«Слово о полку Игореве»

Кто не слышал о шедевре древнерусской литературы " Слово о полку Игореве? А почему оно считается шедевром? Что в нём особенного? И почему некоторые сомневаются в его подлинности? Попробуем разобраться.

Необычна судьба этого литературного памятника. История его обнаружения и исследований похожа на детектив. Впервые широкий круг читателей узнал о " Слове... " в 1800 году, когда историк, член Российской Академии наук, собиратель средневековой литературы, граф А. И. Му́ син-Пу́ шкин издал произведение, случайно оказавшееся в купленном им рукописном сборнике XVI века. Напечатанная «Ироическая песнь о походе на половцовъ удельнаго князя Нова-города-Северскаго Игоря Святославовича, писанная стариннымъ русским языком в исходе XII столетия с переложением на употребляемое ныне наречие» сразу стала сенсацией.

     Однако, многие современники усомнились в подлинности «Слова…», усмотрев в нём искусную фальшивку, сфабрикованную либо самим Мусиным-Пушкиным, либо близким к нему кругом учёных. (Такие фальсификации имели место в этот исторический период и были связаны с усилившимся интересом к древнерусским письменным памятникам).

Возможно, таких обвинений и не было бы, если бы издатель смог предъявить оригинал «Ироической повести». Однако этого он сделать не смог, так как в 1812 году в ходе войны с Наполеоном, Москва была сожжена французами при их отступлении. В этом огне сгорел и тот самый сборник, в котором находился единственный известный рукописный оригинал «Слова…». Остался лишь напечатанный в 1800 году вариант и список, сделанный самим Мусиным-Пушкиным для императрицы Екатерины II.

Именно поэтому, споры о подлинности данного произведения, хотя официальная наука признала этот памятник таковым, не утихают до сих пор.

Само это произведение по объёму совсем невелико, но научных трудов, посвящённых его анализу, исследованиям текста, интерпретациям и т. п., в мире вышло уже более двух тысяч. Институт русской литературы Российской Академии наук в 1995 году издал даже отдельную энциклопедию, посвящённую «Слову…», в пяти томах! Написанное в XII веке повествование о походе князя Игоря на половцев, переведено почти на все языки мира (всего более 200 переводов), только русских переводов насчитывается несколько десятков. Чем же так привлекателен этот памятник древнерусской письменности?

История, рассказанная автором «Слова…», достаточно проста и её можно изложить в нескольких предложениях:

В 1185 году Новгород-северский князь Игорь Святославович, руководствуясь собственной гордыней и тщеславием, решил выступить в поход против воинственных соседей Древней Руси – половцев (так в русских летописях называют кипчаков, населявших в те времена Великую Степь).

Однако половцы, под предводительством ханов Гза́ ка и Кончака́, применяют тактическую хитрость и разбивают войско Игоря, захватив в плен его самого, а также, участвовавших в этом походе, его брата и сына.

С помощью некоего татарина Овлу́ ра (его мать была русской – христианкой), князю удаётся бежать, оставив в плену сына – княжича Владимира (который, кстати, помолвлен с дочерью хана Кончака).

Дома же князя с нетерпением дожидается его верная жена Яросла́ вна (Ярославна – это отчество, звали жену Игоря Евфросиньей), которая с высокой стены города Пути́ вля первая видит бежавшего пленника.

В. Васнецов. После побоища Игоря Святославовича с половцами.

Бесценным этот памятник делает не его фабула и сюжетная линия, а собственно слово, звучащее с его страниц - литературные достоинства текста: стиль, слог, ритмика, песенность, его необыкновенный образный строй.

Как писал об этом один из переводчиков «Слова…» Андрей Чернов: «С первой до последней строки «ироическая песнь» наполнена звукописью, рифмой, игрой со смыслом и звучанием слова. В древнерусской поэме оживает звон колоколов…, слышен свист травы, рассекаемой разгорячёнными конями (трава почти в рост человека! ), на все голоса переговариваются птицы, поют и свистят стрелы. Конская скачка передана не только звукописью, но и самим изменением стихового ритма, соответствующего то галопу, то рыси, то медленному шагу».

И из всех этих словесных хитросплетений, ярких эпитетов, применяемых анонимным автором «Слова» …, из всех рождаемых им оборотов и ассоциаций, выделяется особой лиричностью, песенностью и задушевностью «Плач Ярославны», которая обращается-причитает к природным силам (ветру, рекам, солнцу) с просьбой-заговором о своём пропавшем муже:

- На Дуна ́ и Яросла ́ внинъ гласъ слы ́ шитъ, зегзи ́ цею незна ́ ема ра ́ но кы ́ четь. «Полечю ́, - ре ́ че ́, - зегзи ́ цею по Дуна ́ еви, омочю ́ бебря ́ нъ рука ́ въ въ Кая ́ ле реце ́, утру ́ кня ́ зю крова ́ выя его ра ́ ны на жесто ́ цемъ его те ́ ле» …

- На Дунае Ярославнин голос слышится, одна-одинешенька она спозаранку, как чайка, кличет: «Полечу, - говорит, - чайкою по Дунаю, омочу шелковый рукав в Каяле-реке, оботру князю кровавые его раны на горячем его теле» … (Перевод О. Творогова).

          В. Перов. Плач Ярославны

И хотя сегодня это произведение известно всему миру, исследования текста «Слова…» всё ещё продолжаются. Это связано в первую очередь с тем, что в оригинале текст был «сплошным», то есть слова не отделялись друг от друга. Поэтому, часто смысл того или иного места в произведении зависит от того, как в тексте расставлены пробелы и знаки препинания.

Кроме того, язык, которым написано «Слово…», устарел настолько, что сегодня он требует отдельного перевода и интерпретации. Многочисленные переписчики средневековья, не понимая более древние слова и речевые обороты и «расшифровывая» их по-своему усмотрению, искажали смысл и содержание текста. Спорят учёные и о том, является «Слово…» поэтическим текстом или прозой, и о том, кого считать автором этого выдающегося средневекового произведения и т. д. и т. п.

Среди, уже ставших классическими, переводов и исследований этого литературного памятника, сделанных замечательными учёными и поэтами, среди которых В. А. Жуковский, К. Д. Бальмонт, Н. А. Заболоцкий, Е. А. Евтушенко, Д. С. Лихачёв, О. В. Творогов, хотелось бы отметить работу, написанную казахским поэтом Олжа́ сом Сулейме́ новым. После многих лет серьёзных исследований «Слова…», он в 1975 году выпустил книгу «Аз и Я: книга благонамеренного читателя», в которой доказывал, что многие, так называемые, «тёмные» места в книге, смысл которых не очень ясен в разных традиционных переводах, на самом деле являются тюркизмами – словами, заимствованными русским автором «Слова…» из тюркского языка.

Он предположил, что раз Русь и Степь испокон веков находились в тесном соседстве, то это не могло не сказаться на языке данных народов в виде заимствований слов и понятий с той и другой стороны. О своей концепции Сулейменов говорил:

  «Я впервые заявил, что „Слово о полку Игореве“ было написано для двуязычного читателя двуязычным автором. Допустим, русским, который владел и тюркскими языками. Значит, на Руси тогда существовал билингвизм. Я попытался это доказать, опираясь на данные многих древнерусских источников. В советской исторической науке считалось, что в русский язык за время половецкого и татаро-монгольского нашествия попало всего несколько тюркских слов, таких как аркан или кумыс. Я же говорил о НЕВИДИМЫХ тюркизмах, которые всегда считались русскими. Вот это и потрясло академиков. Я, как ни странно, оказался первым двуязычным читателем «Слова о полку Игореве».

Тогда эта книга была принята советской научной средой, что называется «в штыки». И хотя не всё в книге Сулейменова, бесспорно, и учёный мир так и не принял официально его концепцию, этот анализ величайшего памятника древнерусской культуры и его интерпретация весьма интересны и во многом убедительны. Ведь билингвизм автора " Слова... ", использование в нём тюрскских слов и оборотов, доказывает принадлежность памятника к XII-XIII векам, когда происходил такой бурный языковой обмен.

Споры о подлинности слова ведутся давно и не утихают до сих пор. Однако развитие методов исследования древних текстов постоянно совершенствуется. Это даёт возможность учёным вновь обращаться к анализу " Слова... " и находить новые аргументы в пользу его оригинальности. Одной из последних таких работ стало исследование лингвиста Андрея Анатольевича Зализняка, опубликованное в 2004 году. В нём учёный приводит убедительную доказательную базу подлинности текста " Слова" с точки зрения законов развития языка, его изменений во времени и т. д., которые имеют строгую закономерность. Обращает он внимание на те языковые изменения, которые могли возникнуть только при переписке оригинала в XV-XVI веках.

Кроме того, Зализняк отмечает, что в подлинности " Слова... " профессиональные лингвисты никогда не сомневались, а весь этот " уличительный" шум был поднят и поддерживался историками и литераторами, которые не имели в " анамнезе" крепкой профессиональной лингвистической базы со знаниями жёстких законов развития языка и критериями его анализа.