Большой мост на улице Годзё 17 глава

– Что вы делаете, негодники? Вы ведь еще дети!

Он стащил обоих за шиворот с сена и отвесил дочери пару увесистых шлепков.

 

Остаток дня Мусаси, погруженный в раздумья, почти ни с кем не разговаривал. Проснувшись среди ночи, Дзётаро взглянул на учителя. Тот лежал, устремив взгляд широко открытых глаз в потолок. Лицо его было сосредоточенным.

Мусаси был неразговорчив и на следующий день. Дзётаро с испугом подумал, что учитель узнал о его проделках с Котя под навесом. Мусаси ничего не сказал. К вечеру Мусаси велел Дзётаро попросить счет за постой. Он уже укладывался, когда принесли счет. От ужина он отказался.

Стоявшая у входа в комнату Котя спросила:

– Вы разве не вернетесь ночевать?

– Нет. Спасибо, Котя, за твою заботу. Думаю, ты устала от нас. До свидания!

– Берегите себя! – ответила Котя, закрывая лицо, чтобы не увидели ее слез.

Хозяин постоялого двора и служанки выстроились у ворот, чтобы попрощаться с гостями. Их отъезд на ночь глядя показался всем странным.

Сделав несколько шагов, Мусаси огляделся по сторонам, но не обнаружил Дзётаро. Вернувшись назад, он нашел его под навесом, где мальчик прощался с Котя. Увидев Мусаси, они отпрянули друг от друга.

– До свидания! – сказала девочка.

– Пока! – ответил Дзётаро и побежал навстречу Мусаси. Мальчик прятал глаза от взгляда учителя. Дзётаро, побаиваясь, все же украдкой оглядывался до тех пор, пока «Ватая» не исчезла из виду.

В долине загорались огни. Мусаси шагал молча, не оглядываясь. Дзётаро печально плелся следом. Подойдя к замку, Мусаси спросил:

– Мы еще не пришли? – Куда?

– К главным воротам замка Коягю?

– Мы идем в замок? – Да.

– И заночуем там?

– Не знаю. Посмотрим, как дело пойдет.

– Здесь. Вход через эти ворота.

Мусаси остановился и некоторое время стоял неподвижно. Огромные деревья глухо шумели над поросшими мхом стенами. Светилось единственное квадратное окошко.

На зов Мусаси появился стражник. Показав ему письмо Соды Кидзаэмона, Мусаси сказал:

– Меня зовут Мусаси, я пришел по приглашению Соды. Доложите ему, пожалуйста, обо мне.

Стражник был предупрежден о возможном появлении Миямото.

– Вас ждут, – сказал он, приглашая Мусаси следовать за ним. Здание Синъиндо использовалось для нескольких целей. Молодые люди изучали здесь конфуцианство. Здесь же хранилась библиотека замка. Комнаты вдоль коридора в задней половине дома были заставлены книгами. Клан Ягю славился военными свершениями, но Мусаси видел, что в замке серьезно относятся и к наукам. Каждый уголок замка дышал историей.

Замок, судя по аккуратной дороге от ворот к Синъиндо, содержался в образцовом порядке. О том же свидетельствовали вежливые манеры стражи и умеренное, но по-домашнему уютное освещение замкового двора.

Лорой случается, что с первой минуты в незнакомом доме чувствуешь себя непринужденно, словно не раз бывал здесь раньше. Такое чувство охватило и Мусаси, когда он сел на деревянный пол в просторной комнате, куда его проводил стражник. Он предложил гостю круглую подушку-дзабутон, сплетенную из жесткой соломы, и удалился. Дзётаро оставили в приемной управляющего. Вскоре стражник появился с сообщением, что хозяева скоро прибудут.

Пододвинув дзабутон в угол, Мусаси сел, привалившись к столбу. Свет лампы выхватывал из темноты уголок сада. Мусаси увидел ветки цветущей глицинии, белой и лиловой. Их сладковатый аромат наполнял воздух. Сердце его дрогнуло, когда он услышал кваканье лягушки, впервые в этом году. Где-то в саду журчала вода. Ручей, верно, протекал и под домом. Мусаси уловил звук бегущей воды под полом. Потом ему стало казаться, что этот звук струится из стен, с потолка и даже из светильника. Мусаси ощущал прохладу и покой, но в глубине сознания пульсировало необъяснимое беспокойство. Это бился неукротимый боевой дух Мусаси, который не могла усыпить умиротворенность, разлитая вокруг. Сидя на дзабутоне, Мусаси внимательно осматривался по сторонам.

