Пассаж девять. Выплеск в буквалию

Шквальный огонь заставил сталкеров лечь на землю. Ярый вдруг прозрел, что это Шухов привёл к ним «свободовцев».

– Урод, – ругнулся Ярый. – На Болотах он пересидит.

Ярый отполз за небольшую осинку, а Кисель укрылся в кустах. Вот он выглянул и сделал три выстрела из ТК. Ярый успел заметить по меньшей мере человек пять, и это, верно, означало, что им с напарником кирдык.

Справа параллельно осине расположилась «мясорубка», слева пространство более-менее простреливалось. Ярый упёр приклад «Грозы» в плечо и дал короткую очередь, но не попал… А вот Кисель жахнул в яблочко. Две пули, кого-то задел.

– Красавец, – похвалил Ярый. – Кстати, откуда у тебя это?

– Что откуда?

– ТК твой.

– Приобрёл около Периметра. Денег заплатил немало, но, сказали, крутая пушка. Новейшая модель.

– На металлолом твою модель пора, – хмыкнул Ярый. – Ползи сюда.

Патронов у «свободовцев», видать, имелось в достатке, поэтому они вели тактическое подавление огнём и тратили их, не жалея. ТК у Киселя заклинило, и Ярый отдал ему МАТ26. Краем глаза сталкер уловил, что противники установили на сошки и сейчас расчехляют суровый РПК-8. Кисель запихивал свои боеприпасы в магазин в пистолет Ярого. Хотя калибр у «Тулы» и «Мата» был разный, патроны использовались похожие.

– Отходим, – бросил Ярый.

Они поспешно отошли на несколько шагов, стреляя в ответ анархистам. В недавнее укрытие Ярого закинули осколочную гранату, и Кисель вдруг выстрелил прямо по ней. Его напарник обнаружил ещё двоих боевиков и успел лишь дать по ним пару очередей, когда снаряд отлетел в «мясорубку», а Ярого вместе с Киселём снесло взрывной волной. Осину вштырило так, что от неё осталось лишь нечто наподобие полушпиля в человеческий рост. Слева от деревца хлопнула, образовавшись, «электра».

Ярый приподнялся на локтях и осмотрел свой автомат. Рабочий, значит, стоит продолжать перестрелку. Кисель кое-как встал.

– Ты дурак? – обратился к нему Ярый. – Совсем башню снесло? Нахрен по гранате стрелять, чтоб ещё сильнее сдетонировало? Думай в следующий раз.

– Но мы были на безопасном расстоянии, – буркнул в своё оправдание Кисель.

– Ровно до того, пока ты не проявил чудеса меткости, – возразил Ярый.

Основная масса «свободовцев» притихла, вроде кого-то задело осколками. Ярый осторожно приблизился к правому флангу, откуда их с напарником недавно атаковала ещё парочка. На земле лежал труп – одного Ярый таки расстрелял. Тот, что выжил, скрылся. Мышцы сталкера напряглись, он готов был в любой момент нажать на спусковой крючок.

– Ярый!!! – заорал Кисель.

Пёс-эмпат. Мутировавший белый бульдог с жуткими пылающими зелёным глазами. Ярый обернулся и понял, что глаза эти впились в него, а лапы животного крепко держат Киселя сзади. Уж этого как раз сталкер не предвидел, забыв о том, что Зона дышит ему в спину. Собака практически добралась до горла его друга острыми коготками и вцепилась клыками ему в плечо.

Ярый замер. Взгляд чудовища завораживал, вместе с тем передавая Ярому немалое количество чуждой энергетики Чернобыля и подчиняя сталкера. Эти зелёные глаза будто впитали его, он не чувствовал ни страха, ни эйфории, только искреннее желание подчиниться этому созданию, стать его рабом.

В этот момент «свободовец» выстрелил из SCARAB.

* * *

Ультразвуковая телепатическая связь с псиной прервалась, и Ярый сразу вышел из транса. Бульдог получил солидную порцию свинца в бок, и немного отпустил Киселя. Ярый развернулся и ударил «свободовца» в кадык. Противник этого не ожидал, Ярому удалось временно его обездвижить и, когда анархист стал с хрипом опускаться на землю, сталкер воткнул ему свой клинок в районе ключицы. Лезвие гладко вошло в тело, словно в сливочное масло.

