Глава 8 путешествие внутрь черного ящика: сущность права

Структура права, судебная система, юридические процедуры, история права, место закона в жизни общества — все это важные предметы. Но ядром правовой системы являются реально действующие нормы — сущность права. Какое поведение система пытается контролировать? Каким образом право может влиять на поведение? Какие поступки оно одобряет, а за какие — наказывает? Это ключевые вопросы любого общества.

Правовая система оказывает влияние на нашу жизнь ежедневно и ежечасно. Это утверждение становится особенно справедливым, если мы будем рассматривать право в более широком контексте, определяя его как общественный социальный контроль. Система ужасно громоздка, и она затрагивает многие стороны жизни, и большие и малые, как, например, те, о которых шла речь в истории о походе в бакалейную лавку, рассказанной в первой главе. Право оперирует на многих уровнях. Вообразите, что вы живете в Омахе (штат Небраска). Естественно, вы являетесь гражданином Соединенных Штатов Америки. Вы живете под флагом Конституции Соединенных Штатов, под ее защитой, но вы также «ограничены представляющим ее» правительством. Как американец вы находитесь под крылом — или под пятой — федеральных законов. Эти законы занимают около 25 000 страниц мелкого шрифта. Верно и то, что основная их масса не имеет отношения к вашей жизни (прямо или косвенно); но удивительное количество законов все же реально оказывает влияние на вас. Вы можете, например, ничего не знать и не обращать внимания на патентное право, но запатентованные изобретения — от телефонов и компьютеров до безопасных булавок — определенно имеют для вас значение.

Федеральные законы — это только малая толика права. Существует более 450 томов, содержащих ответы по делам, рассматриваемым Верховным судом, и еще более тысячи решений низших федеральных судов. В них даже еще меньшее количество страниц непосредственно касается нас; но в этой огромной массе слов, несомненно, имеются решения (относящиеся к расовым взаимоотношениям, вопросам войны и мира, касающиеся экономики), которые тем или иным образом оказывают влияние на нашу жизнь. Существуют еще и тома федеральных инструкций, решений административных учреждений и трибуналов по вопросам продовольствия и медикаментов, по налогам, трудовому законодательству, гражданским правам, рынку ценных бумаг. Все перечислить здесь не представляется возможным.

Однако все это относится только к федеральному праву. Помимо него, вы также находитесь и под юрисдикцией штата Небраска. Он также имеет свою правовую систему. Тома, содержащие только последние редакции законов Небраски, занимают целую полку. Так, только изменения в законах Небраски, которые произошли

за последние несколько лет, занимают более 2200 страниц. Существуют решения Верховного суда Небраски, нормы, инструкции и решения административных учреждений штата. Но и это еще не все: имеется город Омаха со своими собственными указами и местными правилами, инструкциями и решениями — о школах, дорожном движении, общественной санитарии, о том, где вы можете построить дом, а где не можете, и так далее.

Вся эта чудовищная масса материала должна быть каким-то образом организована. В противном случае никто не смог бы изучать право в юридических школах и адвокаты не смогли бы прокладывать путь через этот беспорядок. Совершенно ясно, что ни один адвокат не может даже претендовать на то, чтобы «знать все право». Каждый адвокат, конечно, знает некоторую его часть, а адвокат-профессионал знает кое-что из него хорошо и точно. Но даже самый опытный адвокат находится в неведении относительно большей части права. Что действительно знает адвокат (или должен знать), так это пределы того, что он знает. Он также знает, как «проконсультироваться у закона», как найти нужный закон и как с ним обращаться, когда он найден.

Другими словами, изложенные на бумаге законы напоминают врата в гигантскую библиотеку. Большинство людей знакомо со многими словами — простыми и повседневными. Специалисты, помимо этого, знают слова, которые относятся к их специальности (биологи знают биологические термины, гурманы знают названия блюд, футболисты знают футбольные термины). Это же более или менее справедливо и в отношении права. Обычные люди знают простые слова: судья, жюри присяжных, договор, закладная, убийство. Они также знакомы и с некоторыми простыми нормами права. Адвокаты же знают много больше: они знают главные принципы, основы, которые каждый из них изучает в юридической школе. Специалист хорошо знает свою область — налоговое право, например. Но специалист в области налогового права знает, как правило, очень мало или вообще ничего не знает о законах, относящихся к продовольствию и медикаментам, о морском праве или о правах заключенных.

До сих пор мы говорили только о видимых, «бумажных» частях права. Но адвокаты — это не просто люди, которые ищут нужный закон. Многие адвокаты день за днем работают, ни разу не заглянув ни в одну книгу, содержащую тексты законов. Они обладают опытом и уже многократно проходили через процедуры обычного процесса. На своем счету они имеют десятки завершенных дел по покупке домов, оформлению наследуемого имущества; они уже имели дело с сотнями разводов и заполняли бесчисленное множество налоговых деклараций. Они доподлинно знают все нюансы работы правовой системы в их городе. Они знают, с кем надо переговорить, что делать, какие формы документов заполнить, когда тихо сидеть и ждать, а когда надо и поторопиться. Их практические знания являются жизненной частью их умения, столь же важной, как и значение законов.

КЛАССИФИКАЦИЯ ПРАВА

Римляне, вероятно, были первым народом, который столкнулся с проблемой сведения разрозненных законов в систему. Конечно, и задолго до римлян разные общества имели и законы и кодексы законов. Но, насколько нам известно, нации, подобные древним вавилонянам, не оставили письменных трактатов о праве и не пытались организовать имеющиеся правовые знания в некоторую систему. Римляне же писали и пытались. Они организовали и классифицировали свои законы;

делали они это весьма последовательным образом.

Классическое римское право, например, проводило границу между «законами о личностях» и «законами о вещах». Уильям Блэкстоун, чьи «Комментарии к английскому праву» являлись попыткой собрать воедино английские законы для

аудитории обывателей в середине 18 века, использовал точно такое же разграничение; и его можно обнаружить также и во многих основных гражданских кодексах Европы и Латинской Америки. В Луизиане также том I гражданского кодекса называется «О личностях» и включает в себя (среди других вещей) законы о.женитьбе, разводе и несовершеннолетних детях. Том II называется «Вещи и различные изменения состояния собственности». В основном он посвящен имущественному праву.

Ученые, изучающие гражданское право (в основном европейцы), всегда интересовались классификацией права. Они занимались поиском какого-либо рационального, систематического способа, для того чтобы разбить право на предметы или части. Сторонники общего права проявляли гораздо меньшее рвение в этом вопросе. Конечно, с годами общее право достигло гигантского, весьма неудобного в обращении размера. Когда это произошло, ученые в Англии попытались разделить его на части, а затем сложить вместе каким-то способом так, чтобы можно было воссоздать целое в удобной форме. Блэкстоун как раз и был одним из этих ученых. Он заимствовал свои методы в основном из гражданского права. Его «Комментарии» пользовались громадным успехом, особенно в Англии. Имелось много «американских» изданий Блэкстоуна со специальными замечаниями, касающимися американских источников и отличий. После приобретения независимости американские юристы попытались разыграть свою партию по Блэкстоуну, на этот раз в отношении американского права. Наиболее известной работой такого рода была книга Джеймса Кента «Комментарии к американскому праву», впервые опубликованная между 1827 и 1830 годами. Этот трактат, состоящий из четырех томов, по способу организации более или менее похож на «Комментарии» Блэкстоуна. Он также претерпел много изданий.

Блэкстоун был хорошим популяризатором, но не очень хорошим философом в области права, по крайней мере по английским стандартам. Однако его книга отличалась гораздо большей систематичностью, чем большинство попыток всех его английских коллег при обращении с общим правом в целом. Так называемые «конспекты по праву» являлись еще одной попыткой вычленить основные нормы. Слово «конспект» в данном контексте может показаться несколько ироничным, поскольку некоторые «конспекты» занимают много томов. Они организованы по возможности просто: по алфавиту и по темам.

Эта идея также была перенесена в Америку. Натан Дейн собрал «Конспект американского права» в начале 19 века, следуя той же общей организации (или дезорганизации). Даже в настоящее время адвокаты используют доступные многотомные правовые энциклопедии в качестве источников отсылок и цитат. Одной из них является "Corpus Juris", которая (вместе со своим продолжением "Corpus Juris Secundum") охватывает почти все американское прецедентное право. Это издание организовано в алфавитном порядке, с разбивкой по темам, как словарь или энциклопедия. Точно таким же образом организованы и многочисленные сборники законов штатов. Второе издание «Американской юриспруденции», одного из самых крупных сборников, имеет 82 тома.

Алфавитный порядок означает, что составитель не использует в работе никакой общей теории для соединения в единое целое разрозненных кусков; он еще должен сначала разрезать огромную массу на сегменты или части. Иначе невозможно было бы даже перечислить вещи в алфавитном порядке. Как мука или сахар, право должно быть упаковано в коробки или мешки до того, как его можно было бы использовать. Традиционно существуют десятки подобных «пакетов», но большинство категорий права имеет слишком малый объем для такой упаковки. Некоторые категории отличаются огромной важностью, они составляют основные подразделения права. Они также и определяют базисные курсы, изучаемые в американских юридических школах.

Договоры (контракты) — это раздел права, который в общем и целом касается

у

соглашений. Многие в разной степени понимают, что означает прийти к соглашению. Они понимают, что договор — это сделка или соглашение между двумя (или более) людьми об определенных действиях, покупке или продаже товаров, о возведении или разрушении здания или о выполнении бесчисленного множества каких-либо иных обязательств, которые отдельное лицо или компания принимает на себя в обмен на контробязательства (как правило, обязательства по уплате денег).

Более века назад (в 1861 году) великий английский юрист, сэр Генри Майн, опубликовал книгу под названием «Английское право». В этом знаменитом труде Майн описал эволюцию права в «прогрессивных» (то есть развивающихся) обществах, которая шла от «статуса к договору». При этом он имел в виду то, что правовые отношения в современных обществах не зависят прямо от рождения или касты, они зависят от добровольных соглашений. Елизавета II является королевой Англии из-за факта рождения, но не из-за факта рождения я плачу за желтый «плимут»; это происходит потому, что я согласился купить автомобиль сам, в качестве взрослого дееспособного человека, вполне осознанно и добровольно.

В этом смысле режим договора является для современного общества фрщаментальным. Вся экономика, да, пожалуй, и вся_общественная система, покоится на нем. Но режим договора, система договора — то есть экономика, организованная~вокруг добровольных соглашений, управляемая в основном рынком, — это не то же самое, что договорное право, как оно традиционно определяется и изучается в юридических школах. Договорное право имеет дело только с некоторыми аспектами рынка и определенными видами соглашений.

Если подходить строго юридически, то договор — это обещание (или набор обещаний), которые право защищает и проводит в жизнь. Если я обещаю доставить вагон строевого леса и покупатель обещает заплатить мне за это определенную сумму, а я не доставлю обещанного, то тем самым я нарушаю свой договор. В этом случае получатель имеет право требовать с меня по суду возмещения ущерба — если он так решит.

Чтобы иметь действительный договор, нам необходимы как минимум две стороны, обладающие правоспособностью. Маленькие дети и люди с психическими отклонениями по закону не могут вступать в соглашение. Одна из договаривающихся сторон должна сделать некое «предложение» — оферт, — а другая сторона должна «принять» — акцептовать — его. Слова «предложение» и «принятие» являются в английском языке общеупотребимыми для обычной разговорной речи, но они имеют и специальное, техническое значение в юриспруденции. Например, реклама универмага, которая «предлагает» швейные машины за низкую цену («специально для вас, и только в четверг!»), с точки зрения права не несет в себе никакого юридического предложения. По крайней мере она не обещает на самом деле продать какому-либо лицу эти машины. И если, например, покупатели с жадностью расхватывают весь запас этого товара, то магазин не обязан распродавать весь имеющийся запас швейных машин лишь для того, чтобы не разочаровать покупателей. Однако «предложение» (если оно является правовым термином) должно быть юридическим обещанием.

«Предложение» и «принятие» являются обещаниями, и, кроме того, они должны быть подкреплены некоей неосязаемой сущностью, именуемой «соображением». Это туманная правовая концепция, которую довольно трудно определить в одном или двух предложениях. Подоплека, однако, довольно проста. Каждая из сторон при заключении договора дает некое обещание, при этом имея свои собственные «соображения» по поводу того, что обещает другая сторона. Если я, например, предлагаю к продаже свой старый автомобиль за 2000 долларов и покупатель принимает это предложение (то есть обещает мне заплатить за него 2000 долларов), то «соображения» каждой из сторон вполне ясны. Но если я пообещаю своей дочери дать ей горсть алмазов, потому что я ее люблю, то здесь отсутствуют какие-либо

«соображения» с моей стороны; она ничего не даст мне взамен. (Увы, но любовь не принимается во внимание договорным правом.) Так вот, если же я не смогу передать ей эти алмазы (или умру), она не имеет никаких прав на преследование меня по суду или на то, чтобы претендовать на мое имущество и требовать алмазы.

В договорном праве, естественно, имеются и многие другие аспекты. Лидером в этой области в течение многих лет является многотомный трактат Сэмуэля Виллистона по договорному праву. Однако возникает вопрос: а какова цена всему этому юридическому многословию в мире реальных дел? В своей классической статье Стюарт Макалей исследовал поведение бизнесменов Висконсина. Он пришел к выводу, что многие из них в своей практике стремятся избежать или по крайней мере обойти формальные стороны договорного права и учения о договоре. Особенно они избегали подачи в суд исков друг на друга, даже тогда, когда с точки зрения права имели «верное дело». Причина таковой действительности не представляет никакого секрета. Бизнесмены зависят друг от друга: они живут и работают в сети непрерывных взаимоотношений. Предприниматель может покупать скрепки для бумаг, карандаши и прочие канцелярские принадлежности в течение многих лет у одного и того же поставщика. Тяжба по всяким мелочам, или излишние споры, или настойчивая защита неких «абстрактных» прав были бы разрушительными; все это могло бы привести к разрыву годами накапливавшихся добрых отношений. Наряду с этими чисто меркантильными соображениями имели место и определенные нормы, практика и кодексы чести и порядочности, которым бизнесмены традиционно следовали. Эти критерии взаимоотношений были более тонкими, более сложными, чем формальные нормы права.

«Договорное право» — это стандартный пятилетний курс для каждой юридической школы. Хотя возможно, что он является наименее ценной частью живого права по сравнению с другими отраслями, которые построены на договорном праве или его идеях. Одной из таких отраслей является торговое право. Оно рассматривает нормы купли и продажи товаров, особенно покупок в кредит и в рассрочку; оно также имеет дело с чеками, долговыми обязательствами и другими «инструментами переговоров». В качестве следующей отрасли права, связанной с договорами, можно привести законодательство о банкротствах и правах кредиторов. Обанкротившееся дело или человек проходит через определенные процедуры, которые избавляют их от старых обязательств и позволяют банкроту начать заново. Не менее важным аспектом этого закона является и то, что он предназначен для того, чтобы соблюсти равные права для всех кредиторов. Он стремится предотвратить возникновение собачьей грызни вокруг имущества потерпевшего крушение бизнесмена или несостоятельного должника. Законодательство, касающееся банкротства, относится к федеральному ведомству и применяется в федеральных судах.

Еще одной быстро растущей отраслью права является защита прав потребителя. Существуют и другие области, занимающиеся специальными видами договоров, например страховыми договорами. Страховые договоры, как и страховой бизнес, являются примером хорошо разработанных норм, регулирующих взаимоотношения сторон.

Законодательство о гражданских деликтах, как правило, трактуется как законодательство о «неправильном гражданском поведении», и, пожалуй, трудно дать более точное определение. Я совершу деликт, если ударю кого-либо случайно или по неосторожности (кулаком или автомобилем); если я по ошибке назову кого-либо или напишу о ком-либо, что он вор (клевета и оговор); если я ошибочно подвергну кого-либо аресту или вторгнусь в чье-либо частное владение; если я нарушу чье-либо право на владение землей без его разрешения.

