Понятие и основные функции культуры.  Мораль, искусство, религия как формы духовного освоения реальности.

Тема №8

Статус и функции социального субъекта. Роль народа и личности в истории. Альтернативность истории. Линейные и нелинейные интерпретации исторического процесса. Формационная и цивилизационная парадигмы. Понятие и типы цивилизации в истории общества. Противоречия и перспективы развития техногенной цивилизации.

 

 Существует и проблема факторов социальной эволюции, связанная с вопросами: что внутри общества как системы и вне его влияет в той или иной мере на исторический процесс, определяя его качественные характеристики? От чего зависит динамика общества? Среди множества факторов, воздействие которых сказывается на особенностях исторического развития общества в целом и отдельных социально-культурных сообществ, укажем несколько основных и охарактеризуем их.

Геоклиматический фактор. Речь идет о том, как влияют на характер и темпы развития не только человечества, но, прежде всего, региональных сообществ (локальных цивилизаций, социально-культурных регионов, отдельных народов и этнических групп) размеры занимаемой ими территории, географическое расположение, климат, рельеф местности, удаленность или близость к коммуникативным (торговым, транспортным, культурным) путям и т. п.

Демографический фактор. Его составляющие – численность населения, плотность расселения, баланс по половому и возрастному признакам (известно, что население планеты стареет – особенно это касается развитых стран, – чем обусловлены проблемы с воспроизводством его работоспособной части), соотношение численности городских и сельских жителей и т. д.

Технико-технологический фактор. Его влияние на развитие общества, особенно современного, сказывается в трех аспектах: в воздействии техники на содержание и темпы социодинамики; во влиянии технологий на образ жизни человечества и его деятельность; в формировании особого стиля мышления, получившего широкое распространение в современном мире – технократического мышления.

Среди других факторов обычно называют производственно-экономический, политический, национально-психологический, культурно-исторический, в котором иногда специально выделяют моральный, религиозный и т. д.

Сущность и проблему субъекта и движущих сил истории кратко можно сформулировать так: «Кто является творцом истории? » В этой связи в философии истории используются два понятия – субъект истории и движущие силы истории. Общим у них является реально оказываемое влияние на ход развития общества, а различным – степень осознанности этого влияния.

Воздействие субъекта истории на исторический процесс является осмысленным и осуществляется на основе осознания определенных интересов, постановки целей и задач, обоснованных чаще всего идеологически. Движущие силы истории, хотя и способны к кардинальному изменению ситуации в обществе, движимы либо бессознательными внутренними импульсами, либо становятся объектом манипуляций и средством для достижения тех целей, которые поставлены субъектами истории.

Обратим внимание на два подхода к исследованию данной проблемы. Первый связан с постановкой вопроса о роли масс и личности в истории, имеющего три принципиальных решения. Одно из них рассматривает в качестве субъекта (творца) истории великую личность – на том основании, что именно ее деяния меняют поступь истории. Такое решение вопроса было распространено среди мыслителей французского Просвещения XVIII века. Оно получило обоснование в концепции «героического детерминизма», представленной в работе шотландского мыслителя XIX века Т. Карлейля с красноречивым названием «Герои, почитание героев и героическое в истории». В ней утверждается, что каждой мировой эпохе присущ свой великий человек, из чего можно сделать вывод, что мировая история – это, фактически, история биографий великих людей. В русской социально-философской мысли близкие идеи развивали П. Л. Лавров и теоретик народничества Н. К. Михайловский, считавшие, что реальные творцы истории – это «критически мыслящие личности» – «герои» и «вожди», понимающие суть происходящего в обществе и способные повести за собой народ ради его светлого будущего. По мнению Н. К. Михайловского, великая личность – «вождь», способен познать чаяния и настроения людей, выработать план и управлять в соответствии с ним изменяющими общество действиями масс.

Показательно, что вождем может стать не только политик или государственный деятель, но и «идущий в народ» интеллигент (здесь проявились доктринальные установки народничества), ставящий целью просветить крестьянскую общину и помочь ей выбрать свой, отвечающий ее самобытным традициям путь общественного развития.

Другое решение признает народные массы в качестве субъекта и решающей силы общественного развития. Именно народ творит историю – такой вывод делается, к примеру, в марксизме. Он обосновывается тем, что не отдельные, пускай и выдающиеся, люди, а широкие народные массы создают материальные богатства общества, совершают реальное преобразование социально-политического строя, наконец, создают духовные ценности, являющиеся достоянием всего человечества.

Существует и еще одно решение данного вопроса: и народные массы и великая личность являются субъектами исторического процесса, если они востребованы временем и обстоятельствами. В частности, Г. Гегель считал, что такие великие личности, как Александр Македонский, Юлий Цезарь или Наполеон, появляются тогда, когда созревают необходимые условия для реализации всемирно-исторических проектов.

Марксистская трактовка данного решения отражена в оценке великой личности, которая, по словам одного из первых русских последователей К. Маркса Г. В. Плеханова, выдвигается народом, способствует осознанию им своих интересов, «видит дальше других и хочет сильнее других». В сложные для общества времена – революций, гражданских войн, межнациональных конфликтов, социально-экономических и политических кризисов воздействие толпы (массы) на общественные события может иметь катастрофический характер. В эти времена опирающийся на поддержку народа социальный лидер может сыграть решающую роль, став, тем самым, великой личностью в истории своего народа.

Второй подход представлен в концепции элитизма (элитаризма), оформившейся в работах В. Парето, Г. Моска и Р. Михельса в конце XIX – начале ХХ века и получившей широкое распространение в современном обществознании. Согласно ему, отличительным признаком элиты является способность к сознательному и реальному влиянию на общественную жизнь, поэтому она выступает в роли субъекта исторического развития общества. В обществе существуют различные виды элит: политические, экономические, военные, культурные, церковные и т. д. А так как в своей динамике общество изменяется, в каждой его сфере существует несколько ждущих прихода к власти элитных групп. В частности, говоря о политической жизни общества, в которой обычно периоды стабильности и нестабильности чередуются, В. Парето выделяет два основных типа элит, последовательно сменяющих друг друга – «львов» и «лис». Таким образом, в обществе происходит циркуляция элит, и даже революция, как отмечал В. Парето, – это лишь результат борьбы элит, маскируемой под право говорить от имени народа. Аналогичную мысль высказал и Б. Шоу: «Революции никогда не помогали скинуть бревно тирании. Максимум, что они могли, – это переложить его с одного плеча на другое». Следовательно, неэлита (масса) может выступать в роли движущей силы, но не субъекта истории. В тесной связи с предыдущей проблемой находится вопрос о соотношении объективного и субъективного в историческом процессе. Полярные решения этого вопроса представлены историческим фатализмом и волюнтаризмом. А между ними лежит широкое поле деятельности субъектов и движущих сил истории, порождающей альтернативы и придающей историческому развитию общества негарантированный и вариативный характер.

Когда мы рассматриваем развитие общества, неизбежно возникает вопрос о направленности и о периодизации человеческой истории, составляющий сущность еще одной проблемы философии истории.

Существуют две фундаментальные версии интерпретации исторического процесса: линейная и нелинейная. Нелинейные интерпретации истории корнями уходят в глубокую древность, будучи воплощенными в представлениях о «колесе истории», круговороте событий, «вечном возвращении», и обретают впоследствии вторую жизнь в философско-исторических концепциях Просвещения в форме цивилизационно-циклической модели исторического процесса (Дж. Вико, И. -В. Гёте).

В дальнейшем данная модель исторического процесса закрепляется и становится опорной в ряде философско-исторических концепций, ставших классическими – в концепциях культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, «морфологии культуры» О. Шпенглера, «локальных цивилизаций» А. Дж. Тойнби и др. Линейные интерпретации истории представлены в двух основных моделях, получивших названия «регрессизма» и «прогрессизма». Общее для них – констатация очевидной направленности и поступательности социокультурного развития общества, а различное – в трактовке вектора этой направленности и характера смены качественных состояний социодинамики.

Регрессизм появляется в древнем мире, будучи зафиксированным в концепциях «возврата имен», «золотого века» и пр., и выражает настроения, характерные для эпохи разложения родовых отношений и перехода к цивилизации. Позже он находит отражение в религиозно-богословских представлениях иудаизма и христианства (в частности в характерной для них эсхатологии). В эпоху Просвещения регрессизм проявился в воззрениях Ж. -Ж. Руссо, усмотревшего в развитии культуры регресс человеческой свободы. В наше время позиции исторического регрессизма разделяются, представителями достаточно распространенных идейных течений экологического пессимизма, технократического антиутопизма, религиозно-сектантского финализма.

Прогрессизм оформляется в ХVШ столетии в философии Просвещения, будучи связанным с верой во всесилие разума, наделенного способностью познания природы и общества. Именно необходимый для укрепляющейся индустриальной цивилизации и основанной на использовании достижений научно-технического прогресса рост знаний о мире породил идею социального прогресса. Эта идея получила развитие в немецкой классической философии. И. Кант, в частности, принимая идею прогресса, соотносит ее с совершенствованием правовых и особенно моральных устоев общества. У Г. Гегеля критерием прогресса служит развитие свободы, свидетельствующее, что «Восток знал и знает только, что один (деспот – авт. ) свободен; греческий и римский мир знает, что некоторые свободны, германский мир знает, что все свободны».

Прогрессизм характерен и для марксистской интерпретации исторического процесса как закономерной смены общественно-экономических формаций. В структуру формации входят все существующие в данном обществе социальные отношения, характерные для него формы быта, семьи и образа жизни, но основу её составляет определенный способ производства, а в нем – производственные отношения и производительные силы. Конфликт между ними, вызванный отставанием первых от вторых ведет к смене способа производства, а значит и к смене типа формации, а так как в организации общественного производства прогресс очевиден, то можно говорить и о прогрессе общества в целом.

Полное драматизма и человеческих трагедий ХХ столетие выявило несостоятельность свойственного прогрессизму исторического оптимизма и иллюзорность надежд на «светлое будущее». Приоритет начинает отдаваться нелинейным интерпретациям истории, в том числе постмодернистской концепции «постистории», за которыми закрепляется авторство таких достоинств, как отстаивание множественности равноправных и самоценных форм общественной жизни, акцентирование внимания на плюрализме и вариативности исторического процесса, подчеркивание роли социально- культурных альтернатив в развитии общества. Возникают либо имеющие отчетливый регрессистский оттенок концепции «пределов роста» (Дж. Форрестер, Д. Медоуз), «конфликта цивилизаций» (С. Хантингтон), «золотого миллиарда», либо превратно истолковывающие сущность общественного прогресса концепции – «конца истории» (Ф. Фукуяма). И все же прогрессизм смог возродится. В настоящее время он занял достаточно сильные позиции, оформленные в цивилизационно-стадиальной модели линейной интерпретации истории. Он представлен в концепциях постиндустриального (Д. Белл, Г. Кан, Ж. Фурастье), информационного (О. Тоффлер, Е. Масуда, М. Порат), посткапиталистического (П. Дракер) и постэкономического (В. Л. Иноземцев) общества.

Существует несколько основных теоретико-методологических подходов к рассмотрению общества в его историческом развитии: историографический, культурологический, формационный, цивилизационный. Хотя последний подход получил широкое распространение в современном обществознании, единого мнения о его сущности и методологических приоритетах не существует. Такую ситуацию неоднозначности обусловливают три обстоятельства.

Во-первых, полисемантичность самого термина «цивилизация». Под ней понимаются культура, либо только материальная культура, либо материальное воплощение культуротворчества человечества, либо современное общество в целом, либо следующий за первобытным варварством этап развития человечества, стадия развития общества, характеризующаяся упадком культуры и сменяющая ее, и др.

Во-вторых, неоднородностью оснований типологизации цивилизаций. Чаще всего сторонники цивилизационного подхода (противопоставляя его формационному), закрепляют за ним способность характеризовать длительные этапы исторического развития общества, взятого во всей совокупности материальных и духовных форм его существования. Однако в реальном исследовании подобная теоретико-методологическая «всеядность» не оправдывается и за основу анализа берется ограниченный набор параметров, чаще всего характер хозяйственной деятельности, властных отношений, техники и технологий, нормативного регулирования отношений, социализации, влияния религии и некоторые другие. Из-за этого (хотя и объяснимого редукционизма) цивилизационный подход лишается должной строгости и обоснованности нормативов научного исследования общества.

В-третьих, существование трех заметно различающихся версий цивилизационного подхода, каждая из которых имеет свой оригинальный вариант рассмотрения социодинамики и опирается на собственное решение фундаментальных проблем философии истории. Речь идет о цивилизационно-стадиальной, цивилизационно- региональной и цивилизационно-локальной версиях. Зачатки цивилизационно-стадиального подхода появились в XVIII веке, когда, собственно, и было введено в научную лексику понятие цивилизации, первоначально характеризовавшее закономерности развития и особенности социокультурного бытия Западной Европы.

Показательно, что подавляющее большинство сторонников данного подхода, настаивая на единстве мировой истории, приняли цивилизационную западноевропейскую модель в качестве образца для других цивилизаций, поделив народы на исторические и неисторические.

Возникнув в эпоху Просвещения, парадигма европоцентризма в ХХ – начале XXI века, несколько изменив и смягчив свою форму, осталась основой не только теоретического мышления, но и социально-практической стратегии Запада. Согласно связанному с ней цивилизационно-стадиальному подходу, для единого мирового исторического процесса характерна поступательность и стадиальность развития.

В рамках данной версии цивилизационного подхода широкое распространение получила типология, согласно которой выделяются доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный периоды развития человечества.

Доиндустриальное (аграрное, традиционное) общество характеризуется ведущей ролью аграрного сектора экономики, приоритетом натурального хозяйства, прямым насилием как опорой власти, сословной иерархией, главенствующей ролью моральных норм в качестве основного регулятора межличностных и общественных отношений, верховенством семьи в социализации человека. В этом обществе технический прогресс носит эпизодический характер и существенно не влияет на темпы социодинамики.

Начавшаяся в XV-XVI веках радикальная трансформация европейского общества, на которую решающее влияние оказала промышленная революция конца XVIII – XIX века, способствовала возникновению индустриального (промышленного, техногенного) общества. Оно характеризуется ведущей ролью промышленного сектора экономики (прежде всего индустрии), урбанизацией и превращением капитала в рычаг власти, формированием наций и национальных государств, возникновением демократических институтов и превращением права в основной регулятор отношений в обществе. Главным «воспитателем» становится город, задающий образцы и стандарты поведения и формирующий основы гражданского общества.

Пробуждение общественного сознания и возрождение интереса к идее естественных прав человека способствовало осознанию того, что феномены общества и государства не совпадают. Вплоть до XVII века государство понималось широко и отождествлялось с обществом, а термин «государство» в современном значении впервые был использован Н. Макиавелли и утвердился в обществознании только в Новое время. Особое значение в возникновении идеи гражданского общества имела концепция общественного договора (Т. Гоббс, Дж. Локк, Ж. -Ж. Руссо, Г. Гроций), в которой государство рассматривалось как результат объединения людей на добровольной основе, и ставился вопрос о сфере влияния и прерогативах государства.

Появившееся в Новое время гражданское общество – эта относительно автономная от государства сфера жизни социума, которая возникает в процессе перехода к индустриальной цивилизации и является следствием индустриализации хозяйства и модернизации общественного сознания. Его становление происходило в условиях кризиса традиционного общества с характерной для него системой ценностей – семьи в качестве главного воспитателя и нравственности в роли основного средства социализации человека и регуляции его поведения.

Гражданское общество предстает как сеть отношений между осознающими свои частные, прежде всего, экономические интересы индивидами, которые являются формально свободными и равноправными людьми. Основным средством регуляции отношений между людьми, а также между отдельным индивидом и государством становится система формального права. Поэтому данное гражданское общество характеризуют как позитивно-правовое. Гражданское общество неоднородно. В его структуре можно выделить производственные объединения и фирмы негосударственной формы собственности, свободные политические ассоциации, общественные (профсоюзные, женские, молодежные) организации, негосударственные учреждения образования, общественные культурно-просветительские объединения, церковные организации и общины, независимые средства массовой информации, органы общественного самоуправления. К этому перечню необходимо отнести также семью, являющуюся не только «ячейкой государства», но и базисным элементом гражданского общества, наконец, отдельного человека как самостоятельного субъекта общественной жизни, обладающего свободой реализации своих интересов.

Государство и гражданское общество являются разными формами социального бытия и имеют разное функциональное назначение. Бытие государства – это бытие социальных институтов, учреждений и организаций с характерным для них аппаратом, который осуществляет управленческую власть, используя преимущественно вертикальные (подчиненные) связи и опираясь на технологическое знание – знание о том, что надо делать для реализации интересов всего общества. Отсюда основная функция государства заключается в обеспечении стабильного и, по возможности, бесконфликтного развития социума.

Бытие гражданского общества – это бытие негосударственных, создаваемых преимущественно на добровольных началах независимых социальных институтов и общественных организаций, а также отдельных людей. Эта форма социального бытия отличается неоднородностью и противоречивостью. Можно даже говорить о различных субформах гражданского общества. В частности, Ю. Хабермас в рассмотренной ранее авторской концепции общества говорит о таком фундаментальном противоречии современного «жизненного мира» (под которым понимается гражданское общество), как противоречие между имеющими разную онтологию «коллективным» и «личным» мирами. Важно, однако, что в отличие от государства между составляющими гражданское общество элементами существуют преимущественно отношения не субординации и подчинения, а координации и партнерства. При этом основная функция гражданского общества состоит в стимулировании материального и духовного производства и их ориентации на удовлетворение потребностей людей. Не менее важно и то, что становление гражданского общества связано с формированием у человека чувства собственного достоинства, развитие инициативы и ответственности за свои поступки. Следовательно, государство и гражданское общество по своей природе и назначению не исключают, а дополняют друг друга, способствуя развитию социума. Однако эта взаимообогащающая дополнительность возможна только тогда, когда гражданское общество является развитым, а государство правовым, руководствующимся принципами верховенства права, разделения власти, ответственности не только человека перед государством, но и государства перед человеком и др.

Для стабильного развития индустриальной цивилизации важно, чтобы непрерывный научно-технический прогресс становился системообразующим фактором развития общества и индикатором социального прогресса в целом. Артикуляция роли данного фактора характерна для концепций технотронного общества З. Бжезинского и техногенной цивилизации В. С. Стёпина. В частности, из концепции В. С. Стёпина следует, что в числе других факторов (и соответствующих им идеалов) этой цивилизации выступают: – идеал антропоцентризма, оценки человеком себя как высшей ценности мироздания; – идеал строгой научной рациональности, абсолютизирующей субъект- объектную модель познания и рассматривающей природу и общество в роли объектов освоения; – идеал преобразующего, практического отношения человека к миру, способствующего обеспечению его «власти» над природой и людьми; – идеал индустриального развития общества, приоритета крупного машинного производства как основы экономики; – идеал свободной и креативной личности, способной к научно-техническому творчеству и инновациям как продукту творческой деятельности человека. Техногенная цивилизация амбивалентна, обладает как достоинствами, так и недостатками. К ее достижениям (соотнося характеристики техногенного и традиционного общества) можно отнести существенное повышение материального благополучия и качества жизни всех слоев общества, расширение сферы занятости трудоспособного населения и возможности выбора отвечающей возможностям и интересам человека профессии, улучшение условий труда и повышения его качества. Среди других достоинств – развитие средств массовой информации и коммуникации, создание условий для жилищного комфорта и организации досуга, использование результатов научно-технического прогресса в сфере бытового обслуживания, торговли, здравоохранения, образования. Наконец, это сокращение длительности рабочего дня и рабочей недели и увеличение свободного от работы времени, которое может использоваться человеком для реализации своих творческих способностей. Не менее значимы и серьезны проблемы в развитии техногенной цивилизации, обусловливаемые утерей контроля со стороны общества над развитием НТП. Это, прежде всего, глобальные проблемы современности, среди которых – экологические проблемы, проблемы дефицита ресурсов социодинамики, демографические проблемы, проблемы экологии человека и «болезней цивилизации».

Негативное влияние на развитие социума оказывают проблемы серьезного дисбаланса в развитии цивилизационных регионов Север – Юг, проблемы «экологии культуры», кризиса общечеловеческих ценностей и социально-психологического дискомфорта человека, войны и мира, международного терроризма и ряд других. Осмысление противоречивого характера лежащего в основе техногенной цивилизации НТП, ее достижений и проблем диктует необходимость обратиться к вопросам о статусе технической интеллигенции в современном мире и ее влиянии на управление обществом, которые получили концептуальную интерпретацию в идеологии технократизма.

Технократизм явился концептуальным выражением предложенной еще в XIX веке А. Сен- Симоном, О. Контом и некоторыми другими мыслителями методологической установки технологического детерминизма, согласно которой опирающиеся на науку техника и технологии обладают автономностью развития, решающим образом определяют развитие общества, а их прогресс обусловливает социальный прогресс в целом. Возникновение технократизма связано с появлением работы Т. Веблена «Инженеры и система цен» (1921), в которой утверждается, что социальный прогресс осуществляется благодаря техническим специалистам, объективно выражающих интересы не какой-либо группы, например буржуазии или финансистов, а техники как таковой, а значит и всего, заинтересованного в этом развитии общества. Технические специалисты должны объединиться и, зная как обеспечить эффективную работу предприятия, занять властные, позиции в промышленности и обществе в целом.

Идеология технократизма получила развитие в 40-х годах в концепции «революции управляющих» Дж. Бернхейма, согласно которой в современном капиталистическом обществе происходят радикальные изменения, связанные с разделением функций владения собственностью и управления ею. Реальная власть в обществе должна перейти (и уже переходит) к организаторам производства – менеджерам (управляющим, администраторам, руководящим инженерам), которые, не владея собственностью на средства производства, а потому не завися от нее, способны осуществлять управление в интересах государства и всего общества.

В 60–70-х годах идеи технократизма воплотились в концепции техноструктуры Дж. К. Гэлбрейта, в которой речь идет о формировании в современном социуме иерархической и разветвленной системы технических специалистов, являющихся носителем коллективного разума и субъектом принятия масштабных решений. В это же время Ж. Эллюль, говоря о технической рациональности, отмечает, что технику надо понимать не только как машинное обеспечение деятельности человека, но и как тип (стиль) мышления, ориентированный на операционализм и инструментализм в оперировании с предметами и людьми. Для технократа, по мнению этого французского мыслителя, технические средства становятся самоцелью, а люди рассматриваются в качестве придатка к машине.