В другой обстановке Ярый бы обязательно выблевал и тушёнку, и «Фанту», но сейчас... Во-первых, раненная «свободовцем» собака-эмпат. Во-вторых, остатки «чеховцев» спереди. В-третьих, кружилась голова, что вдобавок мешало трезво оценить ситуацию.

Анархист подарил ему некоторое время – скорее всего, он был ветераном, раз выстрелил не в него, а в пса, ведь у старожилов уже на уровне рефлексов животная угроза оценивается выше, чем человеческая. Самому бы так не гробануться.

Ярый понял, что сейчас придётся бить на поражение. Кисель не боролся с эмпатом, потому что сообразил, что если сольётся с ним в единое целое во время поединка, Ярый подстрелит их обоих, в том случае если выпустит очередь. Сталкер поднял «Грозу» и, не раздумывая, нажал на курок. Из головы бульдога вдруг брызнул обширный кровавый фонтан вперемешку с мясом. Ярый даже успел вновь натолкнуться на взгляд эмпата, но это не произвело повторного эффекта.

Кисель поднялся и поблагодарил напарника. Сталкеры услышали приглушённые переговоры оставшихся в живых «свободовцев» по рации.

– Ветер, мы сваливаем, – сказал кто-то из них. – У нас четверо убитых и раненый…

– Ни в коем случае! Продолжать бой!

– Шухов куда-то смылся! Здесь двое новичков по нам стреляют.

– Размажьте их, я сказал! Уничтожьте, удавите, ликвидируйте!

Анархисты затихли. Ярый взглядом показал Киселю на дробовик М18, висевший на шее у заколотого «свободовца»... отдал напарнику «Грозу», а сам подобрал ружьё.

Запас – четыре выстрела.

Они стали по-тихому обходить «мясорубку» через кусты, подкрадываясь к противнику. Те сидели в засаде, направив стволы преимущественно на другой проход за «электрой». Громко бухнул дробовик, ближайший сталкер упал. Кисель прикончил второго из «Грозы». Из зарослей выскочил ещё один, Ярый передёрнул затвор и выстрелил.

Надо же, новичков нашли.

Постанывал подранок, Ярый заставил себя его добить, порылся выборочно в рюкзаках «свободовцев». Думал взять АК-154, но потом решил, что тот по-любому уступает ОЦ-14. Зато захватил магазин для «Грозы» с бронебойными снарядами, две светошумовых гранаты и несколько патронов пистолетного калибра для Киселя.

Напиток, кстати, быстренько прочистил свой ТК и привёл в подобающее состояние.

– Ну, всё, идём, – позвал Ярый. – Сейчас падаль всякая набежит.

– Какая?

– Мародёры, мутанты, «Свобода», – перечислил Ярый. – Оно тебе надо?

И тут Ярый влип.

 

В поход выступили за двадцать минут до рассвета – шествие возглавлял Барракуда, за ним, постоянно ощериваясь дулами крупнокалиберных стволов, Ершов и нехорошо озирающийся Мышца, тыл прикрывать доверили «фээсбэшнице». Люда шла шустро, вполоборота, знала, что враги могут обойти их, ей был знаком такой манёвр. Комбинированный квад из одних спецов, логично, если учесть, что чудовище супер-пупер коварное, безжалостное и непобедимое. Но и отчаянно – ведь можно махом лишиться половины важнейших бойцов, если «mission failed». Но – не думать об этом! Бодрый дух, подобающий настрой – и приз за пазухой, залог всего в хотении. Проделав короткий часовой спринт по пересечённой, вышли к Тёмной Долине. Ещё не проявил себя будущий лидер сплочённой Гильдии, ведь официально глава квада назначен не был, что могло привести к распрям между членами, но кого назначить, когда все в равной степени подходят? На взгляд Люды, всё же пускай бы назначили Барракуду или Мышцу. Чего сфинтует Ершов – неизвестно, а Людмиле бы просто уцелеть – у рядового шансов порой на это гораздо больше, чем у командира, ведь тот, по закону совести, должен стоять за свой отряд до последнего. Зато рядового могут насильно бросить в битву, вопреки желанию. Он обязан выполнить приказ. Даже не так – должен. Но всё же Люда пошла добровольно, так что ей не было страшно.