«Кто такой Ягю? – подумал он. – Он – фехтовальщик, я тоже. В этом мы равны. Но сегодня я еще на шаг продвинусь в мастерстве и превзойду Ягю».

– Извините, что заставили вас ждать.

В комнату вошли Сода Кидзаэмон, Кимура, Дэбути и Мурата.

– Добро пожаловать в замок Коягю, – тепло приветствовал гостя Кидзаэмон.

Его товарищи представились Мусаси. Слуги принесли сакэ и закуски. Местное сакэ тягучее, как сироп, подавали в больших старинных кубках на высоких ножках.

– Здесь, в деревне, мы не можем предложить вам ничего особенного, но просим чувствовать себя как дома, – сказал Кидзаэмон.

Друзья Соды тоже радушно предложили гостю сесть поудобнее, забыв о формальном этикете. Уступая просьбам, Мусаси выпил сакэ, хотя не очень любил его. Оно не то чтобы не понравилось ему, просто Мусаси был слишком молод, чтобы постигнуть вкус сакэ. Замковое сакэ было крепким, но в этот вечер оно не подействовало на Мусаси.

– Вы, похоже, умеете пить, – заметил Кимура Сукэкуро, наполняя чарку Мусаси. – Кстати, о пионе. Я слышал, что его срезал сам хозяин замка.

Мусаси хлопнул себя по коленям.

– Я так и думал! – воскликнул он. – Блистательный срез! Кимура придвинулся поближе.

– Вы не могли бы объяснить, каким образом вы определили, что нежный, тонкий стебель пиона срезан рукой мастера меча? Мы потрясены вашей проницательностью.

– Неужели? Вы преувеличиваете мои скромные способности. Мусаси решил потянуть время, не зная, к чему клонят его собеседники.

– Мы поражены! – воскликнули в один голос Кидзаэмон, Дэбути и Мурата.

– Мы не заметили ничего особенного в срезе, – сказал Кидзаэмон. – Мы порешили, что лишь гений может распознать гения. Нам было бы крайне полезно узнать, как вы замечаете такие тонкости.

– Ничего особенного, просто счастливая догадка, – ответил Мусаси, отпив сакэ.

– Не умаляйте излишней скромностью ваших достоинств.

– Я не скромничаю. Я посмотрел на срез и почувствовал его исключительность.

– Каково же ощущение?

Четверо старших питомцев школы Ягю хотели понять характер Мусаси и одновременно подвергнуть его экзамену, как обычно поступали со всеми незнакомцами. Они уже отметили про себя его физические данные, осанку и выражение глаз. Его манера держать чашечку с сакэ и палочки для еды выдавали в нем деревенское происхождение, поэтому хозяева держались с Мусаси слегка снисходительно.

После третьей или четвертой чарки сакэ лицо Мусаси стало медно-красным. Он растерянно несколько раз приложил ладонь ко лбу и щекам.

Этот мальчишеский жест заставил хозяев рассмеяться.

– Так что же вы почувствовали? – вернулся к разговору Кидзаэмон. – Не могли бы вы описать поподробнее? Кстати, это здание,

Синъиндо, было построено специально для приема в замке Коидзуми, князя Исэ. Оно занимает важное место в истории фехтования и весьма подходит для того, чтобы вы прочитали нам лекцию.

Мусаси понял, что ему нелегко будет отделаться от лести хозяев. Тогда он решился на прямой выпад.

– Просто возникает чувство, и все, – сказал он. – Словами не объяснишь. Если вы хотите, чтобы я продемонстрировал это на практике, то единственный способ – поединок со мной. Другого нет.

Дым От лампы струился в тихом ночном воздухе, как чернила из кальмара. Заквакала лягушка.

Старшие по возрасту Кидзаэмон и Дэбути, переглянувшись, засмеялись. Голос Мусаси звучал миролюбиво, но предложение испытать его было явным вызовом, и самураи именно так его и восприняли. Хозяева, однако, сделав вид, что пропустили замечание Мусаси мимо ушей, заговорили о мечах, школе Дзэн, о событиях в других провинциях, припомнили битву при Сэкигахаре. Кидзаэмон, Дэбути и Кимура участвовали в битве, но у Мусаси, сражавшегося на другой стороне, их рассказы вызывали чувство горечи. Хозяева, казалось, наслаждались беседой, а Мусаси было интересно их слушать. Он тем не менее чувствовал стремительный бег времени и понимал, что если сегодня не встретит Сэкисюсая, то уже никогда не увидит его.

Кидзаэмон приказал подать ячмень, смешанный с рисом, – последнее блюдо в угощении. Слуги убрали Сакэ.

«Как мне его увидеть?» – думал Мусаси. Ясно, что без уловки не обойтись. Вывести из терпения кого-нибудь из собеседников? Это трудно, поскольку он сам был в хорошем настроении. Мусаси умышленно перечил хозяевам, говорил нарочито резко и грубо. Сода и Дэбути отделались смехом. Никто из четверки хозяев не поддавался на выходки Мусаси, избегая опрометчивых поступков.

Мусаси впал в отчаяние. Ему была невыносима мысль покинуть замок, не исполнив своего намерения. Он хотел украсить свою корону блистательной звездой победы, хотел отметить в истории, что Миямото Мусаси посетил замок и оставил свою зарубку на доме Ягю. Он жаждал своим мечом поставить на колени великого патриарха боевого искусства Сэкисюсая, «древнего дракона», как его называли.

Не разгадан ли его замысел? Мусаси раздумывал над возможностью разоблачения, когда произошло неожиданное.

– Слышали? – спросил Кимура. Мурата вышел на веранду.

– Лает Таро, но как-то необычно. Что-то случилось, – сказал он, вернувшись в комнату.

Таро был тот пес, с которым не поладил Дзётаро. Лай, доносившийся от внутренних укреплений замка, звучал устрашающе. С трудом верилось, что одна собака способна лаять так громко и зловеще.

– Пойду посмотрю, – сказал Дэбути. – Прости, Мусаси, за испорченный вечер, но там, верно, случилось что-то серьезное. Продолжайте без меня.

Вскоре Мурата и Кимура, вежливо извинившись, тоже покинули комнату.

Лай звучал все исступленнее. Собака предупреждала об опасности. Если так лает сторожевая собака, значит, происходит нечто чрезвычайное. Мир, наступивший в стране, был не так прочен, чтобы даймё ослабили бдительность по отношению к своим соседям. Развелось множество бесчестных воинов, готовых пойти на все ради собственной выгоды. Страна кишела лазутчиками, которые выискивали подходящие цели для нападения.

Кидзаэмон выглядел встревоженным. Его взгляд остановился на зловещем огоньке лампы. Он, казалось, считал про себя, сколько раз эхо повторит лай Таро.

Раздался долгий тоскливый вой. Кидзаэмон, кашлянув, взглянул на Мусаси.

– Собака мертва, – сказал Мусаси.

– Ее убили. Ничего не понимаю.

Встревоженный Кидзаэмон встал и направился к выходу, но Мусаси остановил его.

– Подождите! – сказал Мусаси. – Дзётаро, мальчик, который пришел со мной, все еще в приемной?

Спросили молодого самурая, стоявшего на карауле перед Синъиндо. Он доложил, что мальчика нигде нет. Мусаси нахмурился.

– Я, кажется, знаю, в чем дело. Не возражаете, если я пойду с вами? – обратился он к Кидзаэмону.

– Пожалуйста.

Метрах в трехстах от додзё уже собралась толпа. Горело несколько факелов. Кроме Мураты, Дэбути и Кимуры, там были пешие солдаты и стражники. Все говорили и кричали в один голос.

Мусаси посмотрел через чье-то плечо, и его сердце упало. Как он и ожидал, в центре черного кольца из людей был Дзётаро, измазанный кровью и пылью, похожий на дьяволенка, с деревянным мечом в руке. Стиснув зубы, мальчишка тяжело дышал. Рядом лежала собака с оскаленной пастью и безжизненно вытянутыми ногами. В застывших глазах отражались огни факелов. Из пасти стекала кровь.

– Это собака хозяина, – с грустью заметил кто-то. Какой-то самурай подошел к Дзётаро и заорал:

– Ты что наделал, ублюдок?! Ты убил?

Самурай размахнулся, чтобы дать Дзётаро оплеуху, но мальчишка увернулся.

– Да, я убил! – закричал он, выпрямившись.

– Признаешься?

– Да, но у меня были причины.

– Ха!

– Я мстил.

– Что?!

По толпе пронесся ропот удивления и негодования. Таро был любимцем Мунэнори, владельца Тадзимы. Породистого пса произвела на свет Райко, любимая сука Ёринори, князя Кисю. Ёринори подарил щенка Мунэнори, который вырастил его. Убийство пса неизбежно повлечет за собой серьезное дознание, поэтому судьба двух самураев, получавших жалованье за уход за собакой, была под угрозой. Подошедший к Дзётаро самурай был одним из псарей.

– Заткнись! – закричал он, занося кулак над головой мальчика. На этот раз Дзётаро не смог увернуться – удар пришелся по уху.

– Вы что? – возмутился Дзётаро, прикрыв ухо рукой.

– Ты убил собаку хозяина. И тебя надо забить до смерти, что я и собираюсь сделать. Не возражаешь?

– Я свел счеты с ней. За что меня наказывать? Взрослый человек должен понимать, что это несправедливо.

По мнению Дзётаро, он защитил свою честь, рискуя жизнью, поскольку самураю позорно получить рану, видимую постороннему взору. Сохранить честь можно было единственным путем – убить собаку. Дзётаро в глубине души ожидал похвалы за мужественный поступок. Уверенность в своей правоте не покинула мальчика.

– Замолчи, негодяй! – кричал псарь. – Плевать, что ты еще маленький. Ты вполне взрослый, чтобы понимать разницу между человеком и собакой. Додумался мстить бессловесной твари!

Самурай, схватив мальчишку за шиворот, объявил толпе, что его долг – наказать убийцу собаки. Люди одобрительно закивали. Четверо старших самураев, недавно тепло принимавших Мусаси за столом, хмурились, но молчали.

– А теперь лай, мальчишка! Собачьим голосом! – кричал псарь. Держа Дзётаро за шиворот, он изо всех сил колошматил его, затем, зловеще сверкая глазами, швырнул на землю. Схватив дубовую палку, самурай занес ее над головой.

– Ты убил собаку, маленький негодяй! Теперь твоя очередь. Встань, чтобы я мог размозжить тебе голову. Почему не лаешь? Кусай меня!

Стиснув зубы, Дзётаро с трудом приподнялся, не выпуская из рук деревянного меча. Он по-прежнему походил на маленького водяного, но в выражении лица не осталось ничего детского. Вой, вырвавшийся из его груди, звучал с дикой звериной силой.

Взрослые, впадая в гнев, потом часто сожалеют, что потеряли самообладание. Гнев ребенка не проходит, и даже мать, давшая ему жизнь, не в силах его успокоить.

– Убей меня, убей! – выл Дзётаро.

– Подыхай! – заорал псарь, опуская палку.

Удар прикончил бы мальчишку, попади он в цель, но этого не случилось. Резкий деревянный треск отозвался в ушах людей, в воздухе мелькнул меч, выбитый из рук Дзётаро. Мальчишка бессознательно парировал удар. Теперь он был безоружный.

Зажмурившись, Дзётаро набросился на обидчика и вцепился зубами ему в пояс. Мальчишка сражался за жизнь. Он рвал зубами и ногтями пах самурая, а тот беспомощно размахивал палкой.

Мусаси наблюдал за происходившим молча, с бесстрастным лицом, скрестив руки на груди. В воздухе замелькала вторая дубовая палка, еще кто-то ворвался в круг, намереваясь напасть на Дзётаро сзади, и Мусаси рванулся с места. В мгновение ока, проломив человеческую стену, он вырос на арене схватки.

– Трус! – крикнул он человеку за спиной Дзётаро, и в тот же миг в воздух взлетели палка и дрыгающиеся ноги – человек плюхнулся в кусты метрах в четырех от Мусаси. – Теперь с тобой разберемся, дьяволенок! – рявкнул Мусаси.

Схватив Дзётаро за пояс кимоно, он поднял мальчика над головой. Обращаясь к первому псарю, который покрепче вцепился в свою палку, Мусаси произнес:

– Я видел вас с самого начала. Вы не с того конца взялись за дело. Мальчик – мой слуга, если вы имеете вопросы к нему, прежде следует обратиться ко мне.

– Прекрасно! В таком случае предъявляем обвинение вам обоим! – вызывающе ответил псарь.

– Что ж, вдвоем и ответим. Начнем с того, кто поменьше! Мусаси швырнул Дзётаро прямо в псаря. Толпа, охнув, отступила. Сумасшедший никак? Где это видано, чтобы использовать человека как оружие! Дзётаро влетел в грудь опешившего самурая, и тот рухнул, как подкошенный. То ли псарь ударился головой о камень или поломал ребра, но он взвыл от боли, и у него началась кровавая рвота. Дзётаро мячиком отлетел от псаря, кувыркнулся в воздухе и укатился метров на шесть в сторону.

– Это что же делается?! – послышался изумленный голос.

– Кто этот ненормальный ронин?

Со всех сторон на Мусаси посыпалась брань. Мало кто знал, что Мусаси – приглашенный гость, поэтому предлагали прикончить его на месте.

– А теперь слушайте все! – Голос Мусаси перекрыл гвалт. Притихшая толпа смотрела, как он взял деревянный меч Дзётаро и обвел всех испепеляющим взглядом.

– Преступление мальчишки – вина и его хозяина. Мы оба готовы рассчитаться за него, но учтите прежде: мы не дадим убить себя, как собак. Мы готовы вступить с вами в бой.

Мусаси бросил вызов, вместо того чтобы признать вину, принять наказание. Происшествие, скорее всего, замяли бы, если Мусаси извинился бы за Дзётаро, сказал что-то в свое оправдание или сделал бы малейшую попытку поладить с обиженными самураями Ягю. Но Мусаси повел себя иначе, видимо провоцируя более серьезный скандал.

Сода, Кимура, Дэбути и Мурата хмуро размышляли, что за странного человека они пригласили в замок. Его безумная горячность раздосадовала их. Не спуская с Мусаси глаз, они заняли позицию позади толпы.

Толпа, и без того накаленная, пришла в неистовство от Мусаси.

– Нечего его слушать! Бандит!

– Лазутчик! Вяжи его!

– Изрубить на части!

– Главное – не упустить его!

Казалось, что море мечей вот-вот захлестнет Мусаси и Дзётаро, который уже стоял рядом с хозяином, но в это время раздался властный возглас:

– Стойте!

Это был Кидзаэмон. Вместе с Дэбути и Кимурой он пытался сдержать толпу.

– Этот человек заранее спланировал скандал, – сказал Кидзаэмон. – Если поддадитесь на его хитрость, он вас ранит или убьет, за что нам придется отвечать перед господином Ягю. Собаку жаль, но человеческая жизнь ценнее. Мы вчетвером берем на себя ответственность. Поверьте, вы не понесете наказания за наши поступки. Спокойно идите по домам!

Люди неохотно разбрелись. Остались четверо самураев, принимавших Мусаси в Синъиндо. Гость стал преступником, а хозяева – судьями.

– Мусаси, мне жаль, что твой замысел раскрыт, – произнес Кидзаэмон. – Кто-то послал тебя шпионить в замок Коягю или устроить потасовку. Не вышло!

Четверо надвигались на Мусаси, знавшего, что каждый из них виртуозно владел мечом. Он застыл на месте, положив руку на плечо Дзётаро. Он не мог уже выбраться из окружения, будь у него даже крылья.

– Мусаси! – крикнул Дэбути, слегка выдвинув меч из ножен. – Ты проиграл. Тебе следовало бы покончить с собой. Ты, может, и негодяй, но проявил храбрость, явившись в замок с одним только мальчишкой. Мы провели приятный вечер, а теперь готовы подождать, пока ты приготовишься к харакири. Прекрасная возможность доказать, что ты настоящий самурай.

Это был бы идеальный выход из положения. Они предупредили Сэкисюсая о визите Мусаси, и теперь неприятную историю можно похоронить вместе с телом гостя. Мусаси думал иначе.

– Думаете, я наложу на себя руки? Ерунда! Я не собираюсь умирать, во всяком случае в ближайшее время. – Плечи Мусаси содрогались от смеха.

– Хорошо! – негромко ответил Дэбути. – Хотели обойтись с тобой по-честному, но ты просто использовал нас.

– Нечего попусту тратить время! – вмешался Кимура. Толкнув в спину Мусаси, он скомандовал: – Пошел!

– Куда?

– В тюрьму.

Мусаси кивнул и зашагал, но в противоположном направлении, к центральной башне замка.

– Куда это ты собрался? – воскликнул Кимура, заслонив собой дорогу. – Тюрьма в обратной стороне. Поворачивай!

– Нет! – воскликнул Мусаси. Он взглянул на Дзётаро, прилепившегося сбоку, и приказал ему ждать под сосной напротив главной башни. Белый песок, насыпанный под деревом, был тщательно разровнен граблями. Дзётаро пулей вылетел из-под рукава Мусаси и спрятался за деревом, не зная пока, что задумал учитель. Он вспомнил, как храбро сражался Мусаси на равнине Ханъя, и сердце его замерло в ожидании чего-то необычайного.

Кидзаэмон и Дэбути с двух сторон тянули Мусаси за руки, но тот стоял как вкопанный.

– Пошли!

– Не пойду!

– Упорствовать вздумал?

– Да!

Кимура, выйдя из терпения, схватился за меч, но старшие по званию Кидзаэмон и Дэбути остановили его.

– Что еще? Куда собрался?

– Хочу видеть Ягю Сэкисюсая.

– Видеть кого?!

Самураям из замка и в голову не приходило, что этот сумасшедший парень способен на такую наглость.

– И что будет, если ты увидишь его? – спросил Кидзаэмон.

– Я молод и постигаю боевое искусство. Заветная цель моей жизни – получить урок от создателя стиля Ягю.

– Почему не сказал сразу?

– Сэкисюсай никого не принимает и не дает уроков заезжим ученикам.

– Верно.

– Мне остается бросить ему вызов. Понимаю, он, скорее всего, не захочет нарушить свое уединение. В таком случае я вызову на бой весь замок.

– На бой? – в один голос воскликнули четверо самураев. Кидзаэмон и Дэбути держали возмутителя спокойствия за руки.

Мусаси взглянул на небо. Раздался шум крыльев – это прилетел орел со стороны горы Касаги, которая громадиной нависала над замком. Силуэт огромной птицы, скользнув на миг, закрыл звезды. Орел опустился на крышу рисового амбара.

Для четверки служивых слово «бой» прозвучало до смешного напыщенно, но Мусаси выразил то, чего он добивался. Его не интересовало состязание по фехтованию, где демонстрируют техническое мастерство. Ему был нужен бой до победного конца, когда решается судьба противников, бой, которому воины без остатка отдают волю и умение. Это, по сути, то же сражение между двумя армиями, но с Некоторой разницей в форме. Все очень просто – один человек против одного замка. Решимость пронзала Мусаси с такой же силой, как подставки его деревянных сандалий-гэта попирали землю. Железная воля, владевшая им, сделала слово «бой» совершенно естественным в его устах.

Четверо самураев изучали лицо Мусаси, пытаясь уловить в нем проблеск здравого смысла.

Кимура принял вызов. Сбросив соломенные сандалии и подоткнув хакама, он сказал:

– Прекрасно! Больше всего на свете я люблю бой! Не могу предложить бой барабанов или удары гонга, а поединок – пожалуйста! Сода, Дэбути, подтолкните-ка его ко мне!

Кимура, первым предложивший наказать Мусаси, до сих пор сдерживался, проявляя терпение. Теперь он мог дать себе волю.

– Выходи! – крикнул он. – Давайте его сюда!

Кидзаэмон и Дэбути вытолкнули Мусаси вперед. От толчка он сделал шагов пять навстречу Кимуре, а тот, отступив на шаг, занес горизонтально меч, глубоко вздохнул и нанес стремительный удар по массивной фигуре Мусаси. Меч прочертил дугу в воздухе под какой-то странный шуршащий звук. Раздался крик, но не Мусаси, а Дзётаро, который выскочил из-за сосны. Брошенная им горсть песка и произвела странный звук.

Мусаси знал, что Кимура перед нанесением удара прикинет расстояние между ними, поэтому специально ускорил шаг, когда его вытолкнули вперед, оказавшись ближе к противнику, чем тот рассчитывал. Меч Кимуры коснулся только воздуха и песка. Оба мгновенно отскочили на три шага, замерли в напряженной тишине, не спуская друг с друга глаз.

– Будет на что посмотреть, – негромко промолвил Кидзаэмон.

Дэбути и Мурата, не участвовавшие в схватке, приняли оборонительные стойки. Они уже убедились в недюжинных боевых способностях Мусаси. Блестящая реакция, проявившаяся в том, как он увернулся от удара и тут же занял боевую позицию, свидетельствовала, что Мусаси не уступает Кимуре.

Кимура держал меч чуть ниже груди. Он не двигался. Мусаси тоже замер, сжимая эфес и выдвинув вперед плечо и высоко подняв локоть. На темном лице глаза его походили на два белых полированных камня. Некоторое время шла борьба воли, но прежде чем один из них пошевелился, темнота, окружавшая Кимуру, вздрогнув, замерла. Вскоре все заметили, что он дышит чаще и надсаднее, чем Мусаси. Дэбути исторг негромкий рык. Теперь он знал, что мелкая стычка вот-вот обратится в катастрофу. Ему было ясно, что Кидзаэмон и Мурата чувствуют это не хуже его. Выйти из положения было трудно. Если не произойдет что-то необычайное, то исход боя между Мусаси и Кимурой предрешен. Трое самураев ни за что не хотели совершать поступок, из-за которого их упрекнули бы в трусости, но у них не было выбора в способе предотвращения непоправимого. Лучше всего поскорее избавиться от этого странного типа, избежав ранений от его меча. Им не нужны были слова – самураи Ягю разговаривали глазами.

Все трое двинулись на Мусаси, и в тот же миг его меч рассек воздух со свистом натянутой тетивы. Громовой клич раскатился по окрестностям. Голос вырвался не из глотки Мусаси, неистово вопило его существо, словно внезапно ударили в храмовый колокол. Противники, окружившие Мусаси со всех сторон, отозвались клокочущим шипением.

Мусаси ощутил мощный прилив сил. Кровь готова была брызнуть из каждой его поры, но голова была холодной, как лед. Может быть, это огненный лотос, о котором говорили буддисты? Соединение абсолютного жара с абсолютным холодом, слияние пламени и воды?

Песок больше не летел из-за сосны. Дзётаро исчез. С горы Касаги налетали порывы ветра. Матово поблескивали клинки мечей, крепко зажатых в руках самураев.

Четверо против одного. Мусаси не придавал этому особого значения. Он ощущал, как мускулы наливаются мощью. Говорят, что в такие минуты человек думает о смерти, но Мусаси не собирался умирать. Он, однако, не был уверен в победе.

Ветер, казалось, проникал в голову Мусаси, холодя мозг и обостряя зрение. Тело Мусаси покрылось липкой испариной, пот маслянистыми капельками выступил на лбу.

Послышался еле уловимый шорох. Меч Мусаси, подобно сверхчувствительной антенне, уловил едва заметное движение ноги человека, находившегося слева. Мусаси незаметно изменил положение меча. Противник, уловивший движение, отложил атаку. Все пятеро замерли, как изваяния.

