Право на мнение и свобода выбора

Далее поговорим о такой индивидуалистической ценности, которую все вы, дорогие читатели, слышали не раз – « каждый имеет право на свое мнение » (или « каждое мнение имеет право на существование », что сути не меняет). Эту тему я развивал в статье «Дети эпохи постмодернизма», но там я был краток, так как поднимал этот вопрос только в рамках темы статьи, сейчас рассмотрим это положение подробнее…

Прекрасно, когда человек имеет свое мнение, ведь это говорит об его интеллектуальных способностях и интересу к теме. Философия индивидуализма вознесла личность человека и, соответственно, частное мнение человека на пьедестал наивысших ценностей. Защита своей индивидуальности стала святой обязанностью каждой свободной личности, поэтому формула о праве на свое мнение превратилась скорее в повеление: «Каждый ДОЛЖЕН отстаивать свое мнение. Не будь стадом, не будь быдлом, имей свое мнение! » Без своего мнения ты не личность, ты часть стада, представитель быдла. Мнение стало обязательным атрибутом индивидуальности, показателем личной, внутренней свободы. И незаметно, исподволь в обществе падает авторитет профессионального мнения. В обществе свободных личностей, каждая из которых имеет собственное мнение, мнение специалиста не может стоить дорого, дороже любого другого. Можно вывести простую формулу для нагляднос ти: чем выше ценится мнение вообще, тем ниже ценится профессиональное мн ение. Свободной, яркой личности просто позорно, непозволительно для себя будет прислушиваться к мнению специалиста, потому что свобода подразумевает отсутствие авторитетов и навязывания мнений. Тем более что со школьной скамьи человек слышит наставления о том, как важно отстаивать собственное мнение. Таким образом, «свободная» личность имеет ряд черт, роднящих ее с личностью бунтующего подростка, который борется против любых авторитетов, любых устоявшихся мнений и стремится к нонконформизму любой ценой. Какой бы не был авторитет (власть, начальник и т. д. ) - он будет против. Любая стабильность для «свободной» личности – это затхлое болото отсутствия выбора, отсутствия свободы. Для такого человека понятие свободы доступно лишь в самом непосредственном, примитивном своем смысле, а именно – наличие выбора. Свободный человек – есть человек выбирающий. Ценность мнения (позиции) вообще продиктована тем, что мнение можно принять или не принять. Мнение эксперта (авторитета) не имеет такого преимущества, оно авторитарно, оно требует принятия себя в расчет и не увеличивает, а сокращает варианты выбора.

Большое количество равноценных, равнозначных мнений увеличивает не выбор, но лишь иллюзию выбора. Почему иллюзию? Потому что реально выбирать, отвечать за свой выбор и тем реализовывать свою свободу «свободным» (а по сути, просто психологически незрелым) личностям очень трудно. Любой совершенный выбор – это отказ от других, альтернативных выборов. Женившись на Даше, надо отказаться от Маши. Проголосовав за А, приходится быть против В. Решив жить честно, приходится отказаться от подлости и воровства. «Свободный» человек не связывает себя обязательствами, более того — он не связывает себя мировоззренческими позициями, не приемлет четкости в своей системе ценностей. Он стремится не выбирать – каким ему быть, ибо выбор этот подразумевает отказ от свободы. У него есть лишь иллюзия того, что он определился со своими ценностями, выбрав «свободу». Мир такого человека будет отчасти подобен миру абсолютного индивидуализма де Сада, только ханжески, трусливо, инфантильно задрапированным невнятными лозунгами о «европейских ценностях», подобно тому, как вонь немытого тела заглушается парфюмом. «Человек - это уникальная, сложная личность, которая не бывает только злой или только доброй (я имею право быть мразью). И добрые люди творят зло, и честные иногда совершают подлость (то, что я делаю плохие вещи, не делает меня плохим человеком в собственных глазах). Это нормально. Предатели? Они, может быть, не предатели, может, они боролись за свои идеалы, за свое мнение (выдавать шкурные интересы за идейную борьбу очень выгодно, к тому же это оправдывает меня самого в собственных глазах). Предательство – это слишком громкое, грубое слово. Надо его убрать из лексикона, чтобы никого не обидеть. Нельзя обижать людей, которые просто изменили своё мнение, они ведь тоже люди и у них тоже есть права». И ведь действительно! Слова «дебил», «идиот» как обозначения степеней олигофрении сейчас считаются устаревшими и в медицинских, психиатрических изданиях их уже не используют. Так же есть решение признать термины психопат и психопатия некорректными. Этим понятиям даны более мягкие названия. Инвалидов детства называют не инвалидами, а особенными детьми (т. е. здоровые дети автоматически становятся как бы посредственными – они же не особенные). «Аутизм – не болезнь, а такой особенный взгляд на мир» - сам слышал эту фразу от ведущего новостей по центральному каналу. В этой тенденции современного общества не называть вещи своими именами мне видится стремление уйти от профессионального мнения как единственно верного, уйти от диктата правды в свободную дискуссию равнозначных мнений всех и каждого, дискуссию, в которой никто никогда не победит.

Можно сказать, что европейская, демократическая толерантность – это выбор в пользу отсутствия выбора. Толерантность – это признание плюрализма (т. е. равноправия) мнений, в том числе непрофессиональных. В то же время современная толерантность – это идеологическое непризнание запретов. Как бунтующий подросток будет пытаться нарушить любые запреты из принципа, так и «свободная», либеральная, толерантная личность будет протестовать против любого ущемления ее свобод, против любых запретов и против любой определенности. Такая личность, во многом застрявшая на подростковом возрасте, будет бороться за увеличение количества вариантов выбора: кем быть, как себя вести, во что верить и что принимать.

Для подростка такая позиция оправдана тем, что он, сам находясь в процессе изменений, роста, осваивания новых социальных ролей, формирования мировоззрения. Подросток нуждается в такой позиции для того, чтобы быть психологически гибким и найти, в конце концов, свою нишу (определиться с интересами, будущей работой, кругом общения, местом учебы). Для взрослого человека эта позиция вредна, потому как не дает ему возможности сделать окончательный выбор, человек имеет лишь иллюзию совершенного выбора. У подростка эта во многом нигилистическая позиция смягчается тем, что он нуждается в референтной группе людей, в авторитете, а у взрослого человека уже нет такой психологической потребности. Эрих Фромм обозначал такой тип личности как «рыночно-ориентированный», готовый к любым изменениям постоянно меняющегося рынка, а потому не имеющий четких личностных качеств, кроме одного, главного качества, определяющего самую суть – постоянно быть готовым к продажности, постоянная готовность подстроиться под текущий спрос.

Как это ни парадоксально, но, в конечном счете, идеология, провозглашающая своим высшем идеалом человеческую личность, способствует тому, что люди в своём большинстве не могут личностно развиваться. Несмотря на внешний нонконформизм, они внутренне глубоко конформные люди без глубокого содержания. Из таких людей получаются качественные, естественные предатели, потому что предательство выгодно, а они ориентированы на выгоду. Они никогда не примут сторону слабого – потому что это не выгодно. Они никогда не раскаются в содеянном – потому что преследовать выгоду для них естественно, а предательство – это ж слишком грубое, слишком патетическое слово, давайте назовём это «так сложились обстоятельства». Так уж вышло, бизнес есть бизнес, ничего личного.