Возле Рощи попали на просторную поляну – густые травы росли тут островками, и выделялись тем, что кое-где на них виднелись соцветия – вроде бы мирный природный пейзаж, так о нём рассудила Люда. Её интуиция молчала, не была спокойна или встревожена, а именно молчала. Но Барракуде лужайка эта казалась неестественной, а приглушённых тонов цветы – и вовсе жуткими. Должно было что-то случиться. А может, нет. Место нагоняло некоторое забвение, оно будто было сном – и путей было несколько, Барракуда даже запутался. Вон тот большой пятачок почвы вполне способен оказаться полузамаскированной «зыбью», вон в тех зарослях как бы не нарваться на крысиное или тушканчиковое гнездо, а вон там вроде свободно, но кинешь чего – оказывается, «карусель», почему-то не определяемая детектором. Так бы и вздремнуть на этой полянке, бывает такое сладкое ощущение, когда хочется упасть и покемарить... Барракуда включил мышление и наконец до него дошло – место это является Полем Чудес немалых размеров, замаскированным под такую привлекательную оболочку – небо едва ли не сиреневое, неагрессивные стайки чернобыльских мух (заменяющие мотыльков), растения прелестные. При попытке обойти лужайку по кромке наткнулись на сплошную стену из «жарок» и «мясорубок». А деревья в Роще манили, призывая путников – но сколько те не приближались, дистанция оставалась такой же. Люду вовсе сморило, но мигом пробрало самогоном из фляги Ершова.

Наконец, Барракуда с Людой раскололи эту загадку. В центре поляны стоял «телепорт», и к нему, хоть и не без труда, получилось бы пробраться. Люда взяла камень погрубее и отправила в тот «трамплин», который, согласно её вычислениям, должен был запустить снаряд в портал. Задуманное удалось осуществить лишь с третьей попытки, но деятельность охотников-таки принесла свои плоды. Камень пробкой вылетел из внепространства где-то в Тихой Роще и взмыл вертикально вверх. Значит, «телепорт» ведёт туда, куда им нужно. В лес. Ну вот, практически любую головоломку можно решить.

Внезапно, аномалия стала вздрагивать и скукоживаться – вероятно, проход закрывался. Загонщики среагировали одновременно и ринулись к «трамплину», тот выполнил свою задачу на все сто. Люда даже не успела понять, когда оказалась в портале, а полёт по внепространству почему-то просто не запомнила. Зато падение с шести метров, многочисленные ушибы и ссадины надолго врезались в её память. Все члены квада, кроме Мышцы, пострадали не меньше – Сюрикену свезло, его по неизвестным причинам «выплюнуло» всего в метре над поверхностью земли. Поэтому он довольно провозгласил:

– Ну, что, вот мы и в Тихой Роще. Let’s go, мочить Супермонстра! – и сжал в ладонях пулемёт покрепче.

Нева не успела предупредить его или пальнуть – только откатиться, словно сосиска, вбок. Из чащи вывалился серый ком в высоту и ширину среднего роста человека, и буквально смял внушительного громилу, сбив его с ног, пройдясь по нему, будто бульдозером, и оставив позади себя бесформенный кровавый блинчик со сломанным пополам понтовым японским Type. Затем он развернулся и направился к Барракуде и Ершу, а на Люду, подминая случайно подвернувшиеся деревья, из лесной глуби вынырнул ещё один «мячик».

Опасную вуаль блаженства, генерируемую этой локацией, окончательно свеяло с мозгов Людмилы. «Фээсбэшница» приняла условия игры и взялась за «калашников».

Люда не обращала внимания на то, что там с её союзниками, сосредоточившись на собственном выживании. Роща превратилась в арену, и по нелепой ошибке «фээсбэшницу» почему-то поставили в списке поединков вместе с врагом, не уступающим ей по уровню – скорее даже кардинально не уступающим. Люда не верила тому, что видела – бесполезны были очереди АК против этакого зверюги. Или это даже не зверюга, а просто Непонять-что. Но мыслит ведь, и видит Неву неведомым ей способом! Несётся на тебя стремительно, будто хочет, чтобы смирился ты со своей судьбой быть перемолотым, как в жерновах. Нева отчаянно пыталась заманить комок в аномалию, сама еле умудрялась их определять в бешеном темпе схватки. «Гранаты», – пронеслось у Люды.

А вот гранаты она не взяла. Был у неё зато сигнальный пистолет МР-371, небольшой по габаритам, сделанный полностью из стали и снабжённый особыми капсюлями. Перед походом Нева колебалась, брать его с собой или нет. Затем, на базе «Долга», могла бы его продать – не стала, решив, что вырученного всё равно не хватит на что-нибудь серьёзное. Да и SOS в случае чего подать неплохо бы. Правда, на SOS такой прибегут и мутанты, и мародёры, а потом только порядочные сталкеры. Валялся МР на самом дне рюкзака; чтобы не терять время, Люда вытряхнула содержимое рюкзака на землю, подхватила пистолет и резко ушла в сторону. Теперь всё развивалось в пользу «фээсбэшницы».

Две ракеты – и шар замедлялся, убирал с лицевой стороны «ушки» и высовывал отвратительные длинные щупальца, насаженные по краю круглого отверстия, внутри которого что-то шевелилось – видимо, сердце. Тогда Люда вскидывала автомат и долбила очередями в то самое сердце. В венах клокотал драйв, этот драйв выступал и занозой в заднице – хоть Люде и непросто было переносить все эти пострелушки, ведь при всех отточенных до автоматизма навыках и выносливости, ей было уже за шестой десяток. Нева продолжала носиться; уже предугадывала, где сейчас будет ком, так как он предугадывал её телодвижения. Людмиле эта неразбериха напомнила отдалённо битвы с боссами из Duke Nukem Forever. Впрочем, процедура с ракетами и стрельбой в нечто шевелящееся под «ушками» дала должный эффект – на пятый раз шар взорвался брызгами зелёной крови, от дождя которых Люда успела скрыться (чёрт знает, что это за субстанция).

Выяснилось, что Барракуда выкарабкался и даже немного ей помогал, просто в горячке месилова Люда этого не заметила. Спасся «должник» благодаря Ершову, прыгнувшему прямиком в «жарку» – бывший наймит пожертвовал собой ради Общей Цели, ведь перекати-заяц, как окрестила эту новую разновидность мутанта Людмила, отправился в аномалию вслед за Вячеславом.

Ну, огонь им обоим пухом.

 

* * *

...Ага, у неё на глазах человек погиб, а Люда спокойно так: «огонь ему пухом». Как же так, живой наймит сгорел, тот Ёрш, с которым она недавно перекидывалась фразочками и у кого одалживала флягу с самогоном, а ей по барабану? Неужели тот иммунитет к созерцанию смерти, что появился у неё за годы службы, делает разум её неспособным чувствовать? Возможно, если что-то из ряда вон встречается нам на каждом шагу, оно становится обыденным. Кислая явь. Сложив обратно вещи в собственный рюкзак, Люда подобрала с земли целёхонькую медную фляжку покойника и решила, что этот предмет будет ей напоминанием о Зоне. Ну и, конечно, живой внук, если его получится выручить. Вероятно, большая часть напитка испарилась, но того, что плещется на дне, будет достаточно для вывода радионуклидов и для того, чтобы набухаться и забыть о своей совести, чёрствой, но внимательной.

 

Он летел среди розовых облаков; у него выросли белоснежные крылья, а внизу простирались сады Парадайза. А каким заманчивым оказалось беспамятство! Не поддаваться... Авраам очень боялся затмения, и не мог даже предполагать, что там дальше, за божественным сводом сахарно-ватных с малиновым оттенком туч. Он сообразил – а ведь я только пешка в чьих-то руках! Но я не приму беспамятство, поскольку, несмотря на радужную обёртку, внутри оно скрывает только пустоту...

Каждая пешка имеет шанс превратиться в ферзя.

 

Пассаж десять. Страньше и

Ему никогда не было так страшно. Само осознание безвыходности, того, что Зона наконец поймала его противными щупальцами, настигало с пугающей скоростью. В горле пересохло, пальцы похолодели. Мгновение, другое… Ещё нет. Искренний ужас от того, что он уже поставил ногу. Назад он не попадёт.

Ярый продолжил шаг и ощутил, как его полностью затянуло в аномалию. Несколько движений растянулись в вечность, небо над головой потемнело, облака прошли от горизонта до горизонта, мелькнула чёрная точка в зените, какие-то силуэты, вспыхнула и сразу погасла «жарка»…

Внезапно в лицо ударил свежий вечерний воздух. Ярый потряс головой, аномалия осталась позади. Сталкер огляделся.

Солнце садилось, лишь немного света ещё озаряло небосвод. В четырёх метрах – новая «жарка», на траве – изувеченные останки, будто бы только что вырытые из могил, а прямо на Ярого с неподдельным интересом вытаращился Кисель. Его комбез насквозь пропитан кровью, в руках напиток сжимал дробовик Ярого, который тот оставил, у ног валялся брошенный АК-154 и рядом несколько опустошённых магазинов.

– Что это было? – выпалил Ярый.

– Писец горелый, – ответил Кисель. – «Часы».

«Часы» – аномалия, замедляющая время или, как её называют сталкеры, «тик-так». Для попавшего в неё время мелькает, как в быстрой перемотке видеозаписи, а вот на самом деле проходит несколько часов.

Выяснилось, что пока Ярый погружался в лупер[2], «свободовцы» так и не появились. Зато пришли бандиты, с которыми Кисель разделался при помощи ручного пулемёта, а когда кончились патроны, прибежали зомби, семь штук. От них сталкер отбивался на пределе сил час кряду, пока, наконец, не перебил всех в результате длительного месилова. Потом ещё появились псевдособаки, от которых Кисель успел спрятаться на дереве. Сталкер таки был ранен в правый бок, но, к счастью, лишь по касательной.

– Прости, Киселёк, – извинился Ярый. – Не учуял аномалию. Идти сможешь?

Спустя сорок минут отдыха и банку энергетика, выпитую Киселём, выдвинулись.

 

А лесочек-то действительно тихий.

Ах, как тихо! Место запретное во всех смыслах, потому и тихое – только тишь да деревья вокруг. Поначалу кажется, что тишина напряжённая, потом перестаёт, свыкаешься. Аномалии попадались реже и реже, потом их не стало. Обычный сонный, забытый лес. Ни одного больше мута не встретилось. Барракуда и Люда всё же не забывали об осторожности.

Здесь можно было не бояться даже братьев по биовиду – никто из гопов или сталкеров в Чащу эту самостоятельно не доберётся. Лишь два входа сюда – через «телепорт» и с Севера, через Могильник. Люде не давал покою лишь один вопрос – как о Супермонстре узнало «долговское» руководство, коли попасть сюда могут лишь Избранные?

– Нева, проверь ту корягу, – попросил Барракуда.

«Фээсбэшница» проверила. Устроили привал, развели костёр, взялись за еду. В лесу этом всегда мрачновато, и отличить утро от вечера сможет разве что здешний егерь.

– Чур, ты первая дежуришь, – нашёлся «должник».

– Дежурю?

– Да. То есть держишь ухо востро и смотришь, чтобы пока я дрыхну, никто лагерь не атаковал, если что – сразу бей тревогу, но не баклуши. В час ночи меня будишь, сама ложишься.

– Гуд, поняла. Слышь, Барракуда, у меня друг один был, сталкер бывший. Три года назад пропал, наверное, в Зону опять попёрся, дурак. Ещё Walter всегда с собой таскал... Дак вот, он мне судачил, что есть в Зоне Поглотители. Некие образования, может быть, дома, может, города целые, что по Чёрной Были блуждают. И тех, кто ступит на ту землю, слизывает будто, испаряются они. Через миражи эти способен ходить только сталкер Шухов. Правда, что ли?

– Бред полный, – ответил «должник». – Действительно, похожие явления наблюдались, но последний раз года два тому назад. И выйти из миража может не только Шухов, добрая треть возвращается. Главное внутри ничего не касаться, и пройдёшь благополучно.

– Старая байка на новый лад, – хмыкнула Нева.

– Вот, послушай, чего я расскажу. Существо есть такое, излом. Знаешь, в тряпьё одет, сталкеров подманивает, раненым бродягой притворяясь, – говорить умеет, да ещё и думать. Подходит путник к нему поближе, и головы своей лишается. Клешня у излома острая, он её прячет в одежде, типа левая рука. А потом использует так быстро, что и сообразить не успеешь, что на том свете.

– Ну-ну, читала в «Энциклопедии Зоны».

– Так вот, был один «свободовец», Побратим Излома. Излом его группу уничтожил, когда те, олухи, на его уловку попались. А его не убил, только лишил левой руки и поцеловал. Когда отряд этот нашли, сначала подумали, что тело парня псевдособаки утащили. Но потом Побратим этот стал являться некоторым сталкерам перед самой смертью, и крестить своей клешнёй, выросшей на месте левой руки. Это примета хорошая, значит, загробная жизнь будет спокойной и гармоничной.

– И в чём смысл легенды?

– На твоё усмотрение, Нева. Не бери в голову.

– Давай-ка лучше анекдот трави сталкерский.

– Блин, вспомнить бы, – завис Барракуда, выскрёбывая ложкой остатки пищи из консервной банки. – Ага! Устроили как-то, значит, сталкеры пьянку, чтобы посмотреть, кто водки больше выпьет и кто рожу скорчит пострашнее. Больше всех водки выпил сталкер Петров, который начал пить водку первым, да и выпил её всю. А рожу самую страшную скорчил сталкер Семецкий, когда ему сказали, что он опоздал и водки больше нет.

– Да уж, анекдот – ну, прямо ухохочешься.

А вот Барракуда в очередной раз посмеялся над одной из бородатых шуток.

– Теперь ты расскажи, – потребовал «должник», отхлёбывая из фляги Ершова самогон.

– Так, анекдот, – начала Люда. – Про Зону не знаю, зато известен мне старый с Большой Земли. К психологу приходит мужчина и начинает жаловаться на жизнь – мол, всё надоело и стрёмно. Врач предлагает очевидное средство: «Вам бы развеяться. Великий клоун сегодня приезжает в город, сходите на его представление». В ответ мужчина заливается горькими слезами: «Но, доктор, я и есть тот клоун...»

– Грустный, – на этот раз Барракуда не улыбался.

– Есть ещё матерные про Вовочку, – добавила Люда. – Ладно, «долговец», давай спать, а то веки не разлепишь-то в час ночи. Хотя нет, постой, – а почему ты сталкер?

«Долговец» вперил в неё тяжёлый, как засахаренный мёд, взор.

– Слышала фразу: «Если долго смотреть в бездну – бездна начинает смотреть в тебя»?

– Да. Ницше сказал. – Барракуда будто бы озадачился темой, глубоко задумался, и кроме его стальных глаз для Люды сейчас всё как-то размылось. – Философ немецкий.

– Можно по-разному толковать интерпретации, но в целом прав был Ницше. Если человек пару раз попробует сильнодействующий наркотик, вряд ли он потом завяжет с привычкой, эти вещества его затянут, и не вырваться искушённому из объятий бездны. То же с дайверами – понимает он, что может кончиться воздух в баллонах, или течением от катера оттащить, декомпрессионную болезнь либо отёк лёгких – запросто. Но он будет нырять, ибо жить не может без погружений. Есть ещё примеры – курильщики или альпинисты. Так вот, в сталкерском кругу иногда звучит менее расхожее, но крайне мудрое высказывание: «Когда долго глядишь в Зону, Зона начинает глядеть в тебя». Ходки дарят тебе невообразимые ощущения, которые, как кажется тебе, гораздо приятнее опостылевшей жизни на Большой Земле. И ты вновь и вновь идёшь в Чёрный Край, будучи уверенным, что свалишь, как только соберёшь с продажи артов более-менее нормальную сумму бабла и насытишься приключениями вдоволь. Но ты не насытишься никогда, а потом просто подсядешь. И если и покинешь Зону, то в старости, коль повезёт до того момента не подохнуть. Но и за Периметром не лучше. Ведя однообразное существование и не вкушая нового, человек рано или поздно превратится в овощ, и бездна сожрёт его с потрохами, утирая губы бархатной салфеткой.

– Да, ну ты и загнул, – широко зевнула Люда.

«Фээсбэшница» преспокойно в полудрёме передала вахту напарнику, – ночью беспокойства не прибавилось. Ни звуков посторонних, ни монстров не было, поэтому Людмила Филипповна зарылась в спальный мешок и отрубилась. Ей было не до высоких смыслов Барракуды – внука бы спасти, да и самой не сплошать.

Проснувшись, она сперва не сориентировалась, где она и сколько времени. Потом обнаружила, что уже одиннадцать утра, костёр потух – только угольки тлеют, а Барракуда пропал. Нет его, просто пропал. Люда вдруг встрепенулась, подскочила и схватилась за АК, к которому остался всего-навсего один ничтожный рожок. Вокруг неё стелилась томная дымка. Погода была безветренная, листья и трава со странным оттенком синевы. Напрасно Люда озиралась и проверяла установленные вчера растяжки – никого. А Барракуда... Может, по нужде отошёл? Кстати, и самой бы пора, а то живот крутит... Странно ещё, что не было отторжения желудком всей этой «сталкерской вкуснятины», так как раньше консервами Люда как-то не баловала себя, да и алкоголь так часто не принимала. Сорок минут прошло. Нет, что-то случилось. Люда смело отправилась на поиски «должника», свернув вчерашний лагерь. Где же ты, Барракуда? Неужто сгинул?

Нева устала шариться по лесу. Нигде нету ни следов борьбы, ни трупов, ни каких-либо представителей зонной флоры. Люда стала сомневаться – а был ли Барракуда? Как она тут оказалась? Может, демон говорил с ней вчера у костра, а может, ей всё примерещилось?

Чёрт, обдолбанная Чёрная Быль. Зона-мать. Только бы крыша не съехала... Люда присела на бревно и попыталась осознать, что она ещё очень далеко от цели. И что она ОДНА. Одна в Тихой Роще, лесу как бы со входом и выходом, но как бы без...

И даже Барракуды больше нет.

Надеясь на авось, Люда залила сообщение в сталкерскую сеть, адресованное Барракуде. Не-а.

Влипла...

Даже не знаешь, чего бояться, а бояться нужно. Потому что в любой момент можешь также исчезнуть, будто Зона ненавязчиво смахнула тебя ластиком со своего чела...

 

Посреди зала, на процедурном столе лежал Авраам Вентонович Гугов, погружённый в глубокий сон. С разных сторон к туловищу и конечностям его прилеплены электроды, и трое учёных корпорации внимательно наблюдают за происходящим на многочисленных экранах. Кроме специальных ионных прожекторов и самих экранов, в помещении отсутствуют другие источники освещения. Экранами и неосенсорами покрыты все стены, потолок – зеркальный, придающий лаборатории особую атмосферу таинства, но спокойствия. Ну и полно компьютеров, как квантовых, так и оптических. Пристально смотрят учёные мужи корпорации на показания графиков, таблиц, томограмм и рецепторных детекторов; лица двоих из «толстолобиков», кандидатов наук, камены и монотонны, а вот новичок явно восхищён процессом и даже брови приподнял – он тут впервые.

– Вот! – воскликнул он. – Я нашёл...

Все взоры прикованы к нему и его участку исследуемой области головного мозга. Несколько недель потрачены впустую, но теперь...

Неужели?!

 

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

СКАЧОК

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: