И Г. С. Надысев. Некоторые проблемы штаба артиллерии

И Г. С. Надысев

В Гомеле штаб организовал контрольный пункт, про­ходя который командиры частей докладывали о ходе марша. По мере их следования я сообщал об этом по ВЧ командующему артиллерией в Сарны. Но вот через Го­мель прошла последняя часть, после чего мне оставалось только ждать вестей пз района Ковеля. А там в это время порядком беспокоились, так как все разведывательные данные говорили о том, что противник готовится нане­сти сильный танковый удар в самое ближайшее время.

Как потом рассказывал генерал Казаков, беспокойство достигло наивысшего предела, когда прошло двое суток. Но вот миновало двое с половиной суток, и в кабинете Василия Ивановича зазвонил телефон. Это был долго­жданный звонок. Командующий артиллерией 69-й армии генерал И. М. Пырский доложил, что командир 4-й гвар­дейской бригады полковник Значенко уже получает у пего боевую задачу. Бригада была на подходе. У нас от­легло от сердца.

Через некоторое время появился со своей бригадой полковник Копелев, а вскоре прибыли и остальные. К че­сти командования, партийно-политического и личного со­става этих частей, особенно большой армии водителей, марш был совершен блестяще. А положение войск левого крыла действительно было критическим. Дальнейшие со­бытия показали, что своевременное прибытие под Ковель артиллерийского усиления спасло нас от больших непри­ятностей.

НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ШТАБА АРТИЛЛЕРИИ

ачиная рассказ о деятельности штаба ар­тиллерии фронта в период подготовки и проведения Бобруйской операции, я не случайно вспомнил описанный выше эпизод.

Опыт переброски артиллерии на столь значительное расстояние помог нам уже в ходе операции принять и осуществить еще более смелое решение. Но об этом позд­нее.

Прежде чем начать повествование о том, как мы го­товились к операции, остановлюсь на некоторых пробле-

мах штаоа, которые очень долго нас волновали и реше­ния которых удалось наконец добиться.

Проблемой номер один являлась для нас малочислен­ность штаба артиллерии фронта. В нем было всего 13 че­ловек, н только девять занимались непосредственно опе­ративными и разведывательными вопросами. Объем же деятельности штаба артиллерии возрастал из года в год пропорционально усложнявшимся задачам фронта, все время находившегося на одном из важных операционных направлений Красной Армии. В самом деле, если под Сталинградом на 19 ноября 1942 года во фронте насчи­тывалось три общевойсковых армии и ширина фронта со­ставляла около 150 километров, то уже на Курской дуге к началу оборонительного сражения во фронте было пять общевойсковых и одна танковая армии, а фронт обороны растянулся на 300 километров. С выходом в Белоруссию, после принятия полосы и войск 2-го Белорусского, наш фронт имел уже десять общевойсковых и одну танковую армии, а ширина полосы боевых действий возросла до 640 километров. Количество артиллерии с 4 тысяч орудий и минометов под Сталинградом увеличилось к началу Белорусской операции до 16, 5 тысячи орудий, минометов и установок ГМЧ. Штат же штаба артиллерии фронта продолжал оставаться на уровне 1942 года. Мог ли он в таком составе охватывать своим влиянием, оказывать по­мощь и осуществлять контроль за работой множества шта­бов артиллерии армий хотя бы на направлениях главных ударов? Да еще без своих средств управления и при край­не ограниченном количестве легковых автомашин. Коман­дующий артиллерией фронта и я много раз ставили этот вопрос перед командующим фронтом, перед командующим артиллерией Красной Армии и перед его начальником штаба. И только спустя два года, в мае 1944 года, в со­став управления командующего артиллерией фронта был введен отдел связи из четырех офицеров, а в июне того же года был утвержден новый штат оперативного и раз­ведывательного отделов штаба артиллерии фронта.

При 7—10 армиях во фронте численность оператив­ного отдела доводилась до 12 человек и разведыватель­ного — до 8 человек. Правда, напряженность работы и общая нагрузка офицеров не изменились, но это уже опре­делялось характером и спецификой штабной работы. Она никогда не оставляла времени для отдыха.

11*

Другой немаловажной проблемой для нашего штаба, да, видимо, и для других штабов артиллерии фронтов, бы­ло обеспечение горючим легковых автомашин. Казалось бы, это вопрос мелкий, но только на первый взгляд. Особо остро эта проблема встала после выхода войск фронта в Белоруссию, когда ширина фронта достигла, как я уже указывал, 640 километров.

В состав фронта прибывало огромное количество ар­тиллерии из резерва Ставки, и надо было осуществить рокировку большого числа частей РВГК внутри фронта. Наши офицеры были все время в разъездах — для кон­троля исполнения отданных распоряжений, для помощи штабам и артиллерийским частям, для организации раз­ведки и планирования боевых действий артиллерии. А каждая поездка вела к большому расходу горючего. Ведь путь в оба конца равнялся нередко тремстам, а иногда и более километрам. И чего греха таить, теперь, спустя почти 30 лет, можно признаться, что штаб артил­лерии выходил из этого положения, заимствуя горючее в артиллерийских соединениях и частях.

К этому времени артиллерия так выросла количествен­но, что стала одним из крупнейших потребителей горю­чего. Только в артиллерийских частях РВГК насчитыва­лось несколько десятков тысяч транспортных машин и тягачей. В отдел горючего тыла фронта потоком шли за­явки от артчастей. Удовлетворить их одновременно чаще всего не представлялось возможным. А не зная оператив­ных планов, полковник Ложкин не мог решить, каким частям горючее требуется в первую очередь. Разобравшись в этом, мы договорились, что заявки от артиллерийских частей и соединений РВГК будут поступать сначала в наш штаб, где я или мой заместитель — начальник опера­тивного отдела будем накладывать визу с указанием, ка­кое количество горючего и к какому сроку нужно вы­дать той или иной части в зависимости от оперативных планов их боевого использования. Так штаб артиллерии взял на себя еще одну функцию, благодаря чему в опре­деленной степени упорядочилось снабжение горючим артиллерии РВГК. За эту помощь мы и стали полу­чать горючее для своих машин в неограниченном коли­честве.