 |
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Все мы там ненормальные 2 глава
|
|
|
|
— Как по мне, ты выглядишь абсолютно вменяемой, — говорит офицер. Я замечаю, что он хочет казаться серьезным, но он выглядит смешно. У него маленькие усики, такие тоненькие, как у мышки.
— Хорошего дня.
— Спасибо, — я забираю свою карту и делаю пару шагов в сторону здания.
— Врушка-врушка, дядя Хрюшка, из помойного ведра, — чирикает мне в ухо Пиллар.
— Это было не смешно.
— И не должно было быть. Так вот, сейчас ты входишь в престижный Грейт Холл.
Слова Пиллара звенят у меня в голове, когда я вхожу в это завораживающее место. Длинные обеденные столы стоят по обе стороны. На них лежат всякие разные столовые принадлежности, чашки, вилки, салфетки. Золотой и коричневый — вот цвета, которые преобладают в этом месте с желтоватым приглушенным светом. Стены необычно высоки и величественны так, что я не могу этого описать. На стенах за столами висят портреты. Написанные маслом портреты людей, которых я не знаю.
— Уникальное место, не так ли? — говорит Пиллар.
— Невероятное.
Я в восторге.
— Грейт Холл — это место, где снимали такие фильмы, как «Гарри Поттер». Вся эта абракадабровская магическая чепуха не могла бы использовать портреты, если бы Грейт Холла не существовало, — говорит Пиллар. — Также здесь снимался фильм «Золотой Компас» со своими белыми медведями. Грейт Холл — это то место, где хочет свершаться каждая великая история.
— Правда? Никогда этого не знала. Почему я слышу в твоем голосе неприязнь по отношению к этим фильмам?
Не могу удержаться, чтобы не воспользоваться шансом спросить его об этом. Пиллар скрывает свои чувства. И то, что я вижу, как он раздражается, приоткрывает мне маленькую дверцу к его разуму.
— Почему неприязнь? — интересуется Пиллар. — Алиса. Пойди, спроси любого туриста про Грейт Холл, они тут же скажут тебе про этого Гарри Поттера, и никогда не вспомнят про Льюиса Кэрролла и Страну Чудес. Гарри Поттер даже ненастоящий. А Льюис и Алиса — настоящие.
|
|
|
— Предполагаю, что под Алисой, ты имеешь в виду меня?
— Давай не будем забегать вперед. Всему свое время.
Я прохожу дальше по холлу.
— Ну и почему же я не в классе, а прохаживаюсь по Грейт Холлу?
— Вытащи из книги карту. Что ты видишь?
Я делаю, что он сказал, и смотрю на карту Чеширского Кота. Не надо быть гением, чтобы увидеть, что это место на карте обведено в круг.
— Теперь понятно? — спрашивает Пиллар.
— Понятно.
Я оглядываюсь по сторонам, на моих глазах величественное место превращается в страшный замок. Что если Чеширский Кот наблюдает за мной прямо сейчас? Что если это ловушка, и я буду следующая, кто умрет?
ГЛАВА 21
Внутри Грейт Холла я гуляю среди туристов. Не знала, что туристы со всего мира могут посещать его во время учебных часов, но идея мне понравилась.
Все вокруг меня большое и величественное. Я прошла мимо стола с пустыми чайными чашками прямо перед массивной дверью Грейт Холла.
— Для чего эти чашки?
— Обычно они для профессорских и интеллектуальных встреч, — говорит Пиллар. — Реже для священников из собора, которые также иногда проводят здесь специальные встречи.
— Только не говори мне, что Безумный Шляпник тоже задействован? — не знаю, как я вообще посмела спросить.
— Будь осторожна в своих желаниях, Алиса, — говорит Пиллар. — Он еще хуже, чем Чеширский Кот. Ты уже внутри холла?
— Внутри.
— Скажи точно, куда указывает стрелка на карте. Можешь разглядеть? — спрашивает Пиллар.
— Она указывает на портреты на стене позади столов в Грейт Холле.
— Ты смотришь на портреты очень уважаемых мужчин и женщин, если только они не волшебники, — разжевывает слова Пиллар. Думаю, он на самом деле ненавидит Гарри Поттера. — Но они настоящие волшебники в науке, литературе и всякого рода искусствах. Ты можешь мне сказать, на какой именно потрет нам указывает Чеширский Кот?
|
|
|
— Хмм… — я считаю портреты на карте. — Это должно быть… дайте посмотреть… — я прохожу к стене, и, наконец, встаю перед черно-белым портретом. На нем мужчина средних лет, с яркими чертами лица и отрощенными волосами. Он выглядит очень знакомым. Очень умным. Читаю внизу табличку. — Чарльз Лютвидж Доджсон.
— Интересно, — слышу, как Пиллар затягивается своей трубкой. — Значит, вот чего хотел Чешир, на что он хотел, чтобы мы посмотрели.
— Кто такой Чарльз Лютвидж Доджсон? — спрашиваю я.
— Как тебе не стыдно, Алиса? — смеется Пиллар. — Это имя Льюиса Кэрролла. Оно написано прямо под его именем на фамильной дощечке.
— Льюис — это его ненастоящее имя?
— Льюис Кэрролл — это его псевдоним, часть фальсификации правды о Стране Чудес, — говорит Пиллар. — Давай подумаем, почему Чешир хочет, чтобы мы смотрели сюда. Это одна из его игр, я уверен. За этим должно что-то крыться.
— Может, он просто восхищается Льюисом Кэрроллом? — предполагаю я, не в состоянии разглядеть чего-то особенного в этом портрете.
— Ты все еще думаешь, что это не настоящий Чеширский Кот, а какая-то безумная его копия? — говорит Пиллар. — Ты еще хуже журналистов. Смотри лучше на портрет. Что-то должно быть не так. Чешир любит всякие загадки.
Я смотрю, но мне ничего не бросается в глаза. Я даже проверяю рамку портрета, безрезультатно. Когда я это делаю, парочка туристов косится на меня подозрительно.
— Ты не мог бы просто сказать мне, что искать? — шепчу я, понимая, что люди вокруг меня, скорее всего, решат, что я ненормальная, раз постоянно говорю что-то в наушник.
— Это зависит от того, что ты хочешь найти, — забавляется Пиллар.
— Не смешно.
— А я думаю, смешно. Скажи мне, Алиса: портрет Льюиса в профиль, так? Ты видишь что-нибудь в том направлении, куда он смотрит?
— Еще один портрет. Эйнштейн.
— Он также выглядит сумасшедшим со своими белыми хлопковыми волосенками? — насмехается над ним Пиллар. — В любом случае, не думаю, что Чешир хочет, чтобы мы смотрели на Эйнштейна. Как насчет портрета напротив Льюиса, на другой стороне?
|
|
|
Я разворачиваюсь.
— Вообще-то, на другой стороне в этом месте нет портретов. Думаете, это секретная дверь?
— Давай не будем гнать вперед паровоза. Вряд ли ответ находится так далеко от портрета, — говорит Пиллар. — Раз уж портрет смотрит на стол, ты не видишь что-нибудь необычное на месте перед Льюисом Кэрроллом?
— Вижу, — говорю я. — Это точно необычное, но я не думаю, что это принадлежит Чеширу.
— Можешь, пожалуйста, это описать? — чувствую любопытство Пиллара.
— Это пачка сыра, — я стараюсь говорить ровно. Зачем пачка сыра может лежать в Грейт Холле?
— Сыра? Как оригинально, — смеется Пиллар. — Конечно, мне не нужно тебе говорить, что общего между сыром и улыбкой.
— Полагаю, вы говорите «сыыыыр», когда улыбаетесь в камеру, что как-то связано с Чеширским Котом?
— У него нездоровое сюрреалистичное чувство юмора, не так ли?
— У него нездоровый разум. Он убивает молодых девушек. Кроме того, на пачке написано Чеширский Сыр.
— Чеширский Сыр. А это умно, — Пиллар щелкает пальцами.
— Не вижу ничего умного.
— Льюис Кэрролл родился в Дарсбери, Уоррингтон, в Чешире, — говорит Пиллар.
— Это совпадение?
— Отныне, совпадений больше нет. Все, через что нам надо будет пройти — тщательно спланировано Чеширом, а решение этого должно быть связано с Льюисом Кэрроллом.
— Кэрролла вдохновило на создание героя Чешира то, что он родился в городе Чешир?
— На создание – нет. Написать о нем – да, — объясняет Пиллар. — Чешир — это графство сыроваров, издавна известное своими специфическими складами с сыром на берегах реки Ди. Тогда, более ста лет назад, Чешир был еще портом.
— Ну?
— Терпение, моя дорогая сумасшедшая девочка.
Пиллар замолкает и делает специально долгую затяжку. Он хочет научить меня слушать и не перебивать его.
— Конечно, сырный склад в Чешире притягивал целую кучу отвратительных крыс. — По телефону он подражает их писклявым звукам. Я начинаю замечать его сумасшествие. — Крысы попадали со всего мира на сырный слад благодаря кораблям, прибывающим для транспортировки сыра. Вот когда коты стали пробираться в Графство Чешир, собираясь на причале, чтобы поймать бесчисленное количество крыс. А так как в Чешир никогда не приезжал Крысолов, Чеширские Коты были самыми счастливыми в графстве. А счастливые — это означает всегда улыбающиеся.
|
|
|
Мне вдруг захотелось присесть, все еще уставившись на того улыбающегося кота на пачке, что лежала на столе. Часть истории Пиллара поразила меня так, будто я должна была помнить это сама, но я не могла. Другая часть сводила с ума от того факта, что Чеширский Кот — настоящий. Это не игра. Это не подражатель.
— Алиса? — говорит Пиллар.
— Я здесь. Просто немного сбита с толку. Зачем тогда Чешир посылает нам эти сообщения?
— Ну, во-первых, это сообщение для меня. Думаю, для тебя у него другие подсказки, но это позже. А сейчас, он хочет напомнить нам, что он настоящий, а не просто улыбающийся кот в книге с картинками. У него есть история и происхождение. Он хочет, чтобы мы его уважали.
— Так кто же он? Кот, завладевший чьей-то душой? — издаю я нервный смех.
— Не могу ответить на это сейчас. Но теперь ты уже не будешь смотреть на котов как прежде, не так ли? — смеется Пиллар. — Теперь давай вернемся к загадкам. Присмотрись поближе к пачке сыра. Ты можешь найти что-нибудь снизу? Уверен, эта игра еще не окончена.
Беру упаковку с сыром и разглядываю ее.
— Что-нибудь есть? — спрашивает Пиллар.
— Да, — говорю я. – На обороте есть какая-то надпись.
— Пожалуйста, прочитай ее, Алиса. Промурлыкай чеширскую песенку для моих ушей.
Пиллар сейчас слишком возбужден. А я зажата между серийным убийцей, которого я должна ловить, и другой невероятной чушью в моих ушах.
— Здесь написано: «Съешь меня».
Я качаю головой от такой глупости.
— Это настолько необыкновенно, насколько только может быть, — хлопает в ладоши Пиллар.
— Слушай, я этого делать не собираюсь, — я сжимаю руки в кулаки и шиплю сквозь зубы.
— Думаю, собираешься, Алиса, — говорит Пиллар наиспокойнейшим голосом.
— Слушай, ты, маленький кусок… — я машу указательным пальцем в воздухе, и замечаю, как люди кивают в мою сторону головой — Ты маленький кусок гусеницы, — широко улыбаюсь я туристам. Они морщатся от такой абсурдности.
— Бедная девочка. Ее подловили, когда она пытается предстать реальной Алисой, — говорит своему мужу старушка с белыми пушистыми волосами. — Она даже одета, как она.
— Мудрая женщина, — смеется в трубку Пиллар.
— Туристы думают, что я ненормальная, — поворачиваюсь я и смотрю на портрет Льюиса Кэрролла, чтобы говорить с ним более приватно.
— Вот и хорошо, а то бы они уже вызвали полицию, потому что ты ведешь себя так подозрительно в Грейт Холле. Теперь будь хорошей девочкой и делай то, о чем просит Чеширский Кот.
|
|
|
— Назови мне хоть одну причину, почему я должна это делать, Профессор Пиллар, — требую я. — Вы не можете меня заставить.
— Пожалуйста, посмотри на оборот карты Чешира, и потом скажи мне, что ты передумала.
Он слишком уверен в себе. Нет ни намека на сарказм или безумство.
Вытаскиваю из кармана помятую карту и разглаживаю ее поверх портрета. К черту на то, что подумают обо мне люди. Переворачиваю ее на другую сторону и вижу посередине чью-то надпись от руки: Либо ты быстро разгадаешь мои загадки, либо еще одна девушка умрет до полудня. Это сообщение для меня как удар под дых. Поднимаю голову и смотрю на солнце за высокими окнами. Его лучи практически перпендикулярны. У меня осталось так мало времени, чтобы спасти девушку от смерти. Коварный Пиллар знал о ней с самого начала.
— Все еще думаешь, что ты не сумасшедшая, Алиса? — голос Пиллара пугает меня. — Потому что чтобы поймать сумасшедшего, нужен еще один сумасшедший.
ГЛАВА 22
— Дай мне подумать минутку, — я разворачиваюсь и пристально смотрю на пачку сыра.
— Через минуту уже может быть поздно, — говорит Пиллар. — Посмотри на себя, уставилась на сыр, как голодная мышь. Чешир, возможно, наблюдает за тобой откуда-нибудь, и его план уже начинает работать. — Слова Пиллара тикают в моей голове, как часовая бомба. Здесь на кону жизнь девушки. — Надеюсь, ты понимаешь всю его иронию. Еще в Графстве Чешир, он питался мышами, поедающими сыр на складе. И ты будешь его маленькой мышкой, если начнешь есть сыр, Алиса. Твоя неохота не очень хорошо отражается на девушке.
— Хорошо, я возьму сыр в уборную и чем-нибудь его разрежу, — беру пачку со стола. — Предполагаю, что внутри еще одно сообщение. Как, может быть, в печенье с предсказаниями.
— Алиса, Алиса, Алиса, — вздыхает Пиллар. — Когда Чешир говорит «съешь меня», ты должна это съесть. У тебя нет времени. Только взгляни на солнце.
Я снова наклоняю голову и понимаю, о чем он говорит. Не могу поверить, что от меня зависит жизнь девушки. Кто я вообще такая, чтобы спасать чью-то жизнь?
— Давай, засучи рукава и возьми этот сыр. Не обращай внимания на туристов. Ну что может случиться: они могут подумать, что ты ненормальная? — дальше смеется Пиллар.
А я должна спасти девушку, которую даже не знаю.
Я делаю глубокий вдох и закрываю глаза, потом надкусываю сыр. Вообще-то он вкусный. Сначала я откусываю немного, а вокруг меня собираются люди, чтобы посмотреть, что я за кукушка такая.
Потом кусаю сильнее. Я откусываю сбоку, ожидая, что изнутри появится записка. Но ничего нет.
Я поворачиваю пачку сыра и откусываю с другой стороны. Я стараюсь даже не дышать. Солнце превратилось в бомбу, которая продолжает тикать в моей голове.
Вокруг меня собирается больше людей, которые пялятся на девятнадцатилетнюю девушку в современном платье Алисы, пожирающую сыр.
Какой-то мальчик подбирает этикетку Чешира, которая выпала из пачки, и показывает ее остальным.
— Здесь написано: «Съешь меня!» — смеется он. — Очуметь!
Я кусаю с третьей стороны. Я уже не могу видеть солнце сквозь стекло. Оно приближается к перпендикуляру. Или я просто паникую?
Тик-так. Тик-так. Мне кажется, меня сейчас стошнит.
— Это шоу, — вернулась старушка с седыми волосами. — Это совсем не сумасшедшая девчонка. Это просто шоу, и это забавно!
Она начинает хлопать, а остальные следуют за ней. Они хлопают не так, что «ух ты, это здорово». Они хлопают так, будто мы на фестивале пива, а я танцую польку.
Я делаю глубокий вдох и откусываю снова. Моя голова сейчас взорвется. Почему чем больше я ем, тем громче тиканье? Я не могу найти послания Чешира. Наверно, это сырный передоз.
— Думаешь, она вырастет? — спрашивает другая туристка.
— Неее, — говорит ее муж. — Такое может быть только в Диснее.
Тик-так. Тик-так.
— Интересно, как ненормальное поведение может развеселить нормальных людей, — шепчет мне в ухо Пиллар.
— Заткнись! — кричу я на него, выплевывая сыр на туристов.
Они хлопают еще сильнее.
— Скажи мне, Алиса, — говорит Пиллар, — почему твоя голова тикает?
Что? Как он может слышать тиканье в моей голове? Абсурд какой-то.
— Какое-то тик-так, все время, — говорит Пиллар. — У тебя там где-то часовая бомба?
Не могу поверить, что он слышит мои мысли. Я не смогу жить, если это действительно так. Вдруг у меня очень сильно заболели зубы. Я откусила что-то металлическое. Мои глаза становятся шире, когда я постукиваю зубами. Сообщение не на бумаге. Это что-то твердое. Наконец, что-то вываливается из сыра. Часы.
— Вот, что тикало, — бормочу я. Туристы смеются. Сейчас они на седьмом небе.
— Часы? — спрашивает Пиллар. — Пожалуйста, скажи мне, что это не карманные часы, или же такое чувство юмора у Чешира ужасно абсурдно.
— Это и есть карманные часы, — я их беру и стираю с них сыр. — Здесь внизу кролик. Две его лапы указывают на минуты и часы.
— Невероятно. Покажи мне! — говорит старушка.
— Не смейте ко мне подходить, — рычу я на нее и возвращаюсь к Пиллару. — Часы не работают. Думаю, они остановились, как только я к ним прикоснулась.
— Еще интереснее, — говорит Пиллар.
— Сделайте что-нибудь! — кричу я на него. — Нам нужно спасти девушку.
— Не кричи на меня. Не я здесь убийца, — говорит он. — То есть я убиваю людей, но не эту девушку. Скажи мне, Алиса, есть что-нибудь необычного в этих часах?
— Помимо того, что они не работают, не думаю.
— Карманные часы, которые не работают, — думает вслух Пиллар. — На каком времени они остановились?
— Шесть часов.
— Это послание, — говорит Пиллар. — Хотя я и не знаю, что оно означает.
— Что? Как вы можете не знать? Я думала, это было что-то вроде нездоровой игры, в которую вы играли с Чеширом. Вы должны знать.
— Я не знаю, — четко говорит Пиллар. — Прости, малыш, придется нам поставить крест на этой девушке. Уже почти полдень, и этот раунд Чешир выигрывает.
— Я не собираюсь сдаваться! — кричу я.
— Почему? Ты ведь даже ее не знаешь. Она ничего для тебя не значит, — говорит он.
Я ничего не отвечаю, потому что я не знаю почему. Мне просто нужно ее спасти. Я не могу выносить того, что я знала, что могла кого-то спасти, а потом бросила это дело.
— Чешир там откусил тебе язык что ли? — спрашивает Пиллар.
— Хорошо, хорошо, — пытаюсь успокоиться я. Туристы меня фотографируют, снимают на свои телефоны. Та старуха продолжает мне улыбаться. — Давайте посмотрим. Часы показывают шесть. Сейчас где-то двенадцать — тридцать. Чешир сказал, есть время до полудня, значит, шесть не может быть числом. Это не может быть время.
— Интересно, — говорит Пиллар.
— Это место, — поднимаю я руки в воздухе. — Как снайперы и полицейские в кино, когда они говорят стрелять в направлении шести часов.
— Замечательно, — говорит Пиллар. — И где такое место, как шесть часов?
— Прямо за мной, — я поворачиваюсь назад, снова к портрету Льюиса Кэрролла.
— Как говорил Чешир: если ты не знаешь, куда идешь, любая дорога тебя туда приведет, — говорит Пиллар.
ГЛАВА 23
Не имеет значения, как долго я изучала портрет Льюиса Кэрролла, я не обнаружила там ничего странного. Даже туристы начали скучать, все, за исключением старушки. Она самая внимательная.
— Скажи мне, Алиса, Льюис Кэрролл улыбается на портрете?
— Нет, — я еще раз проверяю на тот случай, если меня вдруг подводит зрение. Сегодня утром у меня был один укол. Возможно, мне нужен еще один, раз уж я начинаю уставать.
— Черт. А то было бы все классически, — говорит Пиллар.
— Может, что-нибудь есть за портретом, — предлагаю я.
— Я знаю, что может означать шесть часов! — перебивает старушка. У нее дурацкая улыбка. Ей это нравится больше, чем картинки в книге «Алиса в Стране чудес» понравились бы семилетнему ребенку.
— Ладно, — она может быть моей последней надеждой.
— Шесть часов — это когда Безумный Шляпник остановил время своим ужасным пением. Так сказала Черная Королева, — говорит она.
— А ведь леди на самом деле права, — говорит мне в ухо Пиллар.
— И что дальше? — интересуюсь я. — При чем здесь Безумный Шляпник?
— Это может быть и не прямая ссылка на Шляпника. Чем еще известен Шляпник?
— Чаепитием, своей шляпой и странным поведением, — отвечаю я.
— Вот и ответ, — говорит он, но я все равно ничего не понимаю.
— Думаю, это могли бы быть чайные чашки на входе в Грейт холл, — предлагает старушка. — Куда бы Шляпник ни пошел — повсюду чайные чашки.
Даже не представляю, знает ли она, что вообще происходит. Полагаю, она считает, что это какое-то интерактивное собрание, проводимое Оксфордским университетом с целью развлечь туристов.
— Я всегда считал, что книги Льюиса Кэрролла подходят для читателей от девяти до девяноста лет, — говорит Пиллар. — Ей, случайно, там не за девяносто, а?
— Замолчи, — бросаюсь я через холл, расталкивая туристов. Ловлю взгляд охранника, но он ко мне не приближается. Интересно, он обо мне знает?
Подбегаю ко входу, где стоит огромный стол с тарелками и десятком пустых чашек. Я проверяю чашки одну за другой.
— Это Алиса Бонд, — хлопает в ладоши старушка.
— Все чашки пусты. Все, кроме одной, — говорю я Пиллару.
— Там написано «Выпей меня»? — спрашивает Пиллар своим причудливым голосом.
Даже не буду терять время. Опускаю пальцы в чай и что-то там нащупываю. Вот оно, как раз то, что я искала.
— Это еще одни часы… электронные, — говорю я.
— Работают? — спрашивает Пиллар.
— Нет.
— Потри их так, как бы ты потерла кувшин с Джином, — слышу, как он делает затяжку, — уверен, они начнут отсчет времени назад.
— Почему? — потираю их своим рукавом.
— Те часы в сыре тикали и внезапно остановились, как только ты их потерла. А эти заработают, когда ты их потрешь. Это вот такая бессмыслица как раз в духе Чешира.
— Но тогда время стояло на шести. Он не мог предсказать, когда я их потру, — говорю я.
— Часы могут стоять, когда их часовая и минутная стрелка зафиксирована, Алиса. Это не так уж и сложно. А теперь давай, потри эти часы.
Я так и делаю. Пиллар прав. Это секундомер. Цифровой счетчик часов начинает отсчет назад. На шести минутах я говорю Пиллару:
— Значит, у нас осталось шесть минут. Новый предельный срок, — комментирует Пиллар. — Тиканье. Перемотка назад. Вот опять начинается сумасшествие.
ГЛАВА 24
— Должна быть еще какая-то подсказка в чашке, потому что это, определенно, последний кусочек пазла, — предполагает Пиллар.
Старушка вытаскивает свернутый кусочек бумаги из чашки с глупой улыбкой на лице.
— Бумажка, — я ее разворачиваю и зачитываю Пиллару. — Здесь говорится: «четырехбуквенный дублет».
— Вот что я называю захватывающим, — говорит Пиллар. — Что еще там говорится?
— Здесь нарисована дверь и стрелка, которая ведет от двери к замку, — говорю я. — Что за абракадабра этот дублет? — не представляю, почему я вдруг заговорила на сленге Пиллара.
— Дублет, еще его называют «цепочкой слов», — это игра, которую придумал Льюис Кэрролл в Рождество 1877, — поучает меня Пиллар. — Это простая игра. Я называю тебе слово из четырех букв и прошу тебя превратить это слово в другое, меняя одну букву за раз.
— Что? — у меня кипит мозг. Я не могу даже сосредоточиться на игре.
— Ну, например, я прошу тебя превратить слово «роза» в «кора». Сначала, ты меняешь «роза» на «роса», заменив одну букву, потом ты меняешь «роса» на «коса[15]». И потом, наконец, ты заменяешь последнюю букву в «коса» и превращаешь это слова в «кора». Раз плюнуть, ведь так?
— И какое это имеет отношение к спасению девушки? — я снова гляжу на часы. Пять минут.
— Чешир нарисовал для тебя дверь и замок, — объясняет Пиллар. — Он хочет, чтобы ты превратила слово «дверь» в «замок[16]». А так как мне известно, какой он сумасшедший, я могу представить, что это каким-то образом является подсказкой к тому, где держат девушку. Возможно, за какой-то дверью. Лучше бы поспешить, Алиса.
— Хорошо, — я снова начинаю паниковать. Глаза старушки становятся шире. Не уверена, слышала ли она Пиллара, но она подбадривает меня и говорит, что у меня все получится. — Давай уберем одну букву из слова «door». Давай превратим «r» в «m». Получаем «doom[17]», — щелкаю я пальцами.
— Нет, Алиса. Нет, — говорит Пиллар. — Ты не сможешь видеть «судьбу». Это должно быть что-то, что ты сможешь видеть или что-то с этим сделать. Каждое слово должно помочь тебе отыскать настоящий замок.
— «Door» в «boor[18]», — бормочу я.
— Звучит хорошо, — говорит Пиллар.
— А что такое «boor»? — интересуюсь я.
— Грубый и бестактный человек. Продолжай. Ты на правильном пути.
— Теперь мы меняем «boor» на… Хм… «Book[19]»? — я поднимаю в воздух палец.
— Отлично. Могу представить себе, что где-нибудь рядом мы сможем отыскать полезную книгу. Продолжай.
— «Book» в «look[20]»? — импровизирую я.
— И, наконец, меняем еще одну букву в «look» и ты получаешь «lock[21]», — хлопает в ладоши Пиллар. — Отличная работа.
— И что потом?
Осталось четыре минуты.
— Оглянись по сторонам и поищи какого-нибудь грубияна, — говорит Пиллар. — Давай же. У тебя нет времени. Ищи грубияна. Прислушайся к студентам, преподавателям, туристам, что жалуются, назойливые или с плохими манерами. Во всем мире таких полно.
— Грубияна, наглого и неприятного, — напоминаю я себе, когда оглядываюсь по сторонам.
— Мой муж точно неприятный, — говорит старушка. — Он в соседнем зале, ругается из-за цены на книгу, которую только что купил.
— Невежда и книга, boor and book. Двое по цене одного, — донимает меня в ухо Пиллар. — А ведь это еще даже не Рождество.
ГЛАВА 25
— Сэр, — зову я мужчину, подбегая к нему.
Он стоит и ругается с библиотекарем, чтобы ему вернули деньги, потому что книга с дырками. Когда я подхожу, то вижу, что холл освободили от людей для уборки. Обслуживающий персонал просит его уйти. Я мчусь через весь холл и никому не позволяю меня остановить. Хотя его жену останавливают.
— Я заплатил за эту книгу, — протестует противный мужчина. Он выглядит как раз так, как я всегда и представляла себе Эбенезера Скруджа из Рождественской Песни.
— Пожалуйста, мистер Скрудж, — умоляет библиотекарь. — Нам надо, чтобы вы покинули холл.
Я даже не позволяю себе задуматься о том, что услышала имя Скрудж. Это слишком отвлекает, а мне нужно спасти девушку.
— Пожалуйста, мистер Скрудж, — умоляю я. — Не могли бы вы показать мне книгу, пожалуйста?
— Конечно, нет, — этот высокий неряшливый мужчина убирает книгу. — Я ее купил, она моя.
— У тебя всего три минуты, — напоминает мне Пиллар. — Тебе надо заполучить эту книгу. Она часть загадки Чешира.
— Пожалуйста, сэр, — умоляю я снова.
— Значит, это ценная книга, а? — мистер Скрудж смотрит на нее еще раз с чопорным взглядом на своем лице. Это книга о жизни Льюиса Кэрролла в Оксфордском Университете. — Сколько бы ты за нее заплатила?
— Заплатила?
— Мерзавец, — размышляет Пиллар. — Теперь ты должна взять кредит в банке, чтобы спасти девушку. Думаю, это займет недели три-четыре. К тому времени ты сможешь спасти тело девушки. Кроме того, не думаю, что банки выдают кредиты девушкам с записью о сумасшествии. Они знают, что все девушки шопоголики.
— Заткнись, — кричу я.
— Вы говорите мне заткнуться? — хмурится мистер Скрудж. — Значит так. Никакой вам книги, юная леди.
— Простите. Я не то хотела сказать. Послушайте, я могу дать вам вот это.
Я показываю ему часы кролика. Они выглядят дорогими, классическими.
— Часы?
— Это не просто часы. Это часы самого Льюиса Кэрролла. Видите, кролик? Они даже показывают шесть часов все время, после того как Безумный Шляпник пел и остановил время.
Мистер Скрудж чуть наклоняет голову и долго осматривает часы. У него проникновенный взгляд. Брови выгнуты аркой, словно он какой-то британский министр, который готовится принять важное решение. Он снова смотрит на книгу, потом на часы. Время уходит.
— Ты хочешь эту книгу за эти часы? — говорит он.
— Да, пожалуйста, — наверно это самый тяжелый обмен, который мне когда-нибудь придется делать.
— Она твоя, юная леди, — он дает мне книгу и смеется. — Она так сильно хочет эту книгу, — бормочет он, когда уходит. — В ней полно дырок, — и он выходит из холла.
Подходит охранник и показывает ему дорогу, а потом кивает мне. У него такой смешной курносый нос, и лицо все в веснушках. Это тот же человек, который притворился офицером, когда спрашивал у меня удостоверение личности. Прежде чем закрыть дверь, он говорит мне:
— Делай, что должна. Быстро!
— Приятно знать, что кто-то помогает, — говорит Пиллар.
— Кто это? И откуда он меня знает?
— Он работает на меня.
— А где настоящие охранники?
— Усыплены и связаны где-то в башне Том Тауэр, — говорит Пиллар.
Знаю, что мне надо возразить, но все, о чем я могу думать, это о спасении девушки. Ни о какой морали не может быть и речи, если работаешь с Пилларом.
Я сажусь на колени и осматриваю книгу. Все согласно очередности, сначала «boor» (хам, невежда), которым оказался мистер Скрудж, потом «book» (книга) о Льюисе Кэрролле, и потом «look» (взгляд) в книгу.
— Я ищу внутри книги. Думаю, что здесь должен быть намек на «lock» (замок), — говорю я Пиллару.
— На первой странице или на обложке есть какое-нибудь сообщение от Чешира?
— Да, — я практически смеюсь, когда читаю это. — Здесь говорится: «В чем польза от книги без картинок или разговоров».
— И?
— Ответ: дырки.
— Я полагаю, в книге есть дырки, как и говорил мистер Скрудж.
— Да. В книге по две больших дырки на каждой странице, — говорю я Пиллару.
— Дырки какой формы?
— Они выглядят, как две большие пирамиды, внизу шире, а к вершине все тоньше и тоньше. На концах у них две головы, которые выглядят, как солдаты с необычными шапками, я думаю. На их головах могла бы быть и тарелка.
— Понятно, — голос Пиллара потускнел. — Черт бы побрал этого Чешира. Он действительно играл с нами с самого начала.
|
|
|
