 |
Все равно мы будем вместе. Александр Пушкин. По мотивам «евгения онегина»
|
|
|
|
Все равно мы будем вместе
Ну и что, что ты при встрече
Опускаешь вновь ресницы,
Всё равно мы будем вместе-
Так сказали мне синицы,
Что сегодня ранним утром
Щебетали под окошком
И клевали торопливо
Мной насыпанные крошки.
Ну и что, что злые вести
Принесла на крыльях галка,
Всё равно мы будем вместе-
Так сказала мне гадалка,
Что сегодня в час заката
В мои двери постучала
И, играя звонко златом,
По руке мне погадала.
Ну и что, что дама крести
Снова спутала мне карты,
Всё равно мы будем вместе-
Так шепнут мне звёзд караты,
Что сегодня в синей замше
Будут слушать ночи звуки,
А одна из них, сорвавшись,
Упадёт мне прямо в руки.
Не прошло и полгода…
Не прошло и полгода! Ну что ж, заходи,
Посидим, попоём наши песни.
У меня беспорядок, уж ты извини,
Ах, не надо твоей грубой лести.
Ты садись. Чаю будешь? Печенье бери
Да, я помню, что сахару ложка.
Ты откуда? Да, можно, конечно кури,
Я вот только открою окошко…
У меня всё прекрасно. Откуда загар?
Да, на юге была – загорела,
Отдохнула отлично. Да нет, не одна…
А тебе есть до этого дело?
Что ты, милый, я вовсе тебе не грублю,
Но не надо дурацких вопросов,
Да, я с ним. Он хороший. Конечно, люблю.
Да, люблю! Что ты смотришь так косо?
Я не плачу. Ну что ты глаза опустил?
Мне так жаль, что мы больше не вместе,
Я ведь знаю, что ты, как и я, не забыл
Как мы пели с тобой наши песни.
Отказ
Надеждою напрасной
себе не льстите, сударь.
Смиритесь с пораженьем,
примите мой отказ.
Не стоит острословить,
к чему вся эта удаль?
Вы слишком предсказуемы,
чтоб я любила Вас:
Вы мне не принесёте
|
|
|
охапку белых лилий,
Вы серенад не знаете,
не лазите в окно.
Вчера меня спросили Вы:
«Вам нравится Вергилий? »
Вергилий мне не нравится,
и Вы с ним заодно.
***
АЛЕКСАНДР ПУШКИН. ПО МОТИВАМ «ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА»
ВЕДУЩИЙ. Как же нам не обратиться к нашей национальной гордости – Александру Сергеевичу Пушкину и его непревзойденному поэтическому шедевру. Послушайте и посмотрите, что у нас получилось с «Евгением Онегиным».
(Обстановка бала в доме Лариных. Чтецы, изображающие гостей читают свои строки, глядя на актёров и оценивая их. Здесь каждой строчке стихотворения соответствует своя «картинка»)
ПЕРВЫЙ.
Меж тем Онегина явленье
У Лариных произвело
На всех большое впечатленье
И всех соседей развлекло.
ВТОРОЙ.
Пошла догадка за догадкой.
Все стали толковать украдкой,
Шутить, судить не без греха,
Татьяне прочить жениха:
ТРЕТИЙ.
Иные даже утверждали,
Что свадьба слажена совсем,
Но остановлена затем,
Что модных колец не достали.
О свадьбе Ленского давно
У них уж было решено.
ЧЕТВЕРТЫЙ.
Татьяна слушала с досадой
Такие сплетни; но тайком
С неизъяснимою отрадой
Невольно думала о том;
И в сердце дума заронилась;
Пора пришла, она влюбилась.
ПЯТЫЙ.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала... кого-нибудь,
ШЕСТОЙ.
Тоска любви Татьяну гонит,
И в сад идет она грустить,
И вдруг недвижны очи клонит,
И лень ей далее ступить.
СЕДЬМОЙ.
Настанет ночь; луна обходит
Дозором дальный свод небес,
И соловей во мгле древес
Напевы звучные заводит.
Татьяна в темноте не спит
И тихо с няней говорит:
ТАТЬЯНА.
Не спится, няня: здесь так душно!
Открой окно да сядь ко мне.
НЯНЯ.
Что, Таня, что с тобой?
ТАТЬЯНА.
|
|
|
Мне скучно,
Поговорим о старине.
НЯНЯ.
О чем же, Таня? Я, бывало,
Хранила в памяти не мало
Старинных былей, небылиц
Про духов злых и про девиц...
ТАТЬЯНА.
Ах, няня, я рыдать готова!..
НЯНЯ.
Дитя мое, ты нездорова;
Господь помилуй и спаси!
Чего ты хочешь, попроси...
Дай окроплю святой водою,
Ты вся горишь...
ТАТЬЯНА.
Я не больна:
Я... знаешь, няня... влюблена"
НЯНЯ.
Дитя мое, господь с тобою!
ВОСЬМОЙ.
И няня девушку с мольбой
Крестила дряхлою рукой.
ТАТЬЯНА.
Я влюблена
ВОСЬМОЙ
Шептала снова
Старушке с горестью она.
НЯНЯ
Сердечный друг, ты нездорова.
ТАТЬЯНА
Оставь меня: я влюблена
ПЕРВЫЙ
И между тем луна сияла
И томным светом озаряла
Татьяны бледные красы,
И все дремало в тишине
При вдохновительной луне.
ТАТЬЯНА
«Я к вам пишу – чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю...
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи,
Кончаю! Страшно перечесть...
Стыдом и страхом замираю...
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю... »
ВТОРОЙ.
И между тем душа в ней ныла,
И слез был полон томный взор.
Вдруг топот!.. кровь ее застыла.
Вот ближе! скачут... и на двор
Евгений!
ТАТЬЯНА
Ах!
ТРЕТИЙ.
И легче тени
Татьяна прыг в другие сени,
С крыльца на двор, и прямо в сад,
Летит, летит; взглянуть назад
Не смеет; мигом обежала
Куртины, мостики, лужок,
Аллею к озеру, лесок,
Кусты сирень переломала,
По цветникам летя к ручью,
И задыхаясь на скамью
ЧЕТВЕРТЫЙ.
Упала...
Здесь он! здесь Евгений!
О боже! что подумал он!
В ней сердце, полное мучений,
Хранит надежды темный сон;
Она дрожит и жаром пышет,
И ждет: нейдет ли?.. Но не слышит.
В саду служанки, на грядах,
Сбирали ягоды в кустах
ПЯТЫЙ.
Но наконец она вздохнула
И встала со скамьи своей;
Пошла, но только повернула
В аллею, прямо перед ней,
|
|
|
ШЕСТОЙ.
Блистая взорами, Евгений
Стоит подобно грозной тени,
И, как огнем обожжена,
Остановилася она.
СЕДЬМОЙ.
Минуты две они молчали,
Но к ней Онегин подошел
И молвил:
ОНЕГИН.
Вы ко мне писали,
Не отпирайтесь. Я прочел
Души доверчивой признанья,
Любви невинной излиянья;
Мне ваша искренность мила;
Она в волненье привела
Давно умолкнувшие чувства;
Но вас хвалить я не хочу;
Я за нее вам отплачу
Признаньем также без искусства;
Нет, я не создан для блаженства;
Ему чужда душа моя;
Напрасны ваши совершенства:
Их вовсе недостоин я.
Поверьте (совесть в том порукой),
Супружество нам будет мукой.
Я, сколько ни любил бы вас,
Привыкнув, разлюблю тотчас;
Начнете плакать: ваши слезы
Не тронут сердца моего,
А будут лишь бесить его.
Судите ж вы, какие розы
Нам заготовит Гименей
И, может быть, на много дней.
ВОСЬМОЙ.
Вы согласитесь, мой читатель,
Что очень мило поступил
С печальной Таней наш приятель;
Не в первый раз он тут явил
Души прямое благородство,
Хотя людей недоброхотство
В нем не щадило ничего:
Враги его, друзья его
(Что, может быть, одно и то же)
Его честили так и сяк.
Врагов имеет в мире всяк,
ПЕРВЫЙ
Кого ж любить? Кому же верить?
ВТОРОЙ
Кто не изменит нам один?
ТРЕТИЙ
Кто все дела, все речи мерит
Услужливо на наш аршин?
ЧЕТВЕРТЫЙ
Кто клеветы про нас не сеет?
Кто нас заботливо лелеет?
ПЯТЫЙ
Кому порок наш не беда?
Кто не наскучит никогда?
ШЕСТОЙ
Призрака суетный искатель,
Трудов напрасно не губя,
СЕДЬМОЙ
Любите самого себя,
Достопочтенный мой читатель!
ВСЕ (хором).
Предмет достойный: ничего
Любезней верно нет его.
***
СТИХИ ЕВРЕЙСКИХ ПОЭТОВ
(Звучит еврейская музыка)
ВЕДУЩИЙ. Мы с вами приветствуем поэтов солнечного Израиля. Мы не знаем почему, но лучшие израильские поэты свои лучшие стихи пишут на русском языке. Мы не знаем, почему так и просто предлагаем вам окунуться в благопристойную и интеллигентную атмосферу еврейской поэзии.
|
|
|
ПЕРВЫЙ ЧТЕЦ. Анатолий Вулах. «После бала»
Когда шумный бал закончен
И в окна дышит рассвет,
Когда расходятся гости
И звёзд исчезает след,
Сколько сердец разбито,
Сколько разбито зеркал,
Сколько надежд угасло,
Когда был закончен бал.
Когда шумный бал был закончен,
Сара парик сняла,
Вместе с резиновым ухом
Стеклянный глаз убрала,
Деревянную ногу – в угол,
Зубы вставные – в бокал,
Ничего не осталось от Сары,
Когда был закончен бал.
ВТОРОЙ. Иосиф Штокман. «Хороший мужик»
Выражение это все знают,
Кое-кто вроде даже привык,
Что его за глаза называют:
«Хоть еврей, а хороший мужик».
Он, глупец, этим даже гордится,
Но застыв у закрытых дверей,
Вдруг услышит он, может случиться:
«Хоть хороший мужик, а еврей».
ТРЕТИЙ. Игорь Кац. «Христос»
Лицо мне перегаром грея,
Меня спросили неспроста:
ВСЕ.
«Зачем, скажи, твои евреи
Распяли нашего Христа? »
ТРЕТИЙ.
Он их, сомненьем не грешу я,
Ведь он средь многих их начал,
Еврейский парень Иешуя,
Всем не евреям богом стал.
ЧЕТВЕРТЫЙ.
И он пришел из Галилеи,
Похожий на «мессий» других,
Но все же странностью своею
Во многом не похож на них.
ПЯТЫЙ.
Не звал народ к сопротивленью,
А проповедовал покой.
Спасенье видел он в смиренье
Гордыни, что в душе людской.
ШЕСТОЙ.
Он говорил, что Богу сын, мол,
И люди слушали, дрожа,
Хоть и блажной, но все же символ,
А символ есть – жди мятежа.
СЕДЬМОЙ.
И был среди забот пасхальных
Властями он под стражу взят,
И за неделей мук печальных
На римской дыбе был распят.
ВОСЬМОЙ.
Дальнейшее от точки зренья
Зависит, изменяя взгляд.
Для христиан там – Воскресенье,
А для евреев – сущий ад.
ДЕВЯТЫЙ.
А я взгляну немного шире
На ту историю с Христом:
Все, что творят евреи в мире,
Выходит боком им потом.
ПЕРВЫЙ.
И мир, нисколько не добрея,
Опять нам цедит сквозь уста:
ВСЕ.
«Зачем скажите вы, евреи,
Распяли нашего Христа? »
ДЕСЯТЫЙ. Шура Хасин. «Русский дух»
Ну, кто же этого не знает,
Таков неписаный закон:
Сто грамм в еврея попадает,
И русским делается он.
Совсем немного и недолго,
Всего одних сто грамм, и вот
Уже поет еврей про Волгу,
Про степь широкую поет.
Хлебнув народного веселья
В положенный урочный час,
В патриотическом похмелье
Еврей пьет утром хлебный квас.
В том квасе дух животворящий,
Квасного духа нет бодрей...
И все ж какао пьет он чаще.
Еврей, он все-таки еврей.
ЧЕТВЕРТЫЙ. Игорь Губерман.
|
|
|
|
|
|
