 |
45. Забота
|
|
|
|
— Пойдём, — Снейп дождался, пока она доест, и легко потянул в сторону.
Гарри уже ушел в гостиную к Кикимеру и Белле. Вопросы безопасности, да.
— Куда? — Гермиона смутилась. Она все ещё была не в себе.
— Купаться, — Северус улыбнулся. — Тебе же пришлось прерваться.
Она не стала поправлять его, что, собственно, сделала на тот момент все гигиенические процедуры, которые могла себе позволить в безвременье. Это же действительно была неплохая идея. Теплая ванна успокоит нервы. К тому же, раз уж новый приступ подбирался к ней все ближе с каждой секундой — Гермиона прямо чувствовала это кожей, то разумнее было бы воспользоваться шансом, пока он есть. Будет печально, если ей ещё месяц (или никогда) не удастся помыться, ага. Да и липнуть к Снейпу будет куда приятнее с чистой головой.
Северус затащил её обратно наверх и, отодрав от себя (она уже почти успокоилась и не сопротивлялась), запихнул в ванну. Гермиона неловко перешагнула бортик, лишилась мантии и полотенца, которое до сих пор зачем-то таскала с собой, и, нелепо застыв, ждала, пока он разберется с кранами. Горячая вода, струящаяся совершенно естественно и явно не планирующая застывать в воздухе, омыла ступни. Снейп всучил ей в руки банку шампуня, которую она тут же судорожно сжала. Видимо, хвататься хоть за что-нибудь сейчас ей было просто нужно и никак иначе.
— Я не могу пообещать тебе, что все наладится, с эпизодами, — он надавил ей на плечи, и только тогда Гермиона сообразила сесть на дно. — Но ведь ничего, по сути, не изменилось. Ни ты, ни кто-либо ещё никогда не могли контролировать это.
— Дамблдор… — заикнулась Гермиона.
— К сожалению, даже если это очередной его тайный план, то я о нем ничего не знаю.
|
|
|
Она глубоко вздохнула, сползла пониже в прибывающую воду и попыталась расслабиться, успокаивая себя тем, что слышит, как гудят трубы, скрипит старый дом, а Снейп и не думает застывать.
— Если я приму тоник…
Северус помолчал какое-то время, но ответил честно:
— С такой нагрузкой он не справится. Тебе, вероятно, просто станет плохо.
Гермиона скривилась, кусая губы и открыла крышку обычного маггловского шампуня. Присутствие подобных вещей в доме Кикимер переносил почему-то вполне спокойно. Видимо, чтобы пользоваться плодами трудов, любить и уважать магглов было не обязательно.
— Возможно, это единичный кризис… — решил продолжить Северус.
— Нет, — ответила она поспешно. — Я не хочу гадать на кофейной гуще. И тешить себя иллюзиями. И… просто побудь со мной, хорошо?
— Конечно.
Он встал на колени у бортика, закатал второй рукав и помог ей намылить волосы. Гермиона чувствовала себя лучше, относительно, по крайней мере, более собранной и спокойной. Но выглядела, видимо, все ещё заплаканной и несчастной, поэтому он так с ней возился. Она опять подалась вперед, и Снейп позволил ей схватиться за него, несмотря на стекающую с неё пену.
— Я тебя всего намочу.
— Зато исполнишь мечту сотен людей.
— Какую?
— Вымоешь голову ужасу подземелий, конечно же.
Она фыркнула, но действительно растрепала его волосы, массируя затылок. Северус гладил её по спине и бокам, как маленькую, стремясь успокоить. Впрочем, ей действительно сейчас это было очень нужно. Гермиона, не удержавшись, поцеловала его в щеку. И в скулу, и в шею. Касаться хотелось бесконечно. Ведь все в любой момент опять могло кончиться.
— Я была так зла на тебя до эпизода. Из-за Гарри и тех воспоминаний, — конечно же очень в тему вспомнила Гермиона. — Но у меня оказалась куча свободного времени на то, чтобы подумать и успокоиться. Да и все закончилось хорошо. На данный момент, по крайней мере.
|
|
|
— Это не был вопрос выбора. Рано или поздно, он все равно узнал бы об этом.
— От портрета?
— Да.
— А даже если бы не узнал, то в любом случае дал бы Тому бой, чтобы защитить нас, — она вздохнула. — Когда Дамблдор сказал тебе?
— В тот вечер, когда мы впервые трансгрессировали вдвоем.
— До или после? — это возбудило в ней любопытство.
— До.
— Значит, Дамблдор, сам того не желая, подтолкнул тебя в мои объятья, — Гермиона улыбнулась.
Немного милых глупостей не помешает, если это поможет ей настроиться на позитив хотя бы во внешней эмоциональной сфере.
— Можно и так сказать. Тогда он забрал у меня…
— Причину жить? — закончила она за него, хоть и не очень уверенно. Разговаривать о Лили Эванс за все это время у неё желания не прибавилось. — Мне так хотелось прикасаться к тебе той ночью, — Гермиона потерлась об него кошкой. Сейчас хотелось тоже, до одури, до исступления. — Но все эти чертовы правила приличия…
— А я прикидывал, как отравить тебя поудачнее в нужный момент, — хмыкнул Снейп.
— И все? — она притворно надула губы. — А я-то тогда размечталась!
— Ты могла себе это позволить в то время, я — нет.
— Ну, если рассуждать логически, тебе не стоило переходить грань и позже. В общем-то, ничего не изменилось — ни наши роли, ни мой возраст и все остальное сопутствующее.
— Осенью, по крайней мере, мне не нужно было вести у тебя занятия.
— Как избежать конфликта интересов в условиях разгорающегося военного конфликта, — фыркнула Гермиона. — Переспать с бывшей студенткой не так аморально, если все всё равно скоро умрут.
— И я не жалею о своем выборе, — Снейп усмехнулся.
— Тогда мог бы и побыстрее решиться, — выдала она с вызовом. — Хоть бы проявил открытый интерес ко мне до начала основного кризиса. Это же был самый кошмарный первый поцелуй на свете, учитывая контекст!
Северус, видимо, решил исправить ошибку тут же и поймал её губы. Но целовал медленно и нежно, продолжая свои ухаживания, несмотря на насмешливо-игривый тон их разговора. Гермиона пробежалась пальцами по его голым предплечьям и начала расстегивать рубашку. Все равно ткань была уже насквозь мокрая её стараниями, а ей жизненно необходимо было увеличить, эм, площадь прямого контакта. Сюртук, слава Мерлину, он сегодня в принципе не надел.
|
|
|
— Северус, — красноречиво прошептала она, не зная, как ещё выразить все, что у неё было сейчас на душе.
Снейп запечатал дверь, хотя вряд ли Гарри решился бы ввалиться внутрь без предупреждения, и встал, берясь за ремень на штанах.
— Двигайся, — скомандовал он ей.
Да, так было гораздо лучше. Она опять прижималась к нему и чувствовала, как он дышит и двигается, а его сердце стучит. Старинная ванна была огромной, но из-за её навязчивости с тем же успехом они могли ютиться в стандартной маггловской. Хотя вряд ли Снейп был против всех этих её проявлений любви на грани с одержимостью, пока Гермиона, в свою очередь, пыталась позаботиться о нем. Но и к более активным действиям не переходил, а, наоборот, поторапливал, чтобы выбраться из воды побыстрее.
— То есть во всех этих скабрезностях на счет твоих сложных отношений с мытьем все же было зерно истины? — она оседлала его бедра естественно только для того, чтобы было удобнее смывать шампунь.
— Если я не люблю мокнуть в воде несколько часов кряду, это не значит…
— Да я просто шучу, — Гермиона опустила руки на плечи и подалась вперед, чтобы чмокнуть Северуса в нос.
— Значит, тебе уже стало лучше?
— Это громко сказано.
— Тогда перестань так об меня тереться.
— Ты что-то имеешь против?
— Будет неловко, если новый эпизод случится, когда… — ядовито ответил Северус, но осекся, поняв, что зря поднял болезненную тему. — Прости.
— Ничего, я думала об этом ещё с самого начала. А сейчас вероятность подобного совпадения достаточно высока. И на этот раз приступ не закончится через пару минут.
Снейп не без оснований опасаясь, что она опять потеряет эмоциональное равновесие, снова поцеловал её. И это было отчетливо более страстно, чем в прошлый раз.
— Если ты не хочешь продолжать, то как-то плохо стараешься.
— Если хочешь прикинуться наивной дурой, то хотя бы слезь с меня и оденься, — в тон ей ответил Северус, переключаясь на шею. — Ты не помогаешь мне быть джентльменом.
|
|
|
— О, прости. Конечно, заниматься сексом, когда я в полном раздрае и вообще на краю гибели, пользуясь моей податливостью, не очень благородно, — хихикнула Гермиона и уже совсем откровенно прикоснулась к его члену, зажатому между их телами.
За что была вознаграждена свежей отметиной на плече. Вообще-то она считала, что сейчас было самое время для близости. Даже, скорее, ей это было необходимо, несмотря на угрозу возникновения всяких технических сложностей. Поэтому она охотно откликалась и подставлялась, хотя опять была сверху и немного ленилась.
Руки Северуса изучали все её тело, будто он проверял, не произошли ли с ней в эпизоде какие-то изменения. С учетом, как плохо она питалась, наверное, так и было. В какой-то момент он дотянулся до палочки, предусмотрительно лежащей на бортике в изголовье (и как только не побоялся намочить), и махнул куда-то за её спину, видимо, вытаскивая пробку и выключая воду одновременно. Пар перестал наполнять помещение, и из-за этого, несмотря на то что комната неплохо прогрелась, Гермионе стало слегка прохладно. Грудь привлекла его внимание, и Северус приподнял её, подхватив за задницу, для удобства. Напряженный сосок оказался в горячем рту, и она непроизвольно громко ахнула, тут же испугавшись, что Гарри это услышит. Стыд-то какой!
Гермиона вспыхнула и закусила губу, но даже не попыталась остановить Снейпа, а лишь выхватила у него древко и наложила Муффлиато. Было не очень сподручно, но палочка все же подчинилась. По крайней мере, была покорнее, чем тогда, в его кабинете в подземельях. Теперь можно было стонать сколько душе угодно, впрочем, происходящее тут все равно не было большой загадкой в принципе. Ну и черт с ним!
Язык скользил по влажной коже. Гермиона, зарылась пальцами в волосы, притягивая голову ближе к своей груди. Его руки оказались у неё между ног. Дурацкое сердце так быстро билось, что гул отдавался в ушах.
— Северус, — всхлипнула она, когда его движения стали чуть настойчивее.
Ей хотелось бы сказать что-то осмысленное и дерзкое, например: «Господин директор, не могли бы вы чуть ускорить события? Меня тут, вполне вероятно, время поджимает». Как будто на самом деле перспектива нового приступа её вовсе не пугала до дрожи, а она могла вовсю над ней иронизировать. Но так как мозги Гермионы уже слегка коротило от возбуждения, единственное на что её хватило, это прошептать неожиданно хриплым голосом:
— Быстрее, — и опять просунуть ладони между ними, натыкаясь пальцами на влажную головку.
Северус прислушался к просьбе в полной мере, незамедлительно и бескомпромиссно. Гермиона охнула и зашипела сквозь зубы. Нежным Снейп не был, когда почти без заминки вошел в неё до упора. Или, скорее, «приземлил» её на себя. Присеверусил?
|
|
|
Ему нравилось пожестче в принципе, и раньше он нежничал, или он тоже просто торопился сейчас? Познания Гермионы о фетишах и всех этих играх были весьма ограничены. Но даже такие скудные обрывки информации обдумать ей не удалось. Мысли в очередной раз покинули голову, когда он опять насадил её, ещё резче, и глубже, и… Она так громко вскрикнула, что, наверное, все в этом чертовом доме уже были в курсе, что Снейп её трахает, вне зависимости от заглушающих чар. Да, даже Белла, мантикора её задери. Как она вообще умудрилась о ней вспомнить в такой момент?
Хвататься пришлось за бортики. Ноги скользили — на дне ещё оставалась вода, влажные шлепки тоже трудно было назвать тихими. Каждое его, её, их движение вышибало из неё дух.
— Сев… — Гермиона задыхалась. — Сев… — в горле пересохло.
Наверное, ей полагалось любить медленный романтичный секс, и, возможно, её опыт был слишком ограничен, чтобы объективно оценивать свои предпочтения, но, черт, как же было хорошо. И стало ещё лучше. Тело, казалось, все целиком напряглось, а потом обмякло, превратившись в что-то безвольное и податливое. Снейп сжал её задницу ещё сильнее, направляя под нужным ему углом, и кончил спустя пару мгновений, видимо, в полной мере прочувствовав, как все внутри неё сжимается и пульсирует.
— Мерлин великий, — прошептала она.
— Нет, это все ещё я, — отозвался он так же тихо, но самодовольно.
Гермиона фыркнула и попыталась встать, но в процессе плюнула на это неблагодарное дело и просто рухнула на Северуса сверху, вызвав у него недовольное ворчание. Ему, сползшему по пологому бортику вниз, в положении полусидя, было не слишком-то удобно держать её, так что пришлось как-то выпутываться друг из друга.
В конце концов он все же заставил её слезть с него и даже помог завершить банные процедуры, а потом вытащил из ванны наружу. Герой! Ноги не держали, а в теле была неподъемная тяжесть и странная легкость одновременно. Гермиона уткнулась Северусу в плечо, пока он вытирал её чистым полотенцем (надо же, она не все их извела в безвременье) и опять закутывал в свою мантию. Она была совсем не против — искать относительно свежую одежду в сумочке и, тем более, одеваться не хотелось. Хотелось лежать со Снейпом голыми в обнимку на одной кровати. И немного спать. А, может, и много. Хотя перспектива впасть в безвременье, как это обычно бывало раньше, во время отдыха бодрила.
Гарри нигде на горизонте не было видно. Вообще, им стоило бы ещё поговорить, но, может, чуть позже? Или никогда, шепнуло подсознание, если время снова от неё ускользнет. Гермиона вздохнула и утянула Снейпа в постель. Она до сих пор не переварила чудесное воскрешение Поттера. И исчезновение Воландеморта. А про собственное состояние и вовсе думать не хотела.
* * *
— Как думаешь, кому сейчас принадлежит сила Бузинной палочки? — Гермиона протянула Гарри то самое древко.
— Сложно сказать, — он пожал плечами и зажег Люмос. Палочка его вполне слушалась. — Том же меня не обезоружил и не убил, так что, по идее, все ещё мне.
— Но, с другой стороны, он все-таки тебя вырубил. Возможно, это тоже сработало.
— Считаешь, что она теперь твоя, раз ты обезоружила его?
— Не чувствую никаких изменений, — в свою очередь засомневалась Гермиона, приняла палочку обратно и подняла обычной Левиосой книгу с тумбочки. Магия слушалась, но никаких дополнительных эффектов она действительно не ощущала.
Она так и сидела на разобранной кровати, но теперь в футболке и пижамных штанах. Наконец-то бесконечный день закончился и наступила ночь, но Гермиона чувствовала бодрость — она продрыхла весь вечер. Гарри, по всей видимости, исполнял сейчас роль няньки, так как она боялась оставаться в одиночестве, и это было, по всей видимости, очевидно всем. По крайней мере, Снейпу точно, судя по тому, как оперативно Поттер подменил его после ухода.
Сам Северус ушел беседовать с Финеасом. То есть с Макгонагалл через него, конечно. Что-то назревало. Точнее все уже завертелось, просто пока было не совсем ясно, в какую сторону и насколько быстро. Рон ещё не вернулся из «Ракушки». Разговоры там, ожидаемо, затянулись. По сути, Гарри объявил о завершении их специальной миссии, и не то чтобы это должно было стать каким-то сигналом Ордену, он и так пытался оказывать сопротивлению новому режиму всеми силами, но… Именно призывом действовать активнее это, наверное, и было.
Кикимер бухтел на весь дом, убирая бардак, что она учинила в безвременье. Беллатриса до сих пор пребывала в отключке стараниями Гарри (или Снейпа, что вероятнее). Гермиона жила в реальном времени уже добрых девять часов, и с каждой секундой ей дышалось и легче, и тревожнее одновременно.
— Вот бы Сам-знаешь-кто был на самом деле мертв, — вздохнула она.
— Такое вполне возможно. Вряд ли метка такой уж точный индикатор, — Гарри сидел рядом с ней и задумчиво рассматривал дырку на своем носке.
Размышлять было о чем.
— Ты его, ну, больше не чувствуешь?
Поттер прикоснулся к шраму и хмыкнул:
— Как отрезало, — по лицу было достаточно сложно понять, как он относится к этому факту. — Неудобно, конечно, потерять надежный источник информации, да ещё и таким не самым приятным способом, но, знаешь, я рад, что избавился от него.
— Ещё бы! А ты, — она помялась секунду, — больше не злишься на Дамблдора? Из-за его молчания и вообще.
Сама Гермиона после смерти директора, как ни парадоксально, чаще испытывала по отношению к нему негативные эмоции. То положение, в которое он загнал Снейпа — и с директорством, и с этой треклятой палочкой, говорило о куда как большей жесткости, даже жестокости Дамблдора, чем он хотел показывать публично. Но и за себя ей тоже было обидно. С ней он вообще возиться не стал.
— Нет, — Гарри помолчал немного. — Не то чтобы мне нравилось все, что и как он делал, но он же не был виноват, по крайней мере, в моей ситуации. Наоборот, сделал все возможное, чтобы спасти мне жизнь.
— Но мог бы и просто объяснить все напрямую, а не устраивать шарады.
— И не заставлять бродить в темноте, ага. Мне обидно из-за его недоверия, но, знаешь, наверное, я бы не хотел знать все подробности, к примеру, год назад. Это было бы тяжело.
— Ну, с его стороны все равно было бы честнее сказать тебе все лично, хотя бы при помощи портрета. А не взваливать это на Северуса, который непонятно как должен был передать тебе информацию, с учетом, что мы считали его врагом!
— Дамблдор побоялся, что я до сих пор не готов? — Гарри развел руками. — С портретом я разговаривал про его семью. Все эти сплетни тетушки Мюриэль, книга Риты Скитер, надгробие на кладбище в Годриковой впадине — мне нужно было знать правду. Вроде и к нашему делу прямого отношения не имеет, но я хотел понимать его лучше.
— И как, помогло?
— Вроде того. Я просто принял наконец, что он тоже человек, а не какой-то идеал, каким я его всегда видел. И да, он допускал много ошибок и пытался их исправить. По мере сил.
— Это не звучит, как оправдание, — упрямо отозвалась Гермиона.
— Не думаю, что это все объясняет. Но и осуждать его не могу. Дамблдор считал меня недостаточно взрослым и ограждал от решений, которые, как он думал, я не способен был принять. Меня бесило это и бесит до сих пор, но, если бы он не защищал меня, я был бы вынужден жить, думая, что какой-то монстр, наверное, годами.
— То, что у тебя в голове сидел Тот-кого-нельзя-называть, конечно, звучит жутко, но это не делает тебя чудовищем, Гарри, — Гермиона нахмурилась.
— Разве? По идее, это же не только отравляло мой разум все это время, — его как будто прорвало. — Но я и сам негативно воздействовал на людей вокруг, как крестраж. На Дурслей, на вас с Роном…
— Не замечала ничего такого, — впрочем, как бы она это поняла, раз никогда не знала Гарри-не-крестража?
— Да ладно, по крайней мере, в неприятности я вас втравливал постоянно.
— Тут не поспоришь, — Гермиона улыбнулась и потрепала его по плечу, прикоснувшись впервые после того, как затащила его тело в прихожую.
— И вряд ли это, знаешь, в ближайшее время изменится, но…
— …но, согласись, не только ты этому способствуешь, — фыркнула она.
— Да, сейчас много источников проблем, — помрачнел он. — Твои эпизоды… Я так легкомысленно к ним относился. Ругал Рона за беспечность, а сам считал, что это только нам на руку.
— Ну, я тоже так местами считала. И уж в моем состоянии ты точно никак не виноват.
— Гермиона, — Гарри глубоко вдохнул, будто готовился произнести заготовленную речь в один присест.
Но она его перебила, потянувшись и, наконец, полноценно обнимая. Надо было заместить то ощущение одеревеневшего тела, которое преследовало её последний «месяц». Гарри был живой. Угловатый, худой, теплый, с мозолями от метлы на руках и в своих неизменных круглых очках (он их то ли трансфигурировал с возрастом, то ли Дурсли покупали ему однотипные модели каждое лето). От него пахло хлебом и чем-то сладким, в отличие от неё, ему, очевидно, удалось ещё и полноценно поужинать — видимо, Кикимер освободился от хлопот за Беллой.
— Не надо. Обсуждать это не имеет смысла. Я не хочу опять расстраиваться или, там, по-дурацки прощаться. Просто, если я пропаду с концами, знай, что… — Гермиона отпустила его, но не удержалась и все же поправила слишком длинную челку. Подстричь его что ли? — Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо. И у Рона. И у Северуса тоже.
— В моем случае это крайне маловероятно, — раздраженно ответил Снейп, появляясь в дверях и складывая руки на груди.
— Очередные плохие новости? — тут же включилась она.
Несмотря на контекст, Гермиона чувствовала что-то вроде энтузиазма, опять получив возможность участвовать в происходящем. Странное ощущение. Как будто она радовалась, что снова оказалась на войне.
|
|
|