Эта область законодательства напоминает одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков-поступков, которые между собой имеют мало общего, за исключением того, что все они определяются как неправильные и не проистекают из договорных

отношений между жертвой и правонарушителем. Все они являются «гражданскими» правонарушениями, а это значит, что они не имеют отношения к уголовным преступлениям (по крайней мере не являются таковыми неизбежно). Если я забрел в чужие владения по ошибке или наступил на что-то ценное, я, вероятно, должен оплатить убытки, но при этом я не совершил никакого уголовного преступления и, соответственно, не буду помещен в тюрьму. Не будет также являться уголовным преступлением, если я, не вписавшись в поворот при парковке автомобиля на стоянке, ударил чей-то автомобиль и оставил на его бампере вмятину, при условии, что я не сделал этого намеренно или по безрассудству. Но, естественно, я должен буду раскошелиться. Однако некоторые деликты могут быть квалифицированы и как уголовные преступления, особенно в тех случаях, когда поведение является безрассудным или злостным. Обычный же деликт не является таковым.

Деликт —это поведение, вызвавшее некое повреждение, которое не достигло некоторого установленного обществом стандарта преступления. Все перечисленное в предыдущем абзаце представляет собой деликты, но некоторые виды деликтов более важны, чем другие. Законодательство о деликтах акцентирует свое внимание на действиях, направленных на компенсацию личного ущерба, — на исках против лица или компании, нанесших каким-то образом вред моему телу. Примерно 95% всех исков по деликтам касается ущерба, нанесенного отдельной личности. Основная масса подобных дел на сегодняшний день связана с дорожными происшествиями. Ранее в этом смысле самыми плодовитыми источниками являлись несчастные случаи на железных дорогах и в промышленности. Неудивительно, что законодательство о деликтах 19 века вплоть до эры железных дорог было весьма скромных размеров. Эта ветвь права прежде всего имеет дело с ущербом, нанесенным машинами. Она сопутствует миру фабрик, железных дорог и шахт — другими словами, эпохе Промышленной революции.

Таким образом, основным виновником возникновения законодательства о деликтах являются железные дороги. Как в Англии, так и в Соединенных Штатах до 1850 года не было опубликовано ни одной работы, посвященной законодательству о деликтах. Наиболее ранние, случаи деликтов связаны с железнодорожными происшествиями. Николае Фарвел, работавший на железной дороге, в результате происшествия на сортировочной станции потерял руку. Он подал в суд на железнодорожную компанию, но ничего не получил. Однако дело Фарвела создало юридический прецедент. В ходе слушания этого дела главный судья Массачусетса Лемуэл Шоу провозгласил американскую версию правила «о сослуживцах». Согласно этому правилу, служащий не мог преследовать в судебном порядке компанию за несчастный случай на производстве, если таковой произошел из-за невнимательности его же сослуживца. Но именно такие ситуации и были, конечно, основными причинами несчастных случаев, происходивших на фабриках, шахтах или железных дорогах. Следовательно, правило защищало работодателей практически от всех исков работников, которым был нанесен ущерб.

Несмотря на существование этого правила, в 19 веке наиболее крупными источниками дел по деликтам были именно несчастные случаи, в которых рабочих, подобно Фарвелу, калечили механизмы. В 20 веке правило о сослуживцах было административной системой заменено компенсацией работникам, и автомобильные происшествия выдвинулись на первый план. Несколько позже особенно пышно расцвели две другие ветви законодательства о деликтах: неправильное медицинское обслуживание и ответственность товаропроизводителей (ущерб, нанесенный некачественной пищей, игрушками, приборами, фармакологическими препаратами и другими бытовыми товарами). Изучение материалов судебных процессов в период между 1960 и 1979 годами, в которых принимало участие жюри присяжных округа Кук штата Иллинойс (Чикаго с пригородами), показывает, что в низших судах превалируют дела, связанные с автомобильными происшествиями. Из всего числа слушаний гражданских дел в присутствии жюри присяжных за этот период

65,5% дел приходилось на автоинциденты. Доля дел об ответственности производителей к концу этого периода выросла с 2,3 до 5,8%; доля дел о неправильном лечении—также увеличилась (с 1,4 до 3,5%). Увеличение долей этих двух последних категорий, однако, вызвало большое общественное недовольство. Рост числа дел, связанных с плохим медицинским обслуживанием, внес в общество ощущение кризиса профессии врача и привел к попыткам проведения реформ во многих штатах, включая и попытки определить потолок суммы, которую истец мог бы получить в качестве компенсации от врачей или больниц.

