вернуться в беспамятство. Все те отвратительные события, происходившие с ним в его бытие, всё самое плохое и негативное разом сметает его сознание, облепливает отовсюду, не пропуская ни единого светлого кусочка. Жуткий смертоносный ком был так уверен в своей победе, что допустил оплошность и не заметил всего одну малюсенькую щель. Вот через эту щель и ускользнул разум Авраама...

Слава Богу. Обратно...

***

А может, сгусток мути намерено заслонил собою не всё пространство, движимый побуждением оставить хоть мизерный шанс выжить тому, кого собирался уничтожить. Ему было ясно, что он должен, но он не желал всей сущностью, искренне, иначе бы Гугов не удрал от него...