Мусаси понимал, что промедление опасно для него. Лучше бы противники не окружали его, а выстроились в линию, тогда бы он разделался с ними по очереди. Сегодня он имел дело с искушенными бойцами. Мусаси не мог шевельнуться до тех пор, пока кто-то из соперников не сделает движения. Ему оставалось только ждать, надеясь, что кто-то из четверых допустит ошибку и подставится под удар.

Противники не очень радовались численному превосходству над Мусаси. Они знали, что стоит одному из них на мгновение потерять бдительность, как Мусаси атакует. Они понимали, что им противостоял человек совершенно исключительного склада. Даже Кидзаэмон не решался пошевелить пальцем.

«Удивительная натура!» – думал он

Все застыло: люди, земля, небо. И в этот момент тишину нарушил неожиданный звук – голос флейты, прилетевший с ветром. Услышав мелодию, Мусаси забыл все на свете – себя, врагов, жизнь и смерть. В глубине сознания всегда жила эта мелодия, именно она выманила его из убежища на горе Такатэру, отдала его в руки Такуана. Флейта Оцу, это она играла.

Мусаси вдруг обмяк. Лицо его оставалось бесстрастным, но враги были начеку. С боевым кличем, который, казалось, вырвался из глубины тела, Кимура сделал выпад, выбрасывая меч. Мускулы Мусаси напряглись, лицо налилось кровью. Мусаси был уверен, что меч Кимуры достал его. Левый рукав был разрезан от плеча до запястья, и голая рука навела Мусаси на мысль о резаной ране. На миг самообладание покинуло его, и он выкрикнул имя бога войны. Мусаси подпрыгнул, развернулся в воздухе и увидел, как Кимура едва не упал на том месте, где он сам только что стоял.

– Мусаси! – крикнул Дэбути Магобэй.

– Ты говоришь лучше, чем дерешься! – насмешливо крикнул Мурата, бросаясь вместе с Кидзаэмоном наперерез Мусаси.

Но Мусаси, мощно оттолкнувшись от земли, взвился вверх, коснувшись нижних веток сосен. Потом он еще несколько раз подпрыгнул, словно во мраке летя по воздуху.

– Трус!

– Мусаси!

– Будь мужчиной!

Мусаси добрался до рва вокруг внутренних укреплений замка. Треснула сухая ветка, и воцарилась тишина. Ее нарушала только чарующая мелодия флейты, доносившаяся откуда-то издалека.

 

СОЛОВЬИ

 

Трудно определить, сколько дождевой воды накопилось во внутреннем рве глубиной в девять метров. Перебравшись через изгородь и соскользнув до середины склона, Мусаси бросил вниз камень. Всплеска не последовало, тогда Мусаси спрыгнул вниз. Он лежал на траве, грудь судорожно вздымалась, вскоре сердце забилось ровнее, он задышал глубже. Тело охватила приятная прохлада.

– Оцу не может быть здесь, в Коягю, – произнес Мусаси. – Мне померещилось... Но почему бы ей не оказаться здесь? Возможно, это она играет.

Предавшись воспоминаниям, Мусаси неподвижным взором смотрел в небо, среди звезд он видел глаза Оцу. Он видел ее на перевале на границе провинций Мимасака и Харима, где она призналась, что не может без него жить, что Мусаси – единственный в мире для нее. Вспомнил ее на мосту Ханада в Химэдзи, когда она сказала, что ждала его почти тысячу дней и готова ждать десять, двадцать лет, пока не состарится и не поседеет. Он вспомнил, как Оцу умоляла взять ее с собой, её обещания вынести любые превратности судьбы.

Его бегство от Оцу было предательством. Как теперь она должна ненавидеть его! Она, верно, кусала губы и проклинала коварство мужчин!

– Прости меня! – сорвались с его губ слова, вырезанные им в тот день на перилах моста. Из уголков глаз скатились слезинки.

– Его здесь нет! – раздался наверху голос, выведший Мусаси из забытья. Четыре смоляных факела, мелькнув среди деревьев, исчезли. Мусаси не заметили.

Мусаси раздосадовался на свои слезы.

– К чему мне женщина? – презрительно произнес он, смахивая слезы рукой.

⇐ Предыдущая12131415161718192021Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: