Эмпирический и теоретический уровни научного познания, их единство и различие. Структура и специфика эмпирического исследования. Факт как форма научного знания.

Тема №10

Эмпирический и теоретический уровни научного познания, их единство и различие. Структура и специфика эмпирического исследования. Факт как форма научного знания.

Понятие и функции научной теории. Проблема и гипотезы как формы научного поиска. Метатеоретические основания науки. (Научная картина мира, идеалы, нормы, философские основания науки и др. )

Кумулятивные и антикумулятивные теории научного прогресса. Развитие науки как единство процессов дифференциации и интеграции научного знания. Язык науки. Определения и их роль в формировании научной терминологии. Объектный язык и метаязык. Обоснование результатов исследований. Виды обоснования (доказательство, подтверждение, интерпретация, объяснение).

Наука как социальный институт. Академическая, отраслевая и вузовская наука: цели, задачи, перспективы развития. Наука в культуре Беларуси.

 

В науке различают эмпирический и теоретический уровни исследования. Это различение имеет своим основанием неодинаковость, во-первых, способов (методов) самой познавательной активности, а во-вторых, характера достигаемых научных результатов. Эмпирическое исследование предполагает выработку исследовательской программы, организацию наблюдений. эксперимента, описание (протоколирование) наблюдаемых и экспериментальных данных, их классификацию, первичное обобщение. Словом, для эмпирического познания характерна фактофиксирующая деятельность. Теоретическое познание – это сущностное познание, осуществляемое на уровне абстракций высоких порядков. Здесь орудием выступают понятия, категории, законы, гипотезы и т. д. Оба эти уровня связаны, предполагают друг друга, хотя исторически эмпирическое (опытное) познание предшествовало теоретическому. Но «только этим путем нельзя достигнуть полного и истинного знания... Опыт есть хронологически первое в деле знания, но он имеет свои пределы, далее которых он или сбивается с дороги, или переходит в умозрение.

Исследование предполагает анализ, обобщение, объяснение фактов, раскрытие освещающих их идей, принципов, законов и, наконец, построение теории как своего рода венца научной мысли.

Эмпирическое исследование, выявляя все новые данные наблюдения и эксперимента, ставит перед теоретическим мышлением каждый раз новые задачи, стимулируя его к дальнейшему совершенствованию: тут срабатывает принцип обратной связи. Дело в том, что обогащающееся теоретическое знание, в свою очередь, ставит перед наблюдением и экспериментом, эмпирией вообще все более сложные задачи.

Научное исследование предполагает не только движение «вверх», ко все более совершенному, разработанному теоретическому аппарату (к построению стройной теории), но и движение «вниз», связанное с ассимиляцией эмпирической информации, с открытием и предвидением новых фактов. Всякое исследование начинается не с наблюдения и сбора фактов, а с попытки решения некоторой задачи, в основе которой всегда лежит известное предположение, догадка, постановка проблемы.

Постановка проблемы и исследовательская программа.

Люди стремятся познать то, что они еще не знают. Но для начала они должны, хотя бы в самом общем виде, знать, чего же они еще не знают и что они хотят знать. «Не всякий знает, как много надо знать, чтобы знать, как мало мы знаем», гласит восточное изречение. Проблема – это вопрос, с которым мы обращаемся к самой природе, к жизни, к практике и теории. Проблемы, «мучающие» человечество, – показатель уровня его развития: проблемы, которыми жило древнее общество, резко отличаются от современных.

Поставить проблему порой не менее трудно, чем найти ее решение: правильная постановка проблемы в известной мере направляет поисковую активность мысли, ее устремленность. Когда ученый ставит проблему и пытается решить ее, он неизбежно разрабатывает исследовательскую программу, строит план своей поисковой деятельности, продумывает систему средств достижения познавательной цели. При этом он исходит из предполагаемого ответа на поставленный вопрос. Этот предполагаемый ответ выступает в виде гипотезы. Гипотеза определяет зону и направленность видения эмпирически данного, образуя каркас программы по исследованию с целью теоретического осмысления изучаемого объекта.

Наблюдение и эксперимент.

Пытаться найти решение поставленной проблемы можно двумя путями: искать нужную информацию или самостоятельно исследовать ее с помощью наблюдений, экспериментов и теоретического мышления. Наблюдение и эксперимент – важнейшие методы исследования и в естествознании, и в общественных науках. Вне наблюдения вообще не бывает никаких исследований. Все формы художественного творчества также предполагают и наблюдение, и талант наблюдательности, и эксперимент (например, научная фантастика вообще может рассматриваться как своего рода мысленный эксперимент). Наблюдение – преднамеренное, направленное восприятие, имеющее целью выявление существенных свойств и отношений объекта познания. Оно может быть непосредственным и опосредствованным различными техническими устройствами (визуальному наблюдению, например, с помощью электронного микроскопа стали доступны молекулы). Наблюдение приобретает научное значение, когда оно в соответствии с исследовательской программой позволяет отобразить объекты с наибольшей точностью и может быть многократно повторенным при варьировании условий. Важным является отбор наиболее репрезентативной, то есть наиболее представительной, группы фактов. При этом особое значение имеют замысел исследователя, система методов, осмысление результатов и их контроль. В тех случаях, когда умение наблюдать становится устойчивым свойством личности, оно выступает как наблюдательность, представляющая собой необходимое условие эффективности как практической, так и теоретической деятельности. Умение видеть и замечать важное и существенное в том, что большинству кажется недостойным внимания, – вот что составляет секрет новаторства в науке и искусстве и характеризует ум творческий и оригинальный.

Экспериментатор изолирует изучаемый объект от влияния побочных факторов, затемняющих его сущность, и тем самым имеет дело с предметом исследования в «чистом виде». В процессе эксперимента условия не только задаются, но и контролируются, модифицируются, многократно воспроизводятся. Всякий научный эксперимент обычно предваряется какой-либо гипотезой, заранее сформулированной мысленной схемой, что и предопределяет особое видение объекта.

Именно сквозь призму этих схем и гипотез ученый всматривается в объект и препарирует его структуру в своей экспериментальной деятельности. Если вы не имеете соответствующей научной квалификации и продуманной гипотезы и смотрите в электронный микроскоп на физический или биологический объект, вы ничего не увидите, кроме пятнышек света и цвета. Для того чтобы ваше видение было осмысленным, необходима определенная профессиональная культура в данной области знания и наличие предваряющих идей. Эти общие представления, предположения, рабочие гипотезы берутся из предшествующих наблюдений, экспериментов и из совокупного опыта человечества. Они-то и направляют эксперимент. Наблюдение, эксперимент – фактический или мысленный, производимые наобум, без ясно осознанной цели – не могут привести к эффективному результату. Без идеи в голове, говорил И. П. Павлов, вообще не увидишь факта.

В процессе научного познания применяется так называемый мысленный эксперимент, когда ученый в уме оперирует определенными образами, мысленно ставит объект рассмотрения в те или иные условия, которые, согласно замыслу, должны были бы способствовать получению желаемого результата. Это обычно теоретическое рассуждение, принимающее форму эксперимента. Эксперимент двусторонен: с одной стороны, он позволяет проверить и подтвердить (или опровергнуть) гипотезу, а с другой – содержит в себе возможность выявления эвристически неожиданных новых данных. 0твет, даваемый опытом, иногда может быть неожиданным, и тогда опыт становится первоисточником новой теории. Так возникло учение о радиоактивности. В этом эвристическое значение опыта. Сам по себе эксперимент устанавливает, констатирует факты, мышление же проникает в их сущность. То, что ученый видит в микроскоп, созерцает в телескоп, спектроскоп, требует определенной интерпретации. Таким образом, экспериментальная деятельность обладает сложной структурой теоретические основы эксперимента – научные теории, гипотезы; материальная основа – различные приборы, измерительная аппаратура; непосредственное осуществление эксперимента, экспериментальное наблюдение за явлениями и процессами; количественный и качественный анализ результатов эксперимента, их теоретическое обобщение. Следовательно, эксперимент включает в себя и практическую и теоретическую деятельность преобладанием последней.

Важнейшим результатом научного исследования является создание научной теории. По своему предмету, способам построения и ряду других характеристик научные теории весьма отличаются друг от друга, что значительно затрудняет выработку стандартного и универсального определения этой формы научного знания.

В самом общем виде под научной теорией понимается органически целостная непротиворечивая система знаний, в обобщенной форме раскрывающая сущностные свойства и закономерные связи некоторой предметной области, на основе которых достигается объяснение и предсказание явлений.

Любая подлинно научная теория должна удовлетворять следующим методологическим требованиям: быть внутренне непротиворечивой системой знания; обладать полнотой содержания (т. е. обеспечивать репрезентацию любого фрагмента той области действительности на описание и объяснение которой она претендует); объяснять сущностные взаимосвязи между различными ее компонентами и др.

Теории, удовлетворяющие этим требованиям, могут различаться по ряду признаков. Основными признаками считаются эвристичность, конструктивность и простота.

Эвристичность характеризует объяснительные и предсказательные возможности научной теории.

Конструктивность состоит в относительно простой проверяемости ее основных выводов и результатов.

Простота теории, в частности, проявляется в объяснении теорией по возможности более широкого круга явлений на основе минимального числа независимых допущений без введения произвольных гипотез.

В ряде случаев в процессе выбора теории предпочтение отдают той, которая может быть распространена на более обширное множество научных фактов путем незначительных уточнений и трансформаций, т. е. оказывается более простой в динамике. К числу важнейших характеристик разнообразных научных теорий относятся присущие им функции.

 В качестве основных функций теории обычно выделяют: объяснительную, предсказательную и синтезирующую.

Всякая научная теория призвана не только дать удовлетворительное объяснение изучаемого круга предметов и явлений, но и обеспечить предвидение, т. е. возможность прогнозировать будущие состояния исследуемых явлений в последующие моменты времени. Наряду с тривиальным предсказанием научная теория позволяет осуществить нетривиальное, т. е. предвидеть либо новые факты на основе уже известной теории (аналитическое предсказание), либо новые эффекты, вытекающие из ранее неизвестного закона вновь создаваемой теории (синтетическое предсказание).

Синтезирующая функция научной теории проявляется в присущей ей способности упорядочить значительный объем эмпирической информации; в тенденции к ее экспансии в сферу компетенции других научных концепций, (особенно это свойственно для фундаментальных теорий); в способности теории осуществлять парадигмальные прививки к другим областям научного знания; во взаимодействии некоторой совокупности научных теорий, выражая тенденцию к «вертикальному» либо «горизонтальному» синтезу научных знаний.

Одной из актуальных и дискуссионных проблем в современной философии науки является вопрос о том, какие основные компоненты конституируют научную теорию. Иными словами, что входит в структуру теории как сложно организованной системы научного знания.

Названная проблема интерпретируется в достаточно широком диапазоне методологических идей и подходов в зависимости от конкретного содержания теории, ее предметной области, уровня концептуальной зрелости и т. д. Однако своеобразным эпистемологическим эталоном выступает, как правило, естественнонаучная (чаще всего физическая) теория. Это объясняется тем, что именно в физике наиболее полно и отчетливо прослеживается связь между эмпирическим слоем знаний и их теоретической интерпретацией, между экспериментально-измерительными процедурами и формами их концептуальной репрезентации.

Большинство исследователей выделяют в качестве основополагающих компонентов в структуре теории следующие формы знаний.

1) математический формализм;

2) абстрактные или идеализированные объекты;

3) модели или теоретические схемы;

4) базовые принципы или аксиомы теории;

5) теоретические законы.

Весьма продуктивная в методологическом отношении концепция структуры теоретического знания разработана В. С. Стёпиным. В ней выделяется два основных компонента: частные теоретические схемы (или модели) и фундаментальная теоретическая схема.

 

Частная теоретическая схема, составленная из определенной совокупности идеализированных объектов (или конструктов) описывает, как правило, достаточно ограниченную область исследуемых явлений.

Фундаментальная теоретическая схема задает концептуальное пространство развитых научных теорий, в которых частные теоретические схемы (или законы) выводятся как следствия из фундаментальных постулатов и принципов. Кроме того, в языке сложно структурированных современных теорий присутствует ряд высказываний, фиксирующих различные виды связей между отдельными компонентами теоретических знаний. К ним относятся:

1) операциональная интерпретация теории, характеризующая связи между терминами ее языка и теми экспериментально-измерительными процедурами, которые осуществлялись на эмпирическом уровне познания;

2) семантическая интерпретация теории, в рамках которой фиксируются связи между различными уровнями и формами собственно теоретических терминов и понятий, отражающих содержание теории;

3) онтологическая интерпретация теории, в которой воспроизводится совокупность связей между терминами теоретического языка и конструктами научной картины мира. Будучи тесно связанной с эмпирическим базисом, научная теория отличается своей собственной логикой развития.

Построение научной теории – весьма сложный процесс, сочетающий в себе два основных вектора. Первый из них нацелен на развертывание математического аппарата теории, его детализацию применительно к изучаемой области действительности. Второй – на операции с абстрактными объектами, объединенными в идеализированные модели, репрезентирующие исследуемые фрагменты действительности, их характеристики и связи между ними.

Такие операции в рамках мысленных экспериментов являют собой содержательное развертывание научной теории.

Эмпирический и теоретический уровни научного познания, как научное исследование в целом, характеризуются особой структурной организацией.

В структуру теоретического уровня научного познания входят фундаментальные теории и теории, которые, базируясь на фундаментальных концепциях, описывают достаточно ограниченную область реальности. Для эмпирического уровня элементами структурной организации выступают так называемые исходные данные наблюдений и экспериментов или эмпирические протоколы, а также факты и эмпирические закономерности, в совокупности образующие эмпирический базис научной дисциплины.

Научный факт представляет собой результат достаточно сложного познавательного процесса, предполагающего выявление определенного инварианта множества наблюдений или экспериментальных процедур с учетом тех теоретических представлений концептуального характера, которые находятся в распоряжении исследователей.

Установление связи между научными фактами (зачастую представленной в форме математического выражения) позволяет сформулировать эмпирическую закономерность, объяснение которой предстоит дать в теоретическом исследовании. Выявление научных фактов, требующих своего объяснения и не получающих такового в рамках наличного научного знания, предполагает постановку проблемы.

Проблема – это «знание о незнании», влекущее за собой поиск новых нетривиальных концептуальных средств для объяснения имеющихся научных фактов. В ряде случаев она акцентирует внимание исследователей на парадоксах прежних теорий, требуя их разрешения. В своем развертывании проблема расчленяется на ряд взаимосвязанных вопросов, являющихся своеобразными формами научного поиска. К числу последних также следует отнести гипотезы, закономерно появляющиеся в процессе обсуждения научных проблем и решения научных вопросов.

Гипотеза представляет собой научно обоснованное предположение о существенных характеристиках и глубинных необходимых связях изучаемых явлений и процессов, что в свою очередь ставит вопрос о способах ее проверки. Для развитой науки этот вопрос достаточно сложен, поскольку в научной практике речь идет не о проверке самих гипотез, а следствий из них, что приводит к значительным трудностям как теоретического, так и методологического характера.

Во второй половине ХХ столетия в философии науки начинает активно обсуждаться проблема оснований и предпосылок научного познания. Это позволило существенно расширить проблематику структуры научного знания и зафиксировать в ней особый уровень, который стал называться слоем метатеоретических оснований науки. В качестве таких оснований сегодня рассматриваются различные формы ценностных и мировоззренческих структур, которые выполняют различные функции в процессе формирования и развития теоретических знаний. Они не только задают стратегические ориентации научному познанию, но и во многом обеспечивают включение его результатов в культуру соответствующей исторической эпохи. Обычно в состав метатеоретических оснований науки включают философские принципы и категории; общенаучные методологические регулятивы, научную картину мира, стиль научного мышления, концепты здравого смысла и др.

Нередко метатеоретические основания науки разделяют на доконцептуальные и концептуальные.

Основания доконцептуального уровня составляют положения здравого смысла, образы продуктивного воображения, идеалы и этические нормы, в соответствии с которыми оценивается и интерпретируется научное знание. Как правило, они фиксируются в форме интуитивно-заданных, моральных и эмоционально значимых суждений и оценок.

Концептуальный уровень метатеоретических предпосылок научного познания конституируется в формах логико-дискурсивных и вербально-понятийных структур и специально разработанных философско-мировоззренческих идей и концепций. В последние десятилетия предложены различные варианты и модели метатеоретических оснований науки. Так, Т. Кун считает, что важнейшим из них является «парадигма». И. Лакатос в этой функции рассматривает «научно-исследовательскую программу», Л. Лаудан – «исследовательскую традицию», С. Тулмин – «когнитивную популяцию». Дж. Холтон – глубинные тематические структуры. Я. Хинтикка – концептуальную установку.

В отечественной методологической традиции большинство авторов выделяют в качестве базовых форм метатеоретического знания научную картину мира, стиль научного мышления, философские категории и принципы. Весьма детальная и методологически обоснованная версия этой проблемы предложена В. С. Стёпиным. В качестве базовых метатеоретических оснований науки он выделяет три блока предпосылочного знания: идеалы и нормы научного исследования; научную картину мира; философские основания науки. Каждый из этих блоков обладает сложной структурой и играет определенную роль в динамике научного знания (Стёпин В. С. Теоретическое знание. М., 2000. С. 185-292; 610-619).

Первый блок включает в себя идеалы и нормы:

1) доказательства и обоснования знания;

2) объяснения и описания;

3) построения и организации знания.

В идеалах и нормах научного исследования зафиксировано не только принципиальное отличие научного познания от других видов познавательной деятельности и специфические нормативные структуры, характерные для отдельных специальных областей научного познания, но и (что в первую очередь представляет интерес для философии науки) отличительные особенности стиля мышления определенного периода в развитии научного знания.

Идеалы и нормы исследования детерминированы как характером исследуемых объектов, так и мировоззренческими доминантами в культуре определенной исторической эпохи. Их изменение открывает возможность вовлечения в сферу научного поиска объектов принципиально новой природы.

Научная картина мира складывается в результате синтеза знаний, получаемых в разных науках и содержит в себе общие представления о мире, вырабатываемые на соответствующих стадиях исторического развития научного знания. Научная картина мира не только обеспечивает целостную картину исследуемой реальности, но и выполняет функции исследовательской программы, определяющей постановку задач эмпирического и теоретического исследования и выбор средств их решения, направляя, таким образом дальнейшее развитие научного познания.

Философские основания науки составляют фундаментальные идеи и принципы, обосновывающие идеалы, нормы исследования и онтологические постулаты научной картины мира, а также обеспечивающие включение научного знания в культуру. Наряду с функцией обоснования уже полученных знаний философские основания выполняют определенную эвристическую функцию. Фундируя перестройку нормативных структур и картин реальности, они активно участвуют в выработке новых научных знаний. Будучи сложным системным образованием, философские основания науки не совпадают со всем массивом философского знания в культуре. Их формирование предполагает обращение в каждом конкретном случае к наиболее плодотворным философским идеям и адаптацию их к потребностям решения определенных научных задач. Развитие научного знания – сложный диалектический процесс, имеющий определенные качественно различные этапы. Этот процесс можно рассматривать как движение от мифа к логосу, от логоса к «преднауке», от «преднауки» к науке, от классической науки к неклассической и далее к постнеклассической - и, в целом, от незнания к знанию, от низшего к высшему, что и представляет собой прогресс научного знания. Соответственно, возникает проблема понимания сущности этого процесса, сущности динамики научного развития. Важнейшей характеристикой научного знания является его динамика, т. е. его рост, изменение, развитие и т. п.

Динамику науки можно характеризовать по разным параметрам: как меняется научное сообщество, численность публикаций, эволюция методов исследования, история эксперимента, история обновления методологического инструментария в теоретическом исследовании (формализация, математическая гипотеза, мысленный эксперимент).

Выявляя сущность динамики науки, важно понять, что лежит в ее основе: эволюционные изменения или революционные скачки? Является ли динамика науки процессом кумулятивным (накопительным) или антикумулятивным (отказ от прежних взглядов)? Можно ли объяснить динамику науки только ее самоизменением или влиянием социокультурных факторов? В вопросе о движущих силах науки желательно выделить две альтернативные позиции: 1) интернализм (внутренние закономерности развития науки) 2) э кстернализм (социокультурные факторы)

В современной западной философии проблема роста, развития знания представлена в философской системе позитивизм (эволюционная (генетическая) эпистемология). Наиболее яркими представителями философии науки были: Карл Поппер (1902― 1994), Томас Кун (род. 1922), Имре Лакатос (1922― 1974), Пол Фейерабенд (1924― 1996).

Эволюционная эпистемология – направление в западной философской гносеологической мысли, основная задача которого – выявление генезиса и этапов развития познания, его форм и механизмов в эволюционном ключе и, в частности, построение на этой основе теории эволюции науки. Впервые термин «эволюционная эпистемология» в 1974 в статье психолога Д. Кэмпбелла, посвященной философии К. Поппера. В современной эволюционной эпистемологии можно выделить две основные исследовательские программы. Первая программа представляет собой попытку исследовать когнитивные механизмы животных и людей путем распространения биологической теории эволюции на такие структуры живых систем, которые выступают в качестве носителей когнитивных процессов - нервную систему, органы чувств и т. д. Вторая программа исходит из возможности объяснить культуру - в том числе идеи, гипотезы и научные теории - в терминах биологической эволюции, т. е. используя модели эволюционной биологии. Механизмы роста в культуре подобны естественному отбору, что позволяло использовать эволюционную парадигму в качестве модели объяснения роста научных идей. Такой точки зрения, в частности, придерживался С. Тулмин, разработавший эволюционную модель естественной науки     [14, С. 281].

Распространив идею всеобщего развития на методологию научного познания, постпозитивизм формулирует два подхода к истории науки: кумулятивный и антикумулятивный, как две противоположные логико-концептуальные схемы, две модели развития науки.

Кумулятивная модель основана на представлении о процессе познания как о постоянно пополняющемся и непрерывно приближающемся к универсальному и абстрактному идеалу истины. Этот идеал, в свою очередь, понимается как логически взаимосвязанная непротиворечивая система, как совокупность, накопление всех знаний. Развитие кумулятивной модели основано на понимании того, что непосредственным объектом развития науки становится не природа как таковая, а слой опосредствований, созданный предшествующей наукой. Дальнейшее научное исследование осуществляется на материале, уже созданном прежней наукой и воспринимаемом как надежное наследство. Новые проблемы возникают из решения старых, и науке незачем прорываться в иное смысловое пространство, а нужно лишь уточнять, детализировать, совершенствовать. Одним из ключевых пунктов в кумулятивной модели развития науки выступает понимание истины как вечной и абсолютной; наука призвана получить абсолютную, полную, завершенную истину. Эта точка зрения господствовала потому, что наука слабо обновлялась в своем содержании. Как только наука начинает быстрее развиваться, появляется необходимость не только в накоплении, преумножении, но и в пересмотре знаний [2, С. 37].

Принципиальными сторонниками кумулятивной модели выступали такие философы, как К. Поппер, И. Лакатос. Концепция роста знаний К. Поппера заключается в том, что знание рассматривается как развивающаяся система, причем накопление знаний, наличие собственной истории является столь необходимым условием для такого развития, что, по мнению К. Поппера, следует различать следующие три «мира»: мир физических объектов или физических состояний; мир состояний сознания, мыслительных (ментальных) состояний, мир объективного содержания мышления, мир научных идей, проблем, поэтических мыслей и произведений искусства [7, С. 69]. Этот «третий мир» вполне объективен и осязаем. Это мир книг, библиотек, географических карт, мир произведений живописи, словом, мир «носителей и накопителей информации», который существует по особым законам и обеспечивает саму возможность процесса развития знаний, в том числе и научных. Анализируя процесс развития научных знаний, К. Поппер пришел к выводу, что самое ценное в динамике науке – это постановка проблемы, позволяющей «соединить» эти три мира («природа – сознание – объективированное фиксированное знание»), на основе чего и происходит саморазвитие науки. Сама же проблема возникает именно потому, что накопленные знания перестают быть совместимыми с «застывшими», статичными научными теориями и последние нуждаются в проверке на подлинность, достоверность. Отсюда К. Поппер делает вывод, что истинное достижение теоретического познания должно быть не верифицировано, а фальсифицируемо. Теория только тогда представляет научную ценность, если она не претендует на абсолютный статус, если есть такая предметная область, явления из которой в эту теорию не вписываются, обнаруживая ее ограниченность. Это не значит, что эта теория не правильна, просто истинная теория всегда ограничена в своих притязаниях и не может содержать универсальное знание. К примеру, Поппер приходит к выводу, что марксистскую теорию и теорию психоанализа нельзя отнести к научным теориям, потому что они не могут быть фальсифицированы. Психоанализ в дальнейшем был фальсифицирован, а марксизм – нет, как и всякая философская концепция, содержащая претензии на познание универсального.

Имре Лакатос (1922-1974), ученик Поппера, сформулировал концепцию развития науки, которая базируется на принципе исследовательских программ, в структуру которых входит твердое ядро, негативная эвристика, позитивная эвристика [15, С. 236]. Революция – это смена исследовательских программ (совокупностей теорий и гипотез). Только последовательность теорий, а не отдельную теорию можно классифицировать как научную/ненаучную. Ряд теорий Т1 — Т2 -… — Тn представляет собой исследовательскую программу. Принадлежность к данной «исследовательской программе» определяется сохранением в каждой новой теории метафизических предложений, образующих твердое ядро научно-исследовательской программы. Твердое ядро неизменно, оно не приходит в сопоставление с опытом непосредственно, это сопоставление обеспечивает защитный пояс вспомогательных гипотез. При появлении фальсифицирующего факта ядро сохраняется, а защитный пояс меняется. Защитный пояс – это ряд допущений, которые позволяют эту программу защитить, перейти от общей схемы к частной. И. Лакатос называл свою концепцию «усовершенствованным фальсификационизмом». По Попперу, при появлении фальсифицирующего примера теория должна быть отвергнута. Согласно Лакатосу, наивный (попперовский) фальсификационизм не верен: теория держится до тех пор, пока проблематичные факты могут быть объяснены путем изменения защитного пояса, то есть добавлением вспомогательных гипотез [18, с. 123].

Антикумулятивная модель развития науки предполагает революционную смену норм, канонов, стандартов, полную смену систем знаний. Действительно, если понятия старой дисциплинарной системы строго взаимосвязаны, дискредитация одного неизбежно ведет к разрушению всей системы в целом. Это уязвимый момент кумулятивизма, от которого посредством принципа несоизмеримости теорий, идеи научных революций пытается избавиться антикумулятивизм.

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: