 |
Немного денег для Паханова 8 глава
|
|
|
|
- Волн не так много. Наверное, это что-то связанное с гравитацией или электричеством.
Надей отрицательно покачал головой:
- И не с гравитацией и не с электричеством, хотя о природе и того, и другого современные теоретики не имеют ни малейшего представления. Это волны, исходящие из самой планеты, особенно из определенных районов – Мест Силы. В таких местах издревле ставились капища, дольмены, обсерватории. Попы – только самые главные попы и те, кто ими руководит, прекрасно знают силу таких мест, потому и ставят на руинах русских святынь свои культовые богадельни распятого. Культом смерти травят места силы. И это только один из методов той самой Черной Геомантии. Смотри.
Надей передвинул в центр стола большой камертон, до этого момента придерживаемый рукой. Снова попросил Николая включить и выключить телевизор. Никакого звука Николай не услышал, но вместе с тем в сознании возникло ощущение присутствия в комнате чего-то давящего, темного и незримого.
Надей сжал камертон рукой и ощущение пропало:
- Это инфразвук. Тоже известное физическое явление, с известными эффектами. Будучи достаточно мощным, он способен повергнуть в животный ужас даже самого смелого человека. Приблизительно так же в отношении порабощенного народа работает и система ритуальных сооружений завоевателей: генерируемое ими поле подавляет покоренный народ, притупляет его разум, его волю. В то же время оккупанты чувствуют себя в этих частотах преотлично.
- Всё-таки интересно, если такие волны, действительно существуют – какова их природа.
- Тебе приходилось стрелять из пистолета? - ответил Надей вопросом на вопрос, и, не ожидая реплики, продолжал, - Приходилось. Но ты сильно задумывался о природе пороха? О природе металлургии, на основе которой сделан ствол? Точно так же ты пользуешься сотнями других вещей: компьютером, электричеством, телефоном, автомобилем. В общих чертах ты их работу представляешь, возможно, даже очень хорошо знаешь устройство тех или иных отдельных элементов, но большего тебе для работы с ними не требуется. Тот же самый принцип и в магии, и в разного рода мантиках. Ты не веришь в магию, но когда дорогу перебегает черная кошка – ты как-то реагируешь?
|
|
|
Николай, молча, усмехнулся.
- Реагируешь. А какова природа этого явления? Какова взаимосвязь появления кошки у тебя на пути и дела, по которому ты идешь и которое после появления кота, в большинстве случаев будет неудачным? Не знаешь ты взаимосвязь. Более того – в магию даже не веришь. Но – пользуешься опытом. Опытом своим и опытом предыдущих поколений. Вот и магия – это тоже опыт. Где-то, возможно, физически объяснимый, где-то – сверхъестественный и лезть его проверять с физическими приборами подобно попыткам запломбировать зуб, используя лопату, цемент и отбойный молоток.
- Не знаю, - Николай пожал плечами. Услышанное за последние дни от Надея сильно поколебало его веру в привычную, устоявшуюся и простую картину мира. Но сколько было вопросов!
Мысли Дубровина вернулись в настоящее. Стуча каблуками, подошла официантка кафе, перенося Дубровина назад в Питер. Недовольно морщась, протянула меню, и как раз в этот момент за столик подсел Шумалинский.
Вавилон
В кафе Дубровин встретил Шумалинского почти как старого знакомого. Он был очень интересный собеседник, всегда начиная разговор с вроде бы не относящихся к теме вещей и выкладывая самое главное потом, тем самым, сводя всё воедино и заставляя формулировать вопросы для следующего диалога.
Вначале, Дубровин рассказал о результатах исследования печати, о Вавилоне, о выводах. Шумалинский внимательно слушал и кивал головой.
|
|
|
- Да, вы действительно очень серьёзно продвинулись….
Сказал он, когда Дубровин закончил. Затем, задумавшись, добавил
- В нужном направлении.
И, как в прошлый раз, Шумалинский стал рассказывать, в основном – подробности исхода евреев из Вавилона. Рассказывал немного о магии, о геомантии, по сути, на другом историческом материале – повторяя всё то, что объяснил ему Надей, возивший его на сочинские дольмены. Только сейчас, вникая в рассказанное Шумалинским, Дубровин начинал понимать, зачем Надей ему всё это объяснял, в очередной раз, поражаясь прозорливости волха.
Помолчав, Шумалинский добавил:
- Похоже, мы в вас не ошиблись. Вы смогли сделать то, что не сумели наши медиумы.
- Они есть в Моссаде? – удивился Дубровин.
- А как же, причем – самые лучшие. У вас, в КГБ тоже, когда-то были подобные отделы, хотя вы, скорее всего об этом и не знаете.
- Ходили слухи, но я, честно говоря, не особо в эти разговоры верил.
- Вот именно. На самом деле магия – это такое оружие, которое никто не доверяет никому. Погоны могут дать, людей в подчинение, деньги, оружие, но реальные знания, знания способные что-то изменить в этом мире – никогда. Был такой отдел.
- Мощь вашей спецслужбы иногда поражает, - невесело улыбнулся Дубровин.
- Да бросьте, - Шумалинский махнул рукой, - во время Второй Мировой был и здесь такой отдел. Насылали порчу на Гитлера, воздействовали на его сознание, сбивали энергетику его. Целых двадцать человек работало, причем известный советским людям господин Мессинг был на фоне любого из них жалкой обезьяной. И если посмотреть записи мемуаристов о Гитлере, там достаточно подтверждений об успехах отдела. С 1941 года стали отмечать усиление бессонницы у Адольфа, бессмысленные решения и так далее. И поверьте, я знаю, о чем говорю, поскольку один человек из этого отдела в свое время вернулся на историческую родину и с тех пор работает у нас. От него и информация об отделе. А вы думали – шпионы, агенты.
- Ну, в общем да. А что потом стало с отделом?
- Потом, когда прямая угроза режиму товарища Иосифа отпала, отдел разогнали. Кое-кого сразу убили. Был там шаман один якутский, от возможностей которого становились дыбом волосы даже у нашего коллеги, еще была пара человек. Их, ввиду опасности, и кончили. Остальных же, застращав, спрятали по дачам до лучших, точнее – худших времен: вдруг снова понадобятся.
|
|
|
- И что, никого не осталось?
- Ну, не знаю, - пожал плечами Шумалинский, - по нашим данным так, для галочки работает какая-то команда, а всех реальных людей либо скупают для личных нужд номенклатурные бонзы, ушедшие в «бизнес», либо выживают по-всякому. Вон, Глобу видите – аж в Германию загнали, чтоб не вякал про черных карликов.
- А якута того за что убили?
- Как за что. Знал много. Точнее – мог много, в силу вошёл. Собственно, рассказанное как-то им и побудило нашего коллегу при первой возможности вернуться на родину – до этого он очень идейным был и своими руками готов был пристрелить любого сиониста.
Подошла официантка, принеся сделанный заказ. Отпив кофе, Шумалинский отпустил по его поводу нехорошее замечание и вернулся к основной теме разговора:
- Меня тоже предупреждали, что будет опасно и поверьте, я принял уже некоторые меры предосторожности. Возможно, эта встреча наша будет последней, – во всяком случае, на территории России. Но всё равно скажите вашему экстрасенсу спасибо за предупреждение. Не имея обо мне практически никакой информации увидеть то, что с трудом нащупали наши сенситивы – это впечатляет. Но, перейдем к делу, на чем мы остановились? – с улыбкой изобразив забывчивого, немного пожилого человека, Шумалинский попытался хоть что-то сделать с кофе, интенсивно засыпая чашку сахаром.
- О Вавилоне вы рассказывали.
- Да, именно так, - взгляд Шумалинского вдруг стал необычайно серьезным, словно он вдруг посмотрел сквозь тысячелетия, отделяющего его от времени повествования, - Вавилон, - продолжил он, - одна из важнейших точек отсчета в истории еврейского народа. Каббала и кабалистика появилась у евреев после Вавилона. Вавилон был мировой столицей, средоточием магических знаний, восходящих к незапамятным временам и к скрытым тысячелетиями источникам. Что это за источники мы не знаем, но чтобы вам легче было оценить уровень знаний вавилонских астрономов, приведу такой факт: их календарь оперировал датами, отстоявшими от их времени на 432 000 лет назад. Всё в Вавилоне было подчинено оккультизму. Вавилон был разгромлен персами, но история его разгрома изобилует множеством загадок и мифов. Например, даже вам, очевидно, известен миф, прошедший через века – миф о вавилонском царе, на стенах покоев которого появилась загадочная надпись: мене, мене, текел, упарсин. Для её истолкования был приглашен еврейский пророк Даниил.
|
|
|
- Да, что-то помню об этом из Библии.
- Именно что-то, - Шумалинский улыбнулся, - как, собственно, и три четверти, если не более моих соплеменников, никогда не задумывавшихся над вопросом: почему после исхода из Вавилона у евреев больше не рождалось пророков? Даниил ведь был последним!
Дубровин озадаченно пожал плечами – ему было глубоко начхать, сколько там было у евреев пророков и вряд ли это относилось к делу.
- Ладно, мы еще к этому вернемся, - Шумалинский жестом подозвал официантку, заказывая еще кофе, - нас сейчас интересуют сам момент исхода и последовавший за этим захват Вавилона персами. Персы были на тот момент сильным и многочисленным племенем в регионе, «региональным центром силы» - если выражаться современным языком. Многие царства пали под ударами их полководцев, подобно современным штабам, тщательно рассчитывавшим свои кампании – вплоть до числа заклепок для ремонта панцирей воинов. Мы об этом сегодня знаем по остаткам документам той эпохи – меньше осталось текстов с опись трофеев, чем текстов с приказами и описью требуемого для войны имущества.
- Да, это важный момент в боевых действиях, возведенный до идеала в античном Риме, - согласился Дубровин.
- Ну, идеала ни идеала, а когда римляне сунулись в уже угасающую Персию – кончилось это заливанием расплавленного золота в горло их плененного главнокомандующего – зачем, он собственно, и пришел. Но важно другое. При всей тщательности подготовки персов к военным походам, большое внимание уделялось оккультным мероприятиям – гаданием, заговорам, насыланию порчи и других напастей на военачальников противоположной стороны.
- Римляне тоже этим занимались, - заметил Дубровин.
По дороге на дольмены Надей прочел ему целую лекцию на этот счет. С удивлением для себя Дубровин узнал, что магия для практичных римских военачальников была явлением столь же обычным, сколько и чистка оружия, например. Каждое утро похода, начиналось с гаданий гаруспиков, подробные отчеты о которых заносились в подобие современных судовых журналов и служили юридическим документом: полководца, принявшего бой при неблагоприятных небесных знамениях, вполне могли отдать под трибунал.
|
|
|
- Римляне – да, занимались, - согласился Шумалинский, - но римским высшим знаниям и эзотерическому опыту было далеко до персидских. Само слово, термин - маг, происходит от самоназвания персидского племени магов. Персы не знамения в небе искали – они в некоторой степени управляли самим небом, вызывая засухи или бури над войсками противника. Была у них даже особая каста жрецов, способная, выражаясь современным парамагическсим языком, выходить из тела в так называемый астрал, находить там душу спящего военачальника противника – и либо держать его там, что в реальном мире воспринималось как тяжелая болезнь и кома, либо каким-то образом ослеплять, внушая те или иные мысли.
- Да, пожалуй, у римлян такого не было, - кивнул Дубровин. Чтобы как-то поддержать разговор. Не хотелось выглядеть профаном.
- Наверное, ни у кого не было – кроме вавилонян, у которых, высшие знания, и их практическое применение - магия, в разы, если не на порядки превосходила способности персидских жрецов. Мы ничего прямо не знаем об объёме этих высших знаний, но можем судить о них только по косвенным источникам, таким как Каббала, например. Евреи вынесли её из Вавилонского плена, до этого ничего подобного у них не было. Но еще более потрясающее свидетельство – это свидетельства самих персов. Я не случайно столь подробно рассказывал вам о мероприятиях, предварявший каждый их поход. Иное дело – поход на Вавилон. Судя по немногим дошедшим до нас текстам, говорящих о том событии, персы только и занимались, что оккультным и ритуальным обустройством похода. Как в 1941-м году товарищ Джугашвили превратил СССР в огромную танковую фабрику – точно так же накануне похода на Вавилон Персия превратилась в государство, где всё было брошено на некое оккультное обеспечение предстоящего похода. И потому представьте себе – с чем персам предстояло столкнуться, что же их так напугало? Персов напугало, самих наводивших страх на окружающие народы?!
Дубровин задумчиво покачал головой:
- Знаете, если бы вы рассказали всё это на нашей первой встрече, вряд ли бы у меня возникло желание продолжать этот диалог. Но то, что вы нам передали, другие события, произошедшие со мной в последние дни, заставляют меня пересмотреть свои взгляды на очень и очень многое. Не могу с вами не согласиться, что за всеми этими разговорами о сверхъестественном, вообще есть нечто такое, чего я не могу пока осмыслить. И еще непонятно: почему люди в Израиле, что-то в оккультизме понимающие, не могут сами найти ответы на все вопросы?
Настала очередь задуматься Шумалинского. Помедлив, он сказал:
- Сложившаяся ситуация неоднозначна. Дело в том, что доступная нам технологическая магия, не в состоянии помочь заглянуть достаточно глубоко – взгляд словно проваливается во тьму. Это первый сложный аспект. Второй момент, – и я о нем вам уже говорил, возможно, как раз это самое главное – выясненное нами на сегодняшний день затрагивает интересы больших, поверьте ОЧЕНЬ, - Шумалинский сделал ударение, - больших людей в еврейском движении. Мы ничего не можем сделать. Дело в том, что тогда из вавилонского пленения евреи вышли НЕ ОДНИ, - Шумалинский опять сделал ударение на последних словах, - Поэтому, после многих раздумий и колебаний и возникло решение передать эстафету вам, русским, поскольку вас это касается в не меньшей, если не в большей степени, чем нас. В то же время вы можете распутать ситуацию более хладнокровно. Теперь, после встречи с вашими друзьями, вы понимаете, насколько я с вами откровенен?
Дубровин, молча, кивнул.
- Мы называем этих людей «скрытыми». Кто они – мы не знаем, но можем почерпнуть сведения о них рядом косвенных способов. Первым, из которых, стали совпавшие с выходом из Вавилона явления. С одной стороны - расцвет еврейской оккультизма и достижение нашим небольшим народом беспрецедентного для такого малочисленного этноса влияния в мире, с другой – отсутствие после Вавилона у нашего народа пророков, что можно расценить исключительно как гнев на него со стороны нашего Бога или некие помехи. Об этом сохранились тщательно вымарываемые цитаты последнего нашего Великого пророка Иеремии: «Они – среди нас! Они похожи на нас, они говорят как мы, они говорят, что они – это мы, но мы – не они! Трепещи, о Израиль, бойся скрытых! От них, из-за них не допущены мы к Б-гу!». Кстати Иеремия – это один из немногих наших пророков, что был убит.
- Вы хотите сказать, что после нашествия персов часть вавилонской элиты каким-то образом смешалась с евреями, благополучно избежав плена, а после – сделала евреев чем-то вроде своего инструмента?
- Не совсем, поскольку смешивания на самом деле никакого не произошло – почему мы и называем этих людей «скрытыми». Одной из замечательных традиций иудаизма является тщательнейшее и скрупулезное ведение раввинами генеалогических книг и родословных. Это колоссальный, колоссальный даже по нынешним меркам объем данных, бывший долгое время недоступным какому-либо глобальному изучению. Но с развитием вычислительной техники мы смогли исследовать очень многое из этого материала, к удивлению своему, обнаружив: среди евреев существует пара сотен семейных линий, которые никогда и нигде не пересекались с другими линиями. Они образуют своеобразную замкнутую систему, своего рода паразитический кустарник, растущий на некоторых деревьях: на вид, – это то же дерево, но генетические ветви этой системы срастаются только между собой – и никогда с общим генеалогическим деревом еврейского народа.
- Но позвольте, разве сами раввины не могли этого увидеть?
- Никак, - Шумалинский энергично отрицательно покачал головой, - наша, ведущая расследование группа несколько десятилетий назад пыталась, не привлекая к себе внимания получить ответ на этот вопрос. Это было уже практически в цифровую эпоху – то есть компьютеры уже были. Но не было на тот момент ни соответствующего масштабу задачи математического аппарата, ни софта, ни аппаратного обеспечения. Только в последние годы проблема была решена, и мы смогли выявить, что генетические линии «скрытых» - полностью липовые. То есть, как и сказал Иеремия: они – это не мы!
- Но ведь сейчас эти, как вы их называете, «скрытые», должны как-то быть обнаружены?
- Да они и не сильно таятся. В предыдущее нашей беседе мы вскользь уже упоминали клан Ротшильдов – как бы стопроцентных евреев…
- Да, - перебил с улыбкой Дубровин, - на вас они мало похожи.
- И не только на меня. В Израиле нужно очень хорошо поискать, чтобы найти человека похожего на кого-либо из этой могущественной семьи. У них очень интересные семейные традиции, как я уже говорил - согласно их, своего рода внутреннему брачному кодексу, сыновья должны были жениться на девушках из отдаленных ветвей Ротшильдов. Возьмите только два последних поколения: парижский Джеймс Ротшильд женился на своей племяннице Бетти Ротшильд - дочери главы венского дома Соломона. Вообще половина супружеских союзов Ротшильдов были близкородственными браками, остальные с другими ветвями Ротшильдов.
- То есть только мужчины должны были жениться внутри семьи.
- Да, кивнул Шумалинский, - у женщин были некоторые послабления. Дочь Натана стала женой лорда Сауптгемптона. Две внучки Карла Мейера вышли замуж за герцогов - и так далее и тому подобное.
- Вы говорили, что в этом случае не совсем понятно тогда кто отец ребенка. Вдобавок, близкородственные браки должны вести к вырождению, уродствам. Это ведь генетика.
Высказал общеизвестную мысль Дубровин
- Да всё абсолютно понятно – это только лорд, как всякий муж узнает последний, если вообще узнает. «Скрытые» не вступают в браки с евреями не столько, видимо потому, что хотят, таким образом, как-то сохранить свою кровь, а просто потому, что брак этот абсолютно неплодовит – в лучшем случае рождается урод. У них, похоже, есть проблемы. Про вырождение же, это говорит «генетика» предназначенная для толпы. Наоборот, и это скрывают, если разнос генов высок, то рождаются как раз уроды, поэтому межрасовые браки часто порождают мутации, неустойчивый тип. Похоже, у скрытых очень сильный генный разнос с остальными людьми и в этом их проблема. Они не могут никого ассимилировать, разрастись за счёт этого. Поэтому и браки только внутри группы. А незаметно на стороне зачать ребёнка в еврейской семье невозможно, очень развиты методы определения подмены. Вот и приходилось довольствоваться аристократами. В то же время, отсюда и возникла необходимость фальшивых еврейских как бы родословных – чтобы как бы соплеменники не начали задавать вопросов. Евреи для них всё равно очень удобны были, пока не было Израиля. Кстати вам известно, что у Ротшильдов запрещено проводить какую-либо перепись имущества и публикацию размера состояния?
- Но это вполне понятно: никто не хочет показывать свои доходы.
- Э-э, нет, тут вы не правы. Это здесь в России люди не хотят светиться: всё либо нажито нечестно, либо – если честно – придут нечестные и всё отберут. На Западе ситуация несколько другая. Но Ротшильды, как и некоторые другие называющие себя еврейскими семьи, всячески скрывают свое состояние. А чего им бояться? Рекетиров? А боятся они засветки, поскольку всякая опись – это та же, по сути, родословная, ибо никто не завещает деньги чужому дяде. С родословной же там очень и очень много вопросов.
Дубровин задумался, помедлив спросив:
- А как же евреи? Разве они не видели, что среди них затесались какие-то «скрытые»?
- А вы поставьте себя на их место. Вы представьте, что у русских есть президент и элиты, от русских практически не отличимые. Под их управлением Россия занимает лидирующие позиции в мире: эти похожие на русских люди живут в других странах, владеют банками, предприятиями – и очень хорошо делятся с русскими своей долей. Представьте, что какой-нибудь господин Джорж Сорос похож не на еврея, а на русского. Вы приезжаете к нему за деньгами на школу для русских детей – и он вам легко отваливает пару миллиардов долларов, чтобы вы этих школ сотню построили. Вас где-то обозвали русской мордой – и какой-нибудь господин Шпрингер через сеть своих СМИ втопчет обидчика в говно, а то и отдаст под суд за отрицание Русского Холокоста 1917-1933-го. Скажите, вы спросите у этого господина: а русский ли ты на самом деле? А не «скрытый» ли ты?
Дубровин улыбнулся:
- Вряд ли. Девяносто из ста будут довольны и ничего не будут ни у кого спрашивать.
Шумалинский со смешком покачал головой из стороны в сторону:
-Э-э, вы сильно высоко оцениваете людей. Сто из ста не просто не будут спрашивать, а даже будут ЗНАТЬ, что ими правят не совсем русские – но будут вполне довольны ситуацией. Как довольны евреи.
- Пожалуй, да. В россиянской федерации правят не то, чтобы не совсем русские, а совсем даже не русские – и быдло довольно. А если бы жизнь у быдла в России была аналогична жизни быдла в Израиле – даже не знаю, куда бы «россияне» целовали своих правителей.
- Да, - невесело кивнул Шумалинский.
- Но вы то, чем не довольны?
Шумалинской сильно помедлил с ответом.
- Не знаю. Если бы ситуация сегодня была другая - честно скажу: не знаю как бы я поступил. Может быть, как еврейский националист сидел и молчал, видя, что мой народ вполне счастлив в синтезе с этими «скрытыми». Подчёркиваю в синтезе, а не под их властью. В конце концов, под их властью не евреи – а вы, остальные. Мы – только оболочка, фасад. Удобный для них фасад.
- Но что тогда заставляет вас сейчас рассказывать это мне?
Шумалинский тяжело вздохнул.
- Дело в том, что только при поверхностном взгляде, их действия выглядят как помощь и позитивный симбиоз. В реальности евреи только инструмент. А инструмент не принято жалеть. Вдобавок, как уже мною говорилось, больших ненавистников Израиля, нежели они, не найти. Они не хотят упускать инструмент из рук и ради этого готовы на всё.
Наступила долгая пауза: о чем-то невесело думал Шумалинский, о чем-то думал Дубровин. Наконец он первым нарушил молчание:
- Всё что вы говорили – пока касалось исключительное евреев. Почему вы решили передать эстафету нам, русским?
- Мы получили подтверждение, что люди, которым вы показывали переданный мной артефакт – достаточно компетентны, потому вы всё скоро узнаете и без моей помощи – необходимые ключи я уже дал. Если я скажу больше – вы начнете подозревать меня в ведении какой-то игры, начнете предполагать, что это я вас натолкнул на тут или иную мысль. Потому думайте сами и ищите следы сами. Возможны мы с вами еще даже и увидимся, - Шумалинский, прощаясь, протянул Дубровину ладонь. Наша единственная просьба, условие - поделиться информацией. На связь я выйду сам, мы поймём, когда вам, будет чем поделиться.
- Еще вопрос. Вы Сороса упомянули …Что, и он тоже…, - спросил Дубровин пожимая руку.
- А вы сами подумайте, - Шумалинский пожал плечами, - каким удобным поводом была Вторая мировая и Холокост, чтобы похоронить концы? Копните половину известных сегодня магнатов, говорящих, что они евреи, и они скажут вам – что папу и маму убили немцы, а оно чудом спасся. Причем в почти младенческом возрасте. И все вопросы на предмет его истинного происхождения упираются в ответ: помню что я - еврей, а что дальше – не помню. В этот период они провели какую-то миграцию, задачи которой нам не известны. Думаем, что подобное они проводили регулярно. Да, пароль для связи, если будете получать информацию - слово со слогом «тау». Это значит от меня.
Шумалинский замолчал, давая понять, что встреча завершена.
Расплатившись с подошедшей официанткой, напоследок помахав рукой, он направился к выходу. Дубровин задержался, заказав себе еще кофе: его внимание привлекли только что вошедшие в ресторан два необычного вида здоровых типа – в черных очках, надвинутых на звероподобные лица, с тяжелыми квадратными фигурами борцов. Задержавшись у входа, они методично прощупывали взглядами помещение ресторана, старательно делая вид, что не смотрят на столик Дубровина. Но эти лоховатые следопыты искали конкретно или его, или Шумалинского.
Правая рука как-то машинально легла на столик – в непосредственной близости к пистолету. Вряд ли вошедшие имели приказ открывать огонь в ресторане, скорее им была поставлена задача найти кого-то из них и проследить следующее перемещение. Но лица незнакомцев показались Дубровину слегка дебильными и было не исключено что приказ не стрелять они могли понять неправильно.
Подошла официантка. Типы внезапно развернулись и вышли, оставшись торчать неподалеку от входа. На севшего в машину Шумалинского, они не обратили ровно никакого внимая. Значит, их прислали по его, Дубровина, душу. Ну что ж, ребятки, - с легким злорадством подумал Дубровин, - сейчас преподадим вам пару уроков.
Глава 12
Уход от хвоста
Засунув руки в карманы, Дубровин неспеша шел от метро «Петроградская», в сторону «Горьковской», периодически переходя дорогу. Светофоры очень удобная шутка, позволяющая не привлекая внимание тщательно контролировать пространство у себя за спиной. Следующие за ним типы явно не владели даже элементарными навыками слежки, но, судя по всему, близкий контакт с ними не обещал быть легким. Это уже говорило о многом.
Само собой напрашивалось предположение, что слежка демонстративная – исключительно с целью о чем-то сигнализировать объекту наблюдения. Но зачем нужны именно эти жлобы, каждый из которых стал бы настоящим брильянтом в короне телохранителей какого-нибудь местного уркагана. Наиболее простое объяснение – наиболее вероятное, а наиболее простым объяснением было наделение этих кретинов функцией своеобразного якоря. Пославший их сюда, скорее всего, предполагал, что объект начнет метаться, уходя от легко вычисляемого хвоста. Быстро это сделать не так просто, тем более с возможностями человека, отдавшего приказание – столь оперативно пробить его по системам слежения в метро по силу не всякому отделу, даже зная, где он оставил машину. Это не одни сутки работы даже для конторы, ибо системы распознавания изображений пока существую только в научных журналах. Но его вычислили. В пять минут. И это первый прокол с их стороны.
Дубровин остановился купить сигарет. Преследователи нелепо остановились, с интересом уставившись в витрину с женским бельем. Это надо было видеть. И это второй прокол их хозяина. Или прокол его, Дубровина, не заметившего чего-то важного. Свернув на Пушкарскую, он убедился, что хвост на месте и ровным шагом двинулся по намеченному маршруту.
Он давно уже случайно присмотрел это место. Идеальное, чтобы пообщаться с преследователями с глазу на глаз и подраспросить о наболевшем. Не думал, что оно понадобится – так, просто заметил. Это было подобием стихийного «эвакуатора» - так на жаргоне спецуры назывались разного рода «киоски», «трансформаторные будки» и прочие естественные для города объекты, куда преследуемый сотрудник мог незаметно зайти – и был таков.
Дубровин неторопливо углублялся в путаницу дворов. Сделав короткий бросок здесь можно было исчезнуть совершенно бесследно, скрывшись в одной из многочисленных арок. Но у Дубровина были немного другие планы на этот счет. Ускорив шаг, он быстро оторвался от хвоста на дополнительные полсотни метров, нырнув в неприметный, заваленный мусором вход в подвал.
Когда-то давно срезая через эти дворы угол, Дубровин обратил внимание на парочку бродяг, сначала плетшихся немного позади него, и зашедших в один из подъездов – Дубровин был немало удивлен, встретив их через несколько минут у этого подвала. Бродяги удобно расположились на солнышке и уже успели осушить половину раздобытого пузыря. Заинтересовавшись, Дубровин познакомился с мужиками и за дополнительные пол-литра один из них показал ему дорогу.
Дом был постройки середины 19-го века, несколько раз реконструировался, во время войны был даже частично разрушен. Потом были достроены дополнительные этажи, целая сеть пристроек и перемычек с соседними зданиями. В итоге всех этих архитектурных изысков часть его подвальных помещений потерялась даже для всевидящего ока исполкомов, умудрявшихся сдавать в аренду каждый квадратный метр зассаных подземелий. А подвал был любопытный, позволявший легко и незаметно переходить из одного двора в другой без наворачивания кругов по тупикам. Дубровин запомнил это место, и сейчас вложенная в него когда-то бутылка водки обещала дать приличные дивиденды.
Выйдя в тыл преследователям, Дубровин со злорадством смотрел за их нелепыми метаниями. Метаться им было особо некуда – вокруг были сплошные тупики, в которых мужики не ориентировались. Наконец они стали делать то, что должны были делать – звонить. Дубровин опять тихо позлорадствовал – в этой мощной кирпичной трубе не брал ни один оператор. Чтобы войти в сеть здоровякам нужно было либо топать до ближайшей улицы, либо подняться в один из подъездов, которых было не так много. Кроме того, и скорее всего, – если ребята не совсем тупые один из преследователей должен был остаться на улице, иначе побеседовать с ними двумя сразу не будет никаких шансов – Дубровин четко взвешивал свои возможности.
|
|
|
