Тяжелый случай: младенец при смерти

Тяжелый случай: младенец при смерти

В самом начале 1881 года я был вызван к 2½ -месячному младенцу на Харли стрит. Мать считала, что он при смерти. Ранее она теряла детей, поэтому знала, как выглядят умирающие дети. Бедного малыша кормили из рожка. Но, заболев корью, он едва не умер. И тут нашли кормилицу, ребенок выстоял и начал поправляться. А поскольку у кормилицы от слишком частого кормления закончилось молоко, пришлось найти новую. Эта новая кормилица была здоровой и крепкой, но, попав в Марлибонский работный дом вместе со своим маленьким сыном, была ревакцинирована за день до выхода оттуда, чтобы начать кормить младенца, о котором я рассказываю. Он был в порядке два или три дня, и мать уже поздравила себя с успешным решением проблемы, как вдруг днем дитя заболело, и к вечеру состояние его ухудшилось. Тогда мать написала мне: " Боюсь, ребенок умирает". Я нанес им визит и обнаружил, что детская была теплой и хорошо проветривалась, и тщательно собрал анамнез. Ничего не объясняло внезапного ухудшения. Ребенок был мертвенно-бледный, в коллаптоидном состоянии. При расспросе кормилицы оказалось, что она чувствовала себя совершенно нормально, выглядела здоровой и имела хороший аппетит, но заявила, что рука, в которую сделали прививку, " немного болела". Сыпь на предплечье как раз переходила из везикулезной в пустулезную стадию.

Я немного подумал над случаем и пришел к выводу, что несчастное дитя, по сути дела, получало с молоком кормилицы вакцинный яд. Тогда я назначил Thuja 6 в крупинках и ребенку, и кормилице, каждый час или каждые полчаса, уже не помню. Зайдя вечером, я отметил, что ребенок выглядел чуть менее бледным и спал. На следующее утро он был все еще бледен, но практически здоров, и вакцинальные везикулы на руке кормилицы подсохли, а затем, вместо того, чтобы нагноиться, полностью высохли. Рецидивов больше не было, и сейчас ребенок здоров и крепок. Конечно, нельзя доказать, что этот явно умирающий ребенок страдал вакцинозом. То, что он умирал, сомнений не было. И я боялся, что тем и кончится. Но некоторые особенности этого случая неоспоримы. Например, кормилица была ревакцинирована — это факт. Она кормила ребенка — и это факт. Ребенок был серьезно чем-то болен. Он получил Thuja, и с этого момента стал выздоравливать. Более того, и это показательно, вакцинальные везикулы на руке кормилицыподсохли, вместо того, чтобы пройти обычные фазы развития. То есть, на ее организм должен был повлиять некий фактор, и единственным известным мне фактором была Thuja. Если Thuja не оказала влияние на кормилицу, что тогда заставило везикулы подсохнуть? Допустим, они подсохли потому, что весь яд выделился из ее организма с молоком. Но ребенок, сосавший молоко, был бы тогда очень болен. Однако подсыхание вакцинальных везикул произошло синхронно с быстрым и очевидным улучшением состояния ребенка.

Но один этот случай ничего не доказывает. Бывают странные совпадения в жизни организма, как все мы знаем.

А теперь позвольте рассказать вам другой случай острого вакциноза, но перед этим надо не забыть о наблюдении д-ра Дж. Т. Харриса из Бостона, опубликованного в New England Medical Gazette за июнь 1883 года. Я привожу его полностью, поскольку он несколько укрепляет мою позицию.

Случай истинной коровьей оспы у ребенка после вакцинации его матери

13 февраля 1882 года я навестил дом мистера Дж., собираясь вакцинировать двоих его детей, девочек трех лет и семи месяцев, находившуюся на грудном вскармливании. Голова, лицо, руки и ноги младшей были густо покрыты экземой, crusta lactea. Опасаясь ухудшения состояния вакцинацией, я отказался ее выполнить, объяснив свою позицию тем, что ребенок уже болен, и если ее вакцинировать сейчас, поднимется температура, усилится раздражительность, и ей потребуется больший уход, чем теперь. Хотя трехлетняя девочка страдала тем же состоянием, я вакцинировал ее, а также ее мать. Обе прививки нормально привились и прошли естественный курс развития без чрезмерных общих реакций. Пятый день после прививки был для миссис Дж. самым плохим. Она жаловалась на головную боль, боль в пояснице, лихорадку и озноб. Прививочная реакция была нормальной, но протекала быстрее обычного.

1 марта девочка-младенец была беспокойней, температурила, требовала постоянного внимания. 2 марта мать обнаружила несколько мелких красных узелков у нее на коже. Быстро возникли новые высыпания на лице, ручках и ножках. Меня вызвали к младенцу в субботу, 4 марта. К этому времени папулезная сыпь была весьма обильной, элементы ее увеличились в размерах, имелась красная ареола вокруг них, небольшой отек. Ребенок лихорадил, 38, 9°С. На вопрос, что это такое, я честно ответил: " Не знаю; это ни натуральная, ни ветряная оспа. Я должен буду ждать дальнейшего развития картины болезни".

В воскресенье утром, на пятый день лихорадки, стали формироваться везикулы, наполненные лимфой, а после полудня некоторые стали пупкообразно вдавлены. Также возникали свежие высыпания, которые на лице, ручках и ножках (в местах, наиболее сильно пораженных экземой) начали сливаться, и общая картина сыпи стала напоминать таковую при натуральной оспе. На протяжении всего периода высыпаний у ребенка на коже насчитывалось от 400 до 500 хорошо сформированных округлых везикул. На воскресенье я пригласил на д-ра Майлса на консультацию. После тщательного осмотра мы пришли к выводу, что имеет место случай вакцинии, переданной ребенку через материнское молоко. Для исключения ошибки я посетил д-ра М. Каллэма, городского врача, доложил анамнез и пригласил его осмотреть ребенка совместно, что и было сделано утром в понедельник. Случай наблюдали также д-р Мартин из Роксбери и д-р Катлер из Челси, которые очень им заинтересовались.

В понедельник, вторник и среду, т. е. на 6-й, 7-й и 8-й дни болезни наблюдался выраженный отек лица, ручек и ножек, где сыпь приобрела сливной характер. Отмечалась высокая лихорадка и двигательное беспокойство. На 7-й, 8-й и 9-й дни возникла охриплость и дисфагия. Все симптомы постепенно стали уменьшаться после 9-го дня болезни, многие корки начали отпадать. На 17-й день остались лишь единичные корки. Лекарствами были Aconitum и Tartarus emeticus.

К настоящему времени, т. е. к 14 мая, у ребенка имеются рубчики, но неглубокие. Части тела, где сыпь имела сливной характер, до сих пор гиперемированы. В плане экземы, однако, имеется улучшение, и через несколько недель я надеюсь увидеть здоровую чистую кожу. Несмотря на неясность диагноза в первые несколько дней, все сомнения, что перед нами случай коровьей оспы, переданной ребенку от матери, вскоре рассеялись. Вы можете видеть, что на пятый день после ревакцинации матери возник пароксизм лихорадки, через десять дней младенец лихорадил, и на следующий день появились высыпания. Следовательно, мы можем отсчитать четырнадцать дней с момента, когда дитя первый раз получило от матери молоко, зараженное коровьей оспой. Если организм может так серьезно быть заражен вакцинией, не следует ли нам опасаться худших последствий от кормления молоком нездоровых и неопрятных кормилиц?

К этому познавательному случаю д-ра Харриса я бы отметил, что Thuja occidentalis была более гомеопатична случаю, чем Aconitum или Antimonium tartaricum. Он показывает, что путь передачи вакцинии через материнское молоко весьма вероятен, хотя это доказано не на сто процентов, тем более, что не исключен случай натуральной оспы у грудного ребенка.

Подобные случаи передачи болезни через молоко наблюдали неоднократно. Так, на Рождество прошлого, 1883 года М. Лайет и несколько других докторов, ветеринарных хирургов и других, наблюдали и описали случай, подозрительный на коровью оспу у молочной коровы в Сероне, вблизи Бордо. У животного на вымени и прилежащих областях имелось значительное количество мелких пустул, большинство из которых подсохло и покрылось черными корками, но некоторые содержали жидкость, более или менее напоминающую молоко. Высыпания были сливные, пупкообразных вдавлений не было. Они появились 22 декабря. 26 декабря из неповрежденных пустул было получено несколько пробирок жидкости. Авторы утверждают, что у младенца, питавшегося молоком от этой коровы, в это же время были очень похожие симптомы.

А теперь я возвращаюсь к моему повествованию.