Богдан Хмельницкий. С. Земляков

Богдан Хмельницкий

С. Земляков

Это был прирожденный лидер: смелый, красноречивый, властный, умеющий увлечь людей. Имелись у него и недостатки, о которых пишут многие мемуаристы. У Хмельницкого, как это нередко бывает с людьми подобного склада, периоды гиперактивности сменялись полосами апатии и депрессии, когда он много пил и попусту терял время. Став предводителем мощного движения, фактически главой государства, он часто менял планы и политический курс – бывало, без серьезных на то оснований либо по сугубо личным причинам.

И все же Речь Посполитая обрела в лице Богдана сильного и грозного врага.

Это продемонстрировал первый же поступок новоявленного мятежника, свидетельствовавший о хорошем стратегическом мышлении.

Хмельницкий пробыл в Сечи недолго. У него не было намерения затевать очередной казачий бунт, с которыми поляки давно научились справляться. Богдан замышлял не мятеж, а большую войну, и для нее был нужен сильный союзник.

В конце зимы 1647 года Хмельницкий отправился в Крым. Еще со времен плена он знал татарский язык и имел при бахчисарайском дворе влиятельных покровителей, которые свели казачьего представителя с ханом Исламом III Гиреем. Это был расчетливый и дальновидный правитель, по-видимому, хорошо разбиравшийся в людях. Хан понял, что с таким вождем затеваемая смута может вылиться в нечто серьезное, а стало быть, выгодное для Крыма.

Взяв у Хмельницкого в заложники старшего сына Тимофея, Ислам-Гирей велел перекопскому мурзе Тугай-бею, самому знаменитому из крымских военачальников, присоединиться к повстанцам. Источники по-разному оценивают размер татарского корпуса (от 4 до 20 тысяч всадников; вероятно, первая цифра ближе к истине), но в любом случае «крымский фактор» на первом этапе восстания сыграл ключевую роль, да и в дальнейшем, как мы увидим, не раз оказывался решающим. Без союза с крымцами Хмельницкому вряд ли удалось бы достичь столь впечатляющих успехов.

Имея такой козырь, Богдан без труда добился избрания запорожским гетманом. С апреля под его знамя со всех сторон начали собираться казаки. Поляки с тревогой наблюдали за этими воинственными приготовлениями и решили нанести упреждающий удар. Великий коронный гетман Николай Потоцкий хотел подавить мятеж в самом начале, очень торопился и из-за этого совершил роковую ошибку: разделил свое войско, отправив более мобильные части вперед.

Первыми шли на лодках реестровые казаки. Их, православных украинцев, возле Каменного Затона встретили посланцы Хмельницкого и разагитировали. Убив тех начальников, которые отказались изменить присяге, этот сильный контингент перешел на сторону восставших.

Сын гетмана Стефан Потоцкий вел другой отряд, тоже отчасти состоявший из реестровых. Узнав о каменнозатонских событиях, эти казаки тоже ушли к Хмельницкому, и молодой Потоцкий остался с небольшим количеством поляков. В начале мая 1648 года у городка Желтые Воды его лагерь был окружен превосходящими украинско-татарскими силами. Целых три дня поляки отбивались, и в конце концов все были истреблены. Их командир попал в плен, где скоро умер от ран.

Лишившись по меньшей мере трети своего войска и получая со всех сторон вести о восстаниях крестьян, воодушевленных успехом Хмельницкого, гетман начал отступать, но казаки с татарами были проворней. 16 мая они настигли поляков под Корсунью. Деморализованная армия почти не дралась, в ней началась паника. Девять тысяч человек, включая самого Николая Потоцкого и его заместителя польного гетмана Мартина Калиновского, угодили в плен. Обоих польских вельмож и львиную часть богатых трофеев по-хозяйски забрал себе Тугай-бей, чья конница составляла главную ударную силу повстанцев. На первом этапе украинско-польской войны крымцы вообще вели себя по отношению к Хмельницкому как старшие союзники.

Весть о позорном поражении великого коронного гетмана разнеслась по всей Украине. Это был тяжелый удар по престижу польской власти. В довершение катастрофы через четыре дня после Корсуни скончался король Владислав, и в Речи Посполитой начался всегдашний предвыборный разброд.

С этого момента сугубо казацкое движение перерастает в настоящую народную войну. Поднялась вся Украина. Осмелевшие крестьяне повсеместно жгли и грабили помещичьи усадьбы, убивали шляхту, объединялись в «полки», тоже объявляя себя казаками, и скоро уже не боялись нападать на укрепленные города.

Хмельницкий, кажется, еще не осознал, что ситуация коренным образом изменилась и что Украина больше не будет польской. Встав лагерем в городе Белая Церковь, предводитель восстания отправил в Варшаву послов с довольно умеренными требованиями: оградить казачество от притеснений, платить ему побольше жалованья и отпускать в походы за добычей, позволить казакам ловить рыбу в Днепре, дать дополнительные права православному духовенству. Всё это означало: мы поднялись не против короля, а против плохих магнатов. О независимости речи пока не шло.

Временная варшавская власть выразила готовность простить мятежников, отрядила в Белую Церковь на переговоры комиссара Адама Киселя, украинца и православного, но при этом убежденного приверженца Короны.