Военная деятельность ордена Храма на Западе

Будучи одновременно монашеской и военной организацией, во­площающей идею непрерывного крестового похода, орден Храма должен был сражаться с неверными, защищая Святую землю. Мог ли он выполнять те же функции в другом месте? Вопрос был задан. И очень скоро, в 1146 г., с согласия папы, орден Храма продолжил борьбу с мусульманами, но уже в Испании. Правда, в государствах Иберийского полуострова он так никогда и не занял положения, сравнимого с тем, которым обладал на Святой земле. Реконкиста способствовала приросту территорий и ресурсов государств, и тем самым усилению королевской власти. Тамплиеры играли в этом процессе всего лишь вспомогательную роль³⁸⁴. Деятельность ордена развивалась в двух направлениях: участие в войнах и постоянная оборона границ.

Тамплиеры вступили в бой с маврами, едва появившись в Испа­нии: в 1147 г. они осаждали Тортосу, а в 1149 г. — Лериду. После неудачи с орденом Монжуа король Арагона Альфонс II, который благоволил скорее испанским военным орденам, был вынужден призвать орден Храма для освобождения южного Арагона. Они так­же присутствовали на Майорке в 1228 г. и в Валенсии в 1238 г. Они участвовали во всех сражениях с альмохадами в Кастилии, осаде Касереса (1184 г.), а также в знаменитой битве при Лас Навас де Толоса (1212 г.). Наконец, в Португалии они оказали неоценимую помощь при взятии Сантарема, Лиссабона и Бадахоса. Орденская провинция тамплиеров Португалия долгое время составляла одно целое с про­винцией Кастилией-Леоном.

Иберийские государи делали крупные дарения военным орденам своих королевств. В обмен ордены должны были оборонять отвое­ванные территории. В Валенсии рыцари-монахи обоих орденов не­сли охрану границы по шесть месяцев каждый. После взятия Бада­хоса король Португалии поручил тамплиерам защиту своих границ с маврами и... Кастилией.

Кроме того, тамплиеры занялись заселением и освоением этих разоренных территорий. Их могучие замки служили выполнению этой двойной задачи: например, Шиверт в королевстве Валенсия. Разъезды тамплиеров, следившие за безопасностью в области, ино­гда ждала неприятная встреча: в 1276 г. магистр Арагона Педро де Монкада вместе со свитой попал в плен к мусульманам на террито­рии Валенсии³⁸⁵.

Силы, использовавшиеся орденом Храма в ходе испанской ре­конкисты, набирались в основном из местного населения, хотя обы­чай отправляться в Испанию на войну с маврами, возникший в XI в. у французских рыцарей, не был забыт ни в XII, ни в XIII вв. Так, в 1238 г. Гуго де Монлор, тамплиер из Пюи и будущий магистр Про­ванса, принял участие в завоевании Валенсии³⁸⁶. На время крупно­масштабных военных действий отряды ордена вливались в королев­скую армию, и их значимость определялась не численностью, как правило, весьма ограниченной, а дисциплиной и способностью к мгновенной мобилизации — они прибывали первыми и находи­лись в полной боевой готовности. Вместе с военным двором короля они составляли ядро арагонской армии.

Роль военных орденов рознилась от королевства к королевству. Арагонские монархи — за исключением Альфонса II — не стреми­лись к развитию местных орденов и пользовались услугами там­плиеров и госпитальеров. На территории Кастилии местные ордены, Сантьяго и Калатрава, напротив, составили им конкуренцию. Орден Храма несет невольную ответственность за создание ордена Калатрава: завладев Калатравой в 1147 г., король Кастилии Альфонс поручил ее оборону тамплиерам. Когда некоторое время спустя альмохады напали на Калатраву, тамплиерам пришлось несладко, и они сочли за благо отказаться от сохранения этой крепости. Тогда король Касти­лии основал кастильский орден Калатрава³⁸⁷.

Португальские тамплиеры занимали особое положение, так как превратились в национальный орден. Первый известный нам ма­гистр, Гуго де Монтуар (1143 г.), был французом. В 1156 г. у власти находился португальский магистр Гуальдем Пайс: он повелел начать сооружение крепости Томар, которой предстояло стать центром но­вой провинции. Решающий момент настал в 1169 г., когда король пожаловал ордену треть еще не завоеванных территорий к югу от реки Тахо в обмен на то, чтобы португальские тамплиеры все свои силы и ресурсы использовали ради Португалии, пока король и его народ сражается с маврами. «Тогда португальские тамплиеры отде­лились от ордена, чтобы посвятить себя исключительно освобожде­нию этой страны»³⁸⁸. Фактически португальские короли разрешили в свою пользу обозначенную в начале этой главы дилемму — сущест­вует ли противоречие между миссией на Святой земле и участием в испанской Реконкисте.

Одной из причин, на которую ссылались короли Арагона, чтобы оправдать размах своих пожалований ордену Храма в первой поло­вине XII в., было стремление воспрепятствовать местным рыцарям присоединиться к тамплиерам с целью отправиться в Святую землю³⁸⁹.

В течение XIII в., по мере того как линия фронта отодвигалась от основных резиденций Храма в Испании, он (у ордена госпитальеров наблюдается та же самая тенденция), по-видимому, все меньше ин­тересовался Реконкистой. В результате папская булла 1250 г. прямо предписала орденам сражаться с маврами в Испании. Парадоксаль­ным образом, подобное отсутствие доброй воли объяснялось нехват­кой средств. Тамплиеры Востока, серьезно потрепанные мусульмана­ми, мобилизовали все свои ресурсы на Западе, включая Испанию; тамплиерам Арагона теперь недоставало даже лошадей — что было уже чересчур. Король Хайме II тщетно просил папу, чтобы тамплие­ры его королевства расходовали все свои средства на нужды Араго­на. Даже после падения Акры в 1291 г. арагонские тамплиеры оставались в стесненных обстоятельствах. В 1304 г. король призвал их в армию; магистр Беренгарий де Кардона приказал прецептору Аль­гамбры явиться на зов

...хотя мы могли бы извиниться перед королем, ведь в этом году мы истрати­ли много денег на границе и в королевстве Мурсия. Тем не менее, если мы не прибудем в зов короля, великое бесчестье падет на нас и на орден Храма, особенно если все прочие благородные рыцари явятся³⁹⁰.

Не считая этих материальных проблем, у тамплиеров не было серьезных причин, чтобы отказываться от борьбы с мусульманами Испании. Зато у них были основания противиться некоторым тре­бованиям папства или монархий. В течение XIII в. папство, ради дос­тижения своих политических задач в Италии, исказило идеал кре­стового похода: в походе против альбигойцев, Фридриха II или против Арагона (организованного после Сицилийской вечерни в 1283-1285 гг.) речь больше не шла об освобождении Святой зем­ли. Подобные крестовые походы ставили мучительную дилемму пе­ред орденами, разрывавшимися между своим повиновением папе и верностью идеалу. В итоге ни тамплиеры, ни госпитальеры так и не приняли участия в итальянских войнах. Папство же предпочло ис­пользовать братства, созданные специально для этой цели³⁹¹. Понти­фики прибегали к военным талантам тамплиеров только для того, чтобы превратить их в кастелянов и стражей своих замков³⁹². Но, не­взирая на привилегии орденов, они требовали от рыцарей-монахов уплаты налогов, чтобы финансировать свои войны против Фридри­ха II в 1247 и Манфреда в 1264 гг.

Участие военных орденов в крестовом походе против альбигой­цев было таким же косвенным. Кажется, что госпитальеры благоже­лательно относились если не к катарам, то к графу Тулузы, посколь­ку орден прочно обосновался в этом городе и его окрестностях. В знак своего дружелюбия они похоронили союзника Раймунда VI Тулузского, короля Арагона, убитого в битве при Мюре в 1213 г., и приняли к себе самого Раймунда, хотя он был отлучен от Церкви. Впрочем, Раймунд облачился в одеяние госпитальера только на смертном одре³⁹³.

Что касается тамплиеров, то им, похоже, были ближе крестоносцы из Северной Франции. Гильом де Тудель рассказывал, что в 1219 г. по­сле разорения Марманда принц Людовик, сын французского короляФилиппа Августа, командовавший крестоносцами, направился к Ту­лузе. В его армию входили французы, фламандцы, жители Шампа­ни... Ее сопровождали «аббаты, архиепископы, епископы, тамплие­ры, черные и белые монахи, каноники. Все священнослужители проповедовали и призывали всех перебить». Эти тамплиеры, как и крестоносцы, приходили с севера Франции: интересно, что Гильом де Тудель поместил их среди духовенства, а не воинов. Еще один пример: 1 февраля 1212 г. Симон де Монфор добился одобрения ку-тюм, которые должны были действовать в отвоеванной у еретиков стране; в голосовании участвовало двенадцать человек, причем че­тыре голоса принадлежали духовенству — епископам Тулузы и Кузе-рана, одному тамплиеру и одному госпитальеру³⁹⁴.

Тамплиеры командорства Ла Вильдье (Тарн-е-Гаронн) дважды упоминаются в источниках. В1213 г. был схвачен Балдуин, брат гра­фа Тулузы, бежавший к крестоносцам Симона де Монфора. Граф Раймунд хотел отомстить за смерть короля Арагона и приказал по­весить своего брата, как предателя его дела. «Братья тамплиеры по­просили и получили его тело, сняли его с дерева и похоронили в Ла Вильдье в своем клуатре рядом с церковью». В 1228 г. прецептор дома Ги де Брассак проведал о заговоре против епископа Тулузы, ко­торый в то время у него остановился. Он приказал арестовать и пы­тать заговорщиков, а потом изгнал их из Ла Вильдье³⁹⁵. Эти события, не связанные с военным делом, имеют отношение к тамплиерам среднего течения Гаронны. О позиции тамплиеров Лангедока нам ничего не известно. Можно с удивлением отметить, что если уж дей­ствительно стремиться нащупать связи — пусть и едва уловимые — между военными орденами и катарами (а это как раз одна из неис­черпаемых золотых жил для сборника глупостей о тамплиерах), то «допрашивать» стоило бы скорее госпитальеров Тулузы, нежели тамплиеров...

Эту сдержанность военных орденов по отношению к крестовым походам на Западе легко объяснить: орденские дома в Европе были аграрными хозяйствами, которыми заведовали не воины. Не суще­ствовало путаницы между «фронтом» (Святая земля, Испания) и «тылом» (Европа), где тамплиеры накапливали материальные и человеческие ресурсы для своей борьбы. Ересь была не их делом, а папство это понимало.

Зато гораздо труднее для тамплиеров было избежать давления государств, хотя и в этом случае, за исключением Испании, причи­ны, на которые я только что указал, имели такое же значение. В го­сударствах папы, на Сицилии и в Провансе военная помощь орденов обычно сводилась к охране замков. Единственный случай, когда тамплиеры приняли активное участие в военных операциях, выгод­ных светским властям, имел место в Англии: 1298 г. Эдуард I позвал тамплиеров своего королевства на борьбу с шотландцами — на битву при Фалкирке. Бриан де Же, магистр Англии, погиб, командуя вал­лийским отрядом, а не братьями своего ордена³⁹⁶. Участие же там­плиеров в армии венгерского короля Белы в 1241 г. больше напоми­нало крестовый поход. Разумеется, речь шла о защите Венгрии от монголов, но монголы все же были неверными³⁹⁷. Наконец, упомя­нем знаменитого брата Герена, военного стратега Филиппа Авгу­ста — хотя это и был единичный случай, да и принадлежал Герен к ордену госпитальеров.

В Испании, где тамплиеры непрестанно воевали, король Арагона трижды звал их на войну со своими христианскими противниками: с французами в 1283-1285 гг., Кастилией в 1300-1301 гг. Но то были оборонительные войны. А вот поход на Наварру в 1292 г. был уже войной наступательной. Король призвал на военную службу людей Храма, а также тамплиеров: в случае неявки они должны были упла­тить штраф. Во имя принципа «обороны страны» король позволил угрозы. «Если вы поступите иначе, — заявил он магистру арагонских тамплиеров в 1300 г., — мы начнем преследовать вас и владения ва­шего ордена, как подобает поступать с теми, кто бесчеловечно отказывается сражаться за свою страну» ³⁹⁸.

Запомним это «бесчеловечно»: впоследствии Филипп Красивый и его советники перемешали свои обвинения против ордена Храма этим словом. Таким образом, на пороге XIV в. у ордена Храма и дру­гих международных организаций хватало хлопот, связанных с монар­хическими государствами — теми самыми государствами, которым рыцари-монахи оказывали столь действенную финансовую помощь.