Одной из фундаментальных идей, определяющих сущность законодательства о деликтах, является «небрежность». Еще это, пожалуй, можно назвать неосторожностью. То есть, если кто-то причиняет мне вред, я могу потребовать от него через суд выплаты компенсации за нанесенный ущерб только в том случае, если он нанес мне этот ущерб в результате небрежности. То есть, совершая свои действия, ответчик не предусмотрел всех возможных последствий этих действий. Если же он при совершении своих действий проявлял максимум возможной осторожности (то есть был осторожен точно так же, как и воображаемый «разумный человек» — эталон для измерения неосторожности), то я ничего не смогу получить от него за нанесенный мне ущерб.

Тысячи дел крутятся вокруг вопроса о том, что является, а что не является небрежностью.

В 20 веке концепция «небрежности» претерпела некоторые существенные изменения, и особенно ярко это видно на примере дел об ответственности товаропроизводителей. Все по большему количеству дел суды выносят решения о «строгой ответственности» — то есть жертва может получить компенсацию даже в том случае, если небрежность не имела места и производитель проявлял внимательность, определяемую максимумом человеческих возможностей. Если компания производит баночки с соусом и имеет хороший контроль за качеством выпускаемой продукции, все же в одном случае из миллиона может так произойти, что одна из баночек пройдет мимо контроля и нанесет вред чьему-нибудь здоровью. Если пользоваться понятием 19 века, то компания отнюдь не была небрежной. Но современное понимание этого вопроса настаивает на том, что компания все же должна заплатить.,

Право собственности. Старое общее право было по преимуществу правом, рассматривающим вопросы, связанные с недвижимым имуществом; и различия между «движимым» и «недвижимым» имуществом являлись решающими. Если говорить обычным языком, то к категории «недвижимого» имущества следует отнести поместье — землю и строения, — а также такие вещи, как зреющий на этой земле урожай. Все остальное — деньги, ценные бумаги, облигации, ювелирные изделия, автомобили, вагоны леса, долговые расписки, банковские вклады — составляет движимое имущество. Каждый из нас обладает какой-то долей недвижимого имущества — поскольку все мы где-то живем, и мы где-то работаем, учимся или путешествуем. Каждый человек по отношению к недвижимости является либо арендатором, либо владельцем или проживает совместно с владельцем или арендатором. Но для большинства из нас гораздо большее значение имеет движимое, чем недвижимое, имущество. В общем-то, это может показаться довольно странным, поскольку при рассмотрении правовых вопросов под словом «собственность» в первую очередь понимается недвижимая собственность, тогда как движимая собственность имеет лишь очень малое значение.

Действительно, с точки зрения права движимая собственность представляет собой объект гораздо меньшего масштаба именно потому, что приобрела столь широкую распространенность. Не существует и единой, специально выделенной отрасли права, посвященной движимой собственности. Вопросы, связанные с движимой собственностью, регулируются договорным правом, торговым правом, законами о банкротстве и деликтах. В отношении же недвижимого имущества

существует такое большое количество специальных норм, что имеет смысл рассматривать этот предмет в качестве отдельной области права.

Имущественное право является одной из самых фундаментальных отраслей права, и недвижимое имущество представляет собой весьма развитую ветвь правовой практики. Правда, в настоящее время с юридической точки зрения имущественное право является лишь слабой тенью своего прошлого величия. И действительно, если рассматривать эту область права с точки зрения исторической перпективы, то одним из самых крупных изменений нашей системы будет являться относительный упадок законодательства о недвижимом имуществе. Для средневековой Англии не было бы преувеличением сказать, что земельное право — это законы о земле. Когда в 18 веке Блэкстоун издал свои «Комментарии», то проблематике земельного права был посвящен целый том (четверть объема всего трактата). Современный Блэкстоун сжал бы эту тему максимум до 5 или 10% объема всего права.

Средневековая Англия жила при феодальном строе. Краеугольные камни благосостояния и взаимоотношений в обществе — власть и юрисдикция — базировались на земле, и только на земле. Лорд — это человек, который владел поместьем;

человек, обладавший собственностью и полным контролем над этой собственностью — землей. Человек, не владевшей земельной собственностью, по законам того времени не мог принимать участия в делах государства. Имущественный ценз утверждался всей властью как королевских, так и судов общего права. Эти суды вряд ли могли принести какую-нибудь пользу большинству английского населения, лишенного земельной собственности. Даже в нашей стране был такой период времени, когда только человек, обладавший землей, мог голосовать или претендовать на государственную должность (конституция Нью-Йорка 1777 года, например). На сегодняшний день подобная дискриминация граждан исключена, и земля является только одним из многочисленных видов собственности. Сегодня уровень благосостояния влиятельного семейства определяется скорее количеством контрольных акций промышленных предприятий, чем количеством акров земли.

Имущественное право охватывает богатую и разнообразную группу предметов. Для начала зададим себе вопрос: что означает «земельная собственность»? Каким образом я могу юридически получить титул землевладельца и как избавиться от него? При этом сразу возникают вопросы, связанные с действиями по отношению к земельной собственности, совместными владениями земельными документами и регистрацией собственности, проблемами финансов, включая правила о закладных и лишении права их выкупа. Существует в законодательстве и раздел, запрещающий эксплуатацию земли таким образом, который мог бы доставить «неприятности» соседям, например использование веществ, портящих соседние земли или распространяющих неприятный запах. В законодательстве имеется раздел, регламентирующий «право прохода по чужой земле», и довольно экзотический раздел, посвященный «договорам» (особенно в отношении договоров, связанных с землей): они имеют дело с правами, которыми землевладелец обладает на землях соседа, — правом вести машину по его дороге, проходить по лужайке или лесу и так далее. Эти права не определяются правом владения, скорее, они относятся к «услугам» — ограничениям или исключениям в правах владения в пользу тех или других. Общее право было достаточно прямолинейным в вопросах разделения прав на владение землей. При этом земельные угодья разделялись на сегменты со сложной конфигурацией, которые именовались «владениями». Эти сегменты могли быть как временными, так и пространственными. «Пожизненное владение» (право проживать в определенном доме, до тех пор, например, пока я не умру) является временным сегментом, точно так же как и трехлетняя аренда фермы или жилого дома. Пространственные сегменты включают в себя право на воздух (право построить что-либо на верху определенной собственности) и право на подземное пространство (право копать под ней). Сегодня также популярны и

кооперативные формы владения (например, кооперативные дома); я могу владеть частью некоторого строения, имеющего 30 этажей над поверхностью земли. Общее право было столь же бесхитростным и в изобретении форм общего или совместного владения, которые различались лишь некоторыми техническими деталями.

Помимо всего прочего, существуют и различные, известные общему праву виды «будущих интересов». Предположим, я передам свой дом в пожизненное владение моей сестре и далее, после ее смерти, кому-то из ее детей, который на этот момент времени будет жив. В этом случае дети имеют будущий интерес, то есть время, когда они вступят во владение домом. Это будущее событие обязательно наступит, и, таким образом, этот будущий интерес может иметь реальную ценность уже сегодня, хотя моя сестра еще очень и очень здорова. Законодательство, рассматривающее проблематику будущих интересов, весьма сложно и запутанно. Его запутанность приводит в тихое отчаяние не одно поколение студентов. Еще одним важным, довольно новым разделом имущественного права является законодательство о «контроле за использованием земли». Оно имеет дело с ограничениями, налагаемыми на те действия, которые могут производить люди со своей собственностью. Все эти вопросы уходят корнями в законодательство о «неудобствах», хотя современный контроль ушел неизмеримо дальше. Одним из известных способов наложения ограничения на использование земли является зонирование. Первые указы о зонировании датированы временем первой мировой войны; ныне они являются общепринятыми практически во всех городах и поселках. Указы о районировании разделили города на зоны, предназначенные для определенных целей. Если окрестности моего дома отнесены к жилой зоне, то я не могу построить фабрику или открыть ресторан на территории своего землевладения. Если зона предназначена для односемейной застройки, я не могу даже открыть меблированные комнаты или сдать жилое помещение в аренду.

Право наследования. Эта область законодательства о завещаниях и попечительстве крепко связана с имущественным правом как таковым. Оно является областью права, которая в основном рассматривает вопросы передачи собственности от одного поколения к другому. В Соединенных Штатах имеется мощная система частной собственности. Собственность распределена в общем и целом среди индивидуальных владельцев; эта практика не похожа на ту, которая сложилась во многих обществах, где земля в основном принадлежит кланам, семействам или племенам. Мы стремимся напрямую владеть нашей землей и домами, вместе со всем тем, чем мы еще могли бы владеть, от колец и наручных часов до ценных бумаг, облигаций и денег в банке. Фундаментальное правило состоит в том, что мы (увы!) все в конце концов умираем и ничего не забираем с собой (фараоны пытались, но ничего у них не вышло); следовательно, с этой собственностью должно что-то произойти после нашей смерти.

Один из способов определить ее судьбу состоит в написании завещания. Вы, владелец, в большинстве случаев сами решите, что должно произойти с вашими мирскими вещами, когда вы умрете. В этом состоит принцип «свободы волеизъявления». Решаете вы, но должны делать это соответствующим образом. Если вы забудете сделать завещание (или выполните эту работу неправильно), то умрете «без завещания» и государство распределит собственность согласно фиксированной схеме, указанной в законах. Собственность, на которую не оставлено завещания, переходит по закону о наследовании к наследникам по закону, то есть к ближайшим живущим родственникам. Если вы оставляете достаточно большое владение, государство также возьмет себе его кусочек в виде налога.

Завещание является формальным документом. Оно должно быть выполнено правильно и в большинстве штатов требует двух свидетелей. Примерно в половине штатов, в основном на Западе и Юге, вы также можете выразить свою волю без свидетелей, составив так называемое собственноручное завещание. Этот вид документа должен быть написан полностью от руки завещателем (человеком, которому

принадлежит завещание), никакое печатание не допускается. Если у вас имеется юридически действительное завещание, вы можете лишить любого родственника, которого вы выберете, наследства. Исключение составляет лишь Луизиана, а в остальных штатах родитель всегда может оставить своих детей без единого цента. Муж или жена не могут лишить друг друга наследства таким легким способом. Живущий супруг имеет право на долю во владении, и не так-то легко лишить его полностью этого права.

«Попечительство» является соглашением, по которому, в сущности, некоторая собственность переводится попечителю (часто банку) для инвестирования и управления. Попечитель выплачивает доход одному или нескольким владельцам — «бенефициариям», — которые довольно пассивны: они просто сидят и получают деньги. Попечительство является даром, и богатые люди используют его для упорядоченного распределения своей собственности. Многие попечительства являются «завещательными», то есть являются частью завещания. Другие составляются задолго до смерти, но даже они обыкновенно подразумевают некоторые обстоятельства, могущие возникнуть после смерти, и связанные с этим налоги. Законодательство о попечительстве, как и законодательство о завещаниях являются аспектами «распоряжения имуществом». Адвокаты, специализирующиеся в этой отрасли деятельности, ищут наилучший, самый дешевый и самый эффективный способ выполнить завещания своих клиентов, в то же самое время избегая причуд налогообложения в той степени, в какой это возможно.

Распоряжение собственностью составляет в основном предмет заботы богатых. Большинство людей не владеет достаточным «состоянием», чтобы нуждаться в изысканных уловках в этом деле. Взрослые лица, имеющие деньги или собственность, на самом деле нуждаются в завещаниях, но <

⇐ Предыдущая18192021222324252627Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: