 |
ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Все мы там ненормальные 5 глава
|
|
|
|
Мужчины и женщины в костюмах начинают возмущаться, что не могут попасть в здание, ведь я загораживаю проход.
— У нее болезнь Хворобея! А у нас важное собрание, на котором нам нужно присутствовать.
— Я слышал, это болезнь с летальным исходом, — объявляет мужчина в костюме и галстуке.
— Пожалуфта, мисфер, — я качу кресло к этому мужчине. — Я хочу подружиться с герцофиней.
Изо рта у меня вылетает пастила и вишневое мороженое.
Изнутри здания появляется старший охранник и приказывает остальным нас пропустить.
— Мы не будем терять на это весь день, — кричит он им. — Пропустите их.
— Спасибо, — я еду к нему, а мужчина отпрыгивает от меня назад.
У Пиллара льются слезы счастья оттого, что мы увидим Маргарет Кент, и он катит меня внутрь. Должна признать, безумство — это так весело.
ГЛАВА 39
Вестминстерский Дворец
Внутри секретарь пытается связаться с Маргарет Кент, чтобы подтвердить нашу встречу, но моя бесконечная рвота пастилой заставляет их нас пропустить. Пиллар показывает им наши поддельные документы, и они дают пройти нам в ближайший туалет, который мы, конечно же, обходим стороной.
Пиллар закатывает меня в первый лифт и говорит, что точно знает, как найти Герцогиню. Он вытаскивает трубку кальяна, которую спрятал внутри моего кресла и улыбается, как четырехлетний мальчишка. Я строю гримасу, когда вижу, как он вытаскивает маленькие части кальяна из моего кресла. Пиллар начинает собирать их вместе, как Лего.
— В фильмах в этой части киллеры обычно присоединяют глушитель к оружию, — насмехаюсь я, и мне интересно, почему мы так хорошо сходимся, когда дело касается безумия.
— Меня ведь не просто так называют «Пиллер-Киллер», Алиса, — говорит он, прикрепляя последнюю часть своего кальяна. — Я тебе советую закрывать глаза на все, что сейчас будет происходить, потому что все, что ты увидишь, будет не просто сумасшествием.
|
|
|
Глазами я наблюдаю за дверями лифта до тех пор, пока он, наконец, не останавливается.
— Улыбайся, — говорит Пиллар. — Шоу начинается.
Он выкатывает меня в коридор, полный всяких охранников, которым уже донесли, что мы пробрались внутрь. Один охранник направил на нас пистолет, но Пиллар хлестает его своей трубкой так, что на стену брызгает кровь. Начинается заварушка.
— Не обязательно было его бить, — протестую я.
— Запихай подальше свою мораль, пожалуйста, вернешься к ней попозже, — вдыхает он дым из своего кальяна, а потом выпускает его в большом количестве в коридор. Дым распространяется по всему холлу. — У меня есть дела, — бормочет он.
Поначалу люди начинают кашлять, некоторые падают в обморок от его диковинного дыма. Немного позже, после убийства парочки охранников по пути, остальные начинают истерически смеяться. Вместо того чтобы на нас нападать, они не могут остановить свой смех, пока у них не начинает болеть живот.
— Это веселящий газ? — спрашиваю я.
Пиллар мне не отвечает, а вместо этого дает «пять» смеющемуся охраннику, прямо перед тем, как повалить его на пол.
— Почему дым не действует на меня? — спрашиваю я. Чувствую себя испорченным ребенком, который попал в сумасшедший дом смеха.
— Это из-за пастилы, которой я тебя накормил, милая, — Пиллар пинком открывает дверь Маргарет и вкатывает меня внутрь. — Это противоядие.
Я не уверена, что ощущаю, находясь рядом с убийцей. Я на самом деле делаю это ради спасения девочки или я просто ненормальная, которая этим оправдывается? Пиллар никого не убивает своим сюрреалистичным оружием. Он просто ранит и усыпляет тех, кто встает у нас на пути к Маргарет. Сейчас я верю Чеширу, который говорит, что эта Война Страны Чудес намного больше, чем любой может себе представить. Все мои мысли опять смешались.
|
|
|
Пиллар продолжает выпускать дым и бить охранников своей трубкой. Я качусь рядом с ним.
— Мы можем просто не трогать всех подряд, кто встречается у нас на пути? — умоляю я, задыхаюсь и толкаю свое кресло — я настолько вошла в роль, что забыла о том, что могу ходить, и бросить это кресло.
— Настоящая Алиса такого бы не сказала, — говорит безжалостный Пиллар, набирая код на табло рядом с золотыми двойными дверями. — Думаешь, это невинные люди?
Дверь открывается, и он вкатывает меня внутрь.
ГЛАВА 40
Кабинет Маргарет Кент, Вестминстерский Дворец
Пиллар-Убийца закрывает за нами дверь на замок, набирая определенный код на цифровой панели на внутренней стене. Он разворачивается и пристально смотрит на женщину, сидящую за своим шикарным столом. Она вцепилась в ручки кресла. Передо мной, через окно за ее спиной, открывается великолепный вид на реку Темза. Как только она узнает Пиллара, у нее выступает пот, так же как и у меня, когда я проходила шоковую терапию.
— Давно не виделись, Герцогиня, — Пиллар протягивает руки. Вдруг появляется какой-то запах. Это его подмышки. Он их нюхает и немного краснеет, когда смотрит на меня. — Я, наверно, переиграл свою роль.
— Послушай, Картер, — говорит Герцогиня вызывающим голосом. Мне он не нравится, но она не выглядит слабой женщиной. Если только Пиллар не застал ее врасплох. — Чего бы ты ни хотел, я могу тебе это дать.
— Разве я давал тебе слово? — Пиллар подбегает к ней и хватает ее за горло. Опять же, для коротышки, у него ловкость супермена. — Это больше не Парламент Соединенного Королевства. Это личный Парламент Пиллара. Добро пожаловать в мою сюрреалистичную демократию. — Он кормит ее пастилой и заставляет проглотить ее, чтобы какое-то время на нее не действовал дым. Потом Пиллар вытаскивает трубку и обматывает вокруг шеи Маргарет Кент, чуть не задушив ее, когда каким-то образом установил кальян на столе. Трубка до безобразия длинная. Он вытягивает ее достаточно далеко и садится на стул лицом к Герцогине. Потом он замечает рядом кресло-качалку и предпочитает сесть на него. Все это время, женщина задыхается от трубки, которая словно змея на ее шее.
|
|
|
— У нас есть три минуты, прежде чем охранники смогут взломать код на твоей двери, — говорит ей Пиллар. — Так что вот как мы поступим. Я задаю вопросы. Ты на них отвечаешь. И я ухожу. — Герцогиня кивает, повиснув на трубке, когда он затягивает сильнее. — Если солжешь, я задушу тебя, Маргарет. Это простой вопрос. Где я могу найти Чешира?
— Я … — глаза Герцогини молят ослабить хватку на ее шее. Пиллар немного ослабляет трубку. — Я правда не знаю.
— Никогда не доверяю тому, кто говорит «правда», «поверьте мне», «до глубины души».
Пиллар не тянет трубку, но делает затяжку. Поэтому все равно немного давит на шею Герцогини.
— Поверь, я не знаю, — она протягивает руку. — Это Алиса? — показывает она на меня.
— Нет, — говорит Пиллар. — Это ненормальный подросток с прыщами, страхом и проблемами с родителями. Я скрываюсь вместе с ней. А теперь ответь на вопрос. Когда в последний раз ты видела Чешира?
— Ты же знаешь, это абсурдный вопрос, — говорит она, а ее взгляд обращен ко мне. Пиллар затягивает трубку, и она переводит свой взгляд на него. Есть что-то такое, чего они оба хотят, чтобы я не знала о Чешире. Интересно, что это. — Чешир — мастер маскировки.
— Никакой он не мастер, — чувствую зависть в голосе Пиллара.
— Ради бога, он не разгуливал в маске улыбающегося кота, — мычит Герцогиня. — Я никогда не видела его лица, с тех пор, как он превратился из кота в человека.
— Но ты узнаешь его, когда увидишь, — говорит Пиллар. — Ты можешь сказать, зачем он убивает тех девочек? Что на него нашло?
— Сама бы хотела знать. Поверь, хотела бы. Все, что я знаю, это то, что два года назад он снова появился и нашел меня. Тогда я впервые его увидела с тех пор, как Кэрролл закрыл монстров в Стране Чудес. Вот и все.
— Видишь? — Пиллар поворачивается ко мне. — Чиновники спонсируют убийц из Страны Чудес. Даже Льюис Кэрролл не мог о таком подумать. — Он сильнее натягивает трубку, опять смотря на Герцогиню.
У меня нет слов. В мире такой беспорядок. Я напоминаю себе, как Пиллар говорил мне, что с этих пор мне надо закрывать глаза на происходящее. Забавно, что я должна делать это в мире нормальных людей. Разве Герцогиня только что не сказала, что Льюис Кэрролл запер всех монстров Страны Чудес?
|
|
|
Пиллар делает большую затяжку. Лицо Герцогини начинает синеть.
— Подожди, — она поднимает руку. — Я помню кое-что еще. Думала, что это не важно, но теперь это имеет смысл, — говорит Герцогиня.
— Я слушаю.
— Три месяца назад Чешир мне написал, спрашивая о старинных фотографиях Льюиса Кэрролла, — говорит она. Я сама вспоминаю, что Льюис был фотографом. — Фотографиях девочек, особенно.
— На больше половины фотографий Льюиса были девочки, — говорит Пиллар. Я этого не знала. — Юные девочки, если быть точным.
Теперь мне это кажется немного странным.
— Я знаю, но у Чешира был список имен. Семь девочек, — говорит Герцогиня. — Ты же знаешь, что работы Льюиса никогда не были собраны в одном томе, так что Чешир попросил меня использовать все мои связи, чтобы достать ему фотографии.
— И вы же не думаете, что это как-то связано с волной убийств, которую он устроил? — чувствую, что мне надо вмешаться.
— Вменяемый народ, красотка, — Пиллар едва склоняет голову в мою сторону. — Любит отворачиваться от настоящих причин. Это распространенный симптом. — Он снова поворачивается к Герцогине. — Что произошло после того, как ты достала ему фотографии?
— Он исчез. Неделю спустя начались убийства, — сказала Герцогиня. — Причина, по которой я не обратила внимания на этот инцидент, имена мертвых девушек не совпадали с девочками на фото.
— Конечно, не совпадали, — говорю я. — Девочки, которых фотографировал Льюис, жили сто пятьдесят лет назад. Они уже умерли.
— Тем не менее, связь все равно должна быть, — размышляет Пиллар. — Сколько девочек он похитил?
— Шесть убиты. Констанция седьмая, — говорю я. Бедная Констанция. Я сижу здесь с этими ненормальными жителями Страны Чудес, не в силах ей помочь.
— Это значит, что если мы не спасем Констанцию, мы можем уже никогда его не найти. Я так понимаю, она последняя по списку, — говорит Пиллар, потом просит у Герцогини список имен. Она записывает их, все еще нелепо накренив шею, потом просит оставить ее в живых.
— Этого не достаточно, Герцогиня. Все это слишком размыто, — говорит Пиллар. — Дай мне что-нибудь лучше, чем это. Наводку, которой я могу следовать после того, как отсюда выйду.
— У меня есть наводка, — говорит она, ее взгляд выдает ее нежелание говорить. — Я знаю кое-кого, кто знает о происхождении Чешира. Но я сомневаюсь, что она захочет с тобой говорить.
Пиллар кривится. Я так понимаю, что у него никогда не было проблем с тем, чтобы разговорить людей.
|
|
|
— Кто это? И это «она»?
— Это Белая Королева.
ГЛАВА 41
— Кто такая эта Белая Королева? — спрашиваю я Пиллара, но он меня игнорирует. Чувствую, как ему неудобно говорить о ней. По его взгляду ничего не понять. Все, что я могу разобрать, так это то, что он ее глубоко уважает.
— Белая Королева. Шахматная Королева. Та самая, из Зазеркалья, — отвечает от его имени Герцогиня. Кажется, она на меня злится.
— Почему Белая Королева должна что-то знать о происхождении Чешира? — спрашивает Пиллар.
— Однажды, в Стране Чудес, он ей кое в чем признался. Ты же знаешь, как обольстительна она может быть, когда ты на мели.
Герцогиня, определенно, тоже ненавидит Белую Королеву.
Я наблюдаю, как Пиллар начинает думать о Белой Королеве. Такое ощущение, что он обращается к своим воспоминаниям. И эти воспоминания так его расслабляют, что он ослабляет хватку на трубке от кальяна. Кто же такая эта Белая Королева? Я прям жажду это узнать.
Цифровая панель на стене жужжит, и таймер начинает свой отсчет.
— У нас нет времени, — говорит Пиллар. — Охранники уже идут, а мне сегодня не до того, чтобы проливать кровь вменяемых людей, — он приближается к Герцогине. — Я тебя отпущу. Но если я узнаю, что ты мне солгала, я изуродую тебя так, что ты станешь такой же, как была в Стране чудес.
— Я говорю правду. Поверь мне, — умоляет она. Не могу удержаться от любопытства, что такого сделала Герцогиня, что бы стать такой привлекательной, если в Стране Чудес она была уродиной.
— Кое-что еще, прежде чем я уйду, — говорит Пиллар. — У меня есть брат. Имя его называть не стоит. Поищи его. Он был в Афганистане. Потерял там руку. Вернулся и потерял свою жену, детей, собаку, дом и работу. И благодаря таким, как ты, теперь он наркоман.
— Мне правда жаль, — Герцогиня прикладывает руку к своему сердцу.
— Я говорил тебе не произносить слова «правда», — хватает ее за горло. — Я хочу, чтобы ты ему помогла.
— Хорошо. Хорошо. Это можно сделать, — говорит она. — Мы найдем ему работу, дадим денег, страховку и телевизор с большим экраном. Можем найти ему молодую русскую жену, если хочешь. Что угодно.
Интересно, сколько жизней попортила Герцогиня. Что она вообще о себе возомнила?
— Думаю, что-нибудь получше. Он мой единственный брат и я его люблю, — Пиллар потирает свой подбородок. Слово «любовь», доносящееся из его уст, заставляет меня поморщиться. — Я хочу, чтобы он играл в теннис. По правде говоря, я хочу, чтобы он стал великим теннисным игроком в мире. Сделай так, чтобы в следующем году, он выиграл Уимбилдон.
— Я не Бог. Я не могу этого сделать, — протестует она. — В конце концов, у него нет руки.
— Ну вот, самое время, чтобы однорукий парень что-то выиграл, — говорит Пиллар. — Ты же в правительстве. Раздаешь обещания людям, что можешь сделать, что угодно.
ГЛАВА 42
Из кабинета Герцогини мы сбегаем через секретный запасный выход, который ведет в подземные тоннели. Кажется, Парламент приготовился к апокалипсису заранее. Герцогиня позволила Пиллару ударить ее по лицу, чтобы она могла притвориться, будто мы атаковали ее прежде, чем она успела нас разглядеть.
Лимузин Пиллара, которым управляет тот коротышка, похожий на крысу, подбирает нас за углом. Пиллар запихивает меня внутрь и просит не задавать вопросов, пока не уедем из Лондона. Я устала и откидываю голову на сиденье, чтобы немного отдохнуть.
Спустя два часа мы подъезжаем к Оксфорду. Шофер сообщает Пиллару, что за нами следят.
— Кто за нами следит? — поворачиваюсь я, чтобы посмотреть назад.
— Красные, — говорит шофер.
— Кто такие Красные? — требую я ответа.
— Не время для вопросов, — говорит Пиллар. — Останови машину!
Опять, он не называет шофера по имени.
Лимузин останавливается, и Пиллар вытаскивает меня из машины, а ведь мы все еще одеты, как ненормальные бомжи.
— Поторопись, Алиса. У нас правда совсем нет времени на Красных.
Пиллар ведет меня на ближайшую остановку, и мы заскакиваем в первый попавшийся общественный транспорт.
— Я хочу знать, кто такие Красные, — говорю ему, когда мы уже внутри, зажаты в толпе.
— Пожалуйста, перестань спрашивать, — Пиллар повисает на поручне, когда автобус дергается.
— Скажи мне или я всем расскажу, что ты серийный убийца, который сбежал из психушки, — накинулась я в ответ, не обращая внимания на людей вокруг нас. — Бред какой-то. Не могу поверить, что я все еще здесь с вами.
— Это любовь, дорогая, — говорит мне одна женщина, которая проверяла свои волосы в зеркальце.
— Думаю, это просто мое обаяние, — флиртует с ней Пиллар.
— Заткнись! — затыкаю уши, чтобы не слышать всю эту ерунду.
— Этот старик, что, пристает к тебе? — спрашивает меня мальчишка без переднего зуба. Конечно, в моем прикиде сумасшедшей, должно быть, я выгляжу как принцесса.
— Да, я ее домогаюсь, — сухо отвечает ему Пиллар. — Знаю, ты не сильно дорожишь своими зубами, но если не хочешь потерять еще один, советую тебе выпрыгнуть в окно и умереть там.
В мгновение ока мальчишка растворился. Вряд ли он понял, что разговаривал с самим Пилларом-убийцей.
— Умереть, запомни? — напоминает ему Пиллар, потом поворачивается ко мне. — Теперь мы можем хоть немного вести себя разумно?
— Разумно? — чувствую, как начинаю лезть из кожи вон. — Вы называете это разумным? С тех пор, как я с вами познакомилась, одно сумасшествие!
— Я же сказала, это — любовь, дорогая, — та женщина начала красить губы, даже не глядя на нас.
— Мы встретились в психушке, — Пиллар подмигивает женщине и показывает на меня. — Разве это не романтично?
Женщина чувствует себя некомфортно, когда слышит такое, и отсаживается на пару сидений.
— Если я хорошо помню, все, что тебя беспокоило этим утром, — это спасение маленькой девочки, — продолжает Пиллар.
— Это единственное, что меня беспокоит до сих пор, — соглашаюсь я.
— Тогда забудь о Красных, и давай двигаться дальше, — говорит Пиллар. — Мы знаем, что сейчас Белая Королева может привести нас к Чеширу. Нам надо идти. По дороге можем поискать имена девочек, о которых спрашивал Чешир, и, возможно, найдем связь.
— Вы правы, — я повисаю на поручне и дышу спокойнее. Разберусь с этим безумством позже, после того, как спасу Констанцию во второй раз. — Ну, и где эта Белая Королева? Кто она в этом мире, приведение в белом платье?
— Поверь мне, ты ни за что не догадаешься, кто она.
— Еще один монстр из Страны Чудес, я так понимаю.
— Не беспокойся, — улыбается Пиллар, будто вспоминая о ком-то любимом. — Она довольно милая женщина. Давай не будем терять время, нам надо вернуться в лечебницу и переодеться перед визитом к ней.
Он поворачивается к водителю. В этот раз он не похож на шофера. Просто обычный парень.
— Водитель, не могли бы вы нас, пожалуйста, высадить у Психиатрической больницы Рэдклиффа?
— Это не по пути, — выпаливает водитель.
— Уверен, вы сделаете исключение для двух сбежавших ненормальных пациентов, таких как мы.
Самодовольный взгляд на его лице просто бесценен. Люди стали от нас отходить, умоляя водителя отправить нас домой в лечебницу.
— Большое спасибо, — говорит Пиллар и поворачивается ко мне. — Так мы успеем на самолет.
— Мы полетим? Куда?
— Конечно, в Ватикан.
ГЛАВА 43
Эмиратские Авиалинии — Где-то в небе над Италией
Прошло несколько часов, прежде чем мы оказались в самолете до Ватикана. Я даже не знаю, что происходит. Все случилось так быстро. Такое чувство, будто Алиса унеслась в фантастическую, но с реальной жизнью Страну Чудес.
Единственное, на что я надеюсь, это то, что, в конце концов, смогу спасти жизнь Констанции. По крайней мере, это будет единственная нормальная вещь, которая случилась за последнюю пару дней. Когда я вспоминаю, как она меня обнимала и заставила меня пообещать ей, что я никогда ее не подведу, я напоминаю себе, что именно поэтому следую за Пилларом. Интересно, жива ли она еще.
Пиллар в ожидании заката и надеется, что мы застанем его в самолете. У нас есть несколько часов, прежде чем меня снова должны определить в лечебницу, согласно нашей невероятной сделке с доктором Траклом.
— Не могу поверить, что вы шантажом заставили доктора Тракла купить нам билеты на самолет, — комментирую я, глядя Пиллару через плечо, чтобы посмотреть на мир сверху. Он настоял, чтобы сесть у окна. Иногда он ведет себя, как четырехлетний.
— Не могу поверить, что он не купил нам билеты в первый класс, — дуется Пиллар. — Кроме того, никогда не чувствовал себя удобно в «Эмиратских Авиалиниях», не нравится мне их девиз: «Когда в последний раз вы делали что-то впервые».
— Почему? Мне кажется, отличный девиз.
— «Когда в последний раз вы делали что-то ненормальное». Вот о чем этот девиз, Алиса.
Я игнорирую его комментарий и начинаю искать в интернете на своем телефоне имена девочек.
— Кто-то быстро учится. Вчера тебе не нравилось даже печатать на телефоне, — отмечает Пиллар, поворачивая голову и надевая очки. — Что ты ищешь? Сплетни про звезд, игру в Барби и музыкальное видео?
Не обращаю внимания на его глупость.
— По правде говоря, я изучаю имена девочек, которых убил Чешир, — говорю я, прокручивая страницу.
— Почему тех, которых он убил, а не имена по списку?
— Те, что в списке, просто имена девочек, которых фотографировал Льюис Кэрролл, — говорю я. — Это черно-белые фотографии, иногда коричневые. Некоторые из них, правда, ужасны. Я не знаю, что делать с теми фотографиями девочек, которые давно умерли. Надо было откуда то начинать. Имена жертв Чешира вполне подходят.
— И что ты нашла, Инспектор Алиса из Страны Чудес? — он опускает очки и заглядывает в мой телефон. Это один из редких моментов, когда он выглядит, как преподаватель колледжа.
— Я исследовала имена шести девочек, которых он убил, — объясняю я. — Две из них из одного города, а две другие — из другого. Только последние две были из разных городов.
Пиллар выглядит задумчивым.
— Четыре города, из которых были девочки, в окрестностях Уоррингтона, Чешир, где родился Льюис Кэрролл, — продолжаю я.
Пиллар ведет бровью вверх.
— Интересно, у девушек есть что-то общее?
— В физическом плане — нет. Нет похожих даже по возрасту или хобби. Кто-то из них блондинки, кто-то брюнетки. Кому-то семь, кому-то четырнадцать.
— Но? — он закрывает ухо рукой.
— Есть кое-что общее в городах, из которых они, — горжусь я своим исследованием.
— Городах? Все любопытнее и любопытнее. — Пиллар весь во внимании.
— Каждый город, из которых эти девочки, в какой-то момент считался тем, что именно там Льюис Кэрролл вдохновился написать про Чеширского Кота.
— Ты же не взяла это из Википедии, верно? — закрывает глаза Пиллар и вздыхает.
— А что не так?
— Википедия для меня, все равно, что Страна Чудес для так называемых вменяемых людей. — Он открывает глаза и потирает их. — Ее не существует. Большинство из ее информации — хворобейщина. Я воспринимаю Хворобей, как противоположное «чудному». Как бы то ни было, продолжай. Что ты думаешь, это значит?
— Сначала, понятия не имела. Я просто думала, что их приближенность друг к другу была немного странной, но потом я поняла, — говорю я. — В каждом из этих городов, в одной из церквей был каменный рисунок улыбающегося кота.
— Улыбающиеся коты? Церкви? Никогда не думал, что эти две вещи совместимы, — Пиллар еще больше заинтересован. — Как называются эти города и церкви?
— Церковь Св. Уилфрида в Греппенхоле, это деревня, примыкающая к месту рождения Льюиса Кэрролла в Дэресбери в Уоррингтоне, графство Чешир, — я прокручиваю страничку вниз на своем телефоне. — Церковь Св. Николая в Карнлее. Это город рядом с Гилдфордом, где жила одна из сестер Кэрролла. Там же он и умер. Безымянная церковь в деревне Кроф-на-Тизе. И, наконец, Св. Кристофера в Пот Шригли.
— В каждой из этой церкви есть изваяние улыбающегося кота?
— В каждой, — киваю я. — И каждая считает, что вдохновила Льюиса Кэрролла на создание Чеширского Кота.
— Это еще та чертова связь, хотя я и не могу понять, к чему это ведет, — говорит он. — Но тела Чеширских жертв были найдены в Кембридже, Лондоне и Оксфорде.
— Туда переехали семьи жертв позже. Но пять девочек родились в более маленьких городках с церквями. Разве вы не видите, что все эти города Льюис Кэрролл либо посещал, либо имел к ним доступ?
— Дай-ка мне над этим подумать? — говорит Пиллар. — Чешир убивает девочек, которые родились в деревнях недалеко от того места, где жил Льюис Кэрролл. И не просто деревни, а в них еще есть какие-то проявления существования улыбающегося кота. Чтобы это могло значить?
— Как я и говорю, я не могу разгадать значение, но это не случайно.
— А откуда Констанция?
Я выпучиваю глаза. Как я об этом не подумала?
— Подожди, ты видимо не нашла этой информации в сети, — он проверяет свой телефон, заходя на какой-то секретный форум или что-то в этом роде. — Минуточку, — он продолжает искать. — Вот. Констанция Ричард, — он останавливается на половине предложения. — В Лондоне.
— Значит, никакой связи с другими девочками? — я разочарована. Еще одна неудача.
— Не обязательно. Кто сказал, что нет какого-нибудь изваяния улыбающегося кота в Лондоне? Я просто об этом не знаю. Твоя теория все еще возможна, — говорит Пиллар.
Над нашими головами вспыхивает свет, мы пристегиваем ремни безопасности. Приехали.
— Мы вот-вот приземлимся, — говорит Пиллар. — Мне надо кое-что сделать. Он встает и поворачивается лицом ко всем в самолете. — Дамы и господа, почетные посетители Ватикана, прошу вашего внимания.
— Сэр, пожалуйста, сядьте, — требует стюардесса, но он ее игнорирует.
— Я — Архиепископ Превосходной Христианской Церкви в Монте Карло, — говорит он. Уверена, что такой не существует. — И я хотел бы, чтобы вы все помолились со мной, прежде чем мы приземлимся.
— Сэр! — повторяет стюардесса. — Пожалуйста, сядьте! Мы вот-вот приземлимся.
— Думаете, мы сможем приземлиться без Божьей на то Воли, юная леди? — говорит он ей, и тут же внимание всех пассажиров оказывается на нем. — Думаете, ваши ремни безопасности спасут вас от гнева Господнего, если Он захочет развалить этот самолет на кусочки?
Стюардесса пожимает плечами, а толпа умоляет Пиллара читать свою молитву о приземлении.
— Ладно, только делайте это быстро, — опускает она голову и уходит.
— За мной, пожалуйста.
Он поднимает руку к потолку самолета и начинает:
— Сейчас, когда я приземляюсь, — и все пассажиры повторяют за ним, все, одним тоном. — Я молюсь Господу с распростертыми объятиями, — теперь это должно стать Ватиканскими Авиалиниями. — Что если я умру прежде, чем мы приземлимся, — не могу поверить, что эта рифмовка так плоха. Почему все эти люди повторяют за ним? — Пожалуйста, не забирай меня в Страну Чудес!
— Аминь, — говорят все, а я в этот момент хочу достать Льюиса Кэрролла из его могилы и спросить, кто такой этот Пиллар на самом деле.
ГЛАВА 44
Ватикан
После прибытия Пиллар останавливает такси и чирикает по-итальянски. Когда я говорю «чирикает», я именно это и имею в виду. Он совсем другой, когда разговаривает на этом громком языке. Я слушаю, как он говорит «Bene»и сгибает пальцы так, как это делают итальянцы. Таксист просто очарован Пилларом, хотя я и не могу понять, о чем они говорят. Я понимаю только, что Пиллара вдруг зовут Профессор Карло Паллотти.
Наконец, мы останавливаемся на красивой площади с узкими улочками. Пиллар берет меня за руку и показывает окрестности. Он говорит, что мы идем в Собор Святого Петра, один из самых старых соборов в мире.
— Basilicadi San Pietro в Ватикане, — машет он рукой в сторону величественной церкви перед нами.
— Мама мия! — говорю я. И я не насмехаюсь над ним – все это место и собор просто волшебны. Не могу поверить, что все это время я была заперта в лечебнице. Снаружи мир — сумасшедший, но и красивый. Если бы я была здесь не на задании, я бы гуляла по этому месту весь день и фотографировалась.
— Но подождите минутку, Профессор Карло Паллотти, — говорю я. — Как это связано с Белой Королевой?
Пиллар мне не отвечает. Он подталкивает меня к параду, что проходит неподалеку. Не в смысле карнавальному параду с танцующими девочками. Это очень почетное празднование. Все люди выглядят смиренно и скромно. Кажется, что они кого-то ждут, потому что все смотрят в одну сторону. Кареты медленно проходят мимо зрителей по обе стороны. Это похоже на парад по случаю дня рождения Королевы.
Пиллар снимает свою шляпу и запихивает в свой костюм. Он говорит, что существует дресс-код для тех, кто находится рядом с базиликой. Шляпы запрещены.
— И чего мы ждем? — спрашиваю я.
— Мы ждем ее, — говорит Пиллар, с гордостью стуча своей тростью по земле. — Саму Белую Королеву.
— Я заметила, что вы не курили с тех пор, как мы приехали из Лондона, — отмечаю я, стоя посреди празднующих людей.
— Это правда, — кивает Пиллар. — Вот что тебе надо знать. Из всех врагов, что я встречал в своей жизни, я уважаю только одного, — говорит Пиллар, подбородок кверху, приветствуя других людей на противоположной стороне. — Белую Королеву.
Он кивает головой в направлении красной кареты, запряженной двумя лошадьми. В ней сидят монашки или священнослужительницы, которые торжественно машут нам и людям вокруг. У меня такое чувство, что мне нужно склонить голову и помахать в ответ. Они красивые. Старые. Мудрые. А их улыбки расслаблены. Будто в их сердцах нет зависти или беспокойства. Интересно, почему нам в лечебницу не посылают таких, как они, вместо Уолтруд и Огира.
Тем не менее, не думаю, что кто-то из них Белая Королева.
— Ватиканский протокол формально требует, чтобы женщины, католические королевы и принцессы в особенности, носили длинные черные платья с воротником, длинными рукавами и черной мантильей, — шепчет Пиллар мне на ухо, когда приветствует их вместе со мной.
— Мантилья, вы имеете в виду ту накидку на их головах? — говорю я.
— Точно.
— Значит эти женщины монашки или принцессы?
— Эти — монахини. Это особенная церемония, — объясняет он. — Лишь нескольким избранным принцессам и королевам в истории Ватикана разрешалось надевать белое.
|
|
|
