 |
Размышления о кадрах
|
|
|
|
Доктора, профессора,
Медицинская сестра.
С ними – семьдесят студентов,
Тридцать пять корреспондентов…
Все на палубу спустились
Еле-еле разместились.
Б. Заходер
Прежде чем окунуться во второй день сбора, хочется порассуждать о качестве и количестве педсостава и вообще о том, как эти кадры решают все.
Моя настольная книга – «Законы Паркинсона». В ней очень убедительно показано, как эффективность любого учреждения падает по мере увеличения количества сотрудников. Избежать роста числа функционеров невозможно, ибо каждый Начальник стремится к увеличению числа подчиненных, и все попытки сократить аппарат в конечном итоге приводят к его увеличению. Дело медленно погибает.
Заглянул я как-то в один обычный-обычный летний лагерь. Схема отдыха там была традиционна: ежедневно – речка, ежевечерне – дискотека. И так каждый день у всех отрядов. Разнообразие вносил только старший отряд. Его 19-летняя вожатая весь день ходила в обнимку со своими 15-летними мальчиками, а эти мальчики периодически, под прикрытием темноты, бегали в село за самогоном.
В этом лагере работал многочисленный штат сотрудников. Все вожатые накануне прошли учебу, в их тетрадках было много записей. Этими вожатыми руководили не только Старшаявожатая, но и Замдиректораповоспитательнойработе.
Я спросил у них: «Скажите, ну почему у вас каждый, каждый, каждый вечер дискотека, одна только дискотека и ничего, кроме дискотеки? » Ответ: «Так ведь дети ж просят». «А вы не пробовали за двадцать дней потока хоть один раз, чисто для разнообразия, провести что-нибудь другое? » Старшаявожатая и Замдиректораповоспитательнойработе вытаращили на меня глаза: «А зачем? Детям же нравится». Словом, извечное «всегдатакбыло». Я взвился: «Если вы не знаете, чем можно занять детей хотя бы один вечер и так, чтобы им понравилось, то какого черта вы работаете здесь и гордо носите звания Замдиректораповоспитательнойработе и Старшейвожатой? » «А какого черта ты приехал сюда и мешаешь нам воспитывать детей в духе?.. »
|
|
|
Я уехал, наслаждаясь мыслью, что больше никогда не увижу этих мерзких баб. Через год нисколько не был удивлен, случайно узнав, что в этом лагере появилась еще одна должность – Методистпоорганизациидетскогодосуга. И такие работники имеют педагогическое образование, у кого-то на хорошем счету, их кто-то ценит и выдвигает…
Ох, уж это «дети просят». Припоминается еще случай. Довелось мне однажды внезапно возглавить один отряд вожатых, из которых я никого не знал даже в лицо. О том, что мне придется его возглавить, я узнал только за два дня до заезда детей. Так что выбивать из вожатых дурь привычных стереотипов пришлось на ходу. На первой же планерке после отбоя, каждый из них истерически произносил слова: «Это издевательство над детьми... », «они хотят... », «очень требуют…» Тогда я сказал: «Господа вожатые. Пожалуйста, достаньте по листку бумаги… Пишите… «Я, вожатый такой-то… обязуюсь съесть этот листок бумаги, если еще хоть раз заявлю на планерке, что дети чего-то там хотят…» Через неделю мы вспоминали об этом эпизоде с улыбкой.
В нашей работе главное: верить в свою правоту и всегда с высоченной колокольни плевать на то, что требуют в начале потока дети, родители и начальники. Наградой за этот подвиг всегда будут сотни теплых писем от детей, родителей и иногда даже начальников. Умные и талантливые начальники бывают!.. Сам я не видел, но мужики рассказывали.
Это я все к чему? Опять к тому же, что кадры решают все. Увы, в комиссары и вожатые рвется огромное множество народа, среди которых не так уж много умниц и художников педагогики. Порою очень тяжело бывает сказать желающему покомиссарить: «Нет, тебя в команде не будет». Есть много ненормальных с целыми букетами комплексов. Встречаются и педофилы и просто искатели дешевого летнего отдыха. К таковым отношу особенно радистов. Но какой соблазн, пригласить в комиссары не независимого Творца, а преданную, заглядывающую в глаза Серость! Сколько хороших, ярких педотрядов осерила и стерла с лица земли эта порочная практика большого и малого Начальства. Не бояться работать с теми, кто умнее и талантливее тебя – на это требуется огромная сила воли.
|
|
|
Еще письмо?
Ирина, Петрозаводск
«Я боюсь людей, которые идут в педагогику с комплексами и только. Которым нужна власть над людьми, не смеющими оценивать только потому, что они дети, а ты взрослый, а значит, изначально прав. «Вас нельзя подпускать к детям» мне, к счастью, слышать не доводилось. Но, думаю, я не столь экстремальна в педагогике, как ты. Честно говоря, очень интересно было бы с тобой поработать по твоим правилам. Да, мы сходимся по многим вопросам, но уверена, что есть и расхождения. Может быть, даже не расхождения, а просто я уверена, что ты делаешь много того, что мне просто не пришло бы в голову. Ты раскрепощеннее, неожиданнее…»
Наша лагерная Система полностью укладывается в Паркинсоновы законы, а под прикрытием «заботы о детях» доведена вообще до полного абсурда. Есть лагеря, где количество персонала доходит до трети от количества детей. Неисчислимые полчища любителей халявного отдыха каждое лето заполняют лагерные пространства под видом физруков, радистов, плавруков, инструкторов, музруков, оформителей, худруков, библиотекарей, кружководов, психологов, методистов, не считая армии хозяйственного персонала. За этим частоколом едва-едва просматриваются дети. Но есть еще одна категория лишних работников, это – … вожатые.
Как-то всегда считалось непреложной истиной, что в отряде должны работать двое вожатых, и самое оптимальное – парень и девушка. Там и тут попадаются лагеря, где вожатых по трое на отряде и по четверо… Почему это правильно и хорошо, так никто убедительно и не доказал. Если в отряде 40 детей (это тоже есть полный идиотизм), то все равно каждый из трех вожатых работает со всеми сорока. И имена этих вожатых: Лебедь, Щука и Рак.
|
|
|
В уже многократно помянутые давние времена и у нас на сборах тоже работало всегда по два комиссара на отряде, и это казалось естественным и непреходящим. Кроме Отрядных было еще много Юнкомов и Уникомов. (А еще помню, были так называемые Кандидаты в Юнкомы – КЮКи. ) Храню одну фотографию с городского сбора «Эврика». На снимке – отряд комиссаров. И всего их – 34 человека. На 150 детей. Приплыли.
И были в нашем педотряде проблемы и проблемищи, которые воспринимались как вечные и неизбежные, как плата за радости комиссарской работы.
В педотрядах больших числом соперничество господ комиссаров друг с другом, с широким во влечением в эту борьбу детей – явление сколь мерзкое, столь и распространенное. У комиссаров, стоящих на одном отряде могут быть разные мотивы, разные личные психологические цели. Эти цели могут быть связанны с детьми, а могут и не быть. Модель взаимодействия напарников, называемая Сотрудничеством, наблюдается, к сожалению, реже, чем хотелось бы. Чаще просматриваются модели: Псевдосотрудничества и Конкуренции.
Интересная история с одним письмом. Вот оно (имя изменено):
Наталья
«Не поняла. Как это у вас так сложилось, что между вожатыми на одном отряде нет контакта? Как это так? Напарник – самый родной, самый близкий человек, они как альпинисты в связке. Все люди разные и те качества, которых не хватает тебе – восполнит твой напарник».
Письмо было длинное, но смысл так и сводился, что напарник родной и близкий.
А через год от Наташи пришло другое письмо:
«По личным причинам, очень прошу Вас удалить то моё письмо…»
Видимо, напарник перестал быть родным и близким…
Конечно, конечно. История знает немало блестящих вожатских дуэтов. У меня пару раз были такие напарницы, что я был готов на них молиться. А бывало и наоборот. Это великая лотерея. Вот несколько моих воспоминаний о моём раннем вожатстве.
Наташа. Из бывших активистов, знала множество игр, кричалок и песен. На первых порах произвела наиприятнейшее впечатление. Но впоследствии оказалось, что главная её мания – детская любовь. Ради этой цели она постоянно говорила всем «моя ты лапочка», всё разрешала и всевозможными способами избегала черновой вожатской работы (т. е. тех действий, когда вожатый должен от детей требовать то, что они не хотят). Она всерьез полагала, что на фоне моей жёскости она будет выглядеть белой и пушистой. Дети охотно пользовались этой «добротой», отряд лихорадило. Когда за аморалку и пьянство её выгоняли из лагеря, попыталась подбить детей на забастовку. Дети рассмеялись и, не бросив ей даже «до свиданья» подошли ко мне и сказали: «А вот тебя мы уважаем».
|
|
|
Рита. Она была просто хороший, душевный человечек. Очень добрая, но в меру строгая, с большим чувством социальной ответственности. Прекрасно сознавая, что знаний и способностей по творческой части у неё маловато, добровольно и охотно взяла на себя тылы. Все наволочки и полотенца были всегда сосчитаны, дети накормлены, заштопаны, уложены с вымытыми ногами. Планы, графики дежурств, педдневники и отчёты находились в идеальном порядке. Три потока подряд я уписался творчеством, педагогикой, сколачиванием детского коллектива. И Рита всегда была на шаг сзади, готовая прикрыть, прийти на помощь, поддержать и подбодрить. Прощаясь с ней в конце лета, я при детях встал на колени и поцеловал её руки.
Юля. Сначала она работала на втором отряде, а я на первом. Её прозвали Безумная Юля. Энергетика била через край. Она то плакала от отчаяния, то ликовала до самого неба, то впадала в меланхолическую задумчивость. Ни одной секунды не сидела на месте и отряду не давала. Ошибалась, влипала в проблемы, но снова пробовала. Когда Начальник перед третьим потоком сказал: «Вариантов нет, будете стоять на первом отряде», мы дружно закричали «Нет! ». Два холерика, два фонтанирующих разгильдяя не смогут сработаться… Мы заключили два договора: 1). Наши будущие ссоры и мордобития дети видеть не должны; 2). В нашем первом отряде свободного времени не будет вообще. Но получилось неожиданное. Мы понимали друг друга не то что с полуслова, со взмаха ресниц. Всё, что говорила и делала Юля, мне казалось правильным, нужным и гениальным (обычно напарник говорит и делает «не то»). Она относительно меня испытывала те же чувства. Тридцать дней без свободного времени работать было адски тяжело, и одновременно это было райское блаженство. Это был мой первый отряд, который был «сделан» от и до. Родился прекрасный детский коллектив, который удивлял до такой степени, что мы постоянно спрашивали себя: «Не сон ли? » Мы никогда не заходили в детские спальни, будучи уверены, что там идеальная чистота. Мы никогда не будили детей по утрам и не гнали их на зарядку и уборку территории. Мы встречались с ними на утренней линейке, они шли строем чистенькие, радостные и приветствовали нас. Мы никогда не укладывали их на Тихий час и после отбоя, они прекрасно укладывались сами. Все двадцать ребят нежно любили друг друга и нас с Юлей. Мы вместе пережили столько радостных событий, что ни один год вспоминали при встречах. Юля не была хорошей напарницей, она была гениальной напарницей, идеально подошедшей мне. Именно, работая с ней, я почувствовал, что такое педагогический успех…
|
|
|
И все же я против комиссарских пар, а, уж тем более – трио.
Бывает, скажем, так. Одного комиссара тянет к психологическим раскопкам, а второго к звездизму. То есть: напарник считает, что отряду, во что бы то ни стало, надо выступить на Вечернем деле лучше всех; напарница же уверена: вечернее дело надо завалить, а потом разобрать причины на огоньке. Они постоянно отлучаются подкармливать свой конфликт, а расплачиваются дети. Или еще: напарница – заботливая мама, забеганная, заморенная черновой вожатской работой, забывающая порой даже причесаться, но все-таки стремящаяся посеять хоть немного разумного, доброго, вечного, но напарник (профессиональный Казанова) почему-то имеет кучу времени, чтобы ежедневно посещать душ и благоухать одеколоном. Девочки отряда его обожают, а непричесанная напарница закипает все больше и больше… Черт знает, что получится у них, а не отряд.
Из-за большущего разнообразия целей и мотивов, подбор комиссарских пар является непреходящей головной болью всех методистов и Старших комиссаров. Им просто делать нечего, кроме как сидеть ночами и раскладывать головоломные пасьянсы, чтобы, в конце концов, половине педотряда не угодить.
Вот имеется одна опытная комиссарка в цветущем женском возрасте. Она хочет в напарники непременно мальчика: юного, неопытного, смотрящего ей в рот и обязательно (вы слышите – обязательно) красивого.
А тут энергичный паренек в расцвете своего педагогического таланта с неисчерпаемыми запасами энтузиазма. Ему до зарезу нужна спокойная, трудолюбивая напарница, боящаяся детей и ограждающая его творческие порывы от прозы жизни (подъем, уборка, учет пододеяльников, дежурство по столовой).
Или образовала нелегкая в отряде влюбленную комиссарскую парочку, которая ставит ультиматум: мол, если не хотите, чтоб мы постоянно друг к другу на свиданье бегали – ставьте нас на один отряд и баста. И наплевать, что мы оба опытные и могли бы многому научить своих юных напарников…
А бывает, что блестяще сработавшаяся на одном сборе пара, вдруг на следующем – начинает конфликтовать и ненавидеть…
Вот и мучайся, подбирай, удовлетворяй… А оно нам надо?.. Хотелось бы от работы получать радость, а не носиться от одной проблемы к другой. Кто работал в лагерях, прекрасно знает, как дети манипулируют своими вожатыми, разделяя их: «Вася, ты у нас такой хороший, а Рита нам ничего не разрешает».
Года четыре назад я подумал: «А может, комиссар не переломится, если недельку поработает с отрядом один? » Взял, да и поставил на отряд по одному комиссару… И получился блестящий ансамбль, без каких-либо психологических игрушек. Наша маленькая команда работала очень напряженно, но дружно и результативно. С тех пор меня никто не сумел уговорить поставить на отряд двух комиссаров.
И впоследствии, работая в обычных лагерях, я подговаривал вожатых оставаться формально вдвоем на отряде, а неформально поделить его надвое и плотно работать каждый со своей половинкой. Эффективность резко возросла, а Старшаявожатая все удивлялась: почему старшие отряды на Вечерних делах каждый раз готовят по два номера?
Отрядных комиссаров по способам воздействия на детей я делю на три категории: Передающие, Хотящие и Вопрошающие.
Комиссары Передающие (такие ко мне в педотряд попадают только по случайному недоразумению и быстро отстреливаются) очень боятся, что дети их любят не до конца и посему всякое неприятное для деток требование сопровождают репликой: «Тут, понимаете, Старший комиссар с чего-то взял и распорядился территорию убрать». Понимать его надо так: Старший комиссар плохой, это от него исходят дурацкие распоряжения, а я, мол, хороший, но меня заставляют заставлять вас собирать бумажки.
Хотящие комиссары превращают свышеспущенное распоряжение в свое страстное желание: «А ну-ка, господа дети, оторвемся минут на двадцать от наших приятных занятий, да пойдемте окрестную территорию вылизывать. Почему сейчас, а не послезавтра? А так мне захотелось. Шел по территории, и что-то вдруг не понравилась она мне своим внешним видом. И возжелал я, чтобы она стала чистой и благоухающей. Вперед! » Такие комиссары хороши и я их высоко ценю и люблю. Но это все же не высший уровень руководства.
Высший уровень демонстрируют комиссары Вопрошающие. Они периодически спрашивают своих подопечных: «А что, разве территория у нас до сих пор не блестит и не благоухает? », «Вы хотите сказать, что в нашем отряде есть неинтеллигентные люди? », «А не слишком ли большой у нас отряд? »
Я – дилетант в психологии, но для себя лично делю все педотряды на коллективы санаторного типа и казарменного. В санаторном очень теплые, нежные отношения всех друг с другом: много времени и энергии уходит на празднования дней рождения, отмечания юбилеев, посвящения, просто хождения друг к другу в гости. В таком коллективе всем очень хорошо, тепло и уютно. Правда, недолго. Вскоре начинаются проблемы, истерики, «бунты стариков» и пр., но не это самое плохое. Плохо то, что санаторные педотряды малоэффективны по конечным результатам работы. Они – слепы, свою скромную результативность не видят в упор, но чувствуют, а потому делают много альбомов и сайтов про свои достижения.
Совершенно иная картина в коллективах казарменного типа. Там отношения между участниками процесса бывают хорошими, никакими, просто ужасными (до определенного предела, конечно), т. е. вожатых не связывает друг с другом почти ничего личного. Их главная радость – не общение друг с другом, а работа и ее результат. У результативного педотряда много признаков, но я считаю главнейшим следующий: если в этом коллективе не отмечают дней рождений, то это может быть хороший педотряд.
И еще. Как нормальному мужчине, мне, конечно, очень нравится общество девушек, но в любом коллективе их должно быть чуть-чуть меньше, чем парней. И девушкам комфортно, и коллектив при этом намного работоспособнее. Поэтому поиск и привлечение в педагогический отряд молодых людей – архиважная задача всякого руководителя. Нормальные пацаны в вожатые сами не идут – их приводят девчонки. Скажем им спасибо и пожелаем удачи в этом нелегком труде.
Мой самый любимый сбор – «Зеленый гусь». Любимый потому, что это единственный сбор без Начальства. Там у меня абсолютная власть и все до мелочей я делаю так, как хочу. Так вот – на «Гусе» у меня работает чисто мужской педотряд. Даже на кухне – исключительно парни. И это высочайший класс работы. Причем дело совсем не в мужском шовинизме. Бывало, сидишь на Совете комиссаров, а напротив тебя – комиссарка Надя. А у неё и глаза, и ротик, и волосы и… чего только у неё нет. Какой тут, к черту, план на завтрашний день? Инстинкт продолжения рода всесилен, и от него не спрятаться, не скрыться.
Вот, например, история. Как-то моя знакомая Галя – величайшая вожатая всех времен и народов – решила набрать высококвалифицированную команду, дабы отработать с ней пару смен в одном из лагерей на самом высоком уровне. И люди в педотряд действительно подобрались – загляденье. Опытные, энергичные, одержавшие множество педагогических и творческих побед. «Эх, Галина, – завидовал я. – Да с такой командой ты решительно свернешь не одну гору». И вот приезжаю я в этот лагерь и застаю там… сонное царство. Ходят унылые дети с бадминтонными ракетками, а вожатых не видно. Кидаюсь к Галочке с расспросами, а она смущенно говорит: «Ты знаешь, я бы не сказала, что работа с детьми сильно кипит… Все мы настолько погрязли в любовных разборках, бегаем друг за другом, объясняемся, обижаемся, прощаем… Как-то все не до детей… А ты знаешь, что Наташка Дашкина, моя лучшая подруга, отбивает у меня Гришу Вальвашевского!.. » Глаза ее гневно сверкнули…
Господа методисты и начальники! Днем и ночью помните: все вожатые – это живые люди!.. А что еще страшней – молодые люди!
Интересным представляется также вопрос о продолжительности сборов и количестве детей на нем. Есть у нас очень денежные организации, которые могут профинансировать даже полет на Луну нескольких тысяч ребятишек.
Не знаю я. Видел и 22-дневные сборы, участвовал и в однодневках. Принципиальной разницы в результатах не заметил. Сборы, где 60 детей, на мой взгляд, лучше, чем те, где их 350, ибо таким муравейником труднее управлять, да и качественный педотряд собрать намного сложнее. Предполагаю, что сбор с количеством дней больше 14-ти должен быть трудовым. Вот, например, видел я подмосковный трудовой лагерь «Остров сокровищ» под руководством Виталия Лебедева. Четыре часа в день дети работают в поле, (зарабатывают реальные деньги), потом небольшой отдых и до конца дня – творчество, спорт и творчество. А дней таких – 30. Можно позволить себе самую тщательную подготовку, например, Театрального фестиваля. Я его видел. Я посмотрел 6 замечательных спектаклей в исполнении детей, а готовился он три дня. Дети в этом лагере кажутся нереально-идеальными, хоть снимай их для программы «Время» брежневских времён.
Причем организация такой работы детей в трудовом лагере сама по себе может стать увлекательнейшим КТД, а сама работа должна быть зримой: пусть растет стена или штабель дров, благоустраивается улица или все ярче сияет свежевыкрашенный забор (слеты юных археологов в этом смысле очень хороши).
Мне лично представляются самыми приятными сборы от 4 до 6 дней с количеством детей от 60 до 100. Отряды от 12 до 15 человечков, на которых стоит по одному комиссару. Кроме Отрядных комиссаров будут полезны: Художник, он же декоратор, реквизитор и гример; Танц-комиссар, он же психолог; Песенный комиссар он же радист и Хоз-комиссар. Всякие другие люди на сборах только лишняя обуза. Притом что желающих поехать всегда выше крыши, есть вероятность, что ты дашь слабину и таки не сможешь устоять перед просьбами и мольбами друзей. Вот и думай, что тебе важнее: высококачественный сбор или признательность знакомых.
Найти хорошего комиссара ой как трудно. Но тысячекратно труднее не взять на сбор плохого. Ты его в двери, а он в окно; ты его куда подальше, а он жаловаться Начальству. Если ты три раза подряд можешь сказать «нет», то есть подозрение, что ты – великий руководитель.
Помнится, вызвал меня проректор университета, где я работаю: «На вас поступила письменная жалоба от студентки Зданутовой, которую вы не хотите брать на сбор. Она пишет, что уже два лета проработала вожатой и имеет право, а вы прогнали ее в грубой форме». Я сказал: «Если вы прикажете – возьму ее. Но очень прошу вас: пригласите сначала её к себе, и пять минут поговорите, все равно о чем». Проректор так и сделал. Потом снова вызвал меня: «Да ей же место в психушке. Я никак не мог ее выставить, пришлось сделать это в грубой форме. Кто ее брал в лагерь? » Я ответил: «По-видимому, тот, у кого не хватает духу сказать «нет».
О-о… заболтались мы с вами.
На дворе уже утро.
Утро второго дня.
Педотряд «Зеленый гусь». Неплохо смотрится?
|
|
|