Дальнейшее развитие западного общества позволило сформулировать в 50–60-х годах ХХ в. концепцию индустриальной цивилизации, первоначально возникшую в двух вариантах: концепции Р. Арона, трактовавшего индустриальную цивилизацию как общество такого типа, в котором ведущая роль принадлежит развитию техники и технологий, а рационально организованная деятельность человека по активному воздействию на природную и социальную реальность определяет рост экономики, политики, культуры, цивилизации в целом. Главное, по мнению Р. Арона, не количественный рост («бег на скорость»), а сбалансированное развитие общества, создание национальной системы экономики со свободной торговлей и общим рынком. концепции У. Ростоу, выделившего пять последовательно сменяющих друг друга типов общества: традиционное (аграрное, иерархичное, в котором власть принадлежит землевладельцам), переходное (интенсифируется сельское хозяйство и происходит разделение государств по национальному признаку), общество «стадии сдвига» (эпоха промышленной революции), общество «стадии зрелости» (бурное развитие экономики на основе вложений капитала, НТП, всплеск урбанизации), «эра высокого массового потребления» (начинает доминировать сфера услуг, развертывается широкое производство товаров массового потребления и т. д. ).

Таким образом, основным критерием социально-экономического развития в концепции индустриального общества выступает динамика техники и технологии. Кроме того, развитое индустриальное общество характеризуется способностью использовать машинные технологии для оптимизации его развития и снятия напряженности между трудом и капиталом (Д. Белл), размыванием границ между буржуазией и рабочим классом и возможностью управления социальными конфликтами (Р. Дарендорф), возникновением техноструктуры и возрастанием функциональной значимости социальной организации технических, инженерных и управленческих специалистов (Дж. Гэлбрэйт).

Концепции индустриального и единого индустриального общества пронизаны ощущением близкого завершения очередной стадии цивилизационного развития и предчувствием наступления новой. Индустриальная цивилизация во многом исчерпала себя, выявив противоречивость научно-технического прогресса и утерю контроля над ним со стороны общества, свидетельством чего явилось осознание глобальных проблем современности, несоразмерности научно-технического и социального прогресса, кризиса самой стратегии индустриального развития человечества. В итоге в 1972 году был опубликован предназначенный для международной общественной организации, известной под названием Римский клуб, доклад, легший в основу быстро завоевавшей популярность концепции с красноречивым названием «пределы роста» (Д. Медоуз, Д. Форрестер), и начала разрабатываться идея постиндустриального общества. Концепция постиндустриального общества сформировалась в двух основных вариантах: радикальная и либеральная.

Радикальный вариант возник в работах французских социологов Ж. Фурастье, А. Турена и Р. Арона, исходивших из потребностей преодолеть недостатки индустриальной цивилизации и возвратиться к ряду ценностей традиционного общества – пригородному образу жизни, реабилитации религии, более соответствующему экологическим стандартам ручному или полуручному труду и, на этой основе, «нулевому росту» производства и прекращению интенсификации труда, к созданию «экономики услуг». Показательно, что описанный вариант концепции закрепляет за новой цивилизацией ведущую роль не экономических, а социально-культурных факторов социодинамики и стабильности мирового порядка на основе сближения уровней развития различных стран. Либеральный вариант в основном был разработан американскими социологами футурологами Г. Каном, Дж. Гэлбрейтом, Д. Беллом. Работа последнего «Грядущее постиндустриальное общество» (1973) стала классикой идеологии постиндустриализма, отличаясь как оригинальной методологией, так и теоретической фундированностью.

Выделяя в новом обществе три основные подсистемы – культуру, политику и социальную структуру – и подразделяя последнюю на сферы экономики, технологии и профессиональной системы, Д. Белл называет пять основных признаков, характеризующих новационность постиндустриальной цивилизации. Эти признаки (и соответствующие им объективные процессы) взаимосвязаны, но не равноценны. Одним из них («осевым принципом», имеющим для концепции американского социолога фундаментальное значение) является доминирующая роль теоретического знания как источника инноваций и политических решений, а также средства осуществления социального контроля над развитием общества.

Другие признаки постиндустриального общества: создание экономики услуг (в торговой и транспортной инфраструктуре, здравоохранении, образовании, управлении и т. д. ); создание новой «интеллектуальной» техники и технологий; преобладание в социальной структуре технических специалистов; возможность планирования и контроля над техническим развитием и в целом достижения новой ступени социального прогресса. Сравнивая три исторических типа цивилизаций – доиндустриальный, индустриальный и постиндустриальный, Д. Белл делает обобщающее заключение о том, что их можно понимать как три самостоятельные формы сообществ: естественную (взаимодействие человека с естественной природой), технологическую (взаимодействие человека с преобразованной им же природой) и социальную (взаимодействие между людьми как основной тип взаимодействия). Парадигме постиндустриализма близка концепция информационного общества (Е. Масуда, О. Тоффлер). Е. Масуда, в частности, считал, что понятие информационного общества раскрывает новые черты развивающегося постиндустриального общества и является его дополнительной характеристикой, фиксирующей доминирование сферы именно информационных услуг. Информационное общество связано с превращением информатики и кибернетики в основные средства социального управления и регуляции человеческой деятельности. Знание же как важнейшая форма интеллектуальной собственности превращается в главный ресурс общества.

Инфосфера занимает ведущее место в обществе, определяя развитие экономики, политики, культуры, привносит радикальные изменения в социальную структуру. О. Тоффлер – автор наиболее популярного варианта концепции информационного общества. Прослеживая цивилизационные сдвиги в развитии общества, он вводит метафору трех волн, каждая из которых способствовала становлению особого типа цивилизации. В их характеристике используются четыре параметра, позволяющие сопоставить и оценить цивилизационные сдвиги: техника, власть, богатство и знание.

Первая волна – аграрная, началась примерно 10 тысяч лет назад и характеризовалась ведущей ролью ручного труда (отсюда низкие темпы роста общественного продукта), властью в форме насилия, производностью богатства от власти, зависимостью знания от традиции.

Вторая волна – индустриальная, приходится на XIX – первую половину ХХ вв. и характеризуется ведущей ролью капитала, способствующего высокому росту промышленного производства, научно-техническим прогрессом, ценностью знания как одного из определяющих социальных факторов, производностью власти от богатства.

Третья волна – постиндустриальная, ведущая к созданию информационного общества, начинается примерно в 1955 году и характеризуется господством наукоемких и информационных технологий, а также превращением знания в источник богатства и власти. Сам О. Тоффлер неоднозначно оценивает перспективы информационного общества, считая, с одной стороны, что, возможно, будет первым в истории гуманным обществом, в котором ценности будут создаваться вне сферы экономики, однако отмечает, с другой стороны, возможные негативные последствия в форме «нового тоталитаризма» и «информационного империализма». Переход к постиндустриальной, информационной цивилизации – одна из ярко выраженных тенденций в развитии современного мира, и она тесно связана с другой отчетливо проявляющейся тенденцией – его глобализацией. Эту связь проясним в форме вопросов: если мир объединяется, то в каком направлении он будет развиваться? И какова судьба отдельных цивилизаций? Глобализация – объективный процесс. Он, по словам одного из влиятельных его аналитиков У. Бека, состоит в том, что «национальные государства и их суверенитет вплетаются в паутину транснациональных акторов и подчиняются их властным возможностям, их ориентации и идентичности». Тем самым, глобализация затрагивает все стороны жизни общества.

Хотя глобализация – объективный процесс, но в обществе объективное всегда опосредовано субъективным. Поэтому глобализация может получать разные импульсы и развиваться по различным сценариям, и ее важно отличать от глобализма как идеологии осуществления глобализационного процесса. Не вдаваясь подробно в анализ сценариев глобализации, отметим, что пока этот процесс происходит по сценарию «вестоксикации» – прив

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: