В штабе артиллерии фронта

Ч

то же делал во время оборонительного сра­жения штаб артиллерии фронта? Основная его задача в этот тяжелый пе­риод состояла в том, чтобы обеспечить своему командую­щему гибкое управление артиллерией на всех этапах обо­ронительного сражения. Казалось бы, это обычная за­дача штаба. Но в условиях ожесточенного сражения, в котором участвовало огромное количество войск и боевой техники, при непрерывно менявшейся обстановке, с такой «обычной» задачей мог справиться только хорошо подго­товленный, слаженный штаб.

Примерно до 8—9 часов утра 5 июля весь состав шта­ба находился на командпом пункте. Из трех армий — 48, 13 и 70-й — данные поступали буквально через каждый час, и офицеры оперативного и разведывательного отделов едва успевали наносить обстановку на карты.

В это же время одш1 из офицеров Штаба артиллерии Красной Армии по приказанию генерала Ф. А. Самсо-нова, связавшись с нами по ВЧ, начал настойчиво требо­вать немедленного доклада о проведенной нами артилле­рийской контрподготовке. Помню, мы не сразу откликну­лись на этот запрос, считая, что с этим делом можно немного подождать. Но генерал Самсонов настоял па сво­ем, и мы, несмотря на очень напряженную обстановку, подготовили и передали в Москву краткий доклад о ре­зультатах артиллерийской контрподготовки.

Очень скоро мы поняли, что Федор Александрович не зря торопил пас. Артиллерийская контрподготовка в таких масштабах проводилась впервые. Поэтому Штаб артил­лерии Краспой Армии стремился как можно быстрее об­общить опыт двух фронтов (Воронежского и нашего) и широко распространить его.

Около 9 часов генерал Казаков с полковником Левитом в составе группы командующего фронтом выехали в 13-ю армию. Там, на ольховатском направлении, к этому времени создалась наиболее серьезная обстановка: про­тивник на узком участке фронта ввел треть основных сил наступательной группировки.

В штабе со мной оставалась небольшая группа офице­ров, которым пришлось очень напряженно работать. Все это время я находился в домике В. И. Казакова, где был установлен аппарат ВЧ. Это позволяло поддерживать не­прерывную связь с Москвой — со Штабом артиллерии Краспой Армии, с генералом Казаковым, находившимся в войсках, и со штабами артиллерии армии.

Благодаря неутомимой работе офицеров штаба и беспе­ребойно действующей связи ко мне стекались все сведе­ния о ходе сражения и действиях артиллерии. Постоянная осведомленность обо всем, что делалось на различных участках фронта, позволяла нам своевременно готовить артиллерийские решения, информировать своего коман­дующего и начальника штаба фронта, оперативный и раз­ведывательный отделы штаба фронта. Москва тоже часто запрашивала обстановку на фронте. Так что все время приходилось быть начеку, каждую минуту обстановка могла резко измениться и потребовать принятия неот­ложных мер.

Уже в середине дня 5 июля по распоряжению гене­рала Казакова я дал команду части резерва фронта — 1-й и 13-й истребительно-противотанковым и 21-й отдель­ной минометной бригадам — войти в подчинение коман­дующего 13-й армией. Все боевые распоряжения были со­ставлены заблаговременно, требовалось лишь проставить пункт прибытия и время.

Отдать распоряжения — полдела. Важно проследить за их выполнением. Этим и занимались офицеры оператив­ного отдела.

Начальник штаба, в руках которого были сосредоточе­ны все данные оперативного и разведывательного отделов,

Ю Г С Нздыаа

также следил за исполнением каждого отданного распоря­жения, он проверял и все подготовленные документы.

Поздно вечером, когда с наступлением темноты бое­вые действия на фронте прекращались, генерал Казаков с офицерами возвращался в штаб. К этому времени здесь были отработаны карты, суммированы донесения и произ­веден анализ обстановки.

Все садились за карту, детально обсуждали итоги дня, строили предположения о возможных дальнейших дей­ствиях противника. Так обсуждалось нами артиллерий­ское обеспечение контрудара 2-й танковой армии и 19-го танкового корпуса на 6 июля, перегруппировка ар­тиллерии к очередному сражению.

В один из таких вечеров опытнейший офицер разведы­вательного отдела штаба фронта полковник А. М. Смыс­лов сделал вывод, что на следующее утро противник будет пытаться прорвать нашу оборону на левом фланге 13-й ар­мии. Для этого ему нужно будет перебросить туда значи­тельную часть танков, действовавших в течение дня в центре и на правом фланге этой же армии.

Соображение, высказанное Смысловым, требовало от пас принять очень ответственное решение. Большая часть нашей противотанковой артиллерии в течение истекшего дня действовала на правом фланге и в центре полосы обороны армии и отразила все попытки вражеских тан­ков прорвать нашу оборону на этих направлениях. На ле­вом же фланге 13-й армии артиллерии было недостаточно, чтобы отразить удары противника такой силы, какую предполагал Смыслов.

После тщательного обсуждения было решепо усилить оборону на левом фланге армии и в течение ночи пере­бросить туда несколько противотанковых и легких артил­лерийских полков. Организация такого маневра в боевой обстановке сама по себе была делом нелегким, но это никого из нас не смущало. Беспокоило другое. Что, если прогнозы Смыслова окажутся ошибочными и противппк будет продолжать удары по центру и правому флангу 13-й армии, которые мы сейчас ослабляем? Ведь тогда может произойти непоправимое. И все же тщательпый анализ соображений Смыслова убедил нас в его правоте, и мы не сомневались в правильности принятого решения.

Тем не менее следующее утро провели в большой тре­воге. Еще до наступления рассвета были получены допе-

сения, что все назначенные нами полки успешно совер­шили ночной маневр, развернулись на новом направлении и готовы отразить наступление противника.

Утренние часы тянулись томительно медленно. Уже совсем рассвело, но в расположении гитлеровцев все было спокойно. До 8 часов утра все напряженно ждали начала активных действий. Но немцы молчали. Неужели они об­наружили маневр нашей артиллерии и изменили свои планы?! Нет, этого не может быть. Маневр совершен скрытно, с соблюдением всех мер предосторожности... И как ни парадоксально звучит, мы вздохнули с облегче­нием только тогда, когда наконец в девятом часу утра фашистская артиллерия и авиация начали наносить уда­ры по левому флангу армии. Неприятель опять просчи­тался, и мы были твердо уверены, что и на этом направ­лении все его атаки будут отражены нашими войсками.

Я привел для примера только один конкретный слу­чай, но подобные ситуации возникали ежедневно, пока шло оборонительное сражение. Широкий маневр противо­танковыми средствами был характерной особенностью дей­ствии нашей артиллерии. Благодаря хорошо поставленной разведке мы своевременно раскрывали замыслы врага, определяли направление его ударов и противопоставляли им жесткую оборону.

Забегая несколько вперед, скажу, что за шесть дней оборонительных боев большинство артиллерийских бригад и отдельных полков по два-три раза перебрасывались с одного фланга на другой или в центр. И сколько ни ме­няли немцы направление ударов, они всегда наталкива­лись на прочный артиллерийский заслон. Так что в вой­сках вполне обоснованно утвердилось мнение, что артил­лерия работала четко, как часы. А в организацию боевых действий артиллерии немало труда и мысли вложили шта­бы артиллерии фронта и армий.

Ночи у нас уходили на оформление выработанных решений и передачу распоряжений. Все офицеры были при деле: кто на аппаратах связп, кто на контроле испол­нения. Писались шифровки, кодограммы, сводки, доне­сения, оформлялись рабочие и отчетные карты. Подпол­ковник Волков уже составлял черновик будущего доклада командующему артиллерией Красной Армии о ходе сра­жений. С утра часть офицеров с командующим артилле­рией уезжала в какую-либо армию, часть оставалась п

10*

штабе — находилась па аппаратах связи, получая пз ар­мий через каждые час-два данные об обстановке.

Уже к концу 5 июля и в особенности после получения данных от соседа слева, Воронежского фронта, мы ясно представляли замысел немецкого командования. Теперь все внимание штаба артиллерии фронта было сосредото­чено на 13-й армии, правом фланге 70-й и в меньшей степени на 48-й армии.

Когда противник 6 июля угрожал Малоархангельску, по предложению нашего штаба на стык 13-й и 48-й армий были переброшены 13-я истребительно-противотанковая бригада и легкий артиллерийский полк 12-й артиллерий­ской дивизии. Противнику Малоархангельском овладеть не удалось. В ночь на 7 июля 13-я бригада была возвра­щена нами в район Понырей.

7 июля ожесточенные бои продолжались на правом фланге 70-й армии. Сосредоточив в районе Подолянь, Боб­рик до 250 танков, немцы предприняли несколько атак в направлении Соборовка, Самодуровка, Пробуждение, Гнилец. В каждой атаке участвовало от одного до трех пехотных полков. Трудно сказать, как развивались бы события, если бы на путях танковых атак по предложе­нию командующего артиллерией не были своевременно развернуты 1-я артиллерийская дивизия полковника Г. В. Година в составе восьми полков и 378-й армейский противотанковый полк.

Когда же возникла серьезная угроза прорыва против­ника на левом фланге 13-й армии, распоряжением коман­дующего фронтом ей были переданы из 70-й армии 1-я ар­тиллерийская дивизия, 3-я истребительная бригада и 378-й истребительно-противотанковый полк. Выполнив за­дачу, 1-я артиллерийская дивизия вернулась в состав 70-й армии. И этот маневр организовал штаб артиллерии фронта.

Вот еще пример. 6 июля утром войска 13-й армии на­несли три сильных контрудара в центре и на обоих флан­гах. На правом фланге действовали 74-я стрелковая ди­визия и части 148-й дивизии, в центре — 18-й гвардейский стрелковый корпус, усиленный 129-й танковой бригадой, и на левом фланге — 17-й стрелковый корпус с двумя танковыми бригадами из состава 2-й танковой армии. Для обеспечения этих контрударов понадобилась кропотливая работа штаба артиллерии фронта. Он своевременно под-

готовил артиллерийские вопросы и доложил их генералу Казакову. Командующему артиллерией армии и его штабу, командиру 4-го артиллерийского корпуса прорыва гене­ралу Н. В. Игнатову были даны подробнейшие указания: какими артиллерийскими средствами обеспечить контр­удары, какую иметь плотность артиллерии и огня в арт­подготовке, как обеспечить стыки и фланги ударных группировок, был также указан график огня, расход бое­припасов и многое другое. Для этого офицерам штаба артиллерии фронта пришлось предварительно произвести множество расчетов. Это был огромный труд, на выпол­нение которого давалось весьма ограниченное время.

Наряду с работой штаба на командном пункте наши офицеры, выезжавшие в войска, выполняли много ответ­ственных и разнообразных задач в сложной и опасной боевой обстановке.

Очень часто, не ограничиваясь вручением боевых рас­поряжений командирам частей на переброску их полков и бригад в новые районы, наши офицеры сопровождали их до района развертывания и, только убедившись, что боевой порядок занят, возвращались в штаб с докладом о выполненном задании. Их доклады были всегда точны, и это определяло степень достоверности сведений, которыми располагал наш штаб.

В ходе всего оборонительного сражения особой забо­той штаба было обеспечение артиллерии боеприпасами. Ожесточенный характер Курской битвы требовал от нас ежечасно знать, какова обеспеченность войск боеприпа­сами, а не только к исходу дня, как это было принято вообще. Поэтому мы обязали штабы артиллерии армий и артиллерийских соединений через каждый час передавать по телеграфу донесения о расходе и наличии боеприпасов, а в итоговых оперативных сводках представлять обстоя­тельные сведения о положении с боеприпасами. Если воз­никала угроза перебоев в снабженип боеприпасами, нам докладывали немедленно.

Этот острый вопрос решался весьма успешно благода­ря тесному взаимодействию штаба с управлением артил­лерийского снабжения.

Успех наступления гитлеровцев против войск Цен­трального фронта на Курской дуге был ничтожным. За все время кровопролитных боев противнику удалось овла­деть территорией около 350 квадратных километров, что

составило лишь три процента площади, занимаемой вой­сками фронта. Усилия пятнадцати танковых, моторизо­ванных и пехотных дивизий врага разбились о стойкость, мужество и боевое мастерство советских войск.

ОТ ОБОРОНЫ К КОНТРНАСТУПЛЕНИЮ

О

тразив наступление крупных сил гитле­ровских войск на курском направлении, войска Центрального фронта по директиве Ставки должны были перейти в контрнаступление правым крылом в общем направлении на Кромы. Ставка торопи­ла, потому что сосед справа — войска Западного и Брян­ского фронтов, с которыми мы были связаны единым стратегическим планом, 12 июля перешли в решительное наступление с целью разгрома сильной группировки вра­га на орловском плацдарме *.

Ко времени окончания оборонительного сражения три армии правого крыла занимали фронт протяженностью около 150 километров. Главный удар должна была нане­сти 13-я армпя на 20-километровом участке. 48-я и 70-я армии наносили вспомогательные удары: первая па уча­стке в 36 километров и вторая на участке в 16 километ­ров. В полосе 13-й армии вводился в бой 9-й танковый корпус. Времени для подготовки фронтовой операции бы­ло слишком мало.

За неполные трое суток предстояло провести значи­тельную перегруппировку артиллерийских средств, вос­становить боеспособность многих частей, понесших поте­ри, и спланировать огонь большой массы артиллерии.

Несмотря на потери, мы все же сумели создать силь­ную группировку артиллерии в армиях правого крыла —-6300 орудий и минометов, 200 боевых установок и 468 рам и установок М-30 и М-31. Это позволило иметь на фронте прорыва 13-й армии плотность артиллерии около 125 ору­дий и минометов на один километр фронта, без учета реактивной артиллерии.

Для централизованного планирования боевых действий артпллерпи во фропте и в армиях времени не было. Мы ограничились лишь отработкой графика артподготовки и сопровождения пехоты и танков методом последователь-

* См. Великая Отечествепная война Советского Союза. Крат­кая история, стр. 251.

ного сосредоточения огня (ПСО). После утверждения гра­фика почти все офицеры штаба выехали в войска, где была необходима наша помощь.

Генерал Казаков с полковником Левитом, подполков­ником Курбатовым и майором Морозом отправились па главное направлеппе фронта — в 13-ю армию, а я с офи­церами Петуховым и Ворониным — в 70-ю армию.

Вся тяжесть планирования легла па плечи командую­щих артиллерией дивизий, командиров частей и их штабы.

Опыта проведения крупных наступательных операций в короткие сроки ни у кого не было, и для многих коман­дующих артиллерией дивизий организация артиллерий­ского наступления была делом новым. Пришлось всем нам много поездить и походить по штабам артиллерии, по бое­вым порядкам. Днем — на позициях, ночью — в штабе. Отдыхали только урывками.

Несмотря на большой опыт и глубокие знания началь­ников штабов артиллерии 13-й и 70-й армий полковников П. М. Капленко и Г. Г. Гусарова, охватить в такой корот­кий срок весь необходимый круг вопросов мы не смогли.

По окопчании планирования я со своими офицерами вернулся в штаб. Офицеры, поехавшие с генералом Каза­ковым, остались в войсках.

15 июля в 5 часов 30 минут после 15-минутного огне­вого налета армии правого крыла фронта перешли в на­ступление. Общий успех армий был незначительным, про­двинулись они в глубину не более четырех километров. Примерно так же обстояло дело 16 и 17 июля.

В чем причины не совсем удачного начала контрна­ступления Центрального фронта? Позволю себе выска­зать собственное суждение по этому вопросу.

После ожесточенных боев противник 12 июля перешел к обороне и до 15 июля производил перегруппировку войск п всех огневых средств сообразно характеру пред­стоявших ему боевых действий. За двое-трое суток паша артиллерийская разведка и корректировочно-разведыва­тельная авиация не смогли достаточно полно вскрыть всю систему немецкой обороны. Поэтому удар артиллерии во время огневого налета пришелся не по всем целям. В ночь на 15 июля многие из разведанных ранее целей оказались совсем в другом месте.

Виноваты и мы, штабы артиллерии фронта и армий, для которых не была секретом недостаточность развед-

данных о противнике. Видимо, по-иному следовало в та­ком случае стропть боевое применение артиллерии. Пола­гаю, что в условиях ускоренной подготовки наступления необходимо было выделить больше орудий на прямую на­водку — для разгрома конкретных целей в первой позиции обороны гитлеровцев.

Полагаю также, что фронт прорыва обороны против­ника (20 км) для 13-й армии был слишком велик. Не­смотря на большие потери, перед 13-й армией в компакт­ных боевых порядках стоял все еще сильный враг. Коман­дующему артиллерией фронта и его штабу следовало создать в полосе 13-й армии более мощную группировку артиллерии — порядка 160 орудий и минометов на кило­метр фронта. Но 13-й армии было дано лишь 40 процен­тов всех артиллерийских средств, выделенных на орлов­ское направление, а 60 процентов — 48-й п 70-й армиям.

Я не останавливаюсь подробно на ходе контрнаступ­ления войск Центрального фронта в июле 1943 года. Вой­ска трех фронтов — Западного, Брянского, Центрально­го — разгромили сильную орловскую группировку немцев. Брянский фронт 5 августа овладел городом Орел. В ходе боев были освобождены города Кромы, Дмитровск-Орлов-ский, Карачев, сотни сел и деревень.

Пятьдесят дней длилась Курская битва — одна из ве­личайших битв второй мировой войны. Оборонительное сражение на Центральном и Воронежском фронтах нача­лось 5 июля, и уже 12 июля началось контрнаступление на орловском направлении силами Западного, Брянского и Центрального, а 3 августа на белгородско-харьков-ском — силами Воронежского и Степного фронтов *. Битва закончилась победой Красной Армии, разбившей 30 от­борных немецких дивизий, в том числе 7 танковых. Об­щие потери фашистских войск за это время составили более 500 тысяч человек, около 1500 танков, 3000 орудий и большое количество самолетов. Эти потери фашистское руководство больше не смогло восполнить никакими то­тальными мероприятиями **.

Так закончилась очередная авантюра Гитлера в летней кампании 1943 года.

* См. Великая Отечественная война Советского Союза 1941— 1045. Краткая история, стр. 256.

** См. Жуков Г. К. Воспоми& анвя и размышления. М., АПН. I960, стр. 504, 505.

Победа под Курском была достигнута благодаря уси­лиям всех родов войск Красной Армии. Огромную роль в ее достижении сыграла артиллерия. Около 60 процен­тов танков противника она превратила в груды металла. Большой урон нанесла артиллерия живой силе и огне­вым средствам врага.

Роль артиллерии возрастала в ходе войны от операции к операции.

С особой силой проявилось творчество коллектива шта­ба артиллерии фронта в оборонительном сражении на Кур­ской дуге. В этой операции решались совершенно новые задачи, принципиально отличные от тех, с которыми стал­кивался штаб в наступательной Сталинградской операции.

Солдаты, офицеры, генералы в войсках изо дня в день видели офицеров штаба артиллерии на самых ответствен­ных, опасных участках. Они были свидетелями того, как добрым словом, практическим советом и делом приходили офицеры штаба артиллерии фронта на помощь команди­рам, офицерам штабов артиллерии армий, корпусов, ди­визий.

Именно с Курской битвы более четко определился стиль и методы работы штаба артиллерии при решении новых и сложных вопросов боевого применения артил­лерии, стиль строгого учета отдаваемых распоряжений, четкого контроля за исполнением, распределения функций с учетом способностей каждого офицера штаба.

С июля — августа 1943 года штаб артиллерии прочно занял подобающее ему место в системе полевого управ­ления фронта, завершив свое становление как высший артиллерийский штаб. Он снискал уважение и авторитет в войсках, полное доверие Военного совета, стал надеж­ной опорой командующего артиллерией. Генерал Казаков теперь смело полагался на свой штаб и был уверен, что в его отсутствие будет правильно решен любой вопрос.

Высокую оценку работы штабов артиллерии и коман­дующих артиллерией дал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, который отмечал, что штабы артиллерии и все командующие артиллерией фронтов, армий и соеди­нений хорошо и умно поработали над организацией артил­лерийской обороны и контрподготовки. Это было действи­тельно так, это и сказалось на успешных боевых действи­ях войск и артиллерии фронта в оборонительном сражении.

ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕЛОРУССИИ

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: