Алхимия в XIX столетии 2 страница

И алхимики были достаточно мудры, чтобы действительно так поступить. Во времена, когда за малейшее отличие во взглядах на религиозные вопросы к мужчинам и женщинам относились как к еретикам, подвергали их анафеме и объявляли вне закона и когда науку клеймили как колдовство, было вполне естественно, как гово­рит профессор А. Уайлдер,

«... что люди, вынашивавшие идеи, кото­рые выходили за рамки общепринятых, изобрели специальный язык символов и паролей, с помощью которого можно было общаться друг с другом, оставаясь незаметными для своих кровожадных врагов»[183].

Автор напоминает нам об индусской аллегории, которая расска­зывает, как Кришна однажды повелел своей приемной матери загля­нуть к нему в рот, и она увидела там всю вселенную. Это находится в полном соответствии с каббалистическим учением, подтверждаю­щим, что микрокосм есть лишь точное отражение макрокосма — фотографическая копия для того, кто понимает. Вот почему Корнелий Агриппа, пожалуй, самый известный из всех алхимиков, отмечает:

«Существует одна вещь, сотворенная Богом, исполненная всею чудесностью земной и небесной; она воистину животная, раститель­ная и минеральная; вездесущая, известная немногим, никем не названная надлежащим именем, но сокрытая в числах, изображениях и загадках, вещь сия такова, что без нее ни алхимия, ни натуральная магия не могут достичь своей настоящей цели»[184].

Намек становится еще яснее, когда мы читаем следующий отры­вок из «Алхимического Энхейридиона» (1672 г. ):

«Сейчас, в этих словах, открою я тебе то положение, что занимает в природе философский камень, облеченный тройным покровом, даже этот камень богатства и милосердия, могучее лекарство от увядания, содержащий все тайны; он сам объявляется божественной тайной и даром Божьим, выше которого нет ничего в мире сем. Поэтому с усердием внимай моим словам, а именно тому, что облечен он тремя покровами, каковые суть тело, душа и дух»[185].

Иначе говоря, этот камень содержит секрет трансмутации метал­лов, тайну эликсира долгой жизни и сознательного бессмертия.

Философы прошлого считали необходимым разгадывать единст­венно эту последнюю тайну, оставляя меньшим светочам с их современными фальшивыми носами удовольствие изнурять себя в попытках разрешить первые две. Она есть то самое Слово, или «неизреченное имя», о котором Моисей сказал, что нет нужды далеко ходить за ним, «но весьма близко к тебе слово сие; оно в устах твоих и в сердце твоем»[186].

Филалет, английский алхимик, говорит о том же, но другими словами:

«... Подобны искусно заточенному ножу окажутся сочинения наши в мире сем; одним лакомства доставят они, другим послужат лишь для того, чтобы отрезать пальцы свои; и нет в том вины нашей, ибо со всей серьезностью возглашаем мы всякому, кто подступится к этому труду, что на высочайшую часть философии, что есть в природе, покушается он, и хотя по-английски пишем мы, труден, как греческий, будет он для иных, которые думать будут, что хорошо понимают нас, когда наипревратнейше истолкуют нас; ибо мыслимо ли, чтобы они, неискушенные в Природе, оказались бы сведущи в писаниях наших, каковые суть свидетельства Ее? »[187]

От того же предостерегает своих читателей д'Эспанье:

«Пусть любящий Истину использует лишь немногих авторов, но с наилучшей репутацией и подлинно достоверных. Пусть усомнится он в легко понятном, особенно когда таинственных наименований и тайнодействия касается оно; ибо под покровом темноты сокрыта истина; и ничто и никогда в писаниях философов не было более лживым, чем их ясность, и более истинным, чем темнота»[188].

Истина не может быть выставлена на всеобщее обозрение; и сегодня более, чем тогда, когда апостолам советовали не метать бисер перед свиньями.

Все процитированные нами фрагменты дают, как мы полааем, весьма многочисленные доказательства выдвинутого нами положе­ния. Если не считать школ адептов, почти недоступных для западных исследователей, то в целом мире — а в Европе и подавно — не существует ни единого сочинения по оккультным наукам, и прежде всего по алхимии, написанного ясным и точным языком либо обнародующего систему или метод, которому можно было бы следо­вать, как в естественных науках. Любой трактат, который исходил от посвященного или адепта минувших или нынешних времен, будучи не в состоянии раскрыть все, ограничивается тем, что проливает свет на некоторые вопросы, которые позволяется открыть, когда это необхо­димо, тем, кто достоин знания, оставляя в то же время сокрытыми от недостойных вместить истину из опасения, что они захотят злоупотребить ею. Следовательно, тот, кто выражает недовольство неяснос­тью и путаницей, которые, как кажется, преобладают в трудах учеников Восточной школы, и сравнивает их с работами средневеко­вых или современных авторов, которые кажутся написанными более понятно, лишь докажет одно из двух: либо он вводит в заблуждение других, пав жертвой самообмана, либо рекламирует современное шарлатанство, ни на минуту не забывая, что обманывает своих читателей. Легко найти полусовременные сочинения, где есть чет­кость и метод, но излагаются лишь собственные идеи автора, имею­щие ценность только для тех, кто абсолютно незнаком с подлинной оккультной наукой. Мы начинаем много говорить об Элифасе Леви, который знал, вероятно, больше, чем все наши великие европейские маги 1889 года вместе взятые. Однако когда полдюжины книг аббата Луи Констана уже прочитаны, перечитаны и выучены наизусть, насколько далеко мы продвинулись в практической оккультной науке или хотя бы в понимании теорий каббалистов? Его стиль поэтичен и совершенно очарователен. Его парадоксы — а парадоксом является почти каждая фраза в его книгах — насквозь проникнуты француз­ским духом. Но даже если мы изучили их так, что сможем повторить по памяти от начала до конца, чему, скажите на милость, он в самом деле научил нас? Ничему, ровным счетом ничему — кроме, быть может, французского языка. Мы знаем несколько учеников этого великого мага современности — англичан, французов и немцев, людей глубокого ума и железной воли, посвятивших целые годы такому изучению. Один из его последователей назначил ему пожизненную ренту, которую он получал свыше десяти лет, и вдобавок платил ему сто франков за каждое письмо, когда вынужден был уезжать. Этот человек по прошествии десяти лет знал о магии и Каббале меньше, чем чела, обучавшийся десять лет у индийского астролога. В библи­отеке Адьяра у нас есть его письма по вопросам магии в нескольких рукописных томах, переведенных с французского на английский, и мы ручаемся, что поклонники Элифаса Леви не покажут нам ни одного человека, кто мог бы стать оккультистом (даже теоретически), следуя учению этого французского мага. Почему это так, если очевидно, что он получил свои тайны от Посвященных? Да просто потому, что он никогда не получал права посвящать других. Те, кто что-нибудь знают об оккультизме, поймут, что мы подразумеваем под этим; те же, кто только претендуют на это[189], оспорят нас и, возможно, возненавидят еще более за то, что мы изрекли столь суровые истины.

Оккультные науки, или, вернее, тот ключ, который единственно объясняет их особый язык, не может быть обнародован. Подобно Сфинксу, умирающему в тот момент, когда загадка его существования разгадана Эдипом, они остаются тайными[190] лишь до тех пор, пока неведомы непосвященным. Кроме того, их нельзя ни купить, ни продать. Розенкрейцером «становятся, а не делаются» — гласит старинное изречение философов-герметиков, к которому оккультист добавляет: «Наука Богов берется силою, она должна быть завоевана и не дается сама». Именно это хотел передать автор «Деяний Апостолов» в ответе Петра Симону Магу: «Деньги твои да будут в погибель с тобою, потому что ты помыслил дар Божий получить за деньги»[191]. Оккультное знание не должно использовать ни для получения денег, ни для достижения какой бы то ни было личной цели, ни как средство удовлетворения своего тщеславия.

Мы даже пойдем дальше и скажем, что (за вычетом тех исключи­тельных случаев, когда золото могло бы быть средством спасения целой нации) даже самый акт трансмутации, если единственным мотивом служит приобретение богатства, становится черной магией. Так что тайны магии, оккультизма или алхимии едва ли могут быть раскрыты в период существования нашей расы, поклоняющейся золотому тельцу со все возрастающим неистовством. Поэтому какую ценность имели бы сочинения, обещающие дать нам ключ к посвящению в ту или иную из этих двух наук — магию или алхимию, которые в действительности едины?

Мы прекрасно понимаем таких Адептов-Посвященных, как Парацельс и Роджер Бэкон. Первый явился одним из великих предвестни­ков современной химии, а второй — физики. Роджер Бэкон в своем «Трактате о замечательных силах Искусства и Природы» ясно показывает это. Мы находим в нем провозвестие всех наук наших дней. Здесь он говорит о порохе и предсказывает использование пара в качестве движущей силы. Гидравлический пресс, водолазный коло­кол и калейдоскоп — все они описаны здесь; он предсказывает изобретение летающих машин, сооруженных таким образом, что сидящий в середине этого механического приспособления, в котором мы легко узнаем модель современного воздушного шара, должен лишь поворачивать механизм, чтобы привести в движение искусственные крылья, которые немедленно начинают колотить по воздуху наподо­бие птичьих. Кроме того, он защищает своих собратьев-алхимиков от обвинения в употреблении загадочной тайнописи.

«Причина же, почему мудрецы скрывали свои тайны от масс людских, — осмеяние и пренебрежение секретами мудрости мудрых, а равно невежество приискать сообразное употребление столь высо­ким материям. Ибо если игрою случая узнавали они соответственную тайну, то искажали и извращали ее на потребу суете муравейника человеческого. И неосмотрителен вверяющий тайну перу своему, если не утаил от заурядного ума и не заставил более разумного потрудить­ся и попотеть прежде, нежели уразумеет ее. От начала всего проплы­вает в потоке этом целая флотилия мужей мудрых, что путями многими труднейшие части мудрости от большинства укрывают, дабы не уместило их. Одни знаками и стихами много тайн поведали. Другие — словами загадочными и образными. Третьи — способом писания своего сокрыли свои тайны, ведь, например, никто не знает, как прочесть Сочинение без гласных, если значение тех слов неведомо ему (имеется в виду тайный язык герметиков)[192]... »

Этот род тайнописи был в ходу у евреев, халдеев, сирийцев, арабов и даже греков и широко применялся в прежние времена, особенно евреями.

Доказательством этого служат древнееврейские рукописи Вет­хого Завета, книг Моисея, или Пятикнижия, которые введение масоретических точек сделало в десять раз более фантастичными. Но как случилось с Библией, понуждаемой, благодаря Масоре и отцам церкви, говорить все, что потребуется, кроме того, что там сказано на самом деле, так же было и с каббалистическими и алхимическими трудами. В Европе ключ к ним был утерян много веков назад, и Каббала (хорошая Каббала маркиза де Мирвилля, как полагает бывший раввин, благочестивый шевалье Драх, самый ревностный католик из всех гебраистов) служит теперь свидетель­ством, подтверждающим Новый и Ветхий Заветы. По мнению нынешних каббалистов, Зохар является книгой современных про­рочеств (связанных главным образом с католическими догмами римской церкви) и краеугольным камнем Евангелия. Это и на самом деле могло бы быть так, если бы признавалось, что и в Евангелиях, и в Библии каждое имя есть символ и каждый рассказ — аллегория (точно так же, как во всех священных писаниях, предшествовавших христианскому канону).

Прежде чем закончить эту статью, уже изрядно затянувшуюся, давайте сделаем краткое резюме сказанного.

Я не знаю, возымеют ли наши доводы и многочисленные цитаты какое-то действие на наших читателей в их общей массе. Однако же я знаю наверняка, что на каббалистов и сегодняшних «Учителей» они подействуют, как красная тряпка на быка; но мы давно перестали бояться рогов и пострашнее этих. Эти «Учителя» всей своей наукой обязаны мертвой букве Каббалы и принадлежащим перу нескольких мистиков нашего и прошлого столетий фантастическим интерпрета­циям, в которые «Посвященные» библиотек и музеев, в свою очередь, внесли изменения; поэтому они готовы сражаться за них не на жизнь, а на смерть. Люди услышат лишь шум битвы, и победителем выйдет тот, кто перекричит всех. Тем не менее — Magna est veritas et praevalebit [193].

1. Утверждалось, что алхимия проникла в Европу из Китая и что, попав в руки профанов, алхимия (как и астрология) уже не является больше чистой и божественной наукой школ Тота Термеса эпохи первых египетских династий.

2. Столь же несомненно, что Зохар, фрагментами которого располагает Европа и другие христианские страны, не тождествен Зохару Шимона бен-Йохай, а есть лишь компиляция, составленная в тринадцатом веке на основе старинных текстов и устной традиции Моше де Леоном из Гвадалахары, во многих случаях, как считает Мошейм, следовавшим толкованиям, которые были даны ему христи­анскими гностиками Халдеи и Сирии. Подлинный, древний Зохар содержится в своей целостности только в халдейской «Книге Чисел», от которой до нас дошли всего две или три неполные копии, хранящиеся у посвященных раввинов. Один из них жил в Польше в строгом уединении и перед смертью, в 1817 году, уничтожил свой экземпляр; что касается другого, мудрейшего раввина Палестины, то он уехал из Яффы несколько лет назад.

3. Из подлинных герметических книг уцелел лишь отрывок, известный как «Изумрудная Скрижаль», о котором и следует сегодня говорить. Все труды, составленные по книгам Тота, были уничтожены и сожжены в Египте по приказу Диоклетиана в третьем веке нашей эры. Все остальные, включая Поймандр[194], в своем нынешнем виде есть просто воспоминания, более или менее смутные и ошибочные, различных греческих или даже латинских авторов, зачастую без смущения выдававших собственные интерпретации за подлинные герметические фрагменты. И даже если эти последние случайно сохранились, они были бы столь же непонятны теперешним «Учите­лям», как сочинения средневековых алхимиков. В доказательство чего мы процитировали их («Учителей») личные, притом вполне искренние, признания. Мы указали причины, имевшиеся для того, чтобы использовать столь непонятный язык: (а) их тайны, слишком священные, чтобы позволить невеждам профанировать их, были записаны и объяснены только для немногих адептов-посвященных; к тому же эти тайны были слишком опасны, чтобы позволить им попасть в руки тех, кто мог использовать их не по назначению; (б) в средние века принимавшиеся меры предосторожности десятикратно усилились, ибо в противном случае алхимики рисковали оказаться изжаренными заживо к вящей славе Господа и Его церкви.

4. Ключ к тайному языку алхимиков и истинному значению символов и аллегорий Каббалы должно искать лишь на Востоке. А раз этот язык не был вновь открыт в Европе, что же тогда могло бы послужить путеводной звездой для наших современных каббалистов, чтобы они умели распознать истину в сочинениях алхимиков и той малой толике написанных настоящими посвященными трактатов, которые все еще можно встретить в наших библиотеках? Отсюда следует, что, отвергая помощь из единственного источника, откуда в этом столетии можно надеяться получить ключ к древнему эзотериз-му и Религии Мудрости, они — будь то каббалисты, «избранники Божий», или нынешние «Пророки» — упускают единственный шанс усвоить изначальные истины с пользой для себя.

Во всяком случае, мы можем быть уверены, что отнюдь не Восточная школа оказывается пострадавшей стороной.

Позволим себе заметить, что многие французские каббалисты часто высказывают мнение, что Восточная школа — как бы она ни кичилась обладанием тайнами, неизвестными европейским оккуль­тистам — немногого стоит, потому что принимает женщин в свои ряды.

На это мы могли бы ответить басней, рассказанной братом Жозефом Наттом, «великим магистром» Женской Масонской ложи в Соединенных Штатах[195], с целью показать, на что способны женщины, если они свободны от мужских оков — человеческих или Божьих:

«Лев, проходивший мимо скульптуры, которая изображала атле­тическую, могучую фигуру человека, разрывающего пасть льва, сказал: „Если бы эта композиция создавалась львом, то эти двое поменялись бы местами! " »

Подобное замечание справедливо и по отношению к женщине. Если бы ей только позволили создавать композицию человеческой жизни, она бы расположила ее части в обратном порядке. Именно она первая привела мужчину к Древу познания и заставила его познать Добро и Зло; и если бы ее не трогали и позволили делать то, что она пожелает, — она привела бы его к Древу жизни и тем самым сделала его бессмертным.

 

[1] Только благодаря г-ну Бартелеми Сент-Илеру мир узнал, что «в том, что касается метафизики, индийский гений навсегда остался в состоянии инфантильной недоразвитости»!!

2 Нет нужды напоминать читателю, что, по представлениям египтян, каждая душа, вновь рождающаяся в пределах трехтысячелетнего цикла, после смерти тела оживает, становится «Осирисом», верифицируется, то есть личность сокращается до ее высших принципов, духа.

3 «Представитель» — это имя, дававшееся отцу «Сына», усыновлявшегося выс­шим жрецом — Иерофантом; этот класс оставался холостым и усыновлял «Сыновей» в целях передачи власти и сохранения преемственности.

4 Каждый египетский храм имел «штат» певиц, которые пели во время церемо­ний. — Прим. ред.

5 Санхуниафон (греч. Σ α γ χ ο υ ν ι ά θ ω ν ), иногда называемый Суниэфон (греч. Σ ο υ ν ι α ί θ ω ν ), был, предположительно, древним финикийским писателем, возможно, Иерофантом мистерий, чьи работы перевел на греческий Геренний Филон из Библа, живший во второй половине I в. н. э. Значительный фрагмент его перевода сохранился у Евсевия в первой книге его «Preparatio Evangelica» (гл. 6, 10). Он упоминается Афинием, Мохом и Порфирием среди древних писателей, хотя наши доказательства его реального существования ограничиваются лишь свидетельством Филона из Библа. Подлинность его писаний обсуждалась многими учеными. Санхуниафон, возможно, родился в Берите, хотя его имя может быть просто общим обозначением учений, содержащих финикийские оккультные знания и космогонию. Предполагают, что его перу принадлежат труды: «О физической системе Гермеса», «Египетская теология» и «Теология финикийцев». Сохранившиеся фрагменты его учения можно найти в книге: Cory. Ancient Fragments. — London, 1832; new ed., 1876. — Прим. сост. англ. изд.

6 «Тайная Доктрина» учит, что эти династии состоят из божественных существ, «эфирных образов человеческих созданий», а в действительности — «богов», в их светящихся астральных телах; Шишта предшествующих Манвантар.

7 Ippolito Rosellini. I Monumenti dell' Egitto e della Nubia. Vol. I, p. 8 and footnote. Он добавляет, что Манефон и древние летописи согласны в переводе слова manes как ν ε 'κ υ α σ. В «Хронике» Евсевия Памфила, обнаруженной в Милане и аннотированной кардиналом Май, слово ν έ κ υ α σ переводится также как урваган (urvagan), «внешняя тень» или «эфирный образ человека», одним словом, астральное тело.

[Следует отметить, что в приведенном выше тексте Е. П. Б. фраза «тех, кого греки называли манами», похоже, является, calami (опиской. —Прим. ред. ). Этот термин с несколькими близкими значениями употреблялся римлянами. Греки же помимо слова ν έ κ υ α σ (nekuas) использовали выражение θ ε ο ί κ α τ α χ θ ό ν ι ο ι (theoi katachthonioi) и θ ε ο ί Δ α ί μ ο ν ε σ (theoi daimones) для римских Di Manes, что явствует из многочисленных погребальных надписей и других подобных источников.

В древней эпитафии некоего Юлия Теренция, обнаруженной при раскопках в Дура-Европос, греческое выражение ψ υ χ α ΐ θ ε α ί (psychai them), по-видимому, передает значение, практически идентичное термину manes, хотя его буквальным переводом на латинский язык будет Di (или Deae) Animae. (См. Harvard Theological Review. Vol. XXXIV, April, 1941, essay by С. В. Welles. )- Прим. сост. англ. изд. ]

8 См. также статью «Египетская магия» в наст, изд. — Прим. ред.

9 Известен как «папирус Весткар», —Прим. ред.

[2] Предположительно — во время XVIII династии, согласно манефоновской синхронистической таблице, изуродованной слишком способным епископом Кесарии Евсевием.

[3] Длинные руки в Египте были, как сейчас в Индии, признаком Махатм или адептов.

[4] Еще более следует сожалеть о том, говорит переводчик папируса, что «легендар­ные детали, несмотря на содержание папируса Лепсиуса, очевидно, основываются на наиболее древних традициях и исходят от очевидцев или из свидетельств из первых рук». Дата, указанная в папирусе, абсолютно совпадает с известными фактами и согласуется с открытиями, сделанными египтологией, и с несомненной информацией из далекой истории этой «страны тайны и загадки», как называл ее Гегель. Поэтому у нас нет никаких оснований сомневаться в подлинности основного содержания нашего папируса. Оно также раскрывает нам совершенно новые исторические факты. Так, мы узнаем, что Хефрен (или Кефрен) был сыном Хеопса; что V династия происходила из города Сахебу; что первые три ее фараона были братьями и что старший из близнецов до того, как взойти на трон, был верховным жрецом Солнца в Гелиополе. Скудные детали становятся тем более ценными, что они имеют отношение к событиям, удаленным от нас более чем на сорок веков. Наконец, папирус Лепсиуса является самым древним документом, написанном на древнеегипетском языке, а события, описанные в нем, по своему происхождению (магическому) могут быть поставлены в один ряд с лучшими египетскими повествованиями, переведенными и опубликованными известным египтоло­гом и археологом Г. Масперо в работе «Les contes populaires de l'Egypte ancienne».

[5] Chabas F. J. Le Papyrus magique Harris: Traduction analytique et commentee d'un manuscriptEgyptien, comprenant le texte hieratique, publie' pour la premiere fois, un tableau phonetique, et un glossaire. Chalon-sur-Saone: impr. de J. Dejussieu, 1860. xi, 251 pp. et 11 pi. de Fac-simile (British Museum, 7703. bb. 6). — Прим. сост. англ. изд.

[6] Первоначально статья «Египетская магия» входила составной частью в III том «Тайной доктрины». — Прим. ред.

[7] «Знаки, использованые в этих папирусах, — пишет де Мирвилль, — иногда представляют собой иероглифы, расположенные вертикально, наподобие значков линейной тахиграфии (сокращенные знаки вроде нашей стенографии), где образ часто сокращается до простого штриха; иногда они расположены горизонтальными строками; встречается еще иератическое, священное письмо, идущее справа налево, как во всех семитских языках; и, наконец, знаки этой страны, [έ γ χ ώ ρ ι α γ ρ ά μ μ α τ α ], использовавшиеся в контрактах, дорогих надгробьях, и т. д., и со времен Птолемея встречающиеся на памятниках». [Des Esprits... Vol. V, pp. 81-82. ] Копию папируса Харриса, переведенного Шаба, — «Магического папируса» — можно изучить в Британском музее.

[8] Будучи в Фивах в феврале 1855 г., А. С. Харрис купил несколько замечательных папирусов у каких-то арабов, которые утверждали, что нашли их все вместе в одном и том же потайном месте. Один из них — великолепный манускрипт, который стал известен как «Записки Рамсеса III», другой — сборник нескольких исторических отчетов времен правления Рамсеса Неферкара XX династии; третий — папирус по магии, о котором говорит Е. П. Б. Он состоит всего из девяти страниц, содержащих 104 строки, к которым прибавлены 24 строки, написанные на обратной стороне. Франсуа Шаба опубликовал работу, в которой приводится факсимиле папируса вместе с полным переводом и комментариями относительно его значения. Работа называется «Магичес­кий папирус Харриса» (Le Papyrus Magique Harris. Traduction analytique et commentee d'un manuscrit egypten, comprenant le texte hieratique public pour la premiere fois, un tableau phonetique et un glossaire. Chalon-sur-Saone: imprimerie de J. Dejussieu, 1860, vi, 250 pp., plates). — Прим. сост. англ. изд.

[9] А как же «мене, мене, текел, упарсин» — слова, которые «пальцы руки человека», чьи тело и рука оставались невидимыми, написали на стене дворца Валтасара? (Дан 5). Как же письмена Симона Мага и магические образы на стенах и в воздухе тайных храмов инициации, не говоря уже о каменных плитах, на которых палец Бога написал заповеди? Между письменами одного бога или других богов разница если и существует, то заключается только в их соответствующей природе, и если дерево узнается по его плодам, то предпочтение следовало бы всегда отдавать языческим богам. Это вечное «быть или не быть». Или все это является — или, во всяком случае, может являться — истиной, или это просто религиозный обман и результат доверчивости.

[10] Тератология — наука, изучающая уродства и пороки развития у растений, животных и человека. — Прим, ред.

[11] Le Papyrus magique Harris, pp. 186-187.

[12] De Mirville. Op. cit. Vol. V, pp. 83-84, 85.

[13] Богиня Тмеи соответствует Маат — богине истины и справедливости. —Прим. ред.

[14] См. De Mirville. Op. cit. Vol. V, p. 84.

[15] Трудности возникают даже с таким прекрасно известным языком, как санскрит, значение которого гораздо легче постичь, чем иератические письмена Египта. Обще­известно, что ученые частенько встают в тупик при переводе с санскрита и поиске верных соответствий значения, при этом востоковеды часто противоречат друг другу.

[16] Разоблаченная Изида, т. I, с. 392-393.

[17] Так утверждают Бунзен и Шампольон, а д-р Карпентер говорит, что Книга Мертвых, высеченная на древнейших памятниках, «с теми же фразами, которые мы находим в Новом Завете в связи с судным днем... возможно, была запечатлена за две тысячи лет до рождения Христа» (см. Разоблаченная Изида, т. I, гл. XIV).

[18] De Mirville. Op. cit. Vol. V, p. 88. Точно такой же календарь и гороскоп запрещений существует в Индии в наши дни, как и в Китае и во всех буддийских странах.

[19] См. De Mirville. Op. cit. Vol. Ill, p. 65.

[20] Полный текст этого заклинания, приводимого Шаба, следующий: «О баран, сын барана, ягненок, сын овцы, которая кормит тебя молоком той же овцы, не допускай, чтобы усопший был укушен змеей или змеем, скорпионом, гадом, не допускай, чтобы яд сковал его члены, чтобы в него проник мертвый или мертвая! Чтобы тень какого-либо призрака обитала в нем! Чтобы пасть змея Ам-Кау-Эва не имела власти над ним! Он, он баран... » (pp. 163-164).

[21] Маймонид в своем «Трактате об идолопоклонстве» отмечает, говоря об иудей­ском терафиме: «Они говорили с людьми». До наших дней христианские чародеи в Италии и негритянские вуду в Новом Орлеане делают маленькие восковые фигурки, напоминающие их жертв, и протыкают их иголками; раны, подобные ранам терафима млнменх, отражаются на живых и часто убивают их. Мистических смертей и до сих пор еще много, и не во всех случаях можно угадать преступную руку.

[22] Рамсес Лепсиуса, который правил около 1300 г. до н. э.

[23] Древнеегипетские писцы слыли великими мудрецами и знатоками магических формул. — Прим. ред.

[24] Можете судить сами, насколько заслуживают доверия переводы подобных египетских документов: одно и то же предложение передается тремя египтологами тремя различными способами. Руже говорит: «Он обнаружил, что она попала под власть духов»; другая версия: «Ее члены совершенно одеревенели» (? ), а Шаба переводит так: «И писец нашел хоу слишком опасным» [Pap. magique, p. 167, footnote 3]. Между тем, что она попала под власть злого хоу, и тем, что ее «члены одеревенели», все же есть разница.

[25] De Mirville. Op. cit. Vol. V, pp. 247-248. [Pap. magique, pp. 167-168. ]

[26] Некоторые переводчики, конечно, сказали бы, что Лукиан говорит о жителях города, но у них не найдется достаточных для этого оснований.

[27] De Mirville. Op. cit. Vol. V, p. 257.

[28] Как может де Мирвилль видеть Сатану в египетском Боге великого божествен­ного Имени, когда он сам допускает, что нет ничего более великого, чем имя оракула Додоны или бога иудеев, ИАО, Яхве? Этот оракул был привезен пеласгами в Додону более чем за четырнадцать веков до н. э. и оставлен предкам эллинов; его история хорошо известна, ее можно прочитать у Геродота. Юпитер, который полюбил прекрасную океанскую нимфу Додону, приказал Пеласгу перенести свой культ в Фессалию. Имя бога этого оракула в храме Додоны было Зевс Пеласгикос, Зевс-Патер (Бог-Отец) или, как де Мирвилль объясняет, «это было имя par exellence (в истинном смысле слова. — Прим. пер. ), имя, которое евреи считали святым, невыразимым, непроизноси­мым Именем — Яох-патер, „тот, кто был, кто есть и кто будет", иначе говоря — Вечный». И автор допускает, что А. Мори прав, «находя в имени ведического Индры библейского Яхве», и даже не пытается отрицать этимологическую связь между двумя именами — связь «великого иутерянного имени с солнцем и ударами молнии». Странные признания и еще более странные противоречия. [De Mirville. Des Esprits... Vol. V, pp. 136-137. ]